Конь медный.

[z_laya]

Продолжение.
А тем временем...
Глаз шёл на рандеву. Только это могло выгнать его в такое неурочное время из дома, да ещё и в такую жару. Город буквально плавился от жары. Остро и резко шибала в нос сложная смесь запаха разогретого асфальта, выхлопных газов и кислой вони переполненных помоек.



Глаз был личность легендарная во всех отношениях, но слава его была весьма специфическая. Он был бабник. Секс был смыслом его жизни. Его знали все городские шлюхи и не только. Но профессиональные жрицы любви Глаза не любили. По одной простой причине - Глаз имел обыкновение не платить за оказанные интим-услуги, а способов удрать не заплатив у него было множество. Шлюхи время от времени жаловались на него своим «котам»-сутенёрам, те Глаза ловили, поколачивали, угрожая «всё отрезать», но Глаза это не останавливало. Правда, последняя стычка с разъярёнными шлюхами и их работодателями имела для Глаза последствия весьма серьёзные - он действительно едва не лишился своих мужских причиндалов. На какое-то время это его несколько охладило, но не остановило. И Глаз решил переключиться на «порядочных». И завёл любовницу. То, что она была замужем - его ничуть не волновало. Знакомы они были ещё до её замужества. «Любовница» звучало респектабельно и волнующе одновременно. И это приближало Глаза к «приличному обществу» из коего его в своё время попёрли. Было, правда, во всём этом одно маленькое неудобство - на свидания приходилось ездить почти через половину города. Потому как тащить свою пассию в вонючую берлогу в коммуналке на Обводном, которую он делил с Ухом и Полосатым Телом, Глаз, понятное дело, не мог. Подруга его была миниатюрная блондинка, прекрасная в свои двадцать с хвостиком. Работала она где-то на «Скороходе», но работу свою от души ненавидела и страстно мечтала о «красивой жизни», которую ей никто, включая молодого и законного мужа, обеспечить не мог. А вокруг «наваривалось бабло», возникали из ниоткуда бешеные состояния и катались на пожилых иномарках скоробогачи в новеньких спортивных костюмах. Жизнь вокруг менялась настолько стремительно, что уследить за ней было невозможно. Всё в одночасье смешалось, перевернулось с ног на голову и забурлило, по чьему-то меткому выражению, как вода в унитазе.
Глаз в этой круговерти своей подруге ничего не обещал, она сама придумала себе, что он даст ей всё, о чём она мечтала - деньги, красивую жизнь и луну с неба в придачу и сама искренне в это верила.

* * *
- Девушка, у Вас всё в порядке?
Надо мной склонялся рослый блондин в кожаной куртке.
- Да вроде как всё... - ответила я, поднимаясь, - Ой, чёрт!
Он подал мне безукоризненно чистый белоснежный носовой платок и я приложила его к разбитой губе.
- Вы их запомнили? - спросил блондин, внимательно разглядывая меня, - Сможете опознать и описать?
Я тоже посмотрела на него и подумала, что где-то этого красавчика с мужественным плакатным лицом уже видела. Но на всякий случай спросила:
- А Вы кто? Вы из милиции что ли?
- Совершенно верно! Капитан Пронин! Уголовный розыск!
Он предъявил удостоверение. Замечательно! Вот только милиции нам для полного счастья не хватало! А впрочем - может попросить его о помощи? Вот ещё! Глупости! - одёрнула я себя. А интересно - он тоже следит здесь, как мы, или просто погулять вышел? Живёт здесь неподалёку, например. Глупости, конечно. А хоть бы и следит. Даже если этот Пронин и «стриг поляну», то делал он это куда профессиональнее нас с Ланкой. А, кстати, где Ланка? И точно - Ланка исчезла. Сбежала? Хорошо, коли так. А если попала к этим? Не дай боже!
Ланка обнаружилась в ближайшей телефонной будке, откуда она пыталась вызвать милицию, но это было затруднительно - аппарат был сломан.
- Не надо милиции. - сказала я, - Она уже тут.
- А что вы тут делали? - поинтересовался Пронин.
- Гуляли. - ответила Ланка.
- Так я вам и поверил. - скептически ответил Пронин, - Вот что, отделение тут рядом, на Обводном. Пройдёмте.
- Это ещё зачем? - ощетинилась Ланка.
- Протокол составим. Побои снимем. Фоторобот опять же. Вы же их запомнили?
Вопрос звучал скорее как утверждение. И отделение здесь действительно поблизости - на Обводном, почти рядом с автовокзалом.
- Смутно. - ответила я, - Некогда нам было в ихние рожи всматриваться.
- Пройдёмте. - решительно сказал Пронин. И мы прошли. Сказать стражам порядка, конечно, мы могли немного. Да, я почти не запомнила тех, кто на нас напал. И мысленно возблагодарила Михмата за то, что учил нас драться. В армии Михмат был десантником и до сих пор хранил тельник и берет, купался в фонтанах на День ВДВ и не растерял навыки рукопашного. Вот благодаря его урокам нам, точнее мне - и удалось отбиться. Иначе последствия были бы куда более плачевными. А вообще - менты были правы - шпиёны мы хреновы.
- Ого! Здорово они тебя! - сказала добрая подруга, когда мы вышли в тёплые сиреневые сумерки.
- Да я им тоже неплохо врезала! - бодро ответила я, - А ты-то куда умотала? Тоже мне - подруга! Вдвоём мы им бы ещё больше наваляли!
Ланка моего энтузиазма не разделила. Мы перешли Обводный и бодро зашагали по Лиговке в сторону площади Восстания. Я запоздало пожалела, что втянула в эту историю Ланку. Надо было бы Мэкки высвистать, но она сама напросилась. Вот и потащились мы пошпионить на Лиговку. Точнее - угол Лиговки и Обводного.

