(О как!) Дело М.Супруна: В Архангельске судят историка, который собирал материалы о ГУЛАГе
Профессор Супрун: На суде буду молчать
В Архангельске начался беспрецедентный уголовный процесс над историком, который собирал материалы о ГУЛАГе
Беспрецедентное уголовное дело, возбужденное два года назад против заведующего кафедрой Поморского государственного университета профессора М.Н.Супруна и начальника Информационного центра Управления внутренних дел Архангельской области полковника А.В.Дударева, наконец, слушается в суде. Профессора Супруна обвиняют в сборе архивных материалов о поляках и немцах, высланных на спецпоселение в Архангельскую область в 1940-х гг., а полковника Дударева - в том, что предоставил ему такую возможность. Иными словами, ПРОФЕССОРА СУДЯТ ЗА ТО, ЧТО ЗАНИМАЛСЯ СВОЕЙ ПРОФЕССИОНАЛЬНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬЮ, А ПОЛКОВНИКА - ЧТО ВЫПОЛНЯЛ СВОЙ СЛУЖЕБНЫЙ ДОЛГ. Всё это выглядит совершенно нелепо. Сведения о спецпереселенцах интерпретированы следователем как «личная тайна», включение этих сведений в базу данных как «нарушение личной тайны».
Информация, которую собирали сотрудники Поморского университета, ничем не отличается от той, что представлена в большинстве изданных на территории России Книг Памяти жертв политических репрессий. Это основные биографические данные - дата и место рождения, статья, по которой человек осужден, срок репрессии и т.д. Таких Книг Памяти в России создано около 300, данные из них объединены на CD-диске, изданном «Мемориалом», где содержится более 2,5 миллиона имен.
профессор М.Н.Супрун и полковник А.В.Дударев
Корреспондент «СП» обратилась к известному историку, писателю Якову ГОРДИНУ:
«СП»: - Я помню вашу подпись под письмом в защиту Михаила Супруна. Спустя два года начался судебный процесс. Но его по требованию прокурора закрыли для прессы. Как вы это расцениваете?
- Безобразие, что еще можно тут сказать. Сам процесс абсолютно безобразный, высосанный из пальца.
«СП»: - Что на самом деле от нас хотят скрыть, закрывая работу Супруна? Ведь Архангельская область - это же арктический ГУЛАГ, Соловки…
- Я думаю, людей, которые инициировали этот процесс, сильно раздражает тот факт, что офицер милиции сотрудничает со структурами, которые они считают враждебными. Во-первых, не хотят смычки людей из правоохранительных органов с правозащитным движением, а во-вторых, конечно, не хотят расширения информации о репрессиях, о преступлениях. Нормальная реставрационная атмосфера. Историкам пресекают доступ к материалу исследований. А это смертельно для историка.
«СП»: - Супрун извлекал из архивов ФИО, статью и срок заключения - вот всё, что он собирал. Если это личная и семейная тайна, которая якобы нарушена, то как в свете этого обвинения нам быть с телефонными книгами? С карточками в поликлиниках? С портфолио учеников в школах?
- Никакой семейной тайны в том, что человек был репрессирован, нет. Это зафиксировано в открытых государственных документах. Оперативные, следственные дела могут быть закрыты, и они закрыты, без разрешения родственников нельзя получить к ним доступ. Но САМ ФАКТ РЕПРЕССИЙ НЕ ЯВЛЯЕТСЯ ТАЙНОЙ. В ТОМ-ТО И АБСУРД! Супрун же не выдавал какие-то семейные подробности, что в результате ареста ушла жена или еще что-то в личной жизни происходило, он действительно собирал сухую информацию. Это скорее статистика, чем информация по существу. Дело не в наказании, которое понесет или не понесет Супрун, а в том, что это символическое действо. Изначально, может быть, местное начальство раздражилось на историка и офицера милиции, но потом стало ясно, что это дело может иметь гораздо более расширительный смысл.
«СП»: - Супрун и Дударев, по-вашему, попали под горячую руку?
- Не под горячую руку, а как раз под холодную голову, под логический ход, ЭТИ СТРУКТУРЫ ОЧЕНЬ ОСМЫСЛЕННО ДЕЙСТВУЮТ: НАДО КАК-ТО ПРЕКРАТИТЬ ЗАНЯТИЯ, КОТОРЫЕ ВСЁ ВРЕМЯ НАПОМИНАЮТ, ЧТО ТВОРИЛИ КАРАТЕЛЬНЫЕ ОРГАНЫ. ОНИ ЖЕ ДО СИХ ПОР ЧТУТ ДЗЕРЖИНСКОГО, НАЗЫВАЮТ СЕБЯ ЧЕКИСТАМИ. ПРЯМАЯ ПРЕЕМСТВЕННОСТЬ! ИМ БОЛЬНО ВСЁ ВРЕМЯ СЛУШАТЬ, ЧТО ИХ ОТЦЫ И ДЕДЫ БЫЛИ МЕРЗАВЦАМИ.
*
Михаил СУПРУН поделился впечатлениями от начала судебного процесса:
- Всё там запланировано, приговор подготовлен. Из 15 человек, которые заявили себя потерпевшими, на суд пришли четыре человека, двое из которых готовы отказаться от навязанной им роли потерпевших, не считают себя потерпевшими. Остальные не знают, чего они хотят от меня. Такое ощущение.
«СП»: - Вы поняли, почему именно эти люди считают себя пострадавшими?
