Закрытие полигона Кучино и отставка Жиркова. Почему Балашихе потребовалась стратегия перемен
2017 год в Балашихе был годом планов и больших надежд. Команда прежнего главы города Евгения Жиркова, казалось, сидела прочно и выглядела непотопляемой. Тем не менее часы истории уже вели обратный отсчет. 14 июня на прямой линии с президентом центральной темой стал вопрос закрытия Кучинской свалки. Путин, выслушав жительницу, вдруг поинтересовался, а кто разрешил строить дома возле свалки? В этот момент мне стало ясно, что быть Евгению Ивановичу мэром осталось совсем недолго. Я стоял прямо перед камерой и лишь слышал ответ президента, не видя путинских глаз и выражения лица. В душе сплелась гамма чувств - радость от выстраданной победы над полигоном, от того, что мы прорвались в эфир, что получилось задать вопрос. С другой стороны, в условиях всеобщей эйфории я понимал, что расслабляться рано: указания даны, но за победу придется еще побороться.
Через два часа на полигон срочно примчался губернатор Андрей Юрьевич Воробьев. Таковы правила игры, раз президент указал губернатору на недостатки в работе, значит, надо немедленно взять под козырек. Перед встречей мне удалось немного пообщаться с Жирковым. Он с грустной укоризной спросил меня: «Толя, а что неужели нельзя было другой ракурс найти?» Уже никто и не вспоминал, что Баташев за три дня до эфира очень просил-умолял выделить место в центре Кучино у пруда на Керосинке, чтобы собрать жителей на встречу с журналистами. Но местная власть отказалась согласовывать массовые мероприятия в нормальном месте. А вот активисты работали быстро, район был усеян объявлениями про Речную, 18. В том числе поэтому мы выходили в эфир с большой поляны на берегу Пехорки. Журналисты телеканала «Россия 1» работали несколько дней, чтобы отыскать такую замечательную локацию, откуда бы открывался и вид на полигон, и где без лишних слов был бы понятен масштаб беды.
Я постарался сказать Евгению Ивановичу несколько добрых слов. И посоветовал не подавать в отставку. На словах я подробно описал ему последовательность действий, которые нужно предпринять. Собственно, не секрет, что городской власти выламывали руки, чтобы получить разрешение на застройку данной территории. «Мортон», построивший дома возле свалки, был крупнейшим застройщиком в Подмосковье. А поскольку это жилье предназначалось по госконтракту офицерским семьям, то у стройки было много высокопоставленных лоббистов. Дело, напомню, происходило в эпоху губернаторства Бориса Всеволодовича Громова. Но о том, как там жить людям, никто особо и не задумывался. Родине срочно требовались квадратные метры по дешевой цене. Евгений Иванович только развел руками: «Подписывал я. А то, что я всем до хрипоты доказывал, что это ошибка и там строить жилье нельзя, это к делу уже не пришьешь». И это правда, полномочий помешать застройщику, заполучившему земельный участок, у муниципалитета практически нет.
К сожалению, Андрей Юрьевич Воробьев сделал тяжелую ошибку, которая фактически сделала отставку руководства Балашихи неизбежной. Черная представительская машина с Воробьевым буквально ворвалась на полигон, но вместо того, чтобы пройтись по территории, изучить ситуацию, вникнуть, поговорить с людьми - губернатор сразу шагнул к телекамерам и журналистам. Андрей Юрьевич неплохо подготовился к поездке, он был одет в сапоги. А день был пасмурный, ночью и утром моросил дождик, поэтому грязевые лужи достигали 10-15 см. Все вокруг были в легких туфельках, а областной прокурор в новехоньком мундире умудрился попасть в грязевую лужу так, что наполнил не только туфлю, но и испачкал лампас. - «Мы приняли решение закрыть полигон», - сказал Воробьев - «Но надо провести подготовительные мероприятия, поскольку мусор возить некуда, подготовить проект рекультивации. Полигон будет закрыт в 2019 году».
Услышав про 2019 год, у меня сразу потемнело в глазах. Неужели все зря! Ну, это ж надо быть насколько непонятливым, чтобы так поступать с поручением Президента России! Воробьев же опытный политик, тонкий царедворец, допускать подобные ошибки - не в его стиле. Тем временем из машины вылез Александр Борисович Коган, министр экологии и природопользования Московской области, бывший депутат Госдумы. У меня с Коганом был жесткий и пронзительный разговор о Кучинском полигоне еще в апреле. Переубедить Когана ускорить закрытие полигона мне тогда не удалось. Но как человек, глубоко погруженный в повестку, я знал, что до конца мая 2017 года утвержденным сроком закрытия полигона был как раз… 2019 год. И лишь в конце мая (две недели назад) было объявлено публично, что полигон закроют в 2021. Поэтому 2019 - это была не уступка жителям и не выполнение поручения президента России, а лишь возвращение к прежним обещаниям. Соответственно, пока губернатор с Коганом ехали с Красногорска сюда, у них был примерно час, чтобы все взвесить и обсудить. Интересы мусорной «отрасли» они учли, а каково жить нам, людям?
То, что даже заикаться про 2019 год для региональной власти было тяжелой политической ошибкой, мне казалось совершенно очевидным. Я уже 17 лет слежу за всеми прямыми линиями президента и понимаю, Путина подобный подход лишь оскорбит и настроит на решительный, непримиримый лад. По сути, главе государства был дан ответ в стиле хаджи Насреддина, который за большие деньги взялся за десять лет научить ишака говорить: «А чего переживать, за это время либо шах умрет, либо ишак». 2018 год для Путина предвыборный, это последняя прямая линия президента перед выборами и одно из самых резонансных событий прямой линии. Для меня было совершенно очевидным, что имелось только одно разумное решение, которое бы учитывало интересы мусорной мафии: полностью закрыть полигон на прием ТКО до октября, сейчас вдвое сократить завоз мусора, а к февралю 2018 полигон уже должен быть на 50 % отрекультивирован. А по плану губернатора - до 31 декабря 2019 года полигон надо было загружать стахановскими темпами, чтобы полностью исчерпать ресурс роста мусорной горы.
Нет, мы явно не за это боролись. Но у нашей власти есть дурное свойство, если решение уже озвучено на камеры, то весь властный эшелон сбивается в когорту и начинает это решение защищать. Разумная дискуссия становиться невозможной. Но я уже столько нечеловеческих сил вложил в борьбу с полигоном, что обязан был попытаться. Я понимал, что губернатор не в настроении, но сейчас он готов разговаривать с людьми и надо попытаться его переубедить. И я знал главное, из реальных общественников, кто боролся насмерть с полигоном, на поляне присутствовал я один. Остальные общественники привезены из дальних микрорайонов, они будут либо хвалить губернатора или говорить о своих проблемах. А вот практически все наши реальные активисты, кто боролся и жил впритык к свалке, вскоре после прямой линии уехали в Москву на разные ток-шоу центральных телеканалов, где обсуждались итоги общения президента с народом. Накал страстей был нешуточный: ведь скажи губернатор про 2019 год именно жителям улицы Речной и остальным кучинцам, его бы тут же порвали бы на куски, как когда-то персы Грибоедова.
