Женское начало в Божестве (2).
-3-
Понимание муже-женской двойственности Бога приводит к постижению проблемы зла в мире.
Если зло существовало до сотворения мира, то, значит, зло онтологично, предвечно, а Бог не всемогущ. Если же до сотворения всё было благим, то для чего Бог сотворил зло вместе с этим миром? Ну а если Он "попустил" зло, то Он - преступник, ибо попустительство квалифицируется как преступление. Значит, Бог не знал, что творил, а если знал, то Он не Бог, а дьявол или, точнее говоря, Бого-дьявол.
В романе маркиза де Сада "Жюстина" говорится, что если Бог существует, то Он, будучи первопричиной и первоисточником всего сущего, несёт ответственность за все преступления в дольнем мире, и в силу этого оказывается столь никчемным и злобным существом, что любые совершаемые человеком преступления либо меркнут при сравнении с божественными злодеяниями, либо находят в них своё оправдание и даже поощрение.
Логически де Сад абсолютно прав, и если попытаться "свалить" все беды мира на Сатану, маркиз тут же задал бы "каверзный" вопрос: "Что это за Бог, Который спит в Раю в то время, как змей совращает Еву? Почему Он вообще допустил змея в Рай? Будучи всезнающим, Он, конечно, предвидел грехопадение и знал о намерениях змея; если же Бог не воспрепятствовал преступлению, значит Он не хотел, чтобы люди оставались в Раю; значит, одной рукой Он привёл их в Рай, а другой - почти тут же и выгнал. В этой истории Бог и Сатана действовали как сговорившиеся сообщники..."
Конечно, какой-нибудь православный богослов стал бы доказывать маркизу, что Бог не творит ничего злого. Просто Он, как любящий Отец, наделяет Своё творение свободой, которая и порождает в определённых случаях зло, приводит к его существованию. Это предельно ясно. Любопытно только, что некоторые неортодоксальные мыслители отвечали на это довольно остроумным доводом: если Бог, создавая тварь свободной, создаёт тем самым предпосылки для возникновения зла, не является ли всё же именно Он (неявным и непрямым) автором этого зла, коль скоро сама свобода чревата неправильным выбором? Метафизическое развитие этого соображения встречается в Каббале, где прямо утверждается, что исток зла находится в Боге.
Автор так называемых "Климентовых Проповедей" - собрании гностико-христианских сочинений, датируемых приблизительно 150 годом по Р. Х. - понимает добро и зло как правую и левую руки Бога. Правая сторона управляется сознательным разумом; левая сторона - сторона сердца, эмоций, подверженная воздействию бессознательного [1]. Левая сторона, к тому же, соответствует женскому "тёмному" началу. Двуединый характер Бога выражен словами Исаии: "От Меня и свет, и тьма, и мир, и злоба: Я Владыка, творящий всё это". Он сразу и "белый" Бог, и "чёрный", и мы знаем из Библии, что во втором Своём качестве Он ужасен, этот, по выражению поэта-еврея, "Бог, топчущий, как глину, Своих врагов". Он ревнив, свиреп, неумолим и часто несправедлив, что неоднократно доказывали Ему талмудические мудрецы, выигрывая против Него этические процессы. Кары Его редко пропорциональны размерам совершённых преступлений и почти всегда несут месть чудовищную, слепую, поражая без разбора виновных и невинных людей и животных, взрослых и детей (например, Всемирный потоп).
Всё в нас, естественно, восстаёт против мысли, что в Боге может быть злое, что Сатана является "левой рукой" Бога. Нам, однако, следует остерегаться втискивать Божественное всемогущество в прокрустово ложе человеческих понятий о справедливости. В человеке, чинящем нам зло, мы не надеемся обнаружить в то же время и помощника. Но Бог - не человек: Он убивает левой рукой и спасает правой (ср. Втор. 32:39). Он - гонитель и помощник в одном лице, причём один аспект явствует не меньше, чем другой. Такая картина ничуть не вредит монотеизму, поскольку объединяет противоположности так же, как ян и инь объединяются в Дао (последние слово монахи-иезуиты вполне логично перевели как "Бог").
"Нельзя не знать: чистое всегда выходит из грязи, светлое всякий раз рождается из тьмы. Навозные личинки утопают в нечистотах, но, превратившись в цикад, пьют росу под осеним ветром. Гнилушка не испускает света, но, превратившись в светлячка (китайцы в старину верили, что гнилушки способны превращаться в светлячков), горит под осенней луной", - писал китайский мудрец Хун Цзычэн. Чтобы было понятно, что этот духовный закон открылся не только языческому писателю, приведём слова преп. Ефрема Сирина: "Как пенька не бывает годною для пряжи из неё тонких ниток, если не треплют её много раз, так и боголюбивая душа, подвергаясь многим искушениям, делается чище и пригоднее к духовному деланию".