- Я читал материалы дела, прежде чем идти на суд. КАЖДОГО ИЗ НИХ ВЫЗЫВАЛИ В УПРАВЛЕНИЕ ФСБ В НОВОДВИНСКЕ. КАК ЛЮДИ ЧУВСТВУЮТ СЕБЯ, ЕСЛИ ИХ ВЫЗЫВАЮТ В ФСБ И НАЧИНАЮТ НАКАЧИВАТЬ? УПРАВЛЕНИЕ ФСБ ХОРОШО С НИМИ ПОРАБОТАЛО. Этнических немцев привезли сюда в 1944 году на строительство бумажного комбината, тут и до сих пор большая община.
«СП»: - Сорвана ваша работа о немцах. Но если продолжить эту логическую цепочку, то Архангельская область - это же Соловки…Нас ждут еще какие-то страшные открытия? Что от нас хотят скрыть, инициировав этот процесс?
- Архивы только-только приоткрыли. В АРХАНГЕЛЬСКУЮ ОБЛАСТЬ, по моим данным, ЕЩЕ ДО 1941 ГОДА БЫЛО СОСЛАНО ОКОЛО 130 ТЫСЯЧ СЕМЕЙ КУЛАКОВ. С ДЕТЬМИ ЭТО ОКОЛО 400-700 ТЫСЯЧ ЧЕЛОВЕК. Мы практически об этом ничего не знаем. В 1940 ГОДУ ТОЛЬКО В АРХАНГЕЛЬСКУЮ ОБЛАСТЬ ПРИСЛАЛИ 54 ТЫСЯЧИ ПОЛЯКОВ, ДЕПОРТИРОВАННЫХ ПОСЛЕ РАЗДЕЛА ПОЛЬШИ 1939 ГОДА. А В ОБЩЕЙ СЛОЖНОСТИ В ВОЛОГОДСКОЙ И АРХАНГЕЛЬСКОЙ ОБЛАСТЯХ БЫЛО 88 ТЫСЯЧ - ЭТО ТРЕТЬ ВСЕХ ДЕПОРТИРОВАННЫХ ПОЛЯКОВ. НЕМЦЕВ - 12 ТЫСЯЧ. ГРЕКОВ - 7 ТЫСЯЧ. НО НИЧЕГО ОБ ЭТОМ МЫ ДО СИХ ПОР НЕ ЗНАЕМ. А В ПОСЛЕВОЕННЫЕ ГОДЫ СКОЛЬКО СЮДА ССЫЛАЛОСЬ!
По указу Ельцина от 1993 года издано три тома Книги Памяти. Прокуратура и ФСБ включили туда только 6 тысяч имен. 12 тысяч - упустили, не включили, и сейчас бывшие прокурорские работники, которые работали над этой Книгой, за голову хватаются, как они допустили такие ляпы.
Тут масса тайн. Их очень много. Я уж не говорю, конечно, о Соловецком лагере особого назначения, об этом вообще документы закрыты, никто написать не может. Один журналист, любознательный человек, Юра Бродский, сделал фильм «Власть соловецкая», ему удалось буквально по крупицам найти документы, причем в Италии!
«СП»: - На Соловках еще много тайн?
- Я пытался собрать материал по Соловкам, хотел книжку написать, - ничего нет! Я больше материалов нахожу в Польше или в Германии, чем в России. Ничего не дают, ни к чему не подпускают.
«СП»: - Значит, неисследованные истории сотен тысяч раскулаченных тоже ждут своего часа?
- Архивисты МВД говорят, что эта тема практически не разработана, не исследована.
«СП»: - Сегодня вся работа остановлена?
- Конечно. Сейчас уже в Магадане закрыт архив, исследователь из Вологды туда поехал, чтобы поработать по грекам, но как только началось наше дело, ему доступ в архив закрыли. Александру Васильевичу Дудареву коллеги из милицейских архивов звонят постоянно, из Сыктывкара звонили недавно, из других регионов: «Как нам быть?»
«СП»: - Как намерены вести себя на суде?
- Мы с адвокатом Павловым написали ходатайство, в котором говорим, что нет такой статьи в Уголовном кодексе, по которой нас можно судить. Ни следователи, ни прокуратура, ни Следственный комитет, ни эксперты юридического факультета Санкт-Петербургского университета не могут разъяснить, что такое личная и семейная тайна. Поэтому мы отстранились от процесса: Павлов будет кроссворды разгадывать, а я буду газеты читать. Мы имеем право молчать, ничего не говорить.
«СП»: - Не будете участвовать в процессе?
- Нет никакого смысла. Уже решение суда понятно. Либо оправдают за отсутствием состава преступления и события преступления. Либо осудят и тогда меня приговорят к штрафу до 18 зарплат и лишению права преподавания в течение двух лет. Мы с моим адвокатом настроены на то, чтобы получить обвинительный приговор. Только лишь в этом случае мы имеем право обращаться в Конституционный суд за пересмотром и последующей реабилитацией.
«СП»: - Вы работаете сейчас в Польше, пишете там книгу… Уезжать-то совсем не собираетесь?
- Всё определит суд. Если вынесут приговор, что мне нельзя заниматься преподавательской деятельностью в России, то чем же мне заниматься? К архивам не допустят, от исследований отстранён, преподавание собираются запретить - ну что делать? В таксисты идти?
"Cвободная пресса", 10.10.2011
http://svpressa.ru/society/article/48698/
Примечание: выделение ПРОПИСНЫМИ - моё.
Дело профессора Супруна набирает обороты
В Архангельске идет закрытый для прессы процесс по обвинению историка и архивиста
В случае с уголовным делом в отношении архангельского ученого-историка Михаила Супруна «не может быть и речи о притеснении науки в лице конкретного ученого». Как заявил 17 октября Следственный комитет при прокуратуре (СКП) РФ, «следственные органы лишь защищают законные интересы и права граждан».
