Максим ТРУДОЛЮБОВ: Фабрика преступлений. Может ли правоохрана быть выгоднее наркобизнеса?
Созданные в СССР чрезвычайные институты, такие, как ЧК и милиция, давно стали извлекающими прибыль корпорациями
У здания Никулинского суда
За делом корреспондента «Медузы» Ивана Голунова стоит то, подступиться к чему нельзя, хотя оно всегда рядом - так называемая «правоохранительная система».
Далеко не все ее солдаты ходят в форме, их можно и не заметить, но все знают, что они рядом и пропасть, в которую они могут вас утянуть, всегда в одном шаге. В нее лучше не смотреть, а с ними лучше не встречаться глазами. Один водитель учил меня «цыганскому заговору» - словам, которые нужно про себя говорить, не глядя на «мента», чтобы «мент» не остановил.
В мощном луче внимания, которое обращено на Ивана, оказались видны и органы. Они, конечно, быстро спрячутся от света, но пока, пусть ненадолго, видно, что это за сила. Трудно точно определить, чем она является. Проще сказать, чем она не является - не является системой охраны права, защиты граждан и даже защиты власти; не является даже репрессивной системой в том смысле, ради которого она была когда-то создана тоталитарным государством.
От того прошлого осталось направление течения административного потока. В постсоветское время к нему добавился денежный - наверх. Солдат этой армии всегда смотрит вверх, никогда вниз, то есть буквально под собою не чует страны, потому что существует от одного отчетного периода к другому, а отчет всегда перед вышестоящей инстанцией.
Реальность в отчете
В обычной жизни полицейские и спецслужбисты выживают, зарабатывают деньги, некоторые из них - очень большие деньги. Но в искусственной административной жизни, которой они прикрываются, они зарабатывают «палки». Системы показателей периодически модифицируются, но не меняются в принципе. «Она работает по принципу соотнесения с аналогичным периодом прошлого года - и каждый знает, сколько “произвести” административных фактов, т. е. завести уголовных дел по таким-то статьям, предотвратить преступлений и т.п.», - писал главный специалист по силовому предпринимательству в России профессор Вадим ВОЛКОВ.
Поскольку регулярно приходится что-то писать в отчетах, приходится создавать для этих отчетов реальность - со своими фактами и интерпретациями, со своими особыми внутренними отношениями и коммуникацией с внешним миром. Реальность приходится создавать, потому что обычная жизнь плохо ложится в отчет.
Косвенно о том, что создание преступлений представляет собой не набор единичных случаев, а систему, говорят данные статистики по массе изъятых наркотических веществ. Анализ этих данных показывает, что изымают полицейские ровно такие количества веществ, которые необходимы для возбуждения дел. «По мере удаления от “значительного размера” количество изъятий быстро падает. Само по себе это не является доказательством искусственных манипуляций со стороны правоохранительных органов, но ставит вопрос о том, почему, по данным ведомственной криминальной статистики, наркопотребители чаще всего имеют ровно столько марихуаны и гашиша, сколько нужно, чтобы против них было возбуждено уголовное дело», - деликатно объясняет Алексей КНОРРЕ свое математическое доказательство того, что большая часть наркопреступлений в России сфабрикованы.
Как минимум четверть всего тюремного населения России, то есть людей, находящихся в учреждениях уголовно-исполнительной системы (следственных изоляторах, исправительных колониях), оказались там в связи с обвинением или приговором по статьям УК РФ, связанным с незаконным оборотом наркотиков (стр. 228-234).
С наркотиками вообще связан парадокс, который и не парадокс вовсе. С одной стороны, государство постоянно ужесточает наказания, облегчая силовикам работу по созданию «преступлений», связанных с наркотиками. С другой стороны, работа по пресечению крупного трафика наркотиков практически не ведется. Истории типа кокаинового самолета вскрываются редко и вынужденно. «Крупный трафик в страну поступает практически свободно, наркотики практически в свободном доступе. Это автоматически влечет за собой увеличение количества потребителей, наркозависимых становится все больше и больше. А работа правоохранительных органов становится абсолютно формальной, статистической», - объясняет Алексей ФЕДЯРОВ из «Руси сидящей».