На таинственных путях Промысла зло довольно часто оборачивается в конечном итоге добром (ср. русскую поговорку: "нет худа без добра"). Недаром многие мыслители говорят, что только в "пограничных ситуациях", перед лицом смерти, выявляется подлинная человеческая сущность [2], связанная со "вторым рождением". Величайшие победы духа были рождены в горниле страданий. Скорбь тяжела, нежеланна, но если бы не скорби - люди никогда не научились бы молиться. Именно в скорбях вырабатывается нектар благодати. Путь спасения - скобный путь, Via Dolorosa (букв. «Путь Скорби»). Вот почему избранники идут скорбями. Кого надо, Бог (используя Сатану) буквально выталкивает из мира на этот путь (через бедность, бездетность, болезни и т. п.). Не желающих уничижаться добровольно Господь уничижает насильно, одновременно среди многих скорбей давая изобильное утешение, дабы душа окрепла, закалилась и приняла истинную огненную Силу Божию. Чтобы приняла огненное крещение через Крест уничижения.
Поскольку Сатана находится на "службе" у Бога, необходимо покорно подставлять под удар и левую щёку тому, кто ударил тебя по правой щеке. Посему всякой приходящей скорби нужно оказывать послушание, нужно кланяться ей в ножки, и с любовью целовать её святую руку, нас благословляющую, с искренним и глубоким сознанием того, что "достойное по делам моим приемлю". Ибо скорби есть как бы пост принудительный и стеснение вынужденное - как бы прижигание от Божественного Врачевателя души, которая иными средствами не в состоянии спастись и оградить себя добровольным стеснением, исходящим из глубины свободной воли.
-4-
Достаточно одного взгляда на св. Писание, чтобы понять всю важность роли, отведённой дьяволу в божественной драме Спасения. Заразив наших прародителей первородным грехом, он открыл процесс порчи и разложения творения, сделав необходимым мистерию Иисуса Христа. Сатана часто используется в качестве орудия Божественного наказания и воспитания (2 Цар. 24:1, ср. 1 Пар. 21:1; Иов. 1:12-19; 1 Кор. 5:5; 2 Кор. 12:7; 2 Фес. 2:9,11; 1 Тим. 1:20).
В Голгофской мистерии дьявол неотступно шёл по следам Христа, как тень следует за телом. Здесь он выступил противником - партнёром Мессии. Приблизиться к пониманию его миссии возможно через образ Иуды, ибо Иуда - маленькая копия Сатаны.
Как же такого негодяя мог избрать Иисус в ученики? Вспомним, как произошло избрание: "На гору взошёл (Иисус) и позвал к Себе, кого Сам хотел; и пришли к Нему. И поставил (из них) Двенадцать, чтоб были с Ним и чтобы посылать их на проповедь" (Мк. 3:13-14). "Сам хотел" Иуду, "Сам позвал его к Себе". Неужели в нём одном ошибся, не узнал его одного Сердцеведец, видящий всех людей насквозь? Нет, не ошибся: "знал Иисус от начала... кто предаст Его... Не двенадцать ли вас избрал Я? Но один из вас - диавол" (Ин. 6:64,70), - говорит об Иуде за год до предательства и в последнюю ночь, за минуту перед тем, как в Иуду "вошёл сатана": "Я знаю тех, кого избрал" (Ин. 13:18). "Дьявола" избрал и послал на проповедь Царства Божия...
Итак, "Иисус от начала знал, ... кто предаст Его" (Ин. 6:64; Мк. 14:18), "потому что знал всех" (Ин. 2:24). От начала зная, кто предаст Его, но, тем не менее, сопричислив Иуду к двенадцати (ср. Деян. 1:17), Иисус фактически избрал Иуду на роль предателя, дав тому "жребий служения сего" (Деян. 1:17). Спрашивается: не погубил ли Иисус Иуду? И, коль скоро мы далеки от положительного ответа на сей вопрос, то спросим иначе: не скрывается ли здесь тайна? О тайне тем более можно вопрошать, что тот самый кусок, который подал Иисус Иуденаверняка обмакнут был в соль, символизирующую собой тайну, а если Иисус обмакнул его в масло, то тайна становится ещё более загадочна.
Кажется, к загадке Иуды можно в самом Евангелии найти потерянный или нарочно в воду заброшенный ключ.
Прозвище Иуды - не второе имя, а только прозвище (это важно) - Isch Qarjot состоит из двух слов: первое, isch, на арамейском языке значит "муж", "человек"; второе слово: Quarioth или Querioth - имя очень древнего города в колене Иудином (Иис. Нав. 15:25), в далёком и пустынном южном конце Иудеи, за Эброном, к востоку от Газы.
В прозвеще этом не брезжит ли память об историческом живом лице Иуды, о первом и главном от него впечатлении зрительном: "чистый" иудей среди "нечистых" - всех остальных учеников Иисуса, людей из Галилеи, "округи язычников"? Это, вероятно, сразу было заметно по лицу Иуды. Есть такие иудейские лица, на которых отпечатлелось в одном человеке всё племя, как в чекане монеты - лицо государя [3]. "Я - обрезанный из обрезанных, иудей из иудеев", - не мог ли бы о себе сказать и Иуда, как Павел? Было, должно быть, что-то в Иуде, что влекло к нему Иисуса - тоже "чистого" Иудея, "из колена Иудина".