* * *
Мы уже собрались в поля, когда к Вовчику нагрянула жена и с ходу принялась выяснять отношения. Сначала они препирались в проходе, потом ушли в тренерскую. Стало ясно, что это надолго и мы уехали без них.
Погода испортилась, день был серый, прохладный. Мы неспешно ехали по сильно запущенной аллее Нижнего парка.
Сегодня Ланка притащила откуда-то подперсье, или нагрудник для седла. Рокошное такое, с бляхами медными. И сказала, что это мне.
- Откуда? - слегка опешила я.
- Свежеуворованное. - ответила она.
- И что ты за него хочешь?
- Мундштук хромированный.
Мундштук у меня был - Мэкки притащил откуда-то и Ланка явно на него нацелилась. Пришлось отдать. Только вот что мне делать с этой вещью, с подперсьем, сиречь? Подперсье, или нагрудный ремень крепится к седлу, чтобы уравновесить нагрузку на спину лошади и чтобы седло не съезжало назад. Только зачем оно мне? К моему строевику, сильно потрёпанному, «с биографией» и со стременами, обмотанными синей изолентой, его не прицепишь. Разве что к дамскому. А вот его лучше действительно с подперсьем, как Мэкки сказал. На дамском седле я в тот день и поехала. Мэкки крутился рядом на своей Конфетке и изощрялся в острословии. Зодиаку хотелось познакомиться с Конфеткой поближе и он то и дело пытался «забить» на дисциплину. Верка с Ланкой незаметно учесали вперёд.