Следственные органы подозревают заведующего кафедрой отечественной истории Поморского государственного университета им. М.В.Ломоносова Михаила Супруна, который занимается вопросом немецких военнопленных в России, в подстрекательстве к превышению должностных полномочий и нарушении неприкосновенности частной жизни, а начальника информационного центра УВД по Архангельской области полковника милиции Александра Дударева - в превышении должностных полномочий.
Поводом к возбуждению уголовного дела в их отношении «послужили заявления нескольких граждан, которые просили привлечь к уголовной ответственности лиц, незаконно получивших и распространивших данные об их частной жизни либо их родственников», напоминает СКП.
«По просьбе Супруна Дударев незаконно обеспечил ему беспрепятственный доступ к фильтрационно-проверочным делам и возможность копирования материалов о 5 тысячах спецпереселенцев - гражданах СССР, репатриированных с территории Германии по окончании Второй мировой войны. Эти люди являлись этническими немцами и поляками, выселенными в 1945-1956 годах на территорию Архангельской области. За обработку персональных данных указанных лиц Супрун получал деньги. По мнению следствия, Супрун собирался передать данную информацию за рубеж», - говорится в заявлении Следственного комитета.
Следователи считают, что своими действиями подозреваемые нарушили Конституцию РФ, федеральные законы «О защите персональных данных» и «Об архивном деле в РФ». «Действующим законодательством, включая федеральный закон «О защите персональных данных», разработан порядок доступа к данным, в том числе архивным, содержащим сведения о частной жизни лица, составляющим его личную или семейную тайну. У следователей есть основания полагать, что Супрун и Дударев нарушили установленный порядок сбора вышеуказанных сведений, что в свою очередь повлекло нарушение прав граждан. Исследование Супруна не было направлено на реабилитацию жертв политических репрессий. Речь идет о копировании за денежное вознаграждение личных данных о судьбе 5 тысяч спецпереселенцев и членов их семей с последующей передачей информации для иностранных партнеров», - разъяснил СКП.
В соответствии с законом «Об архивном деле в РФ» «ограничение на доступ к архивным документам, содержащим сведения о личной и семейной тайне гражданина, его частной жизни, устанавливается на срок 75 лет со дня создания указанных документов. Это ограничение может быть снято только с письменного разрешения гражданина, а после его смерти с письменного разрешения наследников данного гражданина. Таких письменных согласий у ученого не имелось. Кроме того, вывоз за пределы РФ копий архивных документов на носителях любого вида, доступ к которым ограничен, запрещен», - отмечается в заявлении Следственного комитета.
*
О том, как проходит закрытый для прессы уголовный процесс, рассказал адвокат ученого Иван ПАВЛОВ:
- В понедельник на процессе прокурор огласила обвинительное заключение. И суд предложил защите высказать свою позицию на сей счёт. Я сказал, что нам обвинение непонятно. Что поставило их сначала в затруднение, некоторое время они не знали, что делать дальше. Вообще по закону нам должны объяснить суть обвинения. А как объяснить, если мне непонятна правовая суть дела? На каких основаниях обвинение считает, что инкриминированные Супруну сведения относятся к личной или семейной тайне? Это центральный вопрос, который мы ставили на протяжении всего расследования, и сейчас на суде мы вышли с тем же вопросом. Суд даже сделал перерыв в заседании для того, чтобы прокурор смог подготовиться к объяснению. А потом что-то случилось, и они - передумали.
Сказали: ну, вам непонятно и ладно. Ограничились оглашением. Давайте дальше рассматривать дело. Дальше был допрос потерпевших. Присутствовали 8 человек. Потерпевшие говорили по-разному, кто-то не хочет уже ничего продолжать, жалеет, что это случилось, но часть потерпевших считает, что Супрун должен отвечать.
«СП»: - Чем они мотивированы?
- Они говорят, что не хотят, чтобы сведения о них муссировались где-либо. Одна потерпевшая, лет 50, человек с высшим образованием, врач, говорила: «Мои имя и фамилия - тоже личная тайна». Это тот случай, когда человек реально является жертвой репрессий. Мне её жалко.
«СП»: - Минуточку! Как может женщина 50 лет быть жертвой репрессий?
- Конечно, не она сама пострадала, а ее родители. Но она тоже жертва репрессий, уже на генном уровне. Неосознанный страх: как бы чего не вышло. Конечно, эти люди, их родители перенесли очень многое. Они запуганы.
Супруна первоначально обвиняли, что он собрал сведения о личной тайне 5 тысяч людей. Из 5 тысяч следствие смогло увидеть лишь 15 человек. Представляете, что было бы, если б все жертвы репрессий считали бы, что репрессия является их личной тайной? Мы бы просто не узнали об этом. Мир бы об этом не узнал.
«СП»: - Звучало обвинение, что Дударев и Супрун продали Родину за деньги немцам…
- Да, этот корыстный мотив инкриминируют Дудареву. Мол, всё за деньги делается. Но прокурор у нас что, осуществляет свои функции бесплатно? Вот если нас оправдают, можно сказать, что прокурор, руководствуясь корыстным мотивом, обвинял невиновных.
«СП»: - Что в сухом остатке после первого дня заседаний суда?
- Даже не по содержанию, а по тону вопросов я понял, что суд не разделяет позицию защиты, а скорее придерживается обвинительного уклона. Но наша позиция никак не страдает от того, что звучало вчера.
Главное в том, что сегодня в российском правовом поле не существует оснований для отнесения тех или иных сведений к личной и семейной тайне. Поэтому не может быть уголовной ответственности за её нарушение. Поэтому не важно, кто что скажет. Сегодня свидетели - брат и сестра рассказывают, как они относятся к сведениям, которые касаются их отца. Сестра говорит, что это её личная семейная тайна, а брат говорит, нет, мне безразлично. И сестра является потерпевшей, а брат - нет. Вот в чем парадокс.
