Две фотографии
памяти С. Свиридова
Как мне показалось, всех удивил тот звук, с которым льдина оторвалась от пристани и поплыла к середине реки. Звук был резким и одновременно утробным. Затем секундная, выразительная пауза и пёстрые, несуразные звуки ругани оживили общую картину. А на картине пять мужчин, уплывающих на льдине.
Две минуты назад Андрей первым выбежал на неё; ветер вырвал из его ладони прозрачный, розовый пакетик толи с наличкой, толи с каким-то бланком, - розовый пакетик понесло с пристани на лёд, надо было обязательно его догнать. Миша последовал за Андреем наверно из-за простого чувства солидарности, тем более, как можно оставить на льдине гостя, заскочившего в наш, позабытый богом, городок, и уже вечером собиравшегося на вокзал. Следующий, гипнотично шедший за Мишей и смотрящий в мобилу, бородатый юноша в кожаной кепке, - он представился другом Романа, - вышел на льдину абсолютно машинально. Денис же, к этому времени, мало что понимал по причине алкогольной рассеянности: «Блин, куда вы попёрлись, гренадёры…» - Размашистыми, неравномерными шагами уверенно ввалился вместе со всеми. Добавочным призом было то, что за Денисом дёрнулась случайная, приветливо-дрожащая, рыжая собачка, - смесь дворняги и чихуахуа, оказав Денису честь, признав его покровителем. У Романа в руках был фотоаппарат, и он как фотограф-маньяк, любящий крикливо и художественно выстраивать своих моделей, вечно на корточках, вечно изогнутый, не мог не использовать выпавший шанс острых ракурсов, а уж графичность ледяных контуров и чёрной воды манила как таковая, не говоря о превосходной фоновой нагрузке для «психологического портрета». Теперь же, когда льдина отделилась от пристани, шанс снять мощный «психологический портрет» увеличились в разы. Каждая секунда генерировала неповторимые «психологические ракурсы», а уж совмещённые в одном кадре они были огого!
- Роман, отойди! Ты хоть понимаешь, что мы сейчас пойдём на дно?
- Ой, был в самых красивых местах вашего города, да ещё на льдине покатался. Нюша ни за что не поверит! - торжественно заключил Андрей. Он как будто веселился.
- Андрей, какого хрена ты сюда полез?
- Это всё ветер!
- В голове?
- В голове сквозняк, точнее тяга, - как в трубе.
Денис как-то замедленно сел на лёд, поглаживая, ёрзающую от счастья собачку, заключил:
- Двум смертям не бывать, одной не миновать. Кстати, кто, последний раз нырял в прорубь? Точнее, кто вообще не нырял?
- Какая прорубь? Хватит гнать! Надо звонить в МЧС, - юноша в бейсболке вроде оторвался от мобилы. Но рука с телефоном так и оставалась согнутой.
- Ага, когда они прилетят, мы уже будем в гостях у плотвы!
- Братва у плотвы, -
- Да. Запоздалая предъява.
- Интересно, а на чём они прилетят?
- На квадрике, скорей всего. Какой-нибудь свирепый карлик с томагавком.
- Вы все охренели что ли?
- Не забывайте, что у меня есть коньяк, можно перед заплывом им обтереться.
- Ребята, хрен с нами, но животину надо спасать однозначно! -
- Денис, ты не можешь взять собачку на руки и немного повернуть голову? - не унимался фотомастер Роман.
- Попробую, если она кусаться не будет, - Денис аккуратно подобрал собачку и взял её на руки. Животное возбуждённо дёргалось, пытаясь лизнуть. Роман начал судорожно щёлкать.
- Браво!
