К.Юнг "Ответ Иову"
Как мне показалось из названия, эта книга великого психоаналитика должна быть о том, что, по истечение 25-ти веков, наш современник может посоветовать ветхозаветному праведнику в разрешении проблемы теодицеи (божественного зла), которая описана в Ветхом Завете. Но Юнг небыл бы Юнгом, если бы написал именно об этом.
С первых же страниц читателю предлагается совсем иное - оценить поступки бессознательного (иудео-христианского Бога Яхве) с точки зрения поведенческих, моральных и психологических характеристик, присущих существу сознательному. Или, если проще - каким бы человеком был Бог, если бы Он был человеком.
Книга требует определённых знаний Библии (непосредственно Книги Иова и Апокалипсиса), что прочитать несложно и основ психоанализа, что изучить весьма не просто. Но, хотя второго мне явно не хватало, осилил её одним махом...
Яхве, по мнению Юнга, как и любой человек, неоднозначен - он добр, сочуственнен, ласков, но, в тоже время, ревнив, завистлив и жесток. Согласно образам, созданнsv в Книге Иова, поведенческие характеристики Бога аморальны и афективны, а Иова, наоборот, - обоснованы с точки зрения психоанализа. Личность Яхве ничем не отличается от личности какого-либо местечкового царька, правящего в то время. Он (Яхве) любит словославие, также непредсказуем в поступках, противоречив и двояк. Он очень подозрителеy и нервен в отношении действий и мыслей людей, связанных с верой в него; следит за ними; обвиняет их во всех грехах, абсолютно забывая о том, что в его власти было создать что-то более идеальное, чем человек.
Разумеется, к архаичному Богу (гыыыы... смешное словосчетание) нельзя применять требования современной этики и морали, но даже исходя из норм того времени, Бог не кажется оплотом исключительно добра, любви и добродетели.
Жажда постоянного почитания его праведности говорит о том, что Бог зависим от людей и... (!!!) даже желает этой зависимости, т.к. (!!!) не перенесёт адского одиночества.
Помимо прочего, Бог нарушаеn преподанные им же самим Заветы. Только в истории с Иовом, с его позволения, убивают безвинных (детей Иова), грабят тимущество и наносят тяжкий вред здоровью. И всё это предумышленно! С точки зрения современной юриспруденции - сии деяния преступны и требуют очень сурового наказания.
Есть ещё целый ряд более мелких прегрешений:
- Бог провоцирует Адама на грех, указав на дерево и тут же запретив есть с него плоды;
- предаётт своего главного праведника (Иова), отдав его в руки Сатаны;
- отказывает в предоставлениии суда;
- никак не осуждает главного виновника - Сатану, т.к. тот его сын и т.д. и т.п.
Тут я со смехом вспомнил один из перепростов ВКонтакте, где приводились примеры, как люди, после т.н. богохульства, резко умирали. Бедняга Карл Густав должен был помереть через секунду после написания этой, по всем татьям, ереси. Однако, он прожил долгие 86 лет...
Проанализировав все эти выводы, Юнг приходит к выводу, что не зря пророк Иезекииль говорит, что в своём видении он видел Бога и Бог был на 3/4 зверь и только на 1/4 человек, из чего также становится вполне понятно, отчего добро и зло, в божественном "исполнении", более близко к звериному пониманию, чем к человеческому.
Далее в книге тоже много неожиданного и интересного:
- рассматривается роль Софии (Мудрости) и Сатаны во влиянии на понимание Богом человека;
- анализируются садистские наклонности Яхве, выражающиеся в том, что благодаря своему всеведению он, безусловно, знает результат и всё равно подвергает людей тяжким испытаниям;
- высказывается сомнение в теории вочеловечивания Бога, т.к. Мария и Христос не человеки, а полубоги (первая - по причине возможности непорочного зачатия, не присущего людям, второй - по причине рождения от Девы).