У меня тоже был соблазн дать интервью на канале, но я остался. Во-первых, бесконечно устал от бессонных ночей по помощи в подготовке журналистского расследования "России 1" и аналитики по теме полигона. Во-вторых, нельзя было оставлять журналистов одних после линии. Я - горожанин, а значит, хозяин на территории, я всех знаю, если что пойдет не так, сумею решить. Гостей-телевизионщиков, наших великих спасителей, надо проводить с почетом, и благодарить, благодарить, благодарить. Жители и активисты давно разошлись, а я терпеливо ждал, пока технические специалисты канала свернут аппаратуру, разберут палатку, замотают кабеля. Замерзший, усталый, я через три часа после эфира еле добрался до своего друга Михаила Трофимова, живущего у полигона, но стоило чайнику закипеть, как раздалась трель звонка: «Губернатор едет на полигон. Надо быть через 15 минут». Собственно, по планам городской администрации общественники должны были стоять в сторонке. Но я встал рядом с главой города. И все понимали, право имею. И как бывший советник главы Балашихи, и как один из победителей полигона. На слабые попытки одного из чиновников меня поставить в общий строй, пришлось тихо рыкнуть.
Многие скажут, зачем ломиться в закрытую дверь. Зачем требовать невозможного. Но правда была на нашей стороне. Жить в Кучино уже пару лет стало совершенно невыносимо, и мириться с безобразием я не хотел. Полигон крышевали и покрывали буквально на всех уровнях, но теперь мы победили и нужен был последний, решительный бой.
Я попытался объяснить губернатору, то, чего явно до него не донес министр Коган, что 2019 год - это никое не выполнение президентского поручения, а лишь откат на ситуацию двухнедельной давности. Что людям жить в Балашихе стало невозможно. Что 75 тысяч находятся в прямой розе ветров от полигона, а еще 450 тысяч - испытывают неудобства регулярно. Порой, когда метановое облако опускается на город, люди от ядовитых испарений даже начинали кататься по земле. Так, например, случилось 31 мая на второй Балашихе, которая находится километрах в 10-12 от полигона. Я напомнил губернатору, что в 2013 году в нашумевшем и широко распиаренном послании «Идеология лидерства», где им были сформированы 7 красивых принципов управления областью вроде «житель всегда прав», губернатор говорил и о закрытии полигона Кучино. Но Воробьев - мастерский полемист, а в условиях, когда вас уже окружает толпа и каждый хочет обратить на себя внимание губернатора, разумный диалог становится невозможным. Губернатор стал рассказывать, что уже закрыл 25 полигонов, что мусор возить некуда. Он-то думал, что говорит умные и верные вещи, а мы, жители, понимали - разговор уходит в сторону.
Я очень хотел показать губернатору реальную ситуацию вокруг полигона, все то, что показывал федеральным журналистам. На словах губернатор подтвердил, что готов, но его отвлекли там, отвлекли тут, а потом он и уехал. На полигоне он больше не появился. А 2019 год вновь навис над Кучино как Дамоклов меч. Конечно, все реальные активисты были глубоко оскорблены таким подходом, и поток жалоб во все инстанции, включая Администрацию Президента, лишь увеличился.
Я сосредоточил усилия, чтобы убедить окружение губернатора и министерство экологии в недопустимости тянуть с закрытием свалки до 2019 года. Написал огромную презентацию. Но Коган в те горячие дни со мной разговаривать не стал, перенаправив к своему заместителю, отвечающему за мусорную отрасль. Изначально я думал, что поговорю с Павлом Кирилловым минут тридцать. Разговор затянулся на три часа. Сначала я рассказал Павлу Александровичу позицию жителей. Потом Кириллов подробно и детально пояснил, как обстоят дела в сфере обращения с отходами в Подмосковье. Какие полигоны закрыты, какие планируется закрыть, с какими мыслимыми и немыслимыми трудностями приходится сталкиваться. Я сам уже два года вхожу в экспертный совет Министерства экологии и природопользования Московской области, поэтому был в курсе мусорной проблемы. Но в тот день я узнал сотни новых деталей. Я никогда не хотел погружаться в тему свалок, считая, что должен сосредоточится на ООПТ и защите лесов. Однако исход битвы с бандитской свалкой в родном Кучино решался именно здесь, и за последние месяцы я погрузился в столь неприятную тему по самую макушку.
Я подробно изложил Кириллову весь политический расклад, чего ждать и к чему готовится в свете предвыборного года. Призывая жестко решить вопрос с полигоном, я подчеркивал, что ситуация двоякая - можно выйти из нее молодцом, а можно получить люлей. Кириллов слушал внимательно, но потом случился занятный эпизод. Он упирал на 2019, а я в ответ сказал, что они дождутся того, что полигон закроют за один день. Лицо замминистра покрыла улыбка, дескать, мы же о серьезных вещах говорим, а вы такие несерьезные бредни. Я тут же перешел в атаку: «А что вы ходите? Путин закрыл игорный бизнес за один день. А это бешенные деньги, инфраструктура и 150 тысяч рабочих мест. А тут какой-то полигон! Это ваша обязанность все продумать как быть!» Замминистра тогда еще не подозревал, что это «в один день» случится уже послезавтра.
На верхних уровнях власти живут по принципу: получил поручение - отчитайся о выполнении. Каких тебе мучений и трудозатрат это требует верховную власть не интересует, раз решение принято, оно должно быть исполнено. Я привел пример, как бывший глава Балашихи Самоделов после приезда Шойгу месяц не демонтировал забор в Кучинской березовой роще. Шойгу четырежды поднимал Самоделова на оперативках? Чего тогда не учитывал Владимир Геннадиевич, что Шойгу - генерал армии, а с высокопоставленными военными так нельзя. Получил приказ, значит, надо сразу выехать, а без пяти шесть отзвониться в приемную первого лица и отчитаться о ходе работ. Типа, нахожусь на месте, забор демонтирован на 60 %, к 23-00 демонтируем весь, контракт с застройщиком расторгнут, завтра совет депутатов принимает решение о создании парка, главный архитектор города делает проект, виновные в коррупции уволены, памятник летчикам-героям заказан Зурабу Церетели. И ты молодец. А когда выгораживаешь «Мортон», теряешь должность. Самоделова выгнали. Я судорожно пытался доказать, что нельзя губернатора подставлять под раздачу.
Наше общение с Кирилловым было длительным и очень доверительным, оно не могло не принести результата. «Вы меня убедили, Анатолий», - сказал Кириллов. - «2018 год - это же лучше 2019? Если мы закроем полигон 31 декабря 2018 года, это ж лучше? А за 2019-2021 мы тогда его рекультивируем!» С одной стороны, в тот момент мне было очень сложно сказать «да», спасибо, действительно, 2018 год лучше. Ведь жителям было бесконечно трудно здесь и сейчас, а нам предлагали терпеть полтора года. С другой стороны, я понимал, что выигранный год - это был гигантский шаг, что на целый год родной Балашихе станет меньше дышать полигоном. Можно сказать, что моя жизнь уже прожита не зря, что стоило потратить эти три часа на убеждения. Мы попрощались около полуночи, а Кириллов пошел на доклад министру. Экологических проблем в области столько, что министерство, казалось, работало круглосуточно.
На следующий день 21 июня должна была состоятся встреча руководителей Балашихи и Московской области с жителями, на которой должна была быть представлена дорожная карта по полигону. Я к этой встрече пришел во всеоружии, заказал огромный баннер 4 х 2,5 м. с требованием закрыть полигон немедленно и словами благодарности президенту. Утром пришел в мастерскую за продуктом, а, оказалось, что баннер еще даже в печать не запустили. Хотя время страшно поджимало, я очень обрадовался. Баннер представлял собой презентацию из 42 слайдов, отпечатанных на одном виниле. После общения с Кирилловым было несколько важных уточнений в слайды, вместе с дизайнером мы их сразу и внесли в презентацию перед печатью. Но эти уточнения не отменяли нашего главного требования - закрыть полигон немедленно.