Фотография№1
Это была малиново-бурая, с рыжеватыми вкраплениями карта незнакомой местности. А может быть незнакомого континента. Можно было долго смотреть на неё, не замечая плавного движения пятен и волокон, тропинок и солнечных участков на озёрах и островах, увеличивающихся так, словно мы опускаемся и опускаемся. И вот уже можно разглядеть фрагменты плавно дышащих крон, мерцающих достоверностью сновидения, пронизанного сдержанными, фортепианными аккордами, слышимыми словно из под воды. Но что-то мелькает между ними, на извилистой тропинке, что-то скачет и пульсирует какой-то избыточной жизнью! А… всего лишь собачка. Смесь дворняги и чихуахуа. Она врывается на открытую поляну и вспугивает птиц смеха, что вылетают сквозь узкие зрачки Дениса, сквозь гортань, сквозь ноздри, смешавшись с холодным ветром плотного, но уже оттаиваемого мира. «Надо же, как будто сквозь меня вылетели птицы!» - вскрикнул Денис, не до конца понимая природы своего возбуждения. Андрей повернулся к Денису и с нарочитой серьёзностью сказал:
- Какой же ты хороший! Когда я приезжал в прошлый раз, Серёжа рассыпался на сотню злобных хорьков, а теперь из этого птицы летят. Рязань - заповедный город! Кстати, а где Серёжа?
- Андрей, ты не можешь поднять предплечье вверх на девяносто градусов? - Роман был неисправим.
- Так, а я сейчас развернусь на сорок градусов, - Миша полез в рюкзак за коньяком, - с Серёжей всё хорошо. Я редко его вижу, главным образом, на пешеходных переходах, - мы стоим на противоположных сторонах тротуара и здороваемся посередине зебры…
- Зебры, бешенные хорьки, оральные птицы! - я поражён вашими успехами, господа! Но сейчас мы все упакуемся под ледяной пласт. Давайте хотя бы организуем цепь, - возьмёмся за руки, - тогда в случае ледяного хряка будет меньше шансов обмакнуться, - бородатый в кепке, похоже, ожил не на шутку.
Льдина, тем временем, вела себя весьма аккуратно. К счастью, пока ещё, пространство вокруг неё было сравнительно чистым, - хотя впереди намечались заторы, которые тоже сносились течением. Мозаика льдистых обломков, время от времени расталкиваемых, не представляла существенной опасности; русло плавно сворачивало влево. Умбристо-бурый, мартовский, прибрежный перелесок понемногу редел, являя дальние, затуманенные виды, разбавленные редкой архитектурной графикой.
- А ты, я вижу, мощный скаут,
- Из отряда «Свирепые бурундуки».
- Ребята, давайте правда, возьмёмся за руки, - Роман явно учуял острый фотосюжет.
- Вот чего-чего, а хоровод нам сейчас совсем не помешает.
- Вон после того дерева, будет интересный вид на Борковскую водокачку! - проголосил Миша. В нём словно рождался гид-краевед.
Красивая, величественно-графичная, прибрежная липа плавно приближалась. Мужчины действительно как-то робко взяли друг друга за руки, выстроившись извилистой змейкой.
- Ёп-шлёп, это что за панорама?! Это-же Каринка-херов-блогер! - бородатая бейсболка по-странному оживилась, - Каринка Псевдоконь!
- Что! Где? Где конь?
- Псевдоконь, - скорее всего, она такая и по паспорту.
Никто ничего не понял, лишь Миша, через пару секунд в озарении мгновенного понимания шумно выпустил воздух. Действительно, в том месте за одинокой липой, откуда открывался шикарный вид на Борковскую водокачку, на берегу, ставшем уже значительно пологим, что-то происходило. Группа странных людей; в средине рыжеватая девушка в клетчатом пальто. Но это были не люди, это были ростовые манекены, одетые в пёструю одежду и прислонённые к высоким барным стульям. Девушка снимала всё это на мобилу и что-то говорила.
- Псевдоконь дико хочет поднять свои ютьюбовские просмотры. До других местных горе-блогеров ей ещё далеко, поэтому изголяется таким вот панчем. Бля, мне стрёмно то, что я сейчас стану фоном для этого дичайшего панча! Хоть в воду прыгай!