Центральная идея произведения - Иов, своим поведением и мыслями, показывает Богу его несовершенство, его истинную сущность и... (!!!), заставляет Бога сначала задуматься, а затем и принять решение о воплощении в теле Христа, в порядке, т.с., самоисправления. Эта мысль Юнга, не приходила в голову не только мне, но и тем из некоторых его комментаторов, которых мне довелось прочесть, т.к. кажется невероятным, что человек меняет Бога не в своём представлениии о нём, а фактически! Следующая мысль ещё более удивительна - Бог, в жертве собственного Сына, спасает Человечество от самого себя! Третья вообще добивает - Бог добра, борющийся с идолопоклонниками, за спасение человечества принял человеческую жертву!
В заключительных главах Юнг рассматривает как менялся характер Христа, начиная от Евангелий и заканчивая Откровенияем от Иоанна, как святой Агнец превращается во всепожирающего Овна, становясь всё более раздражительным и нетерпимым, становящимся очень похожим на своего Отца.
Концовка книги изобилует массой размышлений с применением тонкостей психики и психологии, поэтому, если честно, я там не всё понял. Но то, что понятно, так это то, что:
- парадоксальность Бога и его двойственность, разрывает человека (как верующего, так и не верующего);
- молитва усиливает потенциал бессознательного;
- Бог, несомненно, психический, а не физический факт;
- религия устраняет внутреннее противоречие между сознательным и бессознательным, заложенное в человеке;
- Бог очень хочет стать просто человеком...
Вечное же Евангелие по Юнгу звучит так: "Бога можно любить и нужно бояться". Обратите внимание, где стоит "можно", а где "нужно"...
З.Ы. Хотя, чего бояться Бога, если шанс спастить, согласно Откровения Иоанна Богослова, есть только у 144 тысяч праведников. Да и то, помито того, что они должны быть супер-праведниками, так ещё обязательно и девственниками. И кто из нас достоин? :0)
Читателю, вероятно, уже стало ясно, что показанный здесь ход развития символических величин соответствует процессу дифференциации человеческого сознания. А поскольку в лиц архетипов, как было сказано во введении, мы имеем дело не просто с объектами представления, но с автономными факторами, т. е. с живыми субъектами, то дифференциацию сознания можно понимать как проявление вмешательства трансцендентально обусловленных динамических комплексов. В таком случае это будут архетипы, осуществляющие первичное преобразование. Но поскольку в нашем опыте нет психических состояний, которые можно было бы наблюдать интроспективно вне человека, то и поведение этих архетипов вообще невозможно исследовать, не учитывая воздействий наблюдающего сознания, а потому вопрос о том, где начинается процесс - в сознании или в архетипе, никогда не будет разрешен, ведь иначе пришлось бы либо, противореча опыту, отнять у архетипа его автономию, либо принизить сознание до роли простой машины. Наилучшего согласия с психологическим опытом можно достичь, если признать за архетипом определенную степень самостоятельности, а за сознанием - соответствующую его положению творческую свободу. Тогда, разумеется, между двумя относительно автономными факторами возникнет то взаимовлияние, которое заставит нас при описании и объяснении этих процессов пускать на передний план в качестве действующего субъекта то один, то другой фактор. Это будет иметь место даже в случае вочеловечения Бога. Такой трудности решение вопроса, предлагавшееся до сих пор, избегало потому, что признавало лишь одного Богочеловека - Христа. С наитием на человека третьего лица Троицы, т. е. Святого Духа, начинается христификация множества, и тут-то возникает проблема: будет ли это множество людей сплошь совершенными богочеловеками? Подобная трансформация привела бы, однако, к невыносимым коллизиям, не говоря уже о неизбежной инфляции, которой тотчас подверглись бы обыкновенные, не свободные от первородного греха смертные. В таком случае, видимо, лучше всего будет вспомнить о Павле и расколотости его сознания: с одной стороны, он ощущает себя апостолом, непосредственно призванным и просветленным Богом, с другой - грешным человеком, который не в состоянии избавиться от «жала в плоти» и мучающего его ангела Сатаны. Это значит, что даже просветленный человек останется тем, кто он есть, и никогда ему не быть чем-то большим, нежели ограниченное Я, в сравнении с Тем, кто на него нисходит и чей образ не имеет познаваемых границ, охватывая человека со всех сторон, ибо уходит в глуби земли и высится в просторах небес.