"И когда настал час, возлёг, и Двенадцать - с Ним" (Лк. 22:14). Ложа с подушками, обычно тройные для трёх возлежащих, устланные коврами, окружали низкий, не выше скамьи, круглый стол. Если и в Сионской горнице ложа были традиционно тройные, то с Иисусом возлежали двое: слева, "у груди Его, ученик, которого любил Иисус" (Ин. 13:23), - Иоанн; а справа кто? Судя по тому, что Христос подаёт Иуде "обмакнутый в блюде кусок" (ин. 13:26) в знак особой любви, по тогдашнему обычаю, должно быть не в руки, а прямо в уста [4], что трудно было сделать через стол или ложе, - возлежал справа и позади от Него другой ученик, которого тоже "любил Иисус", - Иуда.
По учению.гностиков - офитов, Иуда - высший среди Двенадцати, самый посвящённый из апостолов. Это - человек, способный добровольно принять на себя постыдное преступление как подвиг высшего смирения, и в этом - его гипертрофированный, почти безграничный аскетизм. Аскет умерщвляет плоть; Иуда сделал то же самое со своей душой. Иуда, неким таинственным образом, - отражение Иисуса. Слово, воплотившись, перешло из безграничного блаженства в состояние изменчивости и смерти; было необходимо, чтобы в ответ на подобную жертву некий человек, представлявший весь Израиль, совершил равноценную жертву. Иуда, единственный из апостолов, угадал тайную цель Иисуса. Чтобы Христос мог умереть и воскреснуть, Иуда должен предать Христа. Божественный Агнец должен быть заклан на алтаре рукою жреца, и рука эта должна быть чиста и тверда. "Один из вас предаст Меня" - это не упрёк, а вопрос: кто из вас примет на себя бремя заклания? И каждый из апостолов робко спрашивает: "Не я ли, Господи?" Тогда Христос обмакивает хлеб в соль, даёт Иуде и говорит: "Что делаешь - делай скорее" [5]. Иуда выходит из собрания апостолов, приняв на себя великую жертву унижения и позора, ибо подвиг Иуды - в его позоре и поругании.
Люцифер, по-видимому, лучше кого бы то ни было понимал волю Божию, направленную на сотворение мира, и самым точным образом исполнил её, восстав против Бога. Подобно Люциферу, Иуда был самым старательным помощником Иисуса; он очень заботился о том, чтобы обеспечить эффективность Его миссии [6]. На самом деле, Иуда и Иисус, приносящий жертву и сама жертва, относятся к Единому Замыслу, скрывающемуся за сценой действия, где нет разделения на противоположности, хотя они и являются смертельными врагами на сцене.
Неким парадоксальным образом Иуда находился на тайной "службе" у Иисуса подобно тому, как дьявол находится на "службе" у Бога. Отсюда - таинственная близость и внешняя схожесть Иисуса с Иудой. Но, что ещё более удивительно, Христос имеет несколько символов или "аллегорий", общих с самим дьяволом. Прежде всего, это - рыба, которая является эквивалентом змеи [7]. Как и рыба, змея воплощает и персонифицирует тьму неизмеримой глубины, бездну, ночь, пещеру. Спасителя можно с одинаковым правом интерпретировать и как рыбу, и как змею: рыбой Он является, поскольку восстал из неведомых глубин, змеёй - поскольку Он таинственным образом вышел из тьмы. Змей - дьявол в Эдемском саду - может быть и образом Спасителя. "Сделал Моисей медного змея и вознёс его, как знамя", чтобы спасти народ от множества змей, напавших на него в пустыне, и "когда змей жалил человека, он, взглянув на Медного Змея, оставался жив". Это знамя, по христианскому толкованию, есть бывшее Древо Жизни - будущий Крест: "как Моисей вознёс змея в пустыне, так должно вознесену быть Сыну Человеческому".
Следует также заметить, что Утренняя Звезда (называемая по-славянски "денницей", а на латыни "Люцифером") обозначает как дьявола, так и Христа [8] (Откр. 22:16). "Звездою утреннею, - пишет Андрей Кесарийский, - называет Иоанн Богослов или того, о ком возвещает пророк Исаия: како спаде с неба денница, восходящая заутра (14:12), и обещает, сокрушив её, положить под ноги верных (Лк. 10:18-19; Пс.90), или же денницу, упоминаемую блаженным Петром, сияющую ясно в сердцах верующих (2 Петр. 1:19)". Венера появляется на небосклоне два раза в течение суток - сразу перед восходом солнца и сразу после его заката. Как утренняя звезда, Венера позитивна. Как вечерняя - несёт в себе скорбь ночного мрака. Но важно, что это одна и та же звезда, одно и то же существо, выступающее, однако, в двух противоположных функциях.
Согласно св. Ипполиту, и у Мессии, и у Антихриста в качестве эмблемы выступае лев, который также является и символом солнца. Апокалиптическое число 666, "число Зверя", является также и солнечным числом. Овен, открывающий шествие знаков Зодиака, является эмблемой солнца. Изображённый в возрасте ягнёнка, он символизирует рождение солнца во время зимнего солнцестояния. У христиан ягнёнок стал эмблемой Христа, а празднование Рождества заменило древнее празднование Непобедимого Солнца.