- А давай возьмём и все разом снимем трусы, когда минимально приблизимся! Можно встать передом, а можно задом.
- На счёт «три»! - крикнул Роман, ещё крепче сжавши фотоаппарат.
- Рома, только тебе тоже придется трусы снимать, - так не честно.
- Блин, ну мы ей, таким образом, обеспечим зашкварный рейтинг!
- А я жалею, что так вот не удалось спокойно на водокачку посмотреть…
- Летом приеду, посмотрим. Да-а-а! Что будет, когда скажу Нюше, что на льдине в Рязани без трусов стоял? И не один. Не поверит ведь…
- Раз, два, три!!!
Фотография №2
Только сейчас стало окончательно ясно насколько прекрасны сосновые стволы. Насколько прекрасен их ажурный ритм, погружённый в подступившие сумерки. То приближаясь, то удаляясь, звучало прыткими нотами это хвойное скерцо, - ярко выраженной музыкальной фразой прозвучала группа разновеликих стволов на переднем плане. Но вроде бы неподвижный, воздушный фронт тронулся, и ветер принёс лёгкие звуки с плотным душком, - не так далеко был санаторий, скорее всего, принесло оттуда, хотя это место частенько выбирали горожане для шашлычных пикников. Музыка стала слышнее, - «не исчезай с радаров киска… не исчезай, лови вайфай…» Утробно-фактурный голос, исполненный сочных отбивных, неплохо оправдывал маркетологическое шаманство, отлавливая сердца чётко обозначенных представителей таргет-групп, хотя об этом сейчас совершенно не хотелось думать, но подумалось ещё больше, потому что музыка стала громче. Теперь было понятно, что она доносится слева, а слева за плотной группой сосен что-то происходило. Неторопливо обходим сосны и видим, как рыжеватая девушка в клетчатом пальто стоит у кучи сваленных друг на друга манекенов. Она берёт один из них за ногу, и с резвостью, достойной удивления, начинает его раскручивать. Раскручивает и кидает вверх, на сосновые ветки. Манекен цепляется и остаётся наверху. Девушка проделывает то же самое со следующей пластмассовой фигурой. Фигура летит наверх, метальщица не останавливается, а как будто ещё больше ускоряется. Музыка звучит и звучит, манекены летят. Становится страшно; наверху что-то темнеет и тяжелеет. Я поднимаю глаза и столбенею от ужаса. - Всё пространство сосновых крон было плотно набито манекенами. Миллион манекенов, миллиард… И все они с трескучим грохотом падают на льдину.
Льдина разлетелась на расплывающиеся обломки, плавно уходящие под поваленное, прибрежное дерево, на котором жалко балансировали пятеро мужчин.
- День удался!
- Миша, ты не можешь взять собачку? Я вообще плохо держусь.
- Она меня укусит! И у меня фобии на той-терьеров.
- Это не той-терьер, это смесь дворяги и чиахуахуа!
- Ребята, как же я вас люблю!
- Денис, посмотри на меня! - Рома замыкал группу; обмочив ноги, он оседлал поваленный ствол и продолжал щёлкать затвором.
- В том месте, где нет сучьев, поосторожнее. Можно на коленочках…
- Нет, Нюша меня с вами больше ни за что не отпустит.
Кое-как мужчины выбрались на берег. Прибрежное поле, разбавленное жидкими группами деревьев, было погружено в густые сумерки, слева мерцал город.
- Так, вот по этой дорожке, а там налево мост вроде должен быть.
- А куда делся бородатый в бейсболке?
- Побежал ночь обнимать, с ветрами целоваться.
Впереди показалась фигура. Через некоторое время раздалось:
- Батюшки-светы! Это же Серёжа! Серёжа, что ты тут делаешь?
- Я здесь живу, а что вот тут вы делаете, космические мудозвоны?
- Мы фотографируемся!!!