Вовчик хмуро смотрел перед собой. Жена что-то говорила, но он её не слушал. Голос её был неприятен. Он вонзался в уши, в мозг, завывая как дрель.
- Да пошла ты! - заорал Вовчик, доведённый до белого каления. В последнее время ссорились они частенько и с её подачи. Что происходит - Вовка понять не мог. Просто в его семейной жизни в какой-то момент всё разладилось. Всё стало не так, как было ещё совсем недавно. Но что происходит - он понять не мог.
Жена развернулась и вышла с видом оскорблённого достоинства. Он подождал, пока затихнут её шаги и вышел. Остальная смена уже уехала, настроение было испорчено безвозвратно, но чтобы что-то сделать и как-то развеяться, он вывел Миранду и поехал в парк.
Он ехал шагом и думал, почему так происходит. Почему и в какой момент вдруг их отношения испортились? Почему вдруг она стала требовать какие-то деньги? Хотя сначала ни о чём таком речи не было. Вовку она сразу после свадьбы одела как денди. Куртку ему купила из искусственной кожи, но выглядит как настоящая, кроссовки, спортивный костюм. Кооперативщики стали из-за границы вещи возить настоящие, не это тряпьё советское. Принарядиться Вовка любил. Любил быть в центре внимания. Женского. И чтобы девушки были не какие-нибудь там «серые мышки», а настоящие попсовые. Чтоб красиво одевались и не голодранки были, с деньгами.
- Ты богатенькую, Вовка, бери! - говорила ему мать, - С бедной никакой жизни не будет!
Отец кивал согласно, поддакивал.
- Городские они такие - погуляют и всё.
Жену следовало искать «справную» - богатую и чтоб не гуляла. Такую, Вовка, кажется нашёл. Только вот характера её никак не учёл. А характер оказался не сахар. А поначалу всё хорошо было...
Он ехал шагом вдоль берега залива. Ребят он не нашёл, а вместо этого выехал к какому-то запущенному дворцу, выкрашенному в линяло-красный цвет. Дворец окружал местами покосившийся строительный забор. Людей не было и Вовка неспешно ехал себе шагом вдоль залива. Из дыры в заборе вылез какой-то человек, оглянулся быстро и пошёл навстречу Вовке. Поравнявшись, что-то тихо спросил.
-Шо? - не расслышал Вовка и нагнулся. Незнакомец схватил его лошадь под уздцы, в этот момент кто-то запрыгнул сзади на круп Миранды, ухватил Вовчика за шкирку и попытался стащить с седла. Вовка ударил его локтем не глядя, рванул повод и дал кобыле шпоры. Тот, сзади ненадолго отпустил Вовкин ворот, Вовка поднял кобылу на дыбы и рванул вперёд во весь опор. Сзади раздались матюки, но он их уже не слушал. Остановился он только проскакав примерно километр.
И что это было?
Хулиганы какие-то. - решил Вовчик.

* * *
А поздно вечером, когда я уже собиралась ложиться спать, раздался звонок в дверь. На пороге стоял Мэкки, изо всех сил стараясь повернуться в профиль.
- Графиня, у тебя умыться можно? - спросил он, вваливаясь в прихожую и плюхаясь на полку для обуви под вешалкой. Я сняла с него шляпу и воззрилась на то, что было его лицом. Посмотреть там было на что - сплошной синяк и запёкшаяся корка крови. Правый глаз заплыл от удара, губы распухли как оладьи и сочились кровью.
Левша. - машинально подумала я.
- Это кто тебя так? - спросила я.
- Это делается так. - прошамкал Мэкки, - Хватают тебя двое сзади за руки и сразмаху шмякают об стену. Дальше двое держат, а двое бьют. По спине и ниже. Ойййй...
Тут он начал оседать на пол и я еле успела подхватить его. Мэкки был тяжёлый, да и одежда у него была вся в грязи. Тут на шум в прихожую вылезли мои предки и начался шум.
- Скорую надо! - кудахтала мама, - И милицию!
- Чем били? - деловито осведомился отец. Его-то какое дело?
- Моей же тросточкой. - прокряхтел Мэкки.
Мы все вместе стащили с Мэкки изодранную рубаху и дружно ахнули: спина у него была сплошной кровоподтёк. Мама умчалась вызывать скорую с милицией, Мэкки слабо пытался протестовать, но отец быстро заткнул его.
- Тебе могли рёбра переломать и лёгкие отбить!
- И позвоночник повредить! - подхватила вернувшаяся в прихожую мама, - С такими вещами не шутят!
- Не надо ничего! Не надо милиции! Не надо скорой! - вяло протестовал Мэкки, но его не слушали.
- Ты где был? - спросила я, когда шум и вопли моих родителей малость поутихли.
- Где был, там нет. - ответил боевой друг, - Теперь уже всё равно. Я у тебя заночую?
- Да глупости! В больнице ты заночуешь! - безапелляционно заявила моя мама.
В ожидании приезда скорой с милицией я натёрла спину Мэкки перекисью водорода и намазала зелёнкой. Мэкки перенёс всё это стоически. Врачам приехавшей скорой он заявил, что никуда не поедет, а милиционерам, что никакого заявления писать не будет, но его всё равно запихнули в карету и увезли.
- Ну у тебя и друзья! - хором сказали домашние, когда все уехали.
- Друзья как друзья. - ответила я им, - Не хуже и не лучше других. А от таких случаев никто не застрахован. Сейчас людей среди бела дня грабят.
На этом разговор и закончился, но я видела, что предки мне не верят и что-то заподозрили. Я поняла тогда только то, что в нашей истории появились новые действующие лица - Плащ и Ухо. Кто они такие, каким боком сюда затесались, какое отношение имеют к краже кобылы и что им нужно от Жана, да и от нас тоже?