Также у Христа и Антихриста имеется единый символ козла. Сатанинская символика козла общеизвестна и она очень часто употребляется в форме оскорбительных выражений, как, например, на знаменитом лозунге чеченских сепаратистов: "Аллах - над нами, козлы - под нами". Теодор Хаарбек в книге "Библия говорит..." (изд-во "Христианин" СЦЕХБ, 1996, с. 97-101, 126-128) пишет: "Подобно тому, как козёл уносил грехи народа в пустыню, Христос Телом Своим вознёс грехи мира на крест" (Ин. 1:29; 1 Петр. 2:24; Рим. 8:3).Как первосвященник входил во святилище только с кровью жертвенного животного, так и Христос восшёл на небо со Своей собственной Кровью, тем самым открыв нам доступ на небо (Евр. 9:12; 34-26). Как жертвенное животное сжигалось вне стана, так и Христос был распят вне стен Иерусалима".
Итак, подведём итог нашему небольшому исследованию Божества и "глубин сатанинских". "Бог есть день - ночь; зима - лето; сытость - голод: в Боге все противоположности", - по учению Гераклита. Именно поэтому Он никогда не может быть полностью постигнут в понятиях логического мышления.
То же относится и к Иисусу Христу. В Евангелии часто говорится о том, что апостолов охватывал страх. "... И ученики, слыша это, пали на лица свои и весьма устрашились..." А нам проповедуют какого-то Санта-Клауса в окружении детей. Вообще, благодушный, "засахаренный" Иисус - плод стараний протестантских богословов, нарисовавших "розовое" христианство. Помнится, на заре перестройки, в конце 80-х годов, стали показывать в кинотеатрах американские фильмы про Иисуса. Народ толпами шёл в кино после десятилетий советской атеистической пропаганды. Пошёл и я... Но минут через 10 после начала фильма встал и ушёл. Когда я увидел Иоанна Крестителя, аскета и пустынника, - гладко выбритого, упитанного, чистенького, только вышедшего из душевой кабины, такого сексульного мачо, - я понял, что это профанация.
У Арнольда Тойнби есть книга под названием "Постижение истории". Всей полноты истории никто не знает, но можно приближаться к её постижению. Точно так же и в отношении Божества: подлинной Его сути никто не знает, но, тем не менее, каждый человек находится в той или иной мере удалённости от Бога, в зависимости от Его постижения.
---------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
[1] Бессознательное, как и сама Природа, этически нейтрально: оно содержит в себе все аспекты жизни - свет и тьму, добро и зло, мудрость и глупость. Проделки полтергейста как нельзя лучше выражают эту амбивалентную природу бессознательного.
[2] "Только перед лицом смерти рождается подлинное Я человека" (Августин Блаженный).
[3] Иуда Искариот служит архетипом всего иудейства.
[4] Принял Иуда, страшно сказать, как бы "сатанинское причастие" из рук Господних.
[5] Здесь особенно наглядно показано, как Добро, стремясь к осуществлению, нудит Зло, вызывает его огонь на себя - для своего становления в жизни.
[6] Ср. знаменитые слова Мефистофеля из "Фауста" Гёте:
"Я часть той силы, что вечно хочет зла,
И вечно совершает благо".
[7] В древней мифологии нередко змея и рыба отждествлялись. Отождествление столь различных существ, как змея и рыба, отражает представление о связи змеи и воды. "Космогонический миф, который можно найти в религиях народов различных континентов, утверждает, что некогда, до возникновения суши, всё покрывал океан, в котором обитало некое первичное начало в образе змея" (Горбовский А. Загадки древнейшей истории. - М., 1971, с. 29).
В 1911 году Елене Рерих было видение Гигантской Огненной Рыбы, низвергнутой с Небес. Она пишет: "Сумерки, вечерие, едем с Н. К. в дорожном тарантасе. Налетает страшный ураган, небо становится бархатным, чёрным, деревья со свистом пригибаются к земле. Наш татантас опрокидывается, мы летим в канаву, но остаёмся невредимыми. С ужасающим ударом грома чернота небес разверзается, и из Горнила Огня, как молния, низвергается на землю Гигантская Огненная чешуйчатая Рыба, головою вниз, её раздвоенный хвост завился в кариатиду и упёрся в черноту небес. Гигантский огненный столб соединил Небеса с Землёю" (Рерих Е. И. У порога нового мира. - М., 1993, с. 38). Тут же Е. Рерих совершенно справедливо поясняет, что рыба - это символ Христа. Но дело в том, что Сам Христос говорит: "Я видел сатану, спадшего с неба, как молнию" (Лк. 10:18). В видении же Елены Рерих с неба как молния ниспадает Христос...
[8] В качестве планеты, Венера ("Люцифер") проходит "exaltatio" (лат. "высшая точка") в зодиакальном знаке Рыб. Среди пяти традиционных планет, известных древним (Сатурн, Юпитер, Марс, Венера и Меркурий), только одна Венера связывалась с женским божеством. Имя этого божества - Иштар или Астарта. Символом Астарты являлась голубка, и мы знаем из Евангелия, что голубка является также символом Святого Духа.