- Миша, самое время достать коньяк.
Как мне показалось, всех удивил тот звук, с которым льдина оторвалась от пристани и поплыла к середине реки. Звук был резким и одновременно утробным. Затем секундная, выразительная пауза и пёстрые, несуразные звуки ругани оживили общую картину. А на картине пять мужчин, уплывающих на льдине.
Две минуты назад Андрей первым выбежал на неё; ветер вырвал из его ладони прозрачный, розовый пакетик толи с наличкой, толи с каким-то бланком, - розовый пакетик понесло с пристани на лёд, надо было обязательно его догнать. Миша последовал за Андреем наверно из-за простого чувства солидарности, тем более, как можно оставить на льдине гостя, заскочившего в наш, позабытый богом, городок, и уже вечером собиравшегося на вокзал. Следующий, гипнотично шедший за Мишей и смотрящий в мобилу, бородатый юноша в кожаной кепке, - он представился другом Романа, - вышел на льдину абсолютно машинально. Денис же, к этому времени, мало что понимал по причине алкогольной рассеянности: «Блин, куда вы попёрлись, гренадёры…» - Размашистыми, неравномерными шагами уверенно ввалился вместе со всеми. Добавочным призом было то, что за Денисом дёрнулась случайная, приветливо-дрожащая, рыжая собачка, - смесь дворняги и чихуахуа, оказав Денису честь, признав его покровителем. У Романа в руках был фотоаппарат, и он как фотограф-маньяк, любящий крикливо и художественно выстраивать своих моделей, вечно на корточках, вечно изогнутый, не мог не использовать выпавший шанс острых ракурсов, а уж графичность ледяных контуров и чёрной воды манила как таковая, не говоря о превосходной фоновой нагрузке для «психологического портрета». Теперь же, когда льдина отделилась от пристани, шанс снять мощный «психологический портрет» увеличились в разы. Каждая секунда генерировала неповторимые «психологические ракурсы», а уж совмещённые в одном кадре они были огого!
- Роман, отойди! Ты хоть понимаешь, что мы сейчас пойдём на дно?
- Ой, был в самых красивых местах вашего города, да ещё на льдине покатался. Нюша ни за что не поверит! - торжественно заключил Андрей. Он как будто веселился.
- Андрей, какого хрена ты сюда полез?
- Это всё ветер!
- В голове?
- В голове сквозняк, точнее тяга, - как в трубе.
Денис как-то замедленно сел на лёд, поглаживая, ёрзающую от счастья собачку, заключил:
- Двум смертям не бывать, одной не миновать. Кстати, кто, последний раз нырял в прорубь? Точнее, кто вообще не нырял?
- Какая прорубь? Хватит гнать! Надо звонить в МЧС, - юноша в бейсболке вроде оторвался от мобилы. Но рука с телефоном так и оставалась согнутой.
- Ага, когда они прилетят, мы уже будем в гостях у плотвы!
- Братва у плотвы, -
- Да. Запоздалая предъява.
- Интересно, а на чём они прилетят?
- На квадрике, скорей всего. Какой-нибудь свирепый карлик с томагавком.
- Вы все охренели что ли?
- Не забывайте, что у меня есть коньяк, можно перед заплывом им обтереться.
- Ребята, хрен с нами, но животину надо спасать однозначно! -
- Денис, ты не можешь взять собачку на руки и немного повернуть голову? - не унимался фотомастер Роман.
- Попробую, если она кусаться не будет, - Денис аккуратно подобрал собачку и взял её на руки. Животное возбуждённо дёргалось, пытаясь лизнуть. Роман начал судорожно щёлкать.
- Браво!