«СП»: - Это знаковый процесс, на который притом прессу не пускают. А вообще-то архангельские СМИ как-то реагируют на него? К вам обращаются за подробностями?
- Нет, только центральные. Сейчас главное, чтобы дело шло быстрее. Наша дорога идет к Конституционному суду РФ. Если Супруна в Октябрьском районном суде Архангельска оправдают, то это не восстановит статус-кво. Архивистам ведь так дали по рукам, что все вокруг боятся. Статус-кво может восстановить только выведение вопроса на федеральный уровень. И вот если Конституционный суд постановит, что личную и семейную тайну нельзя использовать как средство давления на историков, работающих в архиве, тогда это будет более-менее серьезная компенсация за то, что произошло в России в связи с возбуждением дела Супруна - Дударева. Пока это не случилось, историки побоятся лишний раз соваться в архив. А архивисты уж тем более - после того, как Супрун и Дударев сели на статью подсудимых, - побоятся давать какой-то вообще доступ к совершенно нейтральным делам. Если мы получим обвинительный приговор, это откроет нам дорогу в Конституционный суд.
*
Из досье «СП»
Михаил СУПРУН - доктор исторических наук, профессор, заведующий кафедрой отечественной истории Поморского государственного университета имени М.В.Ломоносова. Является автором более 130 научных работ, в том числе таких книг, как «Политическая ссылка на Европейском Севере в конце 19 - начале 20 вв.», «Ленд-лиз и северные конвои», «Освобождение Восточного Финнмарка». Возглавляет региональный общественный Поморский научный фонд содействия развитию науки и культуры на Русском Севере.
Профессор из Архангельска в Варшаве, во время научной стажировки в одном из польских университетов
"Cвободная пресса", 18.10.2011
http://svpressa.ru/society/article/49044/
МВД и ФСБ разошлись во взглядах на историю
Историка Михаила Супруна продолжают обвинять в нарушении гостайны о сталинских репрессиях
Архангельский историк Михаил Супрун, которого сейчас судят за разглашение сведений о частной жизни репрессированных российских немцев, неожиданно оказался в центре межведомственного противостояния между МВД и ФСБ. Адвокаты ученого утверждают, что он законно собирал информацию для своей книги о репрессированных в СССР немцах в рамках соглашения с МВД. Однако ФСБ считает, что все эти сведения относятся к гостайне и не подлежат огласке.
В Архангельске состоялось очередное заседание суда по делу завкафедрой отечественной истории Поморского госуниверситета Михаила Супруна и бывшего начальника архива УВД Архангельской области Александра Дударева. Обоих обвиняют в превышении должностных полномочий, а Супруна еще и в нарушении неприкосновенности частной жизни. Из обвиняемых на суде появляется только Дударев, потому что Супрун до сих пор находится в научной командировке в Польше.
Это дело в суд передали следователи Архангельского УФСБ. В 2007 году Супрун взялся по заказу немецкого Красного Креста написать книгу о репрессированных российских немцах. За эту работу Поморский университет получил грант в €40 тыс. Супрун собирал материалы для книги, встречаясь с потомками репрессированных немцев, а также изучал архивы УВД, доступ к которым он получил от Александра Дударева.
Вскоре, как утверждают чекисты, к ним стали поступать заявления от потомков репрессированных немцев о том, что издание книги и публикация в ней информации об их предках нарушает неприкосновенность их частной жизни. Кроме того, в ФСБ считают, что часть полученных историком сведений относится к гостайне и не подлежат огласке. На этом и строится все обвинения в адрес Супруна.
Обвиняемые намерены доказать обратное. На заседании адвокат Супруна Иван Павлов предоставил суду документы о том, что его подзащитный и Дударев действовали в рамках особого приказа МВД. В 2006 году немецкий Красный Крест и Главный информационно-аналитический центр МВД РФ заключили договор о сотрудничестве, который разрешал собирать информацию о репрессированных немцах.
- Я предоставил Супруну сведения из архива в рамках приказа центрального аппарата МВД, который он разослал всем региональным управлениям, - объясняет Александр ДУДАРЕВ.
Михаил СУПРУН удивлен, что у ФСБ появились претензии только к нему и Дудареву.
- Работа других участников проекта продолжилась, - говорит историк. - За то время, пока нас судят, МВД передало немецкому Красному Кресту информацию почти о 3 млн репрессированных. На вполне законных основаниях.
По словам официального представителя Главного информационно-аналитического центра МВД РФ Алины БЕЛЯКОВОЙ, проблема заключается в том, что Дударев «делился» информацией с Супруном.
- Разглашению подлежит лишь информация о реабилитированных заключенных, - рассказала Белякова. - МВД проводит «фильтрацию» информации и передает Германии только то, что можно. А кому Супрун давал информацию и о ком - большой вопрос.
Правозащитники считают, что вопрос Супруна имеет историческую подоплеку.
- В 2007 году усилилась борьба с фальсификацией истории, - рассказывает член совета архангельского отделения правозащитного движения «За права человека» Александр ЮФРЯКОВ. - И в то же время ФСБ была не заинтересована в том, чтобы опубликовать правду о жестокости своих предшественников - НКВД - в отношении русских немцев. ФСБ назвала проект Супруна фальсификацией истории и помешала оглашению «щекотливой» информации.
Дело Супруна вызвало резонанс по всей Европе. Немецкое отделение Красного Креста направило в Архангельский суд письмо, в котором выразило возмущение уголовным делом в отношении ученого и полицейского.
В течение нескольких последних недель скандинавские правозащитники, в том числе члены известной шведской организации Contra Foundation, выходили пикетировать российское посольство в Стокгольме. По словам правозащитников, после этого сотрудники посольства посещали их дома и проводили разъяснительные беседы о том, что больше не надо ходить на пикеты.