Понимание муже-женской двойственности Бога приводит к постижению проблемы зла в мире.
Если зло существовало до сотворения мира, то, значит, зло онтологично, предвечно, а Бог не всемогущ. Если же до сотворения всё было благим, то для чего Бог сотворил зло вместе с этим миром? Ну а если Он "попустил" зло, то Он - преступник, ибо попустительство квалифицируется как преступление. Значит, Бог не знал, что творил, а если знал, то Он не Бог, а дьявол или, точнее говоря, Бого-дьявол.
В романе маркиза де Сада "Жюстина" говорится, что если Бог существует, то Он, будучи первопричиной и первоисточником всего сущего, несёт ответственность за все преступления в дольнем мире, и в силу этого оказывается столь никчемным и злобным существом, что любые совершаемые человеком преступления либо меркнут при сравнении с божественными злодеяниями, либо находят в них своё оправдание и даже поощрение.
Логически де Сад абсолютно прав, и если попытаться "свалить" все беды мира на Сатану, маркиз тут же задал бы "каверзный" вопрос: "Что это за Бог, Который спит в Раю в то время, как змей совращает Еву? Почему Он вообще допустил змея в Рай? Будучи всезнающим, Он, конечно, предвидел грехопадение и знал о намерениях змея; если же Бог не воспрепятствовал преступлению, значит Он не хотел, чтобы люди оставались в Раю; значит, одной рукой Он привёл их в Рай, а другой - почти тут же и выгнал. В этой истории Бог и Сатана действовали как сговорившиеся сообщники..."
Конечно, какой-нибудь православный богослов стал бы доказывать маркизу, что Бог не творит ничего злого. Просто Он, как любящий Отец, наделяет Своё творение свободой, которая и порождает в определённых случаях зло, приводит к его существованию. Это предельно ясно. Любопытно только, что некоторые неортодоксальные мыслители отвечали на это довольно остроумным доводом: если Бог, создавая тварь свободной, создаёт тем самым предпосылки для возникновения зла, не является ли всё же именно Он (неявным и непрямым) автором этого зла, коль скоро сама свобода чревата неправильным выбором? Метафизическое развитие этого соображения встречается в Каббале, где прямо утверждается, что исток зла находится в Боге.
Автор так называемых "Климентовых Проповедей" - собрании гностико-христианских сочинений, датируемых приблизительно 150 годом по Р. Х. - понимает добро и зло как правую и левую руки Бога. Правая сторона управляется сознательным разумом; левая сторона - сторона сердца, эмоций, подверженная воздействию бессознательного [1]. Левая сторона, к тому же, соответствует женскому "тёмному" началу. Двуединый характер Бога выражен словами Исаии: "От Меня и свет, и тьма, и мир, и злоба: Я Владыка, творящий всё это". Он сразу и "белый" Бог, и "чёрный", и мы знаем из Библии, что во втором Своём качестве Он ужасен, этот, по выражению поэта-еврея, "Бог, топчущий, как глину, Своих врагов". Он ревнив, свиреп, неумолим и часто несправедлив, что неоднократно доказывали Ему талмудические мудрецы, выигрывая против Него этические процессы. Кары Его редко пропорциональны размерам совершённых преступлений и почти всегда несут месть чудовищную, слепую, поражая без разбора виновных и невинных людей и животных, взрослых и детей (например, Всемирный потоп).
Всё в нас, естественно, восстаёт против мысли, что в Боге может быть злое, что Сатана является "левой рукой" Бога. Нам, однако, следует остерегаться втискивать Божественное всемогущество в прокрустово ложе человеческих понятий о справедливости. В человеке, чинящем нам зло, мы не надеемся обнаружить в то же время и помощника. Но Бог - не человек: Он убивает левой рукой и спасает правой (ср. Втор. 32:39). Он - гонитель и помощник в одном лице, причём один аспект явствует не меньше, чем другой. Такая картина ничуть не вредит монотеизму, поскольку объединяет противоположности так же, как ян и инь объединяются в Дао (последние слово монахи-иезуиты вполне логично перевели как "Бог").
"Нельзя не знать: чистое всегда выходит из грязи, светлое всякий раз рождается из тьмы. Навозные личинки утопают в нечистотах, но, превратившись в цикад, пьют росу под осеним ветром. Гнилушка не испускает света, но, превратившись в светлячка (китайцы в старину верили, что гнилушки способны превращаться в светлячков), горит под осенней луной", - писал китайский мудрец Хун Цзычэн. Чтобы было понятно, что этот духовный закон открылся не только языческому писателю, приведём слова преп. Ефрема Сирина: "Как пенька не бывает годною для пряжи из неё тонких ниток, если не треплют её много раз, так и боголюбивая душа, подвергаясь многим искушениям, делается чище и пригоднее к духовному деланию".