Власть Подмосковья и Балашихи, конечно, вела себя в отношении жителей по-хамски. Ведь у нее была простая цель - пролоббировать 2019 год любой ценой, заболтать жителей. Пусть и в новой версии это звучало 31 декабря 2018 года - 1 января 2019. Но вместо серьезного разговора жителей решили брать измором. За столом президиума сидело пять человек - Брынцалов, Жирков, Сураев, Серова, Евтушенко. Из них минимум с тремя я боролся на выборах. Один (Жирков), конечно, был тяжеловес. А вот Сураев с Серовой разочаровали своим отношением к обязанностям - Максим Викторович как депутат-думец-одномандатник, а Елена Олеговна как экоуполномоченный Московской области. Нам очень-очень не хватает в Балашихе сильного влиятельного неравнодушного депутата. А области - крепкого экоуполномоченного. И лишь один человек в президиуме мог сказать, что реально публично боролся с полигоном - Лариса Ивановна Евтушенко, которая второй год проводила заседания Общественной палаты на эту тему. Но сейчас эта когорта защищала чуть обновленное решение - закрыть полигон к 31 декабря 2018…
Я уже описывал драматизм того заседания. А сейчас остановлюсь лишь на одной детали. Когда мы вышли из помещения общественного центра в Железнодорожном, над городом ласково светило солнышко. А в воздухе стоял жуткий удушливый сладковатый смрад от полигона. Я наблюдал за выходящими чиновниками, и видел, как у них с первого вздоха округлялись глаза. Они понимали, что защищали подлый преступный бизнес, к которому сами не имели никакого отношения. Они ненавидели свалку еще больше, чем я, потому что почти все жили в розе ветров с полигона. Но на публике они были вынуждены были либо молчать, либо топить за полигон. Зато в кулуарах благодарили меня и других борцов, искренне. У всех дети, внуки, родные, налаженная жизнь в Балашихе, которую уже поздно менять и куда-то переезжать, а полигон нестерпимо душит всех.
У встречи 21 июня был, однако, важнейший результат. Игорь Брынцалов озвучил, что Московская областная дума и Правительство Московской области в течении недели выделят 50 млн рублей на подготовку проекта рекультивации полигона. Именно об этом мы вечером подробно говорили с Кирилловым. Изначальная идея была в том, что проект сделает «Заготовитель» - компания, управляющая полигоном. Но опыт закрытия всех предыдущих свалок иллюстрировал одну тенденцию: кампании тянут время, выторговывают преференции, но проект не делают. А как только полигон закрывается, мусорные кампании исчезают. В итоге нет ни проекта, ни рекультивации. Я очень обрадовался словам Брынцалова, значит, теперь мы не зависим от мусорщиков и проект будет сделан нормальными проектировщиками по уму.
Совершенно измученный и больной я приехал домой. Все утро посвятил составлению обновленного свода аналитики, написанию писем. Примерно в 14-15 раздался звонок: «Анатолий, поздравляю! Путин дал указание закрыть полигон в месячный срок. Воробьеву и Донскому крепко досталось, включай новости». На лентах информагентств сообщение о нашей великой победе появилось где-то минут через 10. А дальше пошла информационная волна. Уже через час Воробьев заявил, что полигон закроют уже завтра! Да, президент дал срок месяц, но губернатор все понял правильно и решил не тянуть. Пишу Кириллову по мессенджеру: «Ну, что я говорил?» Через несколько секунд пришел ответ: «Анатолий, вы пророк». Да, какой я пророк. Проследите с мое за политической повесткой все последние четверть века, вы ее также тонко будете чувствовать!
Балашиха радовалась. Для наиболее страдающих районов - это был буквально праздник со слезами на глазах. У нас в последнее время принято критиковать президента, а тут народ его восторженно и буквально завороженно хвалит. Выволочка министру действительно была брутальной. Я почти уверен, что еще б немного и народ повалил бы на улицы также, как в свое время отмечали бронзу сборной России на чемпионате Европы по футболу.
А события развивались стремительно. Я все думал, какой выход из юридической коллизии найдут городские и региональные власти. Ведь нам так долго и муторно рассказывали, что по процедуре, чтобы отозвать лицензию у полигона надо год выигрывать в судах. На деле все оказалось проще. Последним распоряжением Евгения Жиркова в качестве главы Балашихи было введение режима «чрезвычайной ситуации» на полигоне. И в рамках ЧС полигон был закрыт. Точка. В 6 утра.
Конечно, обоснование было смешное. Столько лет жили в режиме ЧС.. и не знали. А тут президент России нашел волшебные слова, и вдруг осознали. И в этот момент я ощутил какую-то невероятную гордость, что живу в России. Где вот так вот медвежьей лапой можно убрать оборзевших мусорных баронов. Уже на следующий день длинноногая чиновница из Росприродназора повесила красивый амбарный замок на полигон. А в офисе компании «Заготовитель» начались выемки документов, были возбуждены уголовные дела. В 4 утра машины, едущие на полигон, стали разворачивать. Очевидцы рассказывают, что над трассой стоял дикий мат-перемат, тысячам мусоровозов нужно было срочно отправляться в другие места. На входе на полигон и на въезде в Салтыковку появились красивые желтые щиты с надписью «Полигон ТБО «Кучино» закрыт».
Днем 23 июня пришла новость. Для одних радостная, для других грустная. Евгений Иванович Жирков написал заявление об уходе. Конечно, хватало тех, кто кричал ату его, ату. Но большинство горожан были расстроены. К Жиркову привыкли, однако, люди сходились во мнении, что уходить Евгению Ивановичу следовало раньше, когда против него началась травля. Для меня осознание, что Евгений Иванович уйдет, было сложным. Все-таки полтора года мы отработали бок о бок, много прошли ситуаций, но эта работа была для меня своего рода муниципальным университетом. Школой жизни. Меня вряд ли чем можно было удивить, но Жирков был отличным руководителем. Хотя по каким-то вопросам развития города мы с ним не сходились. Он считал, что многие мои предложения дорогие. Даже присказку сложил: «Баташев предлагает идей на два миллиарда туда, два миллиарда сюда, а бюджет всего 10 млрд: надо жить по средствам». Я же считал, что наш город заслуживает инвестиций и особого внимания региональной и федеральной власти. Нам нужен суперпарк, драмтеатр, нормальное здание администрации, развязки, расширение Носовихинского шоссе и прочие атрибуты крупного города. Требовался проектный подход и обоснования, качественное планирование.
Вечером того дня я записал видеообращение к жителям Балашихи. Что буду участвовать в конкурсе на главу города. Изложил свою программу, которая широко обсуждалась в социальных сетях.
Я написал ключевым людям, что готов идти на главу, хотя понимал, что губернатор скорее всего поставит на действующих замов. Либо на тяжеловеса по социалке - обаятельную Лилию Николаевну Татевосян, которую горожане очень любят и которая уже пятнадцать лет курирует медицину, образование и культуру. Либо на Дмитрия Васильевича Козырева, на нем держалась сфера ЖКХ и строительство. Трудолюбивый инженер, незаменимый, знающий все досконально, умеющий заставить всех работать. Но вдруг неделю спустя стали появляться слухи, что Балашиху возглавит реутовский глава Сергей Юров. Я предупредил губернаторское окружение, что категорически возражаю против назначения Юрова. К сожалению, кадровые решения принимаются под ковром, людей ставят перед фактом. Но губернатор уже так сильно разочаровал с предыдущими варягами - с назначением Романа Терюшкова и продвижением Максима Сураева (при всем уважении к этим заслуженным и влиятельным людям, но в Балашихе они себя не проявили), поэтому моя выволочка казалась уместной. Мне предложили обсудить сотрудничество на предмет вхождения в состав новой городской администрации. Но у меня были свои требования к должности, функционалу и высокие планки. А у Юрова на ключевые позиции уже имелись претенденты. Поэтому я все равно решил в конкурсе участвовать - за пятнадцать минут до конца срока приема документов пришел в Совет депутатов и отдал заявление и комплект документов на участие в конкурсе.