Силовая монополия для административного рынка
Государство и его «правоохранительная система» умеют создавать преступления, не только подбрасывая людям наркотики или оружие. Они могут создавать преступления, вообще не используя материальные объекты - достаточно изменить угол зрения. Вот, например, перед нами сделка - одна фирма продает актив или товар другой фирме. Стоит силовикам захотеть, и это перестанет быть деловой операцией и станет преступлением - хищением, мошенничеством, да еще и в особо крупном размере (который определяется даже не законом), да еще и в составе организованной группы. Предприниматели с признаками (сюрприз!) ведения бизнеса если не оказываются в заключении, оседают за границей и не хотят возвращаться.
Говоря шире, государство в принципе занято производством административной реальности, которая с одной стороны позволяет создавать преступления, а с другой - денежные потоки и условия для извлечения прибыли чиновниками и правоохранителями. Сфера торговли наркотиками - лишь одна из самых ярких иллюстраций того, как силовые предприниматели, маскируясь под правоохранителей, делают свой бизнес. Вполне вероятно, кстати, что силовой бизнес в некоторых проявлениях выгоднее собственно наркобизнеса.
Вся логика законотворчества пронизана императивом отчетности с одной стороны и создания условий для бизнеса - с другой. Это совсем не те условия для бизнеса, о которых говорят на Петербургском экономическом форуме и которые учитываются в рейтингах Всемирного банка. Это ровно то, что описывает Иван Голунов в расследовании, например, о похоронном бизнесе: похоронный «предприниматель», находясь в региональной Думе, принимает нужные для собственного бизнеса нормы вплоть до перечня ритуальных товаров, которые может продавать похоронный бизнес, и готово: можно убрать любых конкурентов и установить для граждан монопольные цены. Нормальная конкуренция давно вытеснена такой - административно-мафиозной.
Что если полицию распустить?
Без такой Думы не будет такого предпринимательства, это понятно. Но еще интереснее вопрос о том, а что будет без таких правоохранительных органов? Что будет, если фабрику преступлений закрыть? Солдат в этой армии много - гораздо больше, чем нужно было бы, если бы они занимались собственно правоохранительной деятельностью без кавычек.
Сегодня мы даже не представляем себе, какова в действительности картина правонарушений, ведь мы не знаем действительной доли сфабрикованных дел во всем объеме отчетности всех многочисленных «правоохранителей». Вопрос этот, конечно, пока совершенно теоретический - даже такая сильная встряска, как история сфабрикованного дела Ивана Голунова, не сломает костяка системы извлечения прибыли из искусственно созданных административных условий. Она может, вероятно, обнажить особенно неприглядные способы извлечения прибыли, например, похоронные интересы «предпринимателей» в погонах, но до действительного решения проблемы еще далеко.
У палочной системы есть роль, существенная не только для «правоохранителей» - она парадоксальным образом защищает общество, потому что без нее произошла бы полная приватизация «правоохранения».
Созданные в СССР чрезвычайные институты, такие, как ЧК и советская милиция, в постсоветское время стали извлекающими прибыль корпорациями. Они настолько укоренены, что, вероятнее всего, их придется демонтировать, а не реформировать. Без яркого освещения в медиа и общественной дискуссии это невозможно. Большие шаги на этом пути сделаны благодаря лучам общественного внимания, которое направил в это адово подполье Иван Голунов.
Максим ТРУДОЛЮБОВ - обозреватель газеты "Ведомости", редактор отдела "Комментарии"; обозреватель газеты International New York Times; редактор InLiberty.
Директор Центра изучения интернета и общества при Российской экономической школе. Член Совета по внешней и оборонной политике.
Автор книг "Я и моя страна: общее дело", "Люди за забором: власть, собственность и частное пространство в России".
Republic (бывший Slon), 11.06.2019
https://republic.ru/posts/93915
Примечание: все выделения в тексте - мои.
СМ. ТАКЖЕ:
Политолог Владимир ПАСТУХОВ: Политбюро "Ритуал"
https://loxovo.livejournal.com/8468837.html
Ольга РОМАНОВА: Мы Иван Голунов. Как фабрикуют дела о наркопреступлениях
https://loxovo.livejournal.com/8469318.html
Юлия ЛАТЫНИНА: Зачем Кремлю защищать банду средних силовиков?
https://loxovo.livejournal.com/8470257.html
Олег КАШИН: Иван Голунов. Человек, которого любят - сильнее любого зла
https://loxovo.livejournal.com/8470361.html
У здания Никулинского суда
За делом корреспондента «Медузы» Ивана Голунова стоит то, подступиться к чему нельзя, хотя оно всегда рядом - так называемая «правоохранительная система».