На таинственных путях Промысла зло довольно часто оборачивается в конечном итоге добром (ср. русскую поговорку: "нет худа без добра"). Недаром многие мыслители говорят, что только в "пограничных ситуациях", перед лицом смерти, выявляется подлинная человеческая сущность [2], связанная со "вторым рождением". Величайшие победы духа были рождены в горниле страданий. Скорбь тяжела, нежеланна, но если бы не скорби - люди никогда не научились бы молиться. Именно в скорбях вырабатывается нектар благодати. Путь спасения - скобный путь, Via Dolorosa (букв. «Путь Скорби»). Вот почему избранники идут скорбями. Кого надо, Бог (используя Сатану) буквально выталкивает из мира на этот путь (через бедность, бездетность, болезни и т. п.). Не желающих уничижаться добровольно Господь уничижает насильно, одновременно среди многих скорбей давая изобильное утешение, дабы душа окрепла, закалилась и приняла истинную огненную Силу Божию. Чтобы приняла огненное крещение через Крест уничижения.
Поскольку Сатана находится на "службе" у Бога, необходимо покорно подставлять под удар и левую щёку тому, кто ударил тебя по правой щеке. Посему всякой приходящей скорби нужно оказывать послушание, нужно кланяться ей в ножки, и с любовью целовать её святую руку, нас благословляющую, с искренним и глубоким сознанием того, что "достойное по делам моим приемлю". Ибо скорби есть как бы пост принудительный и стеснение вынужденное - как бы прижигание от Божественного Врачевателя души, которая иными средствами не в состоянии спастись и оградить себя добровольным стеснением, исходящим из глубины свободной воли.
-4-
Достаточно одного взгляда на св. Писание, чтобы понять всю важность роли, отведённой дьяволу в божественной драме Спасения. Заразив наших прародителей первородным грехом, он открыл процесс порчи и разложения творения, сделав необходимым мистерию Иисуса Христа. Сатана часто используется в качестве орудия Божественного наказания и воспитания (2 Цар. 24:1, ср. 1 Пар. 21:1; Иов. 1:12-19; 1 Кор. 5:5; 2 Кор. 12:7; 2 Фес. 2:9,11; 1 Тим. 1:20).
В Голгофской мистерии дьявол неотступно шёл по следам Христа, как тень следует за телом. Здесь он выступил противником - партнёром Мессии. Приблизиться к пониманию его миссии возможно через образ Иуды, ибо Иуда - маленькая копия Сатаны.
Как же такого негодяя мог избрать Иисус в ученики? Вспомним, как произошло избрание: "На гору взошёл (Иисус) и позвал к Себе, кого Сам хотел; и пришли к Нему. И поставил (из них) Двенадцать, чтоб были с Ним и чтобы посылать их на проповедь" (Мк. 3:13-14). "Сам хотел" Иуду, "Сам позвал его к Себе". Неужели в нём одном ошибся, не узнал его одного Сердцеведец, видящий всех людей насквозь? Нет, не ошибся: "знал Иисус от начала... кто предаст Его... Не двенадцать ли вас избрал Я? Но один из вас - диавол" (Ин. 6:64,70), - говорит об Иуде за год до предательства и в последнюю ночь, за минуту перед тем, как в Иуду "вошёл сатана": "Я знаю тех, кого избрал" (Ин. 13:18). "Дьявола" избрал и послал на проповедь Царства Божия...
Итак, "Иисус от начала знал, ... кто предаст Его" (Ин. 6:64; Мк. 14:18), "потому что знал всех" (Ин. 2:24). От начала зная, кто предаст Его, но, тем не менее, сопричислив Иуду к двенадцати (ср. Деян. 1:17), Иисус фактически избрал Иуду на роль предателя, дав тому "жребий служения сего" (Деян. 1:17). Спрашивается: не погубил ли Иисус Иуду? И, коль скоро мы далеки от положительного ответа на сей вопрос, то спросим иначе: не скрывается ли здесь тайна? О тайне тем более можно вопрошать, что тот самый кусок, который подал Иисус Иуденаверняка обмакнут был в соль, символизирующую собой тайну, а если Иисус обмакнул его в масло, то тайна становится ещё более загадочна.
Кажется, к загадке Иуды можно в самом Евангелии найти потерянный или нарочно в воду заброшенный ключ.
Прозвище Иуды - не второе имя, а только прозвище (это важно) - Isch Qarjot состоит из двух слов: первое, isch, на арамейском языке значит "муж", "человек"; второе слово: Quarioth или Querioth - имя очень древнего города в колене Иудином (Иис. Нав. 15:25), в далёком и пустынном южном конце Иудеи, за Эброном, к востоку от Газы.
В прозвеще этом не брезжит ли память об историческом живом лице Иуды, о первом и главном от него впечатлении зрительном: "чистый" иудей среди "нечистых" - всех остальных учеников Иисуса, людей из Галилеи, "округи язычников"? Это, вероятно, сразу было заметно по лицу Иуды. Есть такие иудейские лица, на которых отпечатлелось в одном человеке всё племя, как в чекане монеты - лицо государя [3]. "Я - обрезанный из обрезанных, иудей из иудеев", - не мог ли бы о себе сказать и Иуда, как Павел? Было, должно быть, что-то в Иуде, что влекло к нему Иисуса - тоже "чистого" Иудея, "из колена Иудина".