С первых же страниц читателю предлагается совсем иное - оценить поступки бессознательного (иудео-христианского Бога Яхве) с точки зрения поведенческих, моральных и психологических характеристик, присущих существу сознательному. Или, если проще - каким бы человеком был Бог, если бы Он был человеком.
Книга требует определённых знаний Библии (непосредственно Книги Иова и Апокалипсиса), что прочитать несложно и основ психоанализа, что изучить весьма не просто. Но, хотя второго мне явно не хватало, осилил её одним махом...
Яхве, по мнению Юнга, как и любой человек, неоднозначен - он добр, сочуственнен, ласков, но, в тоже время, ревнив, завистлив и жесток. Согласно образам, созданнsv в Книге Иова, поведенческие характеристики Бога аморальны и афективны, а Иова, наоборот, - обоснованы с точки зрения психоанализа. Личность Яхве ничем не отличается от личности какого-либо местечкового царька, правящего в то время. Он (Яхве) любит словославие, также непредсказуем в поступках, противоречив и двояк. Он очень подозрителеy и нервен в отношении действий и мыслей людей, связанных с верой в него; следит за ними; обвиняет их во всех грехах, абсолютно забывая о том, что в его власти было создать что-то более идеальное, чем человек.
Разумеется, к архаичному Богу (гыыыы... смешное словосчетание) нельзя применять требования современной этики и морали, но даже исходя из норм того времени, Бог не кажется оплотом исключительно добра, любви и добродетели.
Жажда постоянного почитания его праведности говорит о том, что Бог зависим от людей и... (!!!) даже желает этой зависимости, т.к. (!!!) не перенесёт адского одиночества.
Помимо прочего, Бог нарушаеn преподанные им же самим Заветы. Только в истории с Иовом, с его позволения, убивают безвинных (детей Иова), грабят тимущество и наносят тяжкий вред здоровью. И всё это предумышленно! С точки зрения современной юриспруденции - сии деяния преступны и требуют очень сурового наказания.
Есть ещё целый ряд более мелких прегрешений:
- Бог провоцирует Адама на грех, указав на дерево и тут же запретив есть с него плоды;
- предаётт своего главного праведника (Иова), отдав его в руки Сатаны;
- отказывает в предоставлениии суда;
- никак не осуждает главного виновника - Сатану, т.к. тот его сын и т.д. и т.п.
Тут я со смехом вспомнил один из перепростов ВКонтакте, где приводились примеры, как люди, после т.н. богохульства, резко умирали. Бедняга Карл Густав должен был помереть через секунду после написания этой, по всем татьям, ереси. Однако, он прожил долгие 86 лет...
Проанализировав все эти выводы, Юнг приходит к выводу, что не зря пророк Иезекииль говорит, что в своём видении он видел Бога и Бог был на 3/4 зверь и только на 1/4 человек, из чего также становится вполне понятно, отчего добро и зло, в божественном "исполнении", более близко к звериному пониманию, чем к человеческому.
Далее в книге тоже много неожиданного и интересного:
- рассматривается роль Софии (Мудрости) и Сатаны во влиянии на понимание Богом человека;
- анализируются садистские наклонности Яхве, выражающиеся в том, что благодаря своему всеведению он, безусловно, знает результат и всё равно подвергает людей тяжким испытаниям;
- высказывается сомнение в теории вочеловечивания Бога, т.к. Мария и Христос не человеки, а полубоги (первая - по причине возможности непорочного зачатия, не присущего людям, второй - по причине рождения от Девы).