Моим отличием от других претендентов (их набралось шесть, включая меня) было наличие четкой программы и плана действий. В отличие от Юрова я хорошо знаю город, а также победил полигон. А Юрову счастливый лотерейный билетик на Балашиху принесли на блюдечке с голубой каемочкой. Возможно, это было заслуженно, так как у Юрова была репутация одного из лучших глав Подмосковья. Да, и многие горожане обрадовались назначению Юрова - молодой, позитивный, спортивный, любимец женщин, заботливый. Но были и те, кто резко возражал. Ведь Реутово - это образец бездумной застройки, и люди резонно полагают, что подобное варварство с приходом Юрова начнется и в Балашихе. Также Юров относился к команде Ходырева, и многим это тоже не нравилось. Но на меня Сергей Геннадиевич произвел положительное впечатление, благо мы за год до этого сажали в Балашихе лес. Был ли смысл обижать Юрова? Нет. Он вытянул счастливый лотерейный билет, и за него можно было только порадоваться. А что касается, чьей команды он игрок, то на таких должностях быстро взрослеют, свой стиль и хватка появляются быстро. Лично у меня отношение к Александру Николаевичу Ходыреву было вполне добрым. Но меня беспокоил большой исход жирковской команды и неоправданно сильный приток новых лиц. Также я не понимал логику Воробьева. Раз уж назначаете Юрова, значит, Балашиху и Реутов надо объединять. Реутов окружен Москвой и Балашихой, объединение позволит гармонично развивать агломерацию, плюс у Балашихи появится статус наукограда, а в недалекой перспективе и города-миллионника со всеми вытекающими плюсами.
Впрочем, меня с выборов сняли. Конечно, в конкурсной комиссии меня отлично знали и мою реакцию жесткого борца тоже. Я со многим могу согласится, но неуважения не потерплю никогда. Северокавказское воспитание сказывалось. Сам конкурс был организован по сомнительным правилам. Но я документы подал. Я не видел ничего страшного в поражении - спарринг есть спарринг. Но региональные клерки в комиссии перестарались в своем рвении. Надо ж додуматься о таком! Чтобы не нагнетать ситуацию, решение о моем снятии с конкурса приняли втайне, а уведомление - послали по почте. Никто не позвонил, не сообщил. Только вот я как законопослушный гражданин в назначенный срок пришел на конкурс и узнал о допущенной несправедливости. Сняли по формальным основаниям - придирка к типовому документу, а также к стажу. Вручили мне уведомление о снятии, где на три абзаца секретарь комиссии допустила какое-то запредельное количество ошибок, что мне стало реально стыдно за губернатора и его окружение. Вот как!? Как кандидату на должность главы крупнейшего муниципалитета Московской области можно было вручить такую бумагу?
Хуже было другое. Конкурс оказался формальной процедурой. Время на серьезный разговор почти не оставалось, члены бежали на совет депутатов, а потом была инаугурация. И опять глупость. Все так хотели сохранить от меня тайну, что не пригласили на инаугурацию. А я ведь публичный политик! Взоры сотен людей обращены на меня. Я не могу смолчать, особенно, когда записывал видеообращения, как обустроить город, старался, а они знали, что я уже снят с дистанции. Никто даже не позвонил, не подал сигнал. С публичными политиками так поступать нельзя. Конечно, я сказал людям правду - сняли так и так, а вот документ с ошибками. Скандал получился на пустом месте. Главное, губернатора его безграмотные, трусливые и безмозгло ретивые сотрудники совершенно незаслуженно превратили в посмешище. Ведь вместо конкурса идей и креатива, профессионализма и концепций подмосковная власть устроила конкурс опечаток. И это на должность ведущего муниципалитета области, 46-го по числу жителей города России. Вряд ли Воробьев был в курсе «заговора». А в результате скандал получился весьма неприятным, испортив Юрову инаугурацию, а также настроение территориалам и гостям.
Примерно за год до нынешних событий я обсуждал с Евгением Ивановичем Жирковым мое желание идти в депутаты Государственной думы. Он сказал, что когда-то подробно говорил с губернатором на тему кадрового резерва, в том числе на выборные позиции. Дескать, Воробьев говорил про огромную заинтересованность в свежих кадрах, энергичных, профессиональных. Дескать, что ж я раньше не сказал? :) Но, на мой взгляд, на словах всегда было одно, а на деле с приходом Воробьева мало что поменялось. Да, к активистам стали относится уважительно, гораздо лучше, но как к общественникам. Но вот в органах власти они на реальных позициях так и не появились.
Конечно, я сказал четырем членам комиссии то, что думаю… Сказал про то, как надо Родину и Балашиху любить. Но из-за спешки, не получил главное. Обратную связь по тем предложениям по развитию города, что я представил в комиссию. Я даже не знаю, прочитали ли они эти пять страниц? Показали ли губернатору? А все почему? Потому что конкурсы воспринимают как формальность, фикцию. Умные руководители опубликовали бы предложения базового кандидата и всех его конкурентов в местной газете и региональной газете. Организовали бы красочные дебаты перед местными депутатами в прямом эфире «360. Балашиха». «Единая Россия» ведь дебаты перед праймериз организует, а тут чего стесняться? Хотя я почему-то уверен, что предложения (факультативный документ) из всех участников написал лишь я. Да и зачем конкурентам, которые не знают Балашиху, какие-то дебаты, да программы? Общие фразы говорить?
Я уделил огромное внимание написанию программы развития города. Очень хотел донести ее до комиссии, до горожан, до экспертов и до власти. Кстати, стратегию я стал писать сразу после 14 июня. Потому что считал, что события 14 - 22 июня не должны закончится банальной рекультивацией. Важно было попытаться перезапустить город, или хотя бы ту его часть, что примыкает к полигону! Враг (полигон и его крыши) проиграл, жители выиграли! Горе побежденным! А где контрибуции и репарации? Всем работникам и владельцам полигона лопаты и тачки в руки и пусть Носовихинское шоссе расширяют. Шутка, но в каждой шутке есть доля правды. Ведь неправильно вкладывать миллиарды в полигон и хоть чуточку не осчастливить остальную часть города.
Изначально я хотел назвать стратегию по-солженицынски: «Как нам обустроить Балашиху». Но вы все понимаете. Обустраивать Балашиху будут другие, перекраивать её по своему разумению. Возможно, весьма далекому от моего. Вспоминается притча про суд царя Соломона, когда к правителю приходят две женщины, спорящие, кто мать младенца. Мудрый царь сказал: «Возьмите ребенка одна за одну руку, другая за другую и тяните его к себе. Та, кто вытянет, той и ребенок!» Одна женщина стала резко тянуть, а другая испугалась, увидев, что малышу больно, отпустила его и заплакала: «Пусть лучше будет её, чем будет больно моему дитю!» Соломон присудил малыша той, что отпустила, ибо именно так ведет себя настоящая мать, никогда не станет рисковать ребенком и причинять ему боль.