"И когда настал час, возлёг, и Двенадцать - с Ним" (Лк. 22:14). Ложа с подушками, обычно тройные для трёх возлежащих, устланные коврами, окружали низкий, не выше скамьи, круглый стол. Если и в Сионской горнице ложа были традиционно тройные, то с Иисусом возлежали двое: слева, "у груди Его, ученик, которого любил Иисус" (Ин. 13:23), - Иоанн; а справа кто? Судя по тому, что Христос подаёт Иуде "обмакнутый в блюде кусок" (ин. 13:26) в знак особой любви, по тогдашнему обычаю, должно быть не в руки, а прямо в уста [4], что трудно было сделать через стол или ложе, - возлежал справа и позади от Него другой ученик, которого тоже "любил Иисус", - Иуда.
По учению.гностиков - офитов, Иуда - высший среди Двенадцати, самый посвящённый из апостолов. Это - человек, способный добровольно принять на себя постыдное преступление как подвиг высшего смирения, и в этом - его гипертрофированный, почти безграничный аскетизм. Аскет умерщвляет плоть; Иуда сделал то же самое со своей душой. Иуда, неким таинственным образом, - отражение Иисуса. Слово, воплотившись, перешло из безграничного блаженства в состояние изменчивости и смерти; было необходимо, чтобы в ответ на подобную жертву некий человек, представлявший весь Израиль, совершил равноценную жертву. Иуда, единственный из апостолов, угадал тайную цель Иисуса. Чтобы Христос мог умереть и воскреснуть, Иуда должен предать Христа. Божественный Агнец должен быть заклан на алтаре рукою жреца, и рука эта должна быть чиста и тверда. "Один из вас предаст Меня" - это не упрёк, а вопрос: кто из вас примет на себя бремя заклания? И каждый из апостолов робко спрашивает: "Не я ли, Господи?" Тогда Христос обмакивает хлеб в соль, даёт Иуде и говорит: "Что делаешь - делай скорее" [5]. Иуда выходит из собрания апостолов, приняв на себя великую жертву унижения и позора, ибо подвиг Иуды - в его позоре и поругании.
Люцифер, по-видимому, лучше кого бы то ни было понимал волю Божию, направленную на сотворение мира, и самым точным образом исполнил её, восстав против Бога. Подобно Люциферу, Иуда был самым старательным помощником Иисуса; он очень заботился о том, чтобы обеспечить эффективность Его миссии [6]. На самом деле, Иуда и Иисус, приносящий жертву и сама жертва, относятся к Единому Замыслу, скрывающемуся за сценой действия, где нет разделения на противоположности, хотя они и являются смертельными врагами на сцене.
Неким парадоксальным образом Иуда находился на тайной "службе" у Иисуса подобно тому, как дьявол находится на "службе" у Бога. Отсюда - таинственная близость и внешняя схожесть Иисуса с Иудой. Но, что ещё более удивительно, Христос имеет несколько символов или "аллегорий", общих с самим дьяволом. Прежде всего, это - рыба, которая является эквивалентом змеи [7]. Как и рыба, змея воплощает и персонифицирует тьму неизмеримой глубины, бездну, ночь, пещеру. Спасителя можно с одинаковым правом интерпретировать и как рыбу, и как змею: рыбой Он является, поскольку восстал из неведомых глубин, змеёй - поскольку Он таинственным образом вышел из тьмы. Змей - дьявол в Эдемском саду - может быть и образом Спасителя. "Сделал Моисей медного змея и вознёс его, как знамя", чтобы спасти народ от множества змей, напавших на него в пустыне, и "когда змей жалил человека, он, взглянув на Медного Змея, оставался жив". Это знамя, по христианскому толкованию, есть бывшее Древо Жизни - будущий Крест: "как Моисей вознёс змея в пустыне, так должно вознесену быть Сыну Человеческому".
Следует также заметить, что Утренняя Звезда (называемая по-славянски "денницей", а на латыни "Люцифером") обозначает как дьявола, так и Христа [8] (Откр. 22:16). "Звездою утреннею, - пишет Андрей Кесарийский, - называет Иоанн Богослов или того, о ком возвещает пророк Исаия: како спаде с неба денница, восходящая заутра (14:12), и обещает, сокрушив её, положить под ноги верных (Лк. 10:18-19; Пс.90), или же денницу, упоминаемую блаженным Петром, сияющую ясно в сердцах верующих (2 Петр. 1:19)". Венера появляется на небосклоне два раза в течение суток - сразу перед восходом солнца и сразу после его заката. Как утренняя звезда, Венера позитивна. Как вечерняя - несёт в себе скорбь ночного мрака. Но важно, что это одна и та же звезда, одно и то же существо, выступающее, однако, в двух противоположных функциях.
Согласно св. Ипполиту, и у Мессии, и у Антихриста в качестве эмблемы выступае лев, который также является и символом солнца. Апокалиптическое число 666, "число Зверя", является также и солнечным числом. Овен, открывающий шествие знаков Зодиака, является эмблемой солнца. Изображённый в возрасте ягнёнка, он символизирует рождение солнца во время зимнего солнцестояния. У христиан ягнёнок стал эмблемой Христа, а празднование Рождества заменило древнее празднование Непобедимого Солнца.
