Поезд номер тринадцать
Пошли вторые сутки в поезде номер тринадцать на Питер. В Вологде мне захотелось орешков. Иногда хочется чего-то незначительного, но точно знаешь, что только это способно сделать тебя счастливым. Например, орешков. В расписании, на которое я глянул перед выходом, значились какие-то непонятные две Вологды - 1 и 2. Поэтому я на всякий случай поинтересовался у проводницы, приятной блондинки, когда наш поезд отходит от станции. Орешки найти было непросто, но у меня оставалось еще десять минут в запасе, когда я вышел на перрон. Перрон был пустынен и укутан сумерками, светили звезды, а мой поезд через одну платформу набирал скорость. Несколько наполненных сумрачным вологодским ужасом секунд я просто стоял с зажатыми в руке орешками. В голове звучали слова проводницы, приятной блондинки и строки с непонятными пронумерованными Вологдами. Потом я побежал. Надо сказать, что смысла в этом не было, двери были открыты с другой стороны и от поезда номер тринадцать на Питер меня отделяла платформа. Но я бежал просто так, потому что когда твой поезд уходит, надо бежать, и все тут. После десяти минут бега расстояние между мной и двумя красными огоньками начало увеличиваться гораздо быстрей. Второй мистической Вологды нигде не было видно, через тонкие штаны-алладдины, в которых я вышел за орешками, начинало поддувать, воздух вырывался из легких с хрипами и кашлем. Со стороны красных огоньков раздался протяжный бодрый гудок, они мигнули в последний раз и исчезли за каким-то мостом. Но я не останавливался. Я бежал по щебенке железнодорожной насыпи, и впереди меня бежала моя тень от полной луны. Пот заливал глаза, в голове стоял образ багажных полок, на которых бережно разложенные сумки спокойно лежали, еще не зная, что лишились хозяйских рук.
Когда я остановился, прошло уже минут тридцать от названного проводницей, злобной непотребной бесполезной блондинкой, времени. Надо было двигать обратно к вокзалу. С противоположного направления двигался ко мне товарняк - опознать его можно было по слепым вагонам, которые в пассажирских поездах всегда светят своим чайно-доширачным уютом через окошки. Локомотив проехал мимо, и я понял, что вполне могу вскочить на один из закопченных вагонов: на каждом были приварены чугунные ступеньки и рядом с ними - поручни. Никогда до этого я не катался на товарняках, но теперь знаю - чувство отличное, почти как в кузове грузовика на трассе. Этот вез внутри что-то черное, вроде угля, и очень скоро мои перчатки приобрели тот же цвет. Я ехал по ночной Вологде (один или два), судорожно вцепившись в поручни, разноцветный клещ в черных перчатках, едущий в никуда. Минут через пятнадцать, я понял, что поезд где-то повернул. Не знаю где, но к тому моменту я абсолютно потерял направление, в котором находился вокзал. Тут где-то впереди появился переезд, и поезд начал тормозить. Я спрыгнул, подошел к локомотиву и докричавшись до обалдевшего машиниста, выпытал у него сведения о вокзале. Пока в индустриальном районе ночной Вологды я ловил на оттопыренный большой палец машину, мысли мои прощались с деньгами, планшетом и килограммом прекрасных дарджилингов. В кармане нащупал пластиковую карточку, сдачу с орешков и гигиеническую губную помаду. В другом лежали орешки. Я в год провожу в поездах до трех месяцев, десятки железных червей перевозили меня в себе сотни и тысячи раз, и НИ РАЗУ за всю свою жизнь не опаздывал ни на один из них. А вот и машина. Смешу водителя с товарищем, благослови их Будда, своей историей, ехть оказывается не так уж и близко - пятнадцать минут по пустым улицам. На вокзале окошко Дежурного по вокзалу сиротливо и пусто пялится на меня, а по ту сторону на перроне пыхтит поезд Астана-Петербург. Мне отчаяно хочется уехать как можно скорее, и я решаю не дожидаться дежурного. В кассе мне говорят, что поезд отправится через 7 минут, за три минуты полудохлый терминал соглашается все-таки снять деньги с моей кредитки, бегу, снова бегу, проводник-казах, не торопитесь, говорит, а я говорю, я и не торопился, и вот я здесь. В вагоне пахнет казахским вперемешку с русским потом, лабиринт из торчащих голых ног, полка, на посдедние деньги звоню в Питер и прошу друзей завтра утром встретить поезд нлмер тринадцать с моими вещами. Как выяснится через десять часов, прошу совершенно напрасно - они приедут на Москвоский вокзал вместо Ладожского. Поеследнее, что я делаю перед сном, это хриплым голосом прошу проводника стакан. Он выдает мне керамическую пиалу без ручки, набираю в нее еле теплой водички из бойлера, пить хочется, как в пустыне Кызылкум. Спать зато не хочется совсем, виски зло и часто пульсируют, в зрачки можно вместить по два поезда номер тринадцать вместе с вагонами-ресторанами.
Я приеду на следующий день, меня задержит на Владимирской с витаминами ОМОН, почти увезут в ГНК, я вселюсь в квартиру напротив храма Спаса Преображения, напьюсь до безумия водкой, буду задыхаться в дыму и скуке клуба Вайт Найтс на Фонтанке, получу все свои вещи в целости, совершу еще много глупых поступков. Все это будет завтра.
А сегодня я закрываю глаза, и снова еду на товарняке под Вологодской полной луной.
Думаю, теперь блондинки нравятся мне несколько меньше.
Запись сделана с помощью приложения LiveJournal для Android.