Известия.Ру, 26.10.2011
http://www.izvestia.ru/news/505062
В Архангельске начался беспрецедентный уголовный процесс над историком, который собирал материалы о ГУЛАГе
Беспрецедентное уголовное дело, возбужденное два года назад против заведующего кафедрой Поморского государственного университета профессора М.Н.Супруна и начальника Информационного центра Управления внутренних дел Архангельской области полковника А.В.Дударева, наконец, слушается в суде. Профессора Супруна обвиняют в сборе архивных материалов о поляках и немцах, высланных на спецпоселение в Архангельскую область в 1940-х гг., а полковника Дударева - в том, что предоставил ему такую возможность. Иными словами, ПРОФЕССОРА СУДЯТ ЗА ТО, ЧТО ЗАНИМАЛСЯ СВОЕЙ ПРОФЕССИОНАЛЬНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬЮ, А ПОЛКОВНИКА - ЧТО ВЫПОЛНЯЛ СВОЙ СЛУЖЕБНЫЙ ДОЛГ. Всё это выглядит совершенно нелепо. Сведения о спецпереселенцах интерпретированы следователем как «личная тайна», включение этих сведений в базу данных как «нарушение личной тайны».
Информация, которую собирали сотрудники Поморского университета, ничем не отличается от той, что представлена в большинстве изданных на территории России Книг Памяти жертв политических репрессий. Это основные биографические данные - дата и место рождения, статья, по которой человек осужден, срок репрессии и т.д. Таких Книг Памяти в России создано около 300, данные из них объединены на CD-диске, изданном «Мемориалом», где содержится более 2,5 миллиона имен.
профессор М.Н.Супрун и полковник А.В.Дударев
Корреспондент «СП» обратилась к известному историку, писателю Якову ГОРДИНУ:
«СП»: - Я помню вашу подпись под письмом в защиту Михаила Супруна. Спустя два года начался судебный процесс. Но его по требованию прокурора закрыли для прессы. Как вы это расцениваете?
- Безобразие, что еще можно тут сказать. Сам процесс абсолютно безобразный, высосанный из пальца.
«СП»: - Что на самом деле от нас хотят скрыть, закрывая работу Супруна? Ведь Архангельская область - это же арктический ГУЛАГ, Соловки…
- Я думаю, людей, которые инициировали этот процесс, сильно раздражает тот факт, что офицер милиции сотрудничает со структурами, которые они считают враждебными. Во-первых, не хотят смычки людей из правоохранительных органов с правозащитным движением, а во-вторых, конечно, не хотят расширения информации о репрессиях, о преступлениях. Нормальная реставрационная атмосфера. Историкам пресекают доступ к материалу исследований. А это смертельно для историка.
«СП»: - Супрун извлекал из архивов ФИО, статью и срок заключения - вот всё, что он собирал. Если это личная и семейная тайна, которая якобы нарушена, то как в свете этого обвинения нам быть с телефонными книгами? С карточками в поликлиниках? С портфолио учеников в школах?
- Никакой семейной тайны в том, что человек был репрессирован, нет. Это зафиксировано в открытых государственных документах. Оперативные, следственные дела могут быть закрыты, и они закрыты, без разрешения родственников нельзя получить к ним доступ. Но САМ ФАКТ РЕПРЕССИЙ НЕ ЯВЛЯЕТСЯ ТАЙНОЙ. В ТОМ-ТО И АБСУРД! Супрун же не выдавал какие-то семейные подробности, что в результате ареста ушла жена или еще что-то в личной жизни происходило, он действительно собирал сухую информацию. Это скорее статистика, чем информация по существу. Дело не в наказании, которое понесет или не понесет Супрун, а в том, что это символическое действо. Изначально, может быть, местное начальство раздражилось на историка и офицера милиции, но потом стало ясно, что это дело может иметь гораздо более расширительный смысл.
«СП»: - Супрун и Дударев, по-вашему, попали под горячую руку?
- Не под горячую руку, а как раз под холодную голову, под логический ход, ЭТИ СТРУКТУРЫ ОЧЕНЬ ОСМЫСЛЕННО ДЕЙСТВУЮТ: НАДО КАК-ТО ПРЕКРАТИТЬ ЗАНЯТИЯ, КОТОРЫЕ ВСЁ ВРЕМЯ НАПОМИНАЮТ, ЧТО ТВОРИЛИ КАРАТЕЛЬНЫЕ ОРГАНЫ. ОНИ ЖЕ ДО СИХ ПОР ЧТУТ ДЗЕРЖИНСКОГО, НАЗЫВАЮТ СЕБЯ ЧЕКИСТАМИ. ПРЯМАЯ ПРЕЕМСТВЕННОСТЬ! ИМ БОЛЬНО ВСЁ ВРЕМЯ СЛУШАТЬ, ЧТО ИХ ОТЦЫ И ДЕДЫ БЫЛИ МЕРЗАВЦАМИ.
*
Михаил СУПРУН поделился впечатлениями от начала судебного процесса:
- Всё там запланировано, приговор подготовлен. Из 15 человек, которые заявили себя потерпевшими, на суд пришли четыре человека, двое из которых готовы отказаться от навязанной им роли потерпевших, не считают себя потерпевшими. Остальные не знают, чего они хотят от меня. Такое ощущение.
«СП»: - Вы поняли, почему именно эти люди считают себя пострадавшими?
- Я читал материалы дела, прежде чем идти на суд. КАЖДОГО ИЗ НИХ ВЫЗЫВАЛИ В УПРАВЛЕНИЕ ФСБ В НОВОДВИНСКЕ. КАК ЛЮДИ ЧУВСТВУЮТ СЕБЯ, ЕСЛИ ИХ ВЫЗЫВАЮТ В ФСБ И НАЧИНАЮТ НАКАЧИВАТЬ? УПРАВЛЕНИЕ ФСБ ХОРОШО С НИМИ ПОРАБОТАЛО. Этнических немцев привезли сюда в 1944 году на строительство бумажного комбината, тут и до сих пор большая община.