Фотография№1
Это была малиново-бурая, с рыжеватыми вкраплениями карта незнакомой местности. А может быть незнакомого континента. Можно было долго смотреть на неё, не замечая плавного движения пятен и волокон, тропинок и солнечных участков на озёрах и островах, увеличивающихся так, словно мы опускаемся и опускаемся. И вот уже можно разглядеть фрагменты плавно дышащих крон, мерцающих достоверностью сновидения, пронизанного сдержанными, фортепианными аккордами, слышимыми словно из под воды. Но что-то мелькает между ними, на извилистой тропинке, что-то скачет и пульсирует какой-то избыточной жизнью! А… всего лишь собачка. Смесь дворняги и чихуахуа. Она врывается на открытую поляну и вспугивает птиц смеха, что вылетают сквозь узкие зрачки Дениса, сквозь гортань, сквозь ноздри, смешавшись с холодным ветром плотного, но уже оттаиваемого мира. «Надо же, как будто сквозь меня вылетели птицы!» - вскрикнул Денис, не до конца понимая природы своего возбуждения. Андрей повернулся к Денису и с нарочитой серьёзностью сказал:
- Какой же ты хороший! Когда я приезжал в прошлый раз, Серёжа рассыпался на сотню злобных хорьков, а теперь из этого птицы летят. Рязань - заповедный город! Кстати, а где Серёжа?
- Андрей, ты не можешь поднять предплечье вверх на девяносто градусов? - Роман был неисправим.
- Так, а я сейчас развернусь на сорок градусов, - Миша полез в рюкзак за коньяком, - с Серёжей всё хорошо. Я редко его вижу, главным образом, на пешеходных переходах, - мы стоим на противоположных сторонах тротуара и здороваемся посередине зебры…
- Зебры, бешенные хорьки, оральные птицы! - я поражён вашими успехами, господа! Но сейчас мы все упакуемся под ледяной пласт. Давайте хотя бы организуем цепь, - возьмёмся за руки, - тогда в случае ледяного хряка будет меньше шансов обмакнуться, - бородатый в кепке, похоже, ожил не на шутку.
Льдина, тем временем, вела себя весьма аккуратно. К счастью, пока ещё, пространство вокруг неё было сравнительно чистым, - хотя впереди намечались заторы, которые тоже сносились течением. Мозаика льдистых обломков, время от времени расталкиваемых, не представляла существенной опасности; русло плавно сворачивало влево. Умбристо-бурый, мартовский, прибрежный перелесок понемногу редел, являя дальние, затуманенные виды, разбавленные редкой архитектурной графикой.
- А ты, я вижу, мощный скаут,
- Из отряда «Свирепые бурундуки».
- Ребята, давайте правда, возьмёмся за руки, - Роман явно учуял острый фотосюжет.
- Вот чего-чего, а хоровод нам сейчас совсем не помешает.
- Вон после того дерева, будет интересный вид на Борковскую водокачку! - проголосил Миша. В нём словно рождался гид-краевед.
Красивая, величественно-графичная, прибрежная липа плавно приближалась. Мужчины действительно как-то робко взяли друг друга за руки, выстроившись извилистой змейкой.
- Ёп-шлёп, это что за панорама?! Это-же Каринка-херов-блогер! - бородатая бейсболка по-странному оживилась, - Каринка Псевдоконь!
- Что! Где? Где конь?
- Псевдоконь, - скорее всего, она такая и по паспорту.
Никто ничего не понял, лишь Миша, через пару секунд в озарении мгновенного понимания шумно выпустил воздух. Действительно, в том месте за одинокой липой, откуда открывался шикарный вид на Борковскую водокачку, на берегу, ставшем уже значительно пологим, что-то происходило. Группа странных людей; в средине рыжеватая девушка в клетчатом пальто. Но это были не люди, это были ростовые манекены, одетые в пёструю одежду и прислонённые к высоким барным стульям. Девушка снимала всё это на мобилу и что-то говорила.
- Псевдоконь дико хочет поднять свои ютьюбовские просмотры. До других местных горе-блогеров ей ещё далеко, поэтому изголяется таким вот панчем. Бля, мне стрёмно то, что я сейчас стану фоном для этого дичайшего панча! Хоть в воду прыгай!