Не так важно, кто будет обустраивать Балашиху, править ею. Важно то, что нам здесь жить. И мы хотим обитать в красоте, чистоте и уюте. Они так хотели город… ну, что.. У меня, у нас у всех есть мечты. Воплощайте! Но только не говорите потом, что у вас нет денег на лидерство, которое губернатор почему-то считает реальностью. Когда ты потратил тысячи человекочасов и несколько лет жизни на осмысление стратегии развития города, нет большей радости, чем вручить ее тому, кто сейчас при власти. Ведь любая стратегия - не истина в последней инстанции, а просто здравый смысл, квинтэссенция. И монополии на здравый смысл ни у кого нет. А моя награда и награда всех балашихинцев куда выше - закрытый президентом полигон. Значит, у нас еще есть будущее.
Через два часа на полигон срочно примчался губернатор Андрей Юрьевич Воробьев. Таковы правила игры, раз президент указал губернатору на недостатки в работе, значит, надо немедленно взять под козырек. Перед встречей мне удалось немного пообщаться с Жирковым. Он с грустной укоризной спросил меня: «Толя, а что неужели нельзя было другой ракурс найти?» Уже никто и не вспоминал, что Баташев за три дня до эфира очень просил-умолял выделить место в центре Кучино у пруда на Керосинке, чтобы собрать жителей на встречу с журналистами. Но местная власть отказалась согласовывать массовые мероприятия в нормальном месте. А вот активисты работали быстро, район был усеян объявлениями про Речную, 18. В том числе поэтому мы выходили в эфир с большой поляны на берегу Пехорки. Журналисты телеканала «Россия 1» работали несколько дней, чтобы отыскать такую замечательную локацию, откуда бы открывался и вид на полигон, и где без лишних слов был бы понятен масштаб беды.
Я постарался сказать Евгению Ивановичу несколько добрых слов. И посоветовал не подавать в отставку. На словах я подробно описал ему последовательность действий, которые нужно предпринять. Собственно, не секрет, что городской власти выламывали руки, чтобы получить разрешение на застройку данной территории. «Мортон», построивший дома возле свалки, был крупнейшим застройщиком в Подмосковье. А поскольку это жилье предназначалось по госконтракту офицерским семьям, то у стройки было много высокопоставленных лоббистов. Дело, напомню, происходило в эпоху губернаторства Бориса Всеволодовича Громова. Но о том, как там жить людям, никто особо и не задумывался. Родине срочно требовались квадратные метры по дешевой цене. Евгений Иванович только развел руками: «Подписывал я. А то, что я всем до хрипоты доказывал, что это ошибка и там строить жилье нельзя, это к делу уже не пришьешь». И это правда, полномочий помешать застройщику, заполучившему земельный участок, у муниципалитета практически нет.
К сожалению, Андрей Юрьевич Воробьев сделал тяжелую ошибку, которая фактически сделала отставку руководства Балашихи неизбежной. Черная представительская машина с Воробьевым буквально ворвалась на полигон, но вместо того, чтобы пройтись по территории, изучить ситуацию, вникнуть, поговорить с людьми - губернатор сразу шагнул к телекамерам и журналистам. Андрей Юрьевич неплохо подготовился к поездке, он был одет в сапоги. А день был пасмурный, ночью и утром моросил дождик, поэтому грязевые лужи достигали 10-15 см. Все вокруг были в легких туфельках, а областной прокурор в новехоньком мундире умудрился попасть в грязевую лужу так, что наполнил не только туфлю, но и испачкал лампас. - «Мы приняли решение закрыть полигон», - сказал Воробьев - «Но надо провести подготовительные мероприятия, поскольку мусор возить некуда, подготовить проект рекультивации. Полигон будет закрыт в 2019 году».
Услышав про 2019 год, у меня сразу потемнело в глазах. Неужели все зря! Ну, это ж надо быть насколько непонятливым, чтобы так поступать с поручением Президента России! Воробьев же опытный политик, тонкий царедворец, допускать подобные ошибки - не в его стиле. Тем временем из машины вылез Александр Борисович Коган, министр экологии и природопользования Московской области, бывший депутат Госдумы. У меня с Коганом был жесткий и пронзительный разговор о Кучинском полигоне еще в апреле. Переубедить Когана ускорить закрытие полигона мне тогда не удалось. Но как человек, глубоко погруженный в повестку, я знал, что до конца мая 2017 года утвержденным сроком закрытия полигона был как раз… 2019 год. И лишь в конце мая (две недели назад) было объявлено публично, что полигон закроют в 2021. Поэтому 2019 - это была не уступка жителям и не выполнение поручения президента России, а лишь возвращение к прежним обещаниям. Соответственно, пока губернатор с Коганом ехали с Красногорска сюда, у них был примерно час, чтобы все взвесить и обсудить. Интересы мусорной «отрасли» они учли, а каково жить нам, людям?
То, что даже заикаться про 2019 год для региональной власти было тяжелой политической ошибкой, мне казалось совершенно очевидным. Я уже 17 лет слежу за всеми прямыми линиями президента и понимаю, Путина подобный подход лишь оскорбит и настроит на решительный, непримиримый лад. По сути, главе государства был дан ответ в стиле хаджи Насреддина, который за большие деньги взялся за десять лет научить ишака говорить: «А чего переживать, за это время либо шах умрет, либо ишак». 2018 год для Путина предвыборный, это последняя прямая линия президента перед выборами и одно из самых резонансных событий прямой линии. Для меня было совершенно очевидным, что имелось только одно разумное решение, которое бы учитывало интересы мусорной мафии: полностью закрыть полигон на прием ТКО до октября, сейчас вдвое сократить завоз мусора, а к февралю 2018 полигон уже должен быть на 50 % отрекультивирован. А по плану губернатора - до 31 декабря 2019 года полигон надо было загружать стахановскими темпами, чтобы полностью исчерпать ресурс роста мусорной горы.
Нет, мы явно не за это боролись. Но у нашей власти есть дурное свойство, если решение уже озвучено на камеры, то весь властный эшелон сбивается в когорту и начинает это решение защищать. Разумная дискуссия становиться невозможной. Но я уже столько нечеловеческих сил вложил в борьбу с полигоном, что обязан был попытаться. Я понимал, что губернатор не в настроении, но сейчас он готов разговаривать с людьми и надо попытаться его переубедить. И я знал главное, из реальных общественников, кто боролся насмерть с полигоном, на поляне присутствовал я один. Остальные общественники привезены из дальних микрорайонов, они будут либо хвалить губернатора или говорить о своих проблемах. А вот практически все наши реальные активисты, кто боролся и жил впритык к свалке, вскоре после прямой линии уехали в Москву на разные ток-шоу центральных телеканалов, где обсуждались итоги общения президента с народом. Накал страстей был нешуточный: ведь скажи губернатор про 2019 год именно жителям улицы Речной и остальным кучинцам, его бы тут же порвали бы на куски, как когда-то персы Грибоедова.
У меня тоже был соблазн дать интервью на канале, но я остался. Во-первых, бесконечно устал от бессонных ночей по помощи в подготовке журналистского расследования "России 1" и аналитики по теме полигона. Во-вторых, нельзя было оставлять журналистов одних после линии. Я - горожанин, а значит, хозяин на территории, я всех знаю, если что пойдет не так, сумею решить. Гостей-телевизионщиков, наших великих спасителей, надо проводить с почетом, и благодарить, благодарить, благодарить. Жители и активисты давно разошлись, а я терпеливо ждал, пока технические специалисты канала свернут аппаратуру, разберут палатку, замотают кабеля. Замерзший, усталый, я через три часа после эфира еле добрался до своего друга Михаила Трофимова, живущего у полигона, но стоило чайнику закипеть, как раздалась трель звонка: «Губернатор едет на полигон. Надо быть через 15 минут». Собственно, по планам городской администрации общественники должны были стоять в сторонке. Но я встал рядом с главой города. И все понимали, право имею. И как бывший советник главы Балашихи, и как один из победителей полигона. На слабые попытки одного из чиновников меня поставить в общий строй, пришлось тихо рыкнуть.