«СП»: - Сорвана ваша работа о немцах. Но если продолжить эту логическую цепочку, то Архангельская область - это же Соловки…Нас ждут еще какие-то страшные открытия? Что от нас хотят скрыть, инициировав этот процесс?
- Архивы только-только приоткрыли. В АРХАНГЕЛЬСКУЮ ОБЛАСТЬ, по моим данным, ЕЩЕ ДО 1941 ГОДА БЫЛО СОСЛАНО ОКОЛО 130 ТЫСЯЧ СЕМЕЙ КУЛАКОВ. С ДЕТЬМИ ЭТО ОКОЛО 400-700 ТЫСЯЧ ЧЕЛОВЕК. Мы практически об этом ничего не знаем. В 1940 ГОДУ ТОЛЬКО В АРХАНГЕЛЬСКУЮ ОБЛАСТЬ ПРИСЛАЛИ 54 ТЫСЯЧИ ПОЛЯКОВ, ДЕПОРТИРОВАННЫХ ПОСЛЕ РАЗДЕЛА ПОЛЬШИ 1939 ГОДА. А В ОБЩЕЙ СЛОЖНОСТИ В ВОЛОГОДСКОЙ И АРХАНГЕЛЬСКОЙ ОБЛАСТЯХ БЫЛО 88 ТЫСЯЧ - ЭТО ТРЕТЬ ВСЕХ ДЕПОРТИРОВАННЫХ ПОЛЯКОВ. НЕМЦЕВ - 12 ТЫСЯЧ. ГРЕКОВ - 7 ТЫСЯЧ. НО НИЧЕГО ОБ ЭТОМ МЫ ДО СИХ ПОР НЕ ЗНАЕМ. А В ПОСЛЕВОЕННЫЕ ГОДЫ СКОЛЬКО СЮДА ССЫЛАЛОСЬ!
По указу Ельцина от 1993 года издано три тома Книги Памяти. Прокуратура и ФСБ включили туда только 6 тысяч имен. 12 тысяч - упустили, не включили, и сейчас бывшие прокурорские работники, которые работали над этой Книгой, за голову хватаются, как они допустили такие ляпы.
Тут масса тайн. Их очень много. Я уж не говорю, конечно, о Соловецком лагере особого назначения, об этом вообще документы закрыты, никто написать не может. Один журналист, любознательный человек, Юра Бродский, сделал фильм «Власть соловецкая», ему удалось буквально по крупицам найти документы, причем в Италии!
«СП»: - На Соловках еще много тайн?
- Я пытался собрать материал по Соловкам, хотел книжку написать, - ничего нет! Я больше материалов нахожу в Польше или в Германии, чем в России. Ничего не дают, ни к чему не подпускают.
«СП»: - Значит, неисследованные истории сотен тысяч раскулаченных тоже ждут своего часа?
- Архивисты МВД говорят, что эта тема практически не разработана, не исследована.
«СП»: - Сегодня вся работа остановлена?
- Конечно. Сейчас уже в Магадане закрыт архив, исследователь из Вологды туда поехал, чтобы поработать по грекам, но как только началось наше дело, ему доступ в архив закрыли. Александру Васильевичу Дудареву коллеги из милицейских архивов звонят постоянно, из Сыктывкара звонили недавно, из других регионов: «Как нам быть?»
«СП»: - Как намерены вести себя на суде?
- Мы с адвокатом Павловым написали ходатайство, в котором говорим, что нет такой статьи в Уголовном кодексе, по которой нас можно судить. Ни следователи, ни прокуратура, ни Следственный комитет, ни эксперты юридического факультета Санкт-Петербургского университета не могут разъяснить, что такое личная и семейная тайна. Поэтому мы отстранились от процесса: Павлов будет кроссворды разгадывать, а я буду газеты читать. Мы имеем право молчать, ничего не говорить.
«СП»: - Не будете участвовать в процессе?
- Нет никакого смысла. Уже решение суда понятно. Либо оправдают за отсутствием состава преступления и события преступления. Либо осудят и тогда меня приговорят к штрафу до 18 зарплат и лишению права преподавания в течение двух лет. Мы с моим адвокатом настроены на то, чтобы получить обвинительный приговор. Только лишь в этом случае мы имеем право обращаться в Конституционный суд за пересмотром и последующей реабилитацией.
«СП»: - Вы работаете сейчас в Польше, пишете там книгу… Уезжать-то совсем не собираетесь?
- Всё определит суд. Если вынесут приговор, что мне нельзя заниматься преподавательской деятельностью в России, то чем же мне заниматься? К архивам не допустят, от исследований отстранён, преподавание собираются запретить - ну что делать? В таксисты идти?
"Cвободная пресса", 10.10.2011
http://svpressa.ru/society/article/48698/
Примечание: выделение ПРОПИСНЫМИ - моё.
Дело профессора Супруна набирает обороты
В Архангельске идет закрытый для прессы процесс по обвинению историка и архивиста
В случае с уголовным делом в отношении архангельского ученого-историка Михаила Супруна «не может быть и речи о притеснении науки в лице конкретного ученого». Как заявил 17 октября Следственный комитет при прокуратуре (СКП) РФ, «следственные органы лишь защищают законные интересы и права граждан».
Следственные органы подозревают заведующего кафедрой отечественной истории Поморского государственного университета им. М.В.Ломоносова Михаила Супруна, который занимается вопросом немецких военнопленных в России, в подстрекательстве к превышению должностных полномочий и нарушении неприкосновенности частной жизни, а начальника информационного центра УВД по Архангельской области полковника милиции Александра Дударева - в превышении должностных полномочий.