* * *
- А послушай, Жан! - сказала Верка.
- Слушаю. - ответил Жан.
- А не съездить ли тебе в Москву?
- Зачем? - спросил Жан
- Ну, посмотреть, нет ли там чего-нибудь... Интересного.
- Это кобылы, что ли?
- Ну, допустим, кобылы. - слегка разочарованно ответила Верка.
- Еду.
Кобылу нашёл Мэкки, когда ездил в Москву за своей Конфеткой. Она стояла на Московском ипподроме. Там же обнаружились и настоящие хозяева. Состоялся разговор, в ходе которого были расставлены точки над i, над ё и вообще. Оставалось совсем ерунда: переговорить со Славкиным шефом. А тот продолжал стоять на своём: или кобыла, или деньги. И его совершенно не волновало, что кобыла краденая. Его вообще в этой жизни кроме денег ничего не интересовало. После разговора с этим барыгой Жан убыл в Москву. А пока он ездил, как раз Мэкки избили.

Я долго брела по какой-то пыльной дороге, выложенной и бетонных плит. Плиты были похожи на уложенные в два ряда гигантские костяшки домино. Дорога-домино. Плиты уже начали крошиться и сквозь дыры и трещины пробивалась трава. Нереальная тишина окружала меня. Такая тишина бывает только во сне. Вокруг расстилалась какая-то пустынная не то степь, не то просто пустошь до самого горизонта. Серое небо и какое-то неопределённое время года. То ли весна, то ли осень. На мне была какая-то нелепая длинная юбка из красной шотландки в синюю и зелёную клетку, какой-то потёртый свитерок и почему-то драный платок из серого козьего пуха, накинутый на плечи. Платок был явно из моего детства. Мама кутала меня в него, когда я болела.
Дорога привела меня прямиком на лётное поле какого-то заброшенного аэродрома. Асфальт на взлётной полосе тоже потрескался и сквозь него пробивались уже даже не трава, а молодые кусты и деревца.
В самом здании аэропорта огромные, во всю стену окна, были выбиты, двери сорваны с петель и валялись рядом на земле. Я вошла внутрь. Там царили всё те же грязь и запустение. Пыльные осколки стекла валялись на щербатом потрескавшемся полу. И тут я заметила, что зал ожидания полон народу. Люди сидели в креслах и прямо на полу, стояли вдоль стен, они были повсюду.
- Что вы тут делаете? - спросила я. Но мне никто не ответил и я поняла, что это всё манекены. Они все были грязные, в пыли и паутине, видимо, притащили их сюда уже очень давно. И здесь были все: и Михмат, и Мэкки с Веркой, и Катя, и парни, и Ланка и даже какие-то типы из Эльфийского Садика, которых я не помнила как звать. И мальчик-моя-первая-школьная-любовь-который-меня-отверг...
- Почему они все здесь?
- А где нам быть?
Картина неуловимо менялась, я всё ещё была в зале ожидания, но он уже был какой-то другой, хотя и не менее запущенный и загаженный. Только вдруг исчезли куда-то кресла с манекенами. Стены оказались выложены кафелем, местами побитым и отколотым, а вдоль стен вдруг появились разбитые витрины-холодильники, как в магазине. И откуда-то вышел Жан.
- Здесь Портал. - буднично сказал он.
И я проснулась.