Многие скажут, зачем ломиться в закрытую дверь. Зачем требовать невозможного. Но правда была на нашей стороне. Жить в Кучино уже пару лет стало совершенно невыносимо, и мириться с безобразием я не хотел. Полигон крышевали и покрывали буквально на всех уровнях, но теперь мы победили и нужен был последний, решительный бой.
Я попытался объяснить губернатору, то, чего явно до него не донес министр Коган, что 2019 год - это никое не выполнение президентского поручения, а лишь откат на ситуацию двухнедельной давности. Что людям жить в Балашихе стало невозможно. Что 75 тысяч находятся в прямой розе ветров от полигона, а еще 450 тысяч - испытывают неудобства регулярно. Порой, когда метановое облако опускается на город, люди от ядовитых испарений даже начинали кататься по земле. Так, например, случилось 31 мая на второй Балашихе, которая находится километрах в 10-12 от полигона. Я напомнил губернатору, что в 2013 году в нашумевшем и широко распиаренном послании «Идеология лидерства», где им были сформированы 7 красивых принципов управления областью вроде «житель всегда прав», губернатор говорил и о закрытии полигона Кучино. Но Воробьев - мастерский полемист, а в условиях, когда вас уже окружает толпа и каждый хочет обратить на себя внимание губернатора, разумный диалог становится невозможным. Губернатор стал рассказывать, что уже закрыл 25 полигонов, что мусор возить некуда. Он-то думал, что говорит умные и верные вещи, а мы, жители, понимали - разговор уходит в сторону.
Я очень хотел показать губернатору реальную ситуацию вокруг полигона, все то, что показывал федеральным журналистам. На словах губернатор подтвердил, что готов, но его отвлекли там, отвлекли тут, а потом он и уехал. На полигоне он больше не появился. А 2019 год вновь навис над Кучино как Дамоклов меч. Конечно, все реальные активисты были глубоко оскорблены таким подходом, и поток жалоб во все инстанции, включая Администрацию Президента, лишь увеличился.
Я сосредоточил усилия, чтобы убедить окружение губернатора и министерство экологии в недопустимости тянуть с закрытием свалки до 2019 года. Написал огромную презентацию. Но Коган в те горячие дни со мной разговаривать не стал, перенаправив к своему заместителю, отвечающему за мусорную отрасль. Изначально я думал, что поговорю с Павлом Кирилловым минут тридцать. Разговор затянулся на три часа. Сначала я рассказал Павлу Александровичу позицию жителей. Потом Кириллов подробно и детально пояснил, как обстоят дела в сфере обращения с отходами в Подмосковье. Какие полигоны закрыты, какие планируется закрыть, с какими мыслимыми и немыслимыми трудностями приходится сталкиваться. Я сам уже два года вхожу в экспертный совет Министерства экологии и природопользования Московской области, поэтому был в курсе мусорной проблемы. Но в тот день я узнал сотни новых деталей. Я никогда не хотел погружаться в тему свалок, считая, что должен сосредоточится на ООПТ и защите лесов. Однако исход битвы с бандитской свалкой в родном Кучино решался именно здесь, и за последние месяцы я погрузился в столь неприятную тему по самую макушку.
Я подробно изложил Кириллову весь политический расклад, чего ждать и к чему готовится в свете предвыборного года. Призывая жестко решить вопрос с полигоном, я подчеркивал, что ситуация двоякая - можно выйти из нее молодцом, а можно получить люлей. Кириллов слушал внимательно, но потом случился занятный эпизод. Он упирал на 2019, а я в ответ сказал, что они дождутся того, что полигон закроют за один день. Лицо замминистра покрыла улыбка, дескать, мы же о серьезных вещах говорим, а вы такие несерьезные бредни. Я тут же перешел в атаку: «А что вы ходите? Путин закрыл игорный бизнес за один день. А это бешенные деньги, инфраструктура и 150 тысяч рабочих мест. А тут какой-то полигон! Это ваша обязанность все продумать как быть!» Замминистра тогда еще не подозревал, что это «в один день» случится уже послезавтра.
На верхних уровнях власти живут по принципу: получил поручение - отчитайся о выполнении. Каких тебе мучений и трудозатрат это требует верховную власть не интересует, раз решение принято, оно должно быть исполнено. Я привел пример, как бывший глава Балашихи Самоделов после приезда Шойгу месяц не демонтировал забор в Кучинской березовой роще. Шойгу четырежды поднимал Самоделова на оперативках? Чего тогда не учитывал Владимир Геннадиевич, что Шойгу - генерал армии, а с высокопоставленными военными так нельзя. Получил приказ, значит, надо сразу выехать, а без пяти шесть отзвониться в приемную первого лица и отчитаться о ходе работ. Типа, нахожусь на месте, забор демонтирован на 60 %, к 23-00 демонтируем весь, контракт с застройщиком расторгнут, завтра совет депутатов принимает решение о создании парка, главный архитектор города делает проект, виновные в коррупции уволены, памятник летчикам-героям заказан Зурабу Церетели. И ты молодец. А когда выгораживаешь «Мортон», теряешь должность. Самоделова выгнали. Я судорожно пытался доказать, что нельзя губернатора подставлять под раздачу.
Наше общение с Кирилловым было длительным и очень доверительным, оно не могло не принести результата. «Вы меня убедили, Анатолий», - сказал Кириллов. - «2018 год - это же лучше 2019? Если мы закроем полигон 31 декабря 2018 года, это ж лучше? А за 2019-2021 мы тогда его рекультивируем!» С одной стороны, в тот момент мне было очень сложно сказать «да», спасибо, действительно, 2018 год лучше. Ведь жителям было бесконечно трудно здесь и сейчас, а нам предлагали терпеть полтора года. С другой стороны, я понимал, что выигранный год - это был гигантский шаг, что на целый год родной Балашихе станет меньше дышать полигоном. Можно сказать, что моя жизнь уже прожита не зря, что стоило потратить эти три часа на убеждения. Мы попрощались около полуночи, а Кириллов пошел на доклад министру. Экологических проблем в области столько, что министерство, казалось, работало круглосуточно.
На следующий день 21 июня должна была состоятся встреча руководителей Балашихи и Московской области с жителями, на которой должна была быть представлена дорожная карта по полигону. Я к этой встрече пришел во всеоружии, заказал огромный баннер 4 х 2,5 м. с требованием закрыть полигон немедленно и словами благодарности президенту. Утром пришел в мастерскую за продуктом, а, оказалось, что баннер еще даже в печать не запустили. Хотя время страшно поджимало, я очень обрадовался. Баннер представлял собой презентацию из 42 слайдов, отпечатанных на одном виниле. После общения с Кирилловым было несколько важных уточнений в слайды, вместе с дизайнером мы их сразу и внесли в презентацию перед печатью. Но эти уточнения не отменяли нашего главного требования - закрыть полигон немедленно.
