История за утренней чашкой кофе
Я страшный любитель всяких историй...
Именно потому, что в реальной жизни вокруг столько сногсшибательных историй, я не всегда понимаю, зачем существуют такие жанры, как фантастика и ужасы.
Но это конечно, мои личные тараканы, я их держу при себе.
Сегодня мой день начался с истории.
Германия. 1933-тий. Май.
Исходит указ о том, что представители НЕарийской рассы, являющиеся адвокатами до сего дня, болеe не могут продолжать адвокатскую практику.
Треть практикующих адвокатов евреев в Германии, как следствие этого указа, накладывают на себя руки.
Еще какая-то часть понимает, что это начало конца, и принимают решение оставить Германию. Про остальных, про третью часть мы до сих пор вспоминаем каждый год 27-ого Нисана...
Среди отъезжaющих были три братa, адвокаты по фамилии Клемпрер.
Один уехал в Англию, другой в Израиль, а третий почему-то в Бразилию.
Вот этот третий оказался очень отчаянным правдолюбцем.
Перед тем, как подняться на корабль навстречу новым поискам и новому дому, он написал письмо министру юстиции, в котором описал насколько он разочарован тем, что происходит в Германии. Написал, что по его мнению, факт принадлежности к какой бы то не было национальности не может быть предметом гордости, ведь человек не может на это повлиять. Однако, он очень рад, что он еврей, и что соблюдает еврейские традиции и... что имеет возможность уехать из Германии. Он привел в своём письме список из около двух десятков талантливых и самых известных адвокатов и судей в Германии на тот момент (евреев, разумеется) и выразил беспокойство за их судьбу. Так же он выразил беспокойство за то, что немцы утратили возможность говорить и действовать в соответствии со здравым смыслом и надежду, что когда-нибудь они эту возможность обретут вновь. Он сказал, что ему очень грустно... бедный, в мае 1933-его, он еще не знал, как грустно будет несколько лет спустя.
Об этом письме знали его потомки... Об этом письме в семье ходили легенды. Как и любая семейная легенда, через 80 лет она обросла небылицами и никто уже точно не знал, было ли письмо и что именно там было написано. И вот в прошлом году внучатая племянница нашего правдолюбца, адвокат с двойной фамилией, первая часть которой Клемпрер, передаёт визитную карточку коллеге для обратной связи.
Коллега внимательно смотрит на карточку, преподнимает бровь: "Клемпрер?" Дело в том, что известна-то она как раз под второй фамилией.
- Да!
- А Гельмут Клемпрер тебе не родственник?
- Да, дядя моего отца.
- У меня есть письмо, которое он написал министру юстиции перед тем, как уехать из Германии. Ты знаешь об этом письме?
- Знаю. Но в семье этого письма никто не видел.
- Я тебе перешлю.
- Но я не знаю немецкого...
- Я его переведу на иврит для тебя!
Странный всётки народ немцы... Как в их архивах могло сохраниться такое письмо?
Это ж нонсенс! Абсурд!
Вчера в Берлине на конференции, посвященной 50-ти летию дипломатических отношений с Израилем было зачитано это письмо и послужило кульминационной точкой всей конференции.
Именно потому, что в реальной жизни вокруг столько сногсшибательных историй, я не всегда понимаю, зачем существуют такие жанры, как фантастика и ужасы.
Но это конечно, мои личные тараканы, я их держу при себе.
Сегодня мой день начался с истории.
Германия. 1933-тий. Май.
Исходит указ о том, что представители НЕарийской рассы, являющиеся адвокатами до сего дня, болеe не могут продолжать адвокатскую практику.
Треть практикующих адвокатов евреев в Германии, как следствие этого указа, накладывают на себя руки.
Еще какая-то часть понимает, что это начало конца, и принимают решение оставить Германию. Про остальных, про третью часть мы до сих пор вспоминаем каждый год 27-ого Нисана...
Среди отъезжaющих были три братa, адвокаты по фамилии Клемпрер.
Один уехал в Англию, другой в Израиль, а третий почему-то в Бразилию.
Вот этот третий оказался очень отчаянным правдолюбцем.
Перед тем, как подняться на корабль навстречу новым поискам и новому дому, он написал письмо министру юстиции, в котором описал насколько он разочарован тем, что происходит в Германии. Написал, что по его мнению, факт принадлежности к какой бы то не было национальности не может быть предметом гордости, ведь человек не может на это повлиять. Однако, он очень рад, что он еврей, и что соблюдает еврейские традиции и... что имеет возможность уехать из Германии. Он привел в своём письме список из около двух десятков талантливых и самых известных адвокатов и судей в Германии на тот момент (евреев, разумеется) и выразил беспокойство за их судьбу. Так же он выразил беспокойство за то, что немцы утратили возможность говорить и действовать в соответствии со здравым смыслом и надежду, что когда-нибудь они эту возможность обретут вновь. Он сказал, что ему очень грустно... бедный, в мае 1933-его, он еще не знал, как грустно будет несколько лет спустя.
Об этом письме знали его потомки... Об этом письме в семье ходили легенды. Как и любая семейная легенда, через 80 лет она обросла небылицами и никто уже точно не знал, было ли письмо и что именно там было написано. И вот в прошлом году внучатая племянница нашего правдолюбца, адвокат с двойной фамилией, первая часть которой Клемпрер, передаёт визитную карточку коллеге для обратной связи.
Коллега внимательно смотрит на карточку, преподнимает бровь: "Клемпрер?" Дело в том, что известна-то она как раз под второй фамилией.
- Да!
- А Гельмут Клемпрер тебе не родственник?
- Да, дядя моего отца.
- У меня есть письмо, которое он написал министру юстиции перед тем, как уехать из Германии. Ты знаешь об этом письме?
- Знаю. Но в семье этого письма никто не видел.
- Я тебе перешлю.
- Но я не знаю немецкого...
- Я его переведу на иврит для тебя!
Странный всётки народ немцы... Как в их архивах могло сохраниться такое письмо?
Это ж нонсенс! Абсурд!
Вчера в Берлине на конференции, посвященной 50-ти летию дипломатических отношений с Израилем было зачитано это письмо и послужило кульминационной точкой всей конференции.