Поводом к возбуждению уголовного дела в их отношении «послужили заявления нескольких граждан, которые просили привлечь к уголовной ответственности лиц, незаконно получивших и распространивших данные об их частной жизни либо их родственников», напоминает СКП.
«По просьбе Супруна Дударев незаконно обеспечил ему беспрепятственный доступ к фильтрационно-проверочным делам и возможность копирования материалов о 5 тысячах спецпереселенцев - гражданах СССР, репатриированных с территории Германии по окончании Второй мировой войны. Эти люди являлись этническими немцами и поляками, выселенными в 1945-1956 годах на территорию Архангельской области. За обработку персональных данных указанных лиц Супрун получал деньги. По мнению следствия, Супрун собирался передать данную информацию за рубеж», - говорится в заявлении Следственного комитета.
Следователи считают, что своими действиями подозреваемые нарушили Конституцию РФ, федеральные законы «О защите персональных данных» и «Об архивном деле в РФ». «Действующим законодательством, включая федеральный закон «О защите персональных данных», разработан порядок доступа к данным, в том числе архивным, содержащим сведения о частной жизни лица, составляющим его личную или семейную тайну. У следователей есть основания полагать, что Супрун и Дударев нарушили установленный порядок сбора вышеуказанных сведений, что в свою очередь повлекло нарушение прав граждан. Исследование Супруна не было направлено на реабилитацию жертв политических репрессий. Речь идет о копировании за денежное вознаграждение личных данных о судьбе 5 тысяч спецпереселенцев и членов их семей с последующей передачей информации для иностранных партнеров», - разъяснил СКП.
В соответствии с законом «Об архивном деле в РФ» «ограничение на доступ к архивным документам, содержащим сведения о личной и семейной тайне гражданина, его частной жизни, устанавливается на срок 75 лет со дня создания указанных документов. Это ограничение может быть снято только с письменного разрешения гражданина, а после его смерти с письменного разрешения наследников данного гражданина. Таких письменных согласий у ученого не имелось. Кроме того, вывоз за пределы РФ копий архивных документов на носителях любого вида, доступ к которым ограничен, запрещен», - отмечается в заявлении Следственного комитета.
*
О том, как проходит закрытый для прессы уголовный процесс, рассказал адвокат ученого Иван ПАВЛОВ:
- В понедельник на процессе прокурор огласила обвинительное заключение. И суд предложил защите высказать свою позицию на сей счёт. Я сказал, что нам обвинение непонятно. Что поставило их сначала в затруднение, некоторое время они не знали, что делать дальше. Вообще по закону нам должны объяснить суть обвинения. А как объяснить, если мне непонятна правовая суть дела? На каких основаниях обвинение считает, что инкриминированные Супруну сведения относятся к личной или семейной тайне? Это центральный вопрос, который мы ставили на протяжении всего расследования, и сейчас на суде мы вышли с тем же вопросом. Суд даже сделал перерыв в заседании для того, чтобы прокурор смог подготовиться к объяснению. А потом что-то случилось, и они - передумали.
Сказали: ну, вам непонятно и ладно. Ограничились оглашением. Давайте дальше рассматривать дело. Дальше был допрос потерпевших. Присутствовали 8 человек. Потерпевшие говорили по-разному, кто-то не хочет уже ничего продолжать, жалеет, что это случилось, но часть потерпевших считает, что Супрун должен отвечать.
«СП»: - Чем они мотивированы?
- Они говорят, что не хотят, чтобы сведения о них муссировались где-либо. Одна потерпевшая, лет 50, человек с высшим образованием, врач, говорила: «Мои имя и фамилия - тоже личная тайна». Это тот случай, когда человек реально является жертвой репрессий. Мне её жалко.
«СП»: - Минуточку! Как может женщина 50 лет быть жертвой репрессий?
- Конечно, не она сама пострадала, а ее родители. Но она тоже жертва репрессий, уже на генном уровне. Неосознанный страх: как бы чего не вышло. Конечно, эти люди, их родители перенесли очень многое. Они запуганы.
Супруна первоначально обвиняли, что он собрал сведения о личной тайне 5 тысяч людей. Из 5 тысяч следствие смогло увидеть лишь 15 человек. Представляете, что было бы, если б все жертвы репрессий считали бы, что репрессия является их личной тайной? Мы бы просто не узнали об этом. Мир бы об этом не узнал.
«СП»: - Звучало обвинение, что Дударев и Супрун продали Родину за деньги немцам…
- Да, этот корыстный мотив инкриминируют Дудареву. Мол, всё за деньги делается. Но прокурор у нас что, осуществляет свои функции бесплатно? Вот если нас оправдают, можно сказать, что прокурор, руководствуясь корыстным мотивом, обвинял невиновных.
«СП»: - Что в сухом остатке после первого дня заседаний суда?
- Даже не по содержанию, а по тону вопросов я понял, что суд не разделяет позицию защиты, а скорее придерживается обвинительного уклона. Но наша позиция никак не страдает от того, что звучало вчера.
Главное в том, что сегодня в российском правовом поле не существует оснований для отнесения тех или иных сведений к личной и семейной тайне. Поэтому не может быть уголовной ответственности за её нарушение. Поэтому не важно, кто что скажет. Сегодня свидетели - брат и сестра рассказывают, как они относятся к сведениям, которые касаются их отца. Сестра говорит, что это её личная семейная тайна, а брат говорит, нет, мне безразлично. И сестра является потерпевшей, а брат - нет. Вот в чем парадокс.
«СП»: - Это знаковый процесс, на который притом прессу не пускают. А вообще-то архангельские СМИ как-то реагируют на него? К вам обращаются за подробностями?