Власть Подмосковья и Балашихи, конечно, вела себя в отношении жителей по-хамски. Ведь у нее была простая цель - пролоббировать 2019 год любой ценой, заболтать жителей. Пусть и в новой версии это звучало 31 декабря 2018 года - 1 января 2019. Но вместо серьезного разговора жителей решили брать измором. За столом президиума сидело пять человек - Брынцалов, Жирков, Сураев, Серова, Евтушенко. Из них минимум с тремя я боролся на выборах. Один (Жирков), конечно, был тяжеловес. А вот Сураев с Серовой разочаровали своим отношением к обязанностям - Максим Викторович как депутат-думец-одномандатник, а Елена Олеговна как экоуполномоченный Московской области. Нам очень-очень не хватает в Балашихе сильного влиятельного неравнодушного депутата. А области - крепкого экоуполномоченного. И лишь один человек в президиуме мог сказать, что реально публично боролся с полигоном - Лариса Ивановна Евтушенко, которая второй год проводила заседания Общественной палаты на эту тему. Но сейчас эта когорта защищала чуть обновленное решение - закрыть полигон к 31 декабря 2018…
Я уже описывал драматизм того заседания. А сейчас остановлюсь лишь на одной детали. Когда мы вышли из помещения общественного центра в Железнодорожном, над городом ласково светило солнышко. А в воздухе стоял жуткий удушливый сладковатый смрад от полигона. Я наблюдал за выходящими чиновниками, и видел, как у них с первого вздоха округлялись глаза. Они понимали, что защищали подлый преступный бизнес, к которому сами не имели никакого отношения. Они ненавидели свалку еще больше, чем я, потому что почти все жили в розе ветров с полигона. Но на публике они были вынуждены были либо молчать, либо топить за полигон. Зато в кулуарах благодарили меня и других борцов, искренне. У всех дети, внуки, родные, налаженная жизнь в Балашихе, которую уже поздно менять и куда-то переезжать, а полигон нестерпимо душит всех.
У встречи 21 июня был, однако, важнейший результат. Игорь Брынцалов озвучил, что Московская областная дума и Правительство Московской области в течении недели выделят 50 млн рублей на подготовку проекта рекультивации полигона. Именно об этом мы вечером подробно говорили с Кирилловым. Изначальная идея была в том, что проект сделает «Заготовитель» - компания, управляющая полигоном. Но опыт закрытия всех предыдущих свалок иллюстрировал одну тенденцию: кампании тянут время, выторговывают преференции, но проект не делают. А как только полигон закрывается, мусорные кампании исчезают. В итоге нет ни проекта, ни рекультивации. Я очень обрадовался словам Брынцалова, значит, теперь мы не зависим от мусорщиков и проект будет сделан нормальными проектировщиками по уму.
Совершенно измученный и больной я приехал домой. Все утро посвятил составлению обновленного свода аналитики, написанию писем. Примерно в 14-15 раздался звонок: «Анатолий, поздравляю! Путин дал указание закрыть полигон в месячный срок. Воробьеву и Донскому крепко досталось, включай новости». На лентах информагентств сообщение о нашей великой победе появилось где-то минут через 10. А дальше пошла информационная волна. Уже через час Воробьев заявил, что полигон закроют уже завтра! Да, президент дал срок месяц, но губернатор все понял правильно и решил не тянуть. Пишу Кириллову по мессенджеру: «Ну, что я говорил?» Через несколько секунд пришел ответ: «Анатолий, вы пророк». Да, какой я пророк. Проследите с мое за политической повесткой все последние четверть века, вы ее также тонко будете чувствовать!
Балашиха радовалась. Для наиболее страдающих районов - это был буквально праздник со слезами на глазах. У нас в последнее время принято критиковать президента, а тут народ его восторженно и буквально завороженно хвалит. Выволочка министру действительно была брутальной. Я почти уверен, что еще б немного и народ повалил бы на улицы также, как в свое время отмечали бронзу сборной России на чемпионате Европы по футболу.
А события развивались стремительно. Я все думал, какой выход из юридической коллизии найдут городские и региональные власти. Ведь нам так долго и муторно рассказывали, что по процедуре, чтобы отозвать лицензию у полигона надо год выигрывать в судах. На деле все оказалось проще. Последним распоряжением Евгения Жиркова в качестве главы Балашихи было введение режима «чрезвычайной ситуации» на полигоне. И в рамках ЧС полигон был закрыт. Точка. В 6 утра.
Конечно, обоснование было смешное. Столько лет жили в режиме ЧС.. и не знали. А тут президент России нашел волшебные слова, и вдруг осознали. И в этот момент я ощутил какую-то невероятную гордость, что живу в России. Где вот так вот медвежьей лапой можно убрать оборзевших мусорных баронов. Уже на следующий день длинноногая чиновница из Росприродназора повесила красивый амбарный замок на полигон. А в офисе компании «Заготовитель» начались выемки документов, были возбуждены уголовные дела. В 4 утра машины, едущие на полигон, стали разворачивать. Очевидцы рассказывают, что над трассой стоял дикий мат-перемат, тысячам мусоровозов нужно было срочно отправляться в другие места. На входе на полигон и на въезде в Салтыковку появились красивые желтые щиты с надписью «Полигон ТБО «Кучино» закрыт».
Днем 23 июня пришла новость. Для одних радостная, для других грустная. Евгений Иванович Жирков написал заявление об уходе. Конечно, хватало тех, кто кричал ату его, ату. Но большинство горожан были расстроены. К Жиркову привыкли, однако, люди сходились во мнении, что уходить Евгению Ивановичу следовало раньше, когда против него началась травля. Для меня осознание, что Евгений Иванович уйдет, было сложным. Все-таки полтора года мы отработали бок о бок, много прошли ситуаций, но эта работа была для меня своего рода муниципальным университетом. Школой жизни. Меня вряд ли чем можно было удивить, но Жирков был отличным руководителем. Хотя по каким-то вопросам развития города мы с ним не сходились. Он считал, что многие мои предложения дорогие. Даже присказку сложил: «Баташев предлагает идей на два миллиарда туда, два миллиарда сюда, а бюджет всего 10 млрд: надо жить по средствам». Я же считал, что наш город заслуживает инвестиций и особого внимания региональной и федеральной власти. Нам нужен суперпарк, драмтеатр, нормальное здание администрации, развязки, расширение Носовихинского шоссе и прочие атрибуты крупного города. Требовался проектный подход и обоснования, качественное планирование.
Вечером того дня я записал видеообращение к жителям Балашихи. Что буду участвовать в конкурсе на главу города. Изложил свою программу, которая широко обсуждалась в социальных сетях.
Я написал ключевым людям, что готов идти на главу, хотя понимал, что губернатор скорее всего поставит на действующих замов. Либо на тяжеловеса по социалке - обаятельную Лилию Николаевну Татевосян, которую горожане очень любят и которая уже пятнадцать лет курирует медицину, образование и культуру. Либо на Дмитрия Васильевича Козырева, на нем держалась сфера ЖКХ и строительство. Трудолюбивый инженер, незаменимый, знающий все досконально, умеющий заставить всех работать. Но вдруг неделю спустя стали появляться слухи, что Балашиху возглавит реутовский глава Сергей Юров. Я предупредил губернаторское окружение, что категорически возражаю против назначения Юрова. К сожалению, кадровые решения принимаются под ковром, людей ставят перед фактом. Но губернатор уже так сильно разочаровал с предыдущими варягами - с назначением Романа Терюшкова и продвижением Максима Сураева (при всем уважении к этим заслуженным и влиятельным людям, но в Балашихе они себя не проявили), поэтому моя выволочка казалась уместной. Мне предложили обсудить сотрудничество на предмет вхождения в состав новой городской администрации. Но у меня были свои требования к должности, функционалу и высокие планки. А у Юрова на ключевые позиции уже имелись претенденты. Поэтому я все равно решил в конкурсе участвовать - за пятнадцать минут до конца срока приема документов пришел в Совет депутатов и отдал заявление и комплект документов на участие в конкурсе.
