МАНГАРАЙ: БРАТЬЯ ПО РАЗУМУ или ХОББИТ СОБСТВЕННОЙ ПЕРСОНОЙ (Флорес-31)
День четвертый. Пещера Лианг-Буа: КАК ЭТО ПРОИЗОШЛО или «200% ЧЕЛОВЕКА»
Рассказывает бапак Вахью:
«В начале сентября (2003) мы обнаружили высокую концентрацию человеческих костей на глубине в 595 см от поверхности. В то время за этим сектором наблюдал я сам. Я решил: «Хватит, осторожнее, пока оставим и будем рыть по сторонам. Если встретим снова, то вновь не будем углубляться и пойдем шире.
Все иностранные исследователи, команда из Австралии, уже вернулись, и всем занимались мы”.
«Я был тогда поражен: определенно есть очень древние черты - хотя я и не специалист в области палеонтологии, но все же немного разбираюсь. Здесь выступает что-то весьма интересное. Когда обнажилась вся совокупность, я ее осмотрел: если это взрослый (человек), то почему такой маленький?
В конце концов, я поднялся наверх. «Пак Рокус, пожалуйста, спуститесь вниз, помогите проверить - это человек или нет?»
Пак Рокус посмотрел. «На 200% - человек».
«Между тем, в 2001 году мы уже находили здесь очень маленькие кости. Пак Томас и пак Рокус очень удивились, увидев их, но были уверены, что это - человек. В конце концов, мы также спросили Арии Видьянто, палеонтолога Фахрул Азиза, Хисао Бабу - все были очень удивлены».
«Ну, ясное дело, в момент обнаружения я думал только о том, что это наверняка очень важно, и поскольку опыта в данной области у меня немного, я попросил пака Джатмико: «Пожалуйста, помоги очистить, я боюсь трогать». Сам я только фотографировал".
Пак Джатмико:
«Я попробовал, поскольку подобным приходилось заниматься довольно часто. Я очистил и обнажил кости, все сфотографировал, и было ясно, что это, действительно, достаточно важная находка. Это и был «хоббит», которго потом назвали Homo floresiensis.
Но тогда мы этого не знали, поскольку мы специалисты в несколько иной области: я археолог, и пак Вхью - тоже археолог. На самом деле, специалист в области палеонтолог у нас пак Рокус».
Снова Вахью:
«Пак Джатмико тоже не решался, и потому на следующий день мы вызвали бапака Томаса, который болел и оставался в отеле». Он пришел и руководил всем.
Очень острожно, главным было все сохранить. Тут я рыл вглубь, там - очищал сверху; мы вырезали блоки, поднимали их вместе с землей, блок за блоком, и также вместе с землей несли в отель.
В отеле ждали неделю, пока земля не подсохла. Затем понемногу очищали, пока в конце концов не увидели эти кости.
В это время бапак Морвуд уже должен был вернуться преподавать в Австралию, поэтому всем здесь занимались мы. Я тогда пошутил: «Пак Морвуд, раз уж Вы возвращаетесь, придется мне самому найти что-то важное». Он об этом до сих пор помнит - как моя шутка оказалась пророчеством».
Д-р Морвуд пишет:
«10 августа Томас ответил на звонок телефона, как будто он у него дежурил. Он очень взволнованно рассказал мне, что они обнаружили скелет несовременного ребенка в секторе VII на глубине в шесть метров. Они нашли его! Они нашли гоминида, который соответствовал костям стегодона и артефактам».
Вахью:
«Всем занимались пак Томас и пак Рокус, но в основном пак Томас. Каждый вечер мы очищали, мы понемногу снимали прилипшую землю. Я лишь помогал очищать другие находки - например, кости стегодонов.
А затем продолжили в Джакарте, куда отвезли сами. А в тот момент мы много думали о том, как лучше доставить все это в Джакарту, что было серьезной проблемой. Самолетом? Слишком рискованно, поскольку нельзя будет внести в салон. В конце концов, мы решили воспользоваться кораблем, где можно было следить за грузом все время.
«Мы решили везти все это в похожих на сундуки специальных ящиках, специально изготовленных для перевозки. У меня в музее был достаточный опыт упаковки подобных предметов, так что все было упаковано в соответствии с требованиями. Все было запаковано в сундуки, и мы наблюдали за ними все время пребываия на корабле. Мы плыли на нем до Денпасара (о.Бали), а затем до Джакарты везли специальным автобусом.
В Джакарту мы прибыли в конце сентября или начале октября, и пак Томас продолжил очистку там, где это не было закончено, и в конце концов мы получили достаточно полный скелет. Это было непростым делом: многие участки очень хрупкие, поскольку кости там были в критическом состоянии. Но терпение все превозмогает - как мы видим сейчас».
И вот тут начинается нечто непонятное. И здесь мы вступаем на очень скользкую почву. Дело в том, что в Индонезии не принято критиковать старших - особенно публично, а потому дальше я буду не цитировать то, что мне рассказали, а говорить о впечатлении, которое у меня сложилось.
Надо сказать, что руководивший исследованиями с индонезийской стороны «отец индонезийской археологии» профессор Раден Панджи Суджоно был наравне с Теуку Якобом (о нем кое-что ЗДЕСЬ, а затем поговорим подробнее) заметной фигурой в индонезийском национально-освободительном движении, да и потом они являлись близкими друзьями и соратниками. В общем, д-р Морвуд пишет об этом прямо, но мне показалось, что и остальные члены команды не были в восторге от принятого Суджоно решения направить скелет и другие находки Якобу для дополнительных исследований.
На мой взгляд, такое недовольство вполне логично: все желающие ознакомиться с открытием лично вполне могли сделать это в Джакарте. Между тем, Якоб работал в городе Джокьякарта на Центральной Яве, попасть куда существенно сложнее. К тому же… Впрочем, слово д-ру Морвуду:
“Карл Свишер, Гарнис Кертис и Роджер Левин описыват в своей книге «Яванский человек» трудности, с которыми сталкивались в вопросе о доступе к коллекции Якоба даже профессиональные археологи с (утвержденными) программами исследований. За разрешением увидеть окаменелости - не говоря уже о том, чтобы их трогать или детально осмотреть - они должны были обращаться непосредственно к нему. Лишь немногим удалось действительно поработать с окменелостями, и все же всякий раз они должны были ждать окончательного разрешения Якоба, и согласовывать время, когда он - и только он! - доставал окаменелости из сейфов, в которых они хранились. Даже помощнику Якоба (квалифицированному специалисту в области анатомии) не разрешалось самостоятельно изучать окаменелости».
Так что нежелание терять нормальный доступ к собственной находке на неизвестное время (а может быть - и навсегда) было бы вполне понятно (особенно в свете того, что работы продолжались). Но… с начальством не поспоришь (особенно когда в его роли выступают «основоположники» и «живые легенды»). В общем, находки уехали в Джокьякарту и были возвращены не скоро и не без труда (вдобавок - с повреждениями). И вспыхнула «научная война» (о которой - в следующих постах).
Следующий пост о "хоббите" см. ЗДЕСЬ