Далеко не все ее солдаты ходят в форме, их можно и не заметить, но все знают, что они рядом и пропасть, в которую они могут вас утянуть, всегда в одном шаге. В нее лучше не смотреть, а с ними лучше не встречаться глазами. Один водитель учил меня «цыганскому заговору» - словам, которые нужно про себя говорить, не глядя на «мента», чтобы «мент» не остановил.
В мощном луче внимания, которое обращено на Ивана, оказались видны и органы. Они, конечно, быстро спрячутся от света, но пока, пусть ненадолго, видно, что это за сила. Трудно точно определить, чем она является. Проще сказать, чем она не является - не является системой охраны права, защиты граждан и даже защиты власти; не является даже репрессивной системой в том смысле, ради которого она была когда-то создана тоталитарным государством.
От того прошлого осталось направление течения административного потока. В постсоветское время к нему добавился денежный - наверх. Солдат этой армии всегда смотрит вверх, никогда вниз, то есть буквально под собою не чует страны, потому что существует от одного отчетного периода к другому, а отчет всегда перед вышестоящей инстанцией.
Реальность в отчете
В обычной жизни полицейские и спецслужбисты выживают, зарабатывают деньги, некоторые из них - очень большие деньги. Но в искусственной административной жизни, которой они прикрываются, они зарабатывают «палки». Системы показателей периодически модифицируются, но не меняются в принципе. «Она работает по принципу соотнесения с аналогичным периодом прошлого года - и каждый знает, сколько “произвести” административных фактов, т. е. завести уголовных дел по таким-то статьям, предотвратить преступлений и т.п.», - писал главный специалист по силовому предпринимательству в России профессор Вадим ВОЛКОВ.
Поскольку регулярно приходится что-то писать в отчетах, приходится создавать для этих отчетов реальность - со своими фактами и интерпретациями, со своими особыми внутренними отношениями и коммуникацией с внешним миром. Реальность приходится создавать, потому что обычная жизнь плохо ложится в отчет.
Косвенно о том, что создание преступлений представляет собой не набор единичных случаев, а систему, говорят данные статистики по массе изъятых наркотических веществ. Анализ этих данных показывает, что изымают полицейские ровно такие количества веществ, которые необходимы для возбуждения дел. «По мере удаления от “значительного размера” количество изъятий быстро падает. Само по себе это не является доказательством искусственных манипуляций со стороны правоохранительных органов, но ставит вопрос о том, почему, по данным ведомственной криминальной статистики, наркопотребители чаще всего имеют ровно столько марихуаны и гашиша, сколько нужно, чтобы против них было возбуждено уголовное дело», - деликатно объясняет Алексей КНОРРЕ свое математическое доказательство того, что большая часть наркопреступлений в России сфабрикованы.
Как минимум четверть всего тюремного населения России, то есть людей, находящихся в учреждениях уголовно-исполнительной системы (следственных изоляторах, исправительных колониях), оказались там в связи с обвинением или приговором по статьям УК РФ, связанным с незаконным оборотом наркотиков (стр. 228-234).
С наркотиками вообще связан парадокс, который и не парадокс вовсе. С одной стороны, государство постоянно ужесточает наказания, облегчая силовикам работу по созданию «преступлений», связанных с наркотиками. С другой стороны, работа по пресечению крупного трафика наркотиков практически не ведется. Истории типа кокаинового самолета вскрываются редко и вынужденно. «Крупный трафик в страну поступает практически свободно, наркотики практически в свободном доступе. Это автоматически влечет за собой увеличение количества потребителей, наркозависимых становится все больше и больше. А работа правоохранительных органов становится абсолютно формальной, статистической», - объясняет Алексей ФЕДЯРОВ из «Руси сидящей».