- А давай возьмём и все разом снимем трусы, когда минимально приблизимся! Можно встать передом, а можно задом.
- На счёт «три»! - крикнул Роман, ещё крепче сжавши фотоаппарат.
- Рома, только тебе тоже придется трусы снимать, - так не честно.
- Блин, ну мы ей, таким образом, обеспечим зашкварный рейтинг!
- А я жалею, что так вот не удалось спокойно на водокачку посмотреть…
- Летом приеду, посмотрим. Да-а-а! Что будет, когда скажу Нюше, что на льдине в Рязани без трусов стоял? И не один. Не поверит ведь…
- Раз, два, три!!!
Фотография №2
Только сейчас стало окончательно ясно насколько прекрасны сосновые стволы. Насколько прекрасен их ажурный ритм, погружённый в подступившие сумерки. То приближаясь, то удаляясь, звучало прыткими нотами это хвойное скерцо, - ярко выраженной музыкальной фразой прозвучала группа разновеликих стволов на переднем плане. Но вроде бы неподвижный, воздушный фронт тронулся, и ветер принёс лёгкие звуки с плотным душком, - не так далеко был санаторий, скорее всего, принесло оттуда, хотя это место частенько выбирали горожане для шашлычных пикников. Музыка стала слышнее, - «не исчезай с радаров киска… не исчезай, лови вайфай…» Утробно-фактурный голос, исполненный сочных отбивных, неплохо оправдывал маркетологическое шаманство, отлавливая сердца чётко обозначенных представителей таргет-групп, хотя об этом сейчас совершенно не хотелось думать, но подумалось ещё больше, потому что музыка стала громче. Теперь было понятно, что она доносится слева, а слева за плотной группой сосен что-то происходило. Неторопливо обходим сосны и видим, как рыжеватая девушка в клетчатом пальто стоит у кучи сваленных друг на друга манекенов. Она берёт один из них за ногу, и с резвостью, достойной удивления, начинает его раскручивать. Раскручивает и кидает вверх, на сосновые ветки. Манекен цепляется и остаётся наверху. Девушка проделывает то же самое со следующей пластмассовой фигурой. Фигура летит наверх, метальщица не останавливается, а как будто ещё больше ускоряется. Музыка звучит и звучит, манекены летят. Становится страшно; наверху что-то темнеет и тяжелеет. Я поднимаю глаза и столбенею от ужаса. - Всё пространство сосновых крон было плотно набито манекенами. Миллион манекенов, миллиард… И все они с трескучим грохотом падают на льдину.
Льдина разлетелась на расплывающиеся обломки, плавно уходящие под поваленное, прибрежное дерево, на котором жалко балансировали пятеро мужчин.
- День удался!
- Миша, ты не можешь взять собачку? Я вообще плохо держусь.
- Она меня укусит! И у меня фобии на той-терьеров.
- Это не той-терьер, это смесь дворяги и чиахуахуа!
- Ребята, как же я вас люблю!
- Денис, посмотри на меня! - Рома замыкал группу; обмочив ноги, он оседлал поваленный ствол и продолжал щёлкать затвором.
- В том месте, где нет сучьев, поосторожнее. Можно на коленочках…
- Нет, Нюша меня с вами больше ни за что не отпустит.
Кое-как мужчины выбрались на берег. Прибрежное поле, разбавленное жидкими группами деревьев, было погружено в густые сумерки, слева мерцал город.
- Так, вот по этой дорожке, а там налево мост вроде должен быть.
- А куда делся бородатый в бейсболке?
- Побежал ночь обнимать, с ветрами целоваться.
Впереди показалась фигура. Через некоторое время раздалось:
- Батюшки-светы! Это же Серёжа! Серёжа, что ты тут делаешь?
- Я здесь живу, а что вот тут вы делаете, космические мудозвоны?
- Мы фотографируемся!!!
- Миша, самое время достать коньяк.