Моим отличием от других претендентов (их набралось шесть, включая меня) было наличие четкой программы и плана действий. В отличие от Юрова я хорошо знаю город, а также победил полигон. А Юрову счастливый лотерейный билетик на Балашиху принесли на блюдечке с голубой каемочкой. Возможно, это было заслуженно, так как у Юрова была репутация одного из лучших глав Подмосковья. Да, и многие горожане обрадовались назначению Юрова - молодой, позитивный, спортивный, любимец женщин, заботливый. Но были и те, кто резко возражал. Ведь Реутово - это образец бездумной застройки, и люди резонно полагают, что подобное варварство с приходом Юрова начнется и в Балашихе. Также Юров относился к команде Ходырева, и многим это тоже не нравилось. Но на меня Сергей Геннадиевич произвел положительное впечатление, благо мы за год до этого сажали в Балашихе лес. Был ли смысл обижать Юрова? Нет. Он вытянул счастливый лотерейный билет, и за него можно было только порадоваться. А что касается, чьей команды он игрок, то на таких должностях быстро взрослеют, свой стиль и хватка появляются быстро. Лично у меня отношение к Александру Николаевичу Ходыреву было вполне добрым. Но меня беспокоил большой исход жирковской команды и неоправданно сильный приток новых лиц. Также я не понимал логику Воробьева. Раз уж назначаете Юрова, значит, Балашиху и Реутов надо объединять. Реутов окружен Москвой и Балашихой, объединение позволит гармонично развивать агломерацию, плюс у Балашихи появится статус наукограда, а в недалекой перспективе и города-миллионника со всеми вытекающими плюсами.
Впрочем, меня с выборов сняли. Конечно, в конкурсной комиссии меня отлично знали и мою реакцию жесткого борца тоже. Я со многим могу согласится, но неуважения не потерплю никогда. Северокавказское воспитание сказывалось. Сам конкурс был организован по сомнительным правилам. Но я документы подал. Я не видел ничего страшного в поражении - спарринг есть спарринг. Но региональные клерки в комиссии перестарались в своем рвении. Надо ж додуматься о таком! Чтобы не нагнетать ситуацию, решение о моем снятии с конкурса приняли втайне, а уведомление - послали по почте. Никто не позвонил, не сообщил. Только вот я как законопослушный гражданин в назначенный срок пришел на конкурс и узнал о допущенной несправедливости. Сняли по формальным основаниям - придирка к типовому документу, а также к стажу. Вручили мне уведомление о снятии, где на три абзаца секретарь комиссии допустила какое-то запредельное количество ошибок, что мне стало реально стыдно за губернатора и его окружение. Вот как!? Как кандидату на должность главы крупнейшего муниципалитета Московской области можно было вручить такую бумагу?
Хуже было другое. Конкурс оказался формальной процедурой. Время на серьезный разговор почти не оставалось, члены бежали на совет депутатов, а потом была инаугурация. И опять глупость. Все так хотели сохранить от меня тайну, что не пригласили на инаугурацию. А я ведь публичный политик! Взоры сотен людей обращены на меня. Я не могу смолчать, особенно, когда записывал видеообращения, как обустроить город, старался, а они знали, что я уже снят с дистанции. Никто даже не позвонил, не подал сигнал. С публичными политиками так поступать нельзя. Конечно, я сказал людям правду - сняли так и так, а вот документ с ошибками. Скандал получился на пустом месте. Главное, губернатора его безграмотные, трусливые и безмозгло ретивые сотрудники совершенно незаслуженно превратили в посмешище. Ведь вместо конкурса идей и креатива, профессионализма и концепций подмосковная власть устроила конкурс опечаток. И это на должность ведущего муниципалитета области, 46-го по числу жителей города России. Вряд ли Воробьев был в курсе «заговора». А в результате скандал получился весьма неприятным, испортив Юрову инаугурацию, а также настроение территориалам и гостям.
Примерно за год до нынешних событий я обсуждал с Евгением Ивановичем Жирковым мое желание идти в депутаты Государственной думы. Он сказал, что когда-то подробно говорил с губернатором на тему кадрового резерва, в том числе на выборные позиции. Дескать, Воробьев говорил про огромную заинтересованность в свежих кадрах, энергичных, профессиональных. Дескать, что ж я раньше не сказал? :) Но, на мой взгляд, на словах всегда было одно, а на деле с приходом Воробьева мало что поменялось. Да, к активистам стали относится уважительно, гораздо лучше, но как к общественникам. Но вот в органах власти они на реальных позициях так и не появились.
Конечно, я сказал четырем членам комиссии то, что думаю… Сказал про то, как надо Родину и Балашиху любить. Но из-за спешки, не получил главное. Обратную связь по тем предложениям по развитию города, что я представил в комиссию. Я даже не знаю, прочитали ли они эти пять страниц? Показали ли губернатору? А все почему? Потому что конкурсы воспринимают как формальность, фикцию. Умные руководители опубликовали бы предложения базового кандидата и всех его конкурентов в местной газете и региональной газете. Организовали бы красочные дебаты перед местными депутатами в прямом эфире «360. Балашиха». «Единая Россия» ведь дебаты перед праймериз организует, а тут чего стесняться? Хотя я почему-то уверен, что предложения (факультативный документ) из всех участников написал лишь я. Да и зачем конкурентам, которые не знают Балашиху, какие-то дебаты, да программы? Общие фразы говорить?
Я уделил огромное внимание написанию программы развития города. Очень хотел донести ее до комиссии, до горожан, до экспертов и до власти. Кстати, стратегию я стал писать сразу после 14 июня. Потому что считал, что события 14 - 22 июня не должны закончится банальной рекультивацией. Важно было попытаться перезапустить город, или хотя бы ту его часть, что примыкает к полигону! Враг (полигон и его крыши) проиграл, жители выиграли! Горе побежденным! А где контрибуции и репарации? Всем работникам и владельцам полигона лопаты и тачки в руки и пусть Носовихинское шоссе расширяют. Шутка, но в каждой шутке есть доля правды. Ведь неправильно вкладывать миллиарды в полигон и хоть чуточку не осчастливить остальную часть города.
Изначально я хотел назвать стратегию по-солженицынски: «Как нам обустроить Балашиху». Но вы все понимаете. Обустраивать Балашиху будут другие, перекраивать её по своему разумению. Возможно, весьма далекому от моего. Вспоминается притча про суд царя Соломона, когда к правителю приходят две женщины, спорящие, кто мать младенца. Мудрый царь сказал: «Возьмите ребенка одна за одну руку, другая за другую и тяните его к себе. Та, кто вытянет, той и ребенок!» Одна женщина стала резко тянуть, а другая испугалась, увидев, что малышу больно, отпустила его и заплакала: «Пусть лучше будет её, чем будет больно моему дитю!» Соломон присудил малыша той, что отпустила, ибо именно так ведет себя настоящая мать, никогда не станет рисковать ребенком и причинять ему боль.
Не так важно, кто будет обустраивать Балашиху, править ею. Важно то, что нам здесь жить. И мы хотим обитать в красоте, чистоте и уюте. Они так хотели город… ну, что.. У меня, у нас у всех есть мечты. Воплощайте! Но только не говорите потом, что у вас нет денег на лидерство, которое губернатор почему-то считает реальностью. Когда ты потратил тысячи человекочасов и несколько лет жизни на осмысление стратегии развития города, нет большей радости, чем вручить ее тому, кто сейчас при власти. Ведь любая стратегия - не истина в последней инстанции, а просто здравый смысл, квинтэссенция. И монополии на здравый смысл ни у кого нет. А моя награда и награда всех балашихинцев куда выше - закрытый президентом полигон. Значит, у нас еще есть будущее.