Центральная идея произведения - Иов, своим поведением и мыслями, показывает Богу его несовершенство, его истинную сущность и... (!!!), заставляет Бога сначала задуматься, а затем и принять решение о воплощении в теле Христа, в порядке, т.с., самоисправления. Эта мысль Юнга, не приходила в голову не только мне, но и тем из некоторых его комментаторов, которых мне довелось прочесть, т.к. кажется невероятным, что человек меняет Бога не в своём представлениии о нём, а фактически! Следующая мысль ещё более удивительна - Бог, в жертве собственного Сына, спасает Человечество от самого себя! Третья вообще добивает - Бог добра, борющийся с идолопоклонниками, за спасение человечества принял человеческую жертву!
В заключительных главах Юнг рассматривает как менялся характер Христа, начиная от Евангелий и заканчивая Откровенияем от Иоанна, как святой Агнец превращается во всепожирающего Овна, становясь всё более раздражительным и нетерпимым, становящимся очень похожим на своего Отца.
Концовка книги изобилует массой размышлений с применением тонкостей психики и психологии, поэтому, если честно, я там не всё понял. Но то, что понятно, так это то, что:
- парадоксальность Бога и его двойственность, разрывает человека (как верующего, так и не верующего);
- молитва усиливает потенциал бессознательного;
- Бог, несомненно, психический, а не физический факт;
- религия устраняет внутреннее противоречие между сознательным и бессознательным, заложенное в человеке;
- Бог очень хочет стать просто человеком...
Вечное же Евангелие по Юнгу звучит так: "Бога можно любить и нужно бояться". Обратите внимание, где стоит "можно", а где "нужно"...
З.Ы. Хотя, чего бояться Бога, если шанс спастить, согласно Откровения Иоанна Богослова, есть только у 144 тысяч праведников. Да и то, помито того, что они должны быть супер-праведниками, так ещё обязательно и девственниками. И кто из нас достоин? :0)
Читателю, вероятно, уже стало ясно, что показанный здесь ход развития символических величин соответствует процессу дифференциации человеческого сознания. А поскольку в лиц архетипов, как было сказано во введении, мы имеем дело не просто с объектами представления, но с автономными факторами, т. е. с живыми субъектами, то дифференциацию сознания можно понимать как проявление вмешательства трансцендентально обусловленных динамических комплексов. В таком случае это будут архетипы, осуществляющие первичное преобразование. Но поскольку в нашем опыте нет психических состояний, которые можно было бы наблюдать интроспективно вне человека, то и поведение этих архетипов вообще невозможно исследовать, не учитывая воздействий наблюдающего сознания, а потому вопрос о том, где начинается процесс - в сознании или в архетипе, никогда не будет разрешен, ведь иначе пришлось бы либо, противореча опыту, отнять у архетипа его автономию, либо принизить сознание до роли простой машины. Наилучшего согласия с психологическим опытом можно достичь, если признать за архетипом определенную степень самостоятельности, а за сознанием - соответствующую его положению творческую свободу. Тогда, разумеется, между двумя относительно автономными факторами возникнет то взаимовлияние, которое заставит нас при описании и объяснении этих процессов пускать на передний план в качестве действующего субъекта то один, то другой фактор. Это будет иметь место даже в случае вочеловечения Бога. Такой трудности решение вопроса, предлагавшееся до сих пор, избегало потому, что признавало лишь одного Богочеловека - Христа. С наитием на человека третьего лица Троицы, т. е. Святого Духа, начинается христификация множества, и тут-то возникает проблема: будет ли это множество людей сплошь совершенными богочеловеками? Подобная трансформация привела бы, однако, к невыносимым коллизиям, не говоря уже о неизбежной инфляции, которой тотчас подверглись бы обыкновенные, не свободные от первородного греха смертные. В таком случае, видимо, лучше всего будет вспомнить о Павле и расколотости его сознания: с одной стороны, он ощущает себя апостолом, непосредственно призванным и просветленным Богом, с другой - грешным человеком, который не в состоянии избавиться от «жала в плоти» и мучающего его ангела Сатаны. Это значит, что даже просветленный человек останется тем, кто он есть, и никогда ему не быть чем-то большим, нежели ограниченное Я, в сравнении с Тем, кто на него нисходит и чей образ не имеет познаваемых границ, охватывая человека со всех сторон, ибо уходит в глуби земли и высится в просторах небес.