Весна, любовь, секс и социокультурное конструирование оных
“Все болит - ничего не помогает” (с)
“Шерсть вылазит, кости ломит, хвост отваливается” (с)
А еще весна называется! В соответствии с устоявшимися культурными паттернами надо бы говорить и думать о любви и сексе, обязательно думать - успешная трансформация внешнего во внутреннее обеспечивает успех и естественность телесного воплощения символических форм
На самом деле я достаточно поздно распознал взаимосвязь между весной и сексуальным возбуждением - для меня это скорее культурный феномен. С детства весна для меня - это время повышенной сонливости, слабости, апатии, авитаминоза, раздражения от шума и суеты и прочего похожего упирающегося в упадок сил и телесное равнодушие.
А потом, когда подрос я заметил, что вокруг меня множество людей ходит и говорит: “ах, весна - пора любви!”. И женщины становятся добрее, и мужчины принаряжаются - ибо положено весной делать это. Социальное чувство мне подсказывало, что надо соответствовать общей тенденции и тоже изображать сексуальную активность - а то ведь не поймут и сочтут чудаком, кретином, лошарой, мизантропом, а то и гомиком, прости господи - а последнего эпитета я выросший в пролетарской провинции страшно боялся.
Поэтому сексуальное поведение для меня - чистый мимесис - я смотрел что делают другие и пытался копировать, чаще всего, безуспешно. Плюс литература, которая навязывала повествовательную идентичность и заставляла искать любовные ощущения и любовные приключения. Вокруг меня рос и ширился любовно-сексуальный универсум, где сложная знаковая система стремилась прикинуться естественным состоянием человека - от романтических возгласов “как можно жить без любви?!” до вполне прагматичного телевизионного удивленного вопрошания “у вас два месяца не было секса? Бедный как вы это выдерживаете!” и тому подобных говорений, создающих нормы регуляции и подчинения. Проникнуть внутрь этой сложной системы стремился я - научиться распознавать знаки и вести себя соответственно - это, нужно сказать, тяжелая работа - но необходимая работа - своего рода инвестиции в свою социальную нормальность, и мне эта работа, надо признаться давалась с трудом - там я чего-то не понимал, тут не мог точно установить, что скрывается за знаками и так далее - все тонкости социальных трансакций в этой сфере были мне недоступны - и отсюда то суетливость, то излишняя усидчивость, то торопливость, то нерасторопность или неуклюжесть и т.д., и т.п. Впрочем, это пустяки в сравнении с космической неизбежностью вечности
Но, к чему я это? Да так, ни к чему, просто комментарий к привычному для социальных сетей эксгибиционистскому описанию своих сезонных и межсезонных состояний и настроений
А по поводу конструирования сексуальности и любви можно было бы продолжить, но это будет очень и очень много, а чтение скользящей“ленты новостей” не предполагает внимания к длинным и тяжелым текстам, и, к тому же, это будет местами обескураживающе обидно для сословия мужчин, так что лучше промолчать и уйти в нирвану и раствориться в весеннем обезоруживающем воздухе - буду больше гулять и спасать свое здоровье, увядающее от перепадов температуры и давления
“Шерсть вылазит, кости ломит, хвост отваливается” (с)
А еще весна называется! В соответствии с устоявшимися культурными паттернами надо бы говорить и думать о любви и сексе, обязательно думать - успешная трансформация внешнего во внутреннее обеспечивает успех и естественность телесного воплощения символических форм
На самом деле я достаточно поздно распознал взаимосвязь между весной и сексуальным возбуждением - для меня это скорее культурный феномен. С детства весна для меня - это время повышенной сонливости, слабости, апатии, авитаминоза, раздражения от шума и суеты и прочего похожего упирающегося в упадок сил и телесное равнодушие.
А потом, когда подрос я заметил, что вокруг меня множество людей ходит и говорит: “ах, весна - пора любви!”. И женщины становятся добрее, и мужчины принаряжаются - ибо положено весной делать это. Социальное чувство мне подсказывало, что надо соответствовать общей тенденции и тоже изображать сексуальную активность - а то ведь не поймут и сочтут чудаком, кретином, лошарой, мизантропом, а то и гомиком, прости господи - а последнего эпитета я выросший в пролетарской провинции страшно боялся.
Поэтому сексуальное поведение для меня - чистый мимесис - я смотрел что делают другие и пытался копировать, чаще всего, безуспешно. Плюс литература, которая навязывала повествовательную идентичность и заставляла искать любовные ощущения и любовные приключения. Вокруг меня рос и ширился любовно-сексуальный универсум, где сложная знаковая система стремилась прикинуться естественным состоянием человека - от романтических возгласов “как можно жить без любви?!” до вполне прагматичного телевизионного удивленного вопрошания “у вас два месяца не было секса? Бедный как вы это выдерживаете!” и тому подобных говорений, создающих нормы регуляции и подчинения. Проникнуть внутрь этой сложной системы стремился я - научиться распознавать знаки и вести себя соответственно - это, нужно сказать, тяжелая работа - но необходимая работа - своего рода инвестиции в свою социальную нормальность, и мне эта работа, надо признаться давалась с трудом - там я чего-то не понимал, тут не мог точно установить, что скрывается за знаками и так далее - все тонкости социальных трансакций в этой сфере были мне недоступны - и отсюда то суетливость, то излишняя усидчивость, то торопливость, то нерасторопность или неуклюжесть и т.д., и т.п. Впрочем, это пустяки в сравнении с космической неизбежностью вечности
Но, к чему я это? Да так, ни к чему, просто комментарий к привычному для социальных сетей эксгибиционистскому описанию своих сезонных и межсезонных состояний и настроений
А по поводу конструирования сексуальности и любви можно было бы продолжить, но это будет очень и очень много, а чтение скользящей“ленты новостей” не предполагает внимания к длинным и тяжелым текстам, и, к тому же, это будет местами обескураживающе обидно для сословия мужчин, так что лучше промолчать и уйти в нирвану и раствориться в весеннем обезоруживающем воздухе - буду больше гулять и спасать свое здоровье, увядающее от перепадов температуры и давления