Силовая монополия для административного рынка
Государство и его «правоохранительная система» умеют создавать преступления, не только подбрасывая людям наркотики или оружие. Они могут создавать преступления, вообще не используя материальные объекты - достаточно изменить угол зрения. Вот, например, перед нами сделка - одна фирма продает актив или товар другой фирме. Стоит силовикам захотеть, и это перестанет быть деловой операцией и станет преступлением - хищением, мошенничеством, да еще и в особо крупном размере (который определяется даже не законом), да еще и в составе организованной группы. Предприниматели с признаками (сюрприз!) ведения бизнеса если не оказываются в заключении, оседают за границей и не хотят возвращаться.
Говоря шире, государство в принципе занято производством административной реальности, которая с одной стороны позволяет создавать преступления, а с другой - денежные потоки и условия для извлечения прибыли чиновниками и правоохранителями. Сфера торговли наркотиками - лишь одна из самых ярких иллюстраций того, как силовые предприниматели, маскируясь под правоохранителей, делают свой бизнес. Вполне вероятно, кстати, что силовой бизнес в некоторых проявлениях выгоднее собственно наркобизнеса.
Вся логика законотворчества пронизана императивом отчетности с одной стороны и создания условий для бизнеса - с другой. Это совсем не те условия для бизнеса, о которых говорят на Петербургском экономическом форуме и которые учитываются в рейтингах Всемирного банка. Это ровно то, что описывает Иван Голунов в расследовании, например, о похоронном бизнесе: похоронный «предприниматель», находясь в региональной Думе, принимает нужные для собственного бизнеса нормы вплоть до перечня ритуальных товаров, которые может продавать похоронный бизнес, и готово: можно убрать любых конкурентов и установить для граждан монопольные цены. Нормальная конкуренция давно вытеснена такой - административно-мафиозной.
Что если полицию распустить?
Без такой Думы не будет такого предпринимательства, это понятно. Но еще интереснее вопрос о том, а что будет без таких правоохранительных органов? Что будет, если фабрику преступлений закрыть? Солдат в этой армии много - гораздо больше, чем нужно было бы, если бы они занимались собственно правоохранительной деятельностью без кавычек.
Сегодня мы даже не представляем себе, какова в действительности картина правонарушений, ведь мы не знаем действительной доли сфабрикованных дел во всем объеме отчетности всех многочисленных «правоохранителей». Вопрос этот, конечно, пока совершенно теоретический - даже такая сильная встряска, как история сфабрикованного дела Ивана Голунова, не сломает костяка системы извлечения прибыли из искусственно созданных административных условий. Она может, вероятно, обнажить особенно неприглядные способы извлечения прибыли, например, похоронные интересы «предпринимателей» в погонах, но до действительного решения проблемы еще далеко.
У палочной системы есть роль, существенная не только для «правоохранителей» - она парадоксальным образом защищает общество, потому что без нее произошла бы полная приватизация «правоохранения».
Созданные в СССР чрезвычайные институты, такие, как ЧК и советская милиция, в постсоветское время стали извлекающими прибыль корпорациями. Они настолько укоренены, что, вероятнее всего, их придется демонтировать, а не реформировать. Без яркого освещения в медиа и общественной дискуссии это невозможно. Большие шаги на этом пути сделаны благодаря лучам общественного внимания, которое направил в это адово подполье Иван Голунов.
Максим ТРУДОЛЮБОВ - обозреватель газеты "Ведомости", редактор отдела "Комментарии"; обозреватель газеты International New York Times; редактор InLiberty.
Директор Центра изучения интернета и общества при Российской экономической школе. Член Совета по внешней и оборонной политике.
Автор книг "Я и моя страна: общее дело", "Люди за забором: власть, собственность и частное пространство в России".
Republic (бывший Slon), 11.06.2019
https://republic.ru/posts/93915
Примечание: все выделения в тексте - мои.
СМ. ТАКЖЕ:
Политолог Владимир ПАСТУХОВ: Политбюро "Ритуал"
https://loxovo.livejournal.com/8468837.html
Ольга РОМАНОВА: Мы Иван Голунов. Как фабрикуют дела о наркопреступлениях
https://loxovo.livejournal.com/8469318.html
Юлия ЛАТЫНИНА: Зачем Кремлю защищать банду средних силовиков?
https://loxovo.livejournal.com/8470257.html
Олег КАШИН: Иван Голунов. Человек, которого любят - сильнее любого зла
https://loxovo.livejournal.com/8470361.html