Также у Христа и Антихриста имеется единый символ козла. Сатанинская символика козла общеизвестна и она очень часто употребляется в форме оскорбительных выражений, как, например, на знаменитом лозунге чеченских сепаратистов: "Аллах - над нами, козлы - под нами". Теодор Хаарбек в книге "Библия говорит..." (изд-во "Христианин" СЦЕХБ, 1996, с. 97-101, 126-128) пишет: "Подобно тому, как козёл уносил грехи народа в пустыню, Христос Телом Своим вознёс грехи мира на крест" (Ин. 1:29; 1 Петр. 2:24; Рим. 8:3).Как первосвященник входил во святилище только с кровью жертвенного животного, так и Христос восшёл на небо со Своей собственной Кровью, тем самым открыв нам доступ на небо (Евр. 9:12; 34-26). Как жертвенное животное сжигалось вне стана, так и Христос был распят вне стен Иерусалима".
Итак, подведём итог нашему небольшому исследованию Божества и "глубин сатанинских". "Бог есть день - ночь; зима - лето; сытость - голод: в Боге все противоположности", - по учению Гераклита. Именно поэтому Он никогда не может быть полностью постигнут в понятиях логического мышления.
То же относится и к Иисусу Христу. В Евангелии часто говорится о том, что апостолов охватывал страх. "... И ученики, слыша это, пали на лица свои и весьма устрашились..." А нам проповедуют какого-то Санта-Клауса в окружении детей. Вообще, благодушный, "засахаренный" Иисус - плод стараний протестантских богословов, нарисовавших "розовое" христианство. Помнится, на заре перестройки, в конце 80-х годов, стали показывать в кинотеатрах американские фильмы про Иисуса. Народ толпами шёл в кино после десятилетий советской атеистической пропаганды. Пошёл и я... Но минут через 10 после начала фильма встал и ушёл. Когда я увидел Иоанна Крестителя, аскета и пустынника, - гладко выбритого, упитанного, чистенького, только вышедшего из душевой кабины, такого сексульного мачо, - я понял, что это профанация.
У Арнольда Тойнби есть книга под названием "Постижение истории". Всей полноты истории никто не знает, но можно приближаться к её постижению. Точно так же и в отношении Божества: подлинной Его сути никто не знает, но, тем не менее, каждый человек находится в той или иной мере удалённости от Бога, в зависимости от Его постижения.
---------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
[1] Бессознательное, как и сама Природа, этически нейтрально: оно содержит в себе все аспекты жизни - свет и тьму, добро и зло, мудрость и глупость. Проделки полтергейста как нельзя лучше выражают эту амбивалентную природу бессознательного.
[2] "Только перед лицом смерти рождается подлинное Я человека" (Августин Блаженный).
[3] Иуда Искариот служит архетипом всего иудейства.
[4] Принял Иуда, страшно сказать, как бы "сатанинское причастие" из рук Господних.
[5] Здесь особенно наглядно показано, как Добро, стремясь к осуществлению, нудит Зло, вызывает его огонь на себя - для своего становления в жизни.
[6] Ср. знаменитые слова Мефистофеля из "Фауста" Гёте:
"Я часть той силы, что вечно хочет зла,
И вечно совершает благо".
[7] В древней мифологии нередко змея и рыба отждествлялись. Отождествление столь различных существ, как змея и рыба, отражает представление о связи змеи и воды. "Космогонический миф, который можно найти в религиях народов различных континентов, утверждает, что некогда, до возникновения суши, всё покрывал океан, в котором обитало некое первичное начало в образе змея" (Горбовский А. Загадки древнейшей истории. - М., 1971, с. 29).
В 1911 году Елене Рерих было видение Гигантской Огненной Рыбы, низвергнутой с Небес. Она пишет: "Сумерки, вечерие, едем с Н. К. в дорожном тарантасе. Налетает страшный ураган, небо становится бархатным, чёрным, деревья со свистом пригибаются к земле. Наш татантас опрокидывается, мы летим в канаву, но остаёмся невредимыми. С ужасающим ударом грома чернота небес разверзается, и из Горнила Огня, как молния, низвергается на землю Гигантская Огненная чешуйчатая Рыба, головою вниз, её раздвоенный хвост завился в кариатиду и упёрся в черноту небес. Гигантский огненный столб соединил Небеса с Землёю" (Рерих Е. И. У порога нового мира. - М., 1993, с. 38). Тут же Е. Рерих совершенно справедливо поясняет, что рыба - это символ Христа. Но дело в том, что Сам Христос говорит: "Я видел сатану, спадшего с неба, как молнию" (Лк. 10:18). В видении же Елены Рерих с неба как молния ниспадает Христос...
[8] В качестве планеты, Венера ("Люцифер") проходит "exaltatio" (лат. "высшая точка") в зодиакальном знаке Рыб. Среди пяти традиционных планет, известных древним (Сатурн, Юпитер, Марс, Венера и Меркурий), только одна Венера связывалась с женским божеством. Имя этого божества - Иштар или Астарта. Символом Астарты являлась голубка, и мы знаем из Евангелия, что голубка является также символом Святого Духа.