- Нет, только центральные. Сейчас главное, чтобы дело шло быстрее. Наша дорога идет к Конституционному суду РФ. Если Супруна в Октябрьском районном суде Архангельска оправдают, то это не восстановит статус-кво. Архивистам ведь так дали по рукам, что все вокруг боятся. Статус-кво может восстановить только выведение вопроса на федеральный уровень. И вот если Конституционный суд постановит, что личную и семейную тайну нельзя использовать как средство давления на историков, работающих в архиве, тогда это будет более-менее серьезная компенсация за то, что произошло в России в связи с возбуждением дела Супруна - Дударева. Пока это не случилось, историки побоятся лишний раз соваться в архив. А архивисты уж тем более - после того, как Супрун и Дударев сели на статью подсудимых, - побоятся давать какой-то вообще доступ к совершенно нейтральным делам. Если мы получим обвинительный приговор, это откроет нам дорогу в Конституционный суд.
*
Из досье «СП»
Михаил СУПРУН - доктор исторических наук, профессор, заведующий кафедрой отечественной истории Поморского государственного университета имени М.В.Ломоносова. Является автором более 130 научных работ, в том числе таких книг, как «Политическая ссылка на Европейском Севере в конце 19 - начале 20 вв.», «Ленд-лиз и северные конвои», «Освобождение Восточного Финнмарка». Возглавляет региональный общественный Поморский научный фонд содействия развитию науки и культуры на Русском Севере.
Профессор из Архангельска в Варшаве, во время научной стажировки в одном из польских университетов
"Cвободная пресса", 18.10.2011
http://svpressa.ru/society/article/49044/
МВД и ФСБ разошлись во взглядах на историю
Историка Михаила Супруна продолжают обвинять в нарушении гостайны о сталинских репрессиях
Архангельский историк Михаил Супрун, которого сейчас судят за разглашение сведений о частной жизни репрессированных российских немцев, неожиданно оказался в центре межведомственного противостояния между МВД и ФСБ. Адвокаты ученого утверждают, что он законно собирал информацию для своей книги о репрессированных в СССР немцах в рамках соглашения с МВД. Однако ФСБ считает, что все эти сведения относятся к гостайне и не подлежат огласке.
В Архангельске состоялось очередное заседание суда по делу завкафедрой отечественной истории Поморского госуниверситета Михаила Супруна и бывшего начальника архива УВД Архангельской области Александра Дударева. Обоих обвиняют в превышении должностных полномочий, а Супруна еще и в нарушении неприкосновенности частной жизни. Из обвиняемых на суде появляется только Дударев, потому что Супрун до сих пор находится в научной командировке в Польше.
Это дело в суд передали следователи Архангельского УФСБ. В 2007 году Супрун взялся по заказу немецкого Красного Креста написать книгу о репрессированных российских немцах. За эту работу Поморский университет получил грант в €40 тыс. Супрун собирал материалы для книги, встречаясь с потомками репрессированных немцев, а также изучал архивы УВД, доступ к которым он получил от Александра Дударева.
Вскоре, как утверждают чекисты, к ним стали поступать заявления от потомков репрессированных немцев о том, что издание книги и публикация в ней информации об их предках нарушает неприкосновенность их частной жизни. Кроме того, в ФСБ считают, что часть полученных историком сведений относится к гостайне и не подлежат огласке. На этом и строится все обвинения в адрес Супруна.
Обвиняемые намерены доказать обратное. На заседании адвокат Супруна Иван Павлов предоставил суду документы о том, что его подзащитный и Дударев действовали в рамках особого приказа МВД. В 2006 году немецкий Красный Крест и Главный информационно-аналитический центр МВД РФ заключили договор о сотрудничестве, который разрешал собирать информацию о репрессированных немцах.
- Я предоставил Супруну сведения из архива в рамках приказа центрального аппарата МВД, который он разослал всем региональным управлениям, - объясняет Александр ДУДАРЕВ.
Михаил СУПРУН удивлен, что у ФСБ появились претензии только к нему и Дудареву.
- Работа других участников проекта продолжилась, - говорит историк. - За то время, пока нас судят, МВД передало немецкому Красному Кресту информацию почти о 3 млн репрессированных. На вполне законных основаниях.
По словам официального представителя Главного информационно-аналитического центра МВД РФ Алины БЕЛЯКОВОЙ, проблема заключается в том, что Дударев «делился» информацией с Супруном.
- Разглашению подлежит лишь информация о реабилитированных заключенных, - рассказала Белякова. - МВД проводит «фильтрацию» информации и передает Германии только то, что можно. А кому Супрун давал информацию и о ком - большой вопрос.
Правозащитники считают, что вопрос Супруна имеет историческую подоплеку.
- В 2007 году усилилась борьба с фальсификацией истории, - рассказывает член совета архангельского отделения правозащитного движения «За права человека» Александр ЮФРЯКОВ. - И в то же время ФСБ была не заинтересована в том, чтобы опубликовать правду о жестокости своих предшественников - НКВД - в отношении русских немцев. ФСБ назвала проект Супруна фальсификацией истории и помешала оглашению «щекотливой» информации.
Дело Супруна вызвало резонанс по всей Европе. Немецкое отделение Красного Креста направило в Архангельский суд письмо, в котором выразило возмущение уголовным делом в отношении ученого и полицейского.
В течение нескольких последних недель скандинавские правозащитники, в том числе члены известной шведской организации Contra Foundation, выходили пикетировать российское посольство в Стокгольме. По словам правозащитников, после этого сотрудники посольства посещали их дома и проводили разъяснительные беседы о том, что больше не надо ходить на пикеты.
Известия.Ру, 26.10.2011
http://www.izvestia.ru/news/505062