* * *

Подходя к конюшне, я ещё издали увидела, что на нашем заднем дворе открыты ворота и внутри стоит коневозка. Коневозка оказалась не наша, сквозь которую звёзды видно, а шикарная, импортная, серебристая, с кондиционером.
Вот ведь! Буржуи проклятые! Даже о животных заботятся как о людях! А у нас...
Номера были не наши, не питерские. Интересно. Кого это принесло?
В тренерской Катерина беседовала с каким-то незнакомым мужиком южного типа. Судя по тому, как она перед ним расстилалась, гость это был важный и неожиданный. Мужику было на вид лет сорок-сорок пять, рослый, коренастый, с ёжиком коротко стриженых полуседых волос. Про такие говорят «соль с перцем» и с такой же щетиной на лице. В руке незнакомец вертел самую настоящую казацкую нагайку. Да и выговор у него был соответствующий.
- А, вот она! - обрадованно воскликнула Катя, указывая на меня, - Ты не знаешь, случайно, где Сергей? Дома у него никто трубку не берёт.
- Сергей? - я не сразу сообразила, что она Мэкки имела в виду, - А он в больнице. Его избили. Не знаю почему, он не говорил.
- Аах! - Катя так и застыла с открытым ртом, а незнакомец с нагайкой воззрился на меня с живейшим интересом.
Тут дверь открылась и вошёл ещё один визитёр - точная копия первого, но помоложе и постройнее.
- Позвольте представиться. - спохватился тот, кто постарше, - Захар Степанович. Это мой сын, Рэм. Мы друзья Сергея. А Вы не скажете, в какую больницу его увезли?
- Понятия не имею! - говорю.
Были они не то обукраинившиеся мадьяры, не то обрусевшие цыгане и жили в где-то в Ростовской области, там же, где Мэкки с Веркой на конезаводе работали. Захар Степанович был там начконом.
- Мы в любом случае у вас на несколько дней задержимся. - сказал он, - У нас дела здесь есть.
Вообще-то, могла бы, балда, выяснить у врачей, куда Мэкки повезли! - подумала я.
И тут дверь в тренерскую опять открылась и вошёл Мэкки собственной персоной. Вид у него был - обнять и плакать, как одна моя знакомая выражается.
- О! А ты откуда? - хором спросили мы с Катериной.
- Оттуда! - коротко ответствовал Мэкки, - Что? Не ждали? А вот он я, цветов не надо!
- Но тебя же в больницу отправили! - сказала Катерина.
Мэкки посмотрел на неё, как смотрят на человека, сморозившего несусветную глупость.
- Ну ты и идиот. - сказала я.
- Нееее, Графиня! Я не идиот.
Тут он, наконец, заметил наших гостей и кинулся к ним обниматься, но когда Захар Степанович попытался обнять его в ответ, охнул и заскрипел зубами. Захар Степанович не на шутку встревожился.
- Всё в порядке. - поспешно успокоил всех Мэкки, - Пара синяков. Но неприятно.
- Правда? - усомнился тот.
Мэкки поспешно закивал, как китайский болванчик.
- Вот что, Графиня! - сказал он, продолжая кивать, - Вы с Катей погуляйте где-нибудь, у нас мужской разговор!
Я сняла со стены ключ от амуничника и вышла. Мужской разговор у них. Да и фиг с ними! Взяла в амуничнике дамское седло, подседлала Зодиака и выехала в парк. В Нижний парк я не поехала, осталась в Верхнем, направив Зодиака к пруду. По мостику перебралась на остров. Там, в дальнем его конце, у самой воды стоял Жан. Вот кого не ожидала здесь увидеть. Жан был босиком и голый по пояс. Рубашка его висела на ветке, кроссовки стояли тут же под деревом.
-Привет. - просто сказал он мне.
- Ты что, искупаться решил? - спросила я, - Не советую.
- Это почему?
- В этой грязной луже даже лягушки не живут.
Я рассматривала Жана с большим интересом. А посмотреть действительно было на что. Сложен он был как греческий бог. Только вот шрам... Он тянулся наискосок от левого плеча, через грудь и живот к правому боку и пропадал за поясом джинсов. Жан перехватил мой взгляд, но не смутился, просто взял с ветки рубашку и надел.
- Кто это там приехал? - спросил он.
- Не знаю. Какие-то знакомые Мэкки. Ты, кстати, в курсе, что его избили? Жан, кто ты такой и что тебе от нас надо? Сначала я думала, что ты частный детектив и тебя нанял этот богатей, чтобы ты украденную кобылу нашёл. Ты действительно вроде как принялся её искать.
- Я её и нашёл. Точнее - прежних её хозяев, которые решили не заморачиваться с милицией и потихонечку увели её сами. А что с Мэкки? Что-то серьёзное?
- Его в больницу увезли. Вчера. А сегодня он уже оттуда удрал.
- И где он?
- Здесь. На конюшне. У них там мужской разговор, видите ли.
- А! Вот как! Ну, тогда пойду и я поговорю. Раз мужской.
Жан надел кроссовки и потопал в сторону конюшни. А я отправилась ездить в парк.
Мэкки разыскал меня минут через пятнадцать-двадцать.
- Надо съездить в одно место. - без предисловий заявил он, - Ставь Зодиака и поехали.
- Это куда ещё?
- Туда, где меня вчера избили. И где на вас напали. Я ведь туда ездил. Я там потерял кое-что.
- Что?
- Вещь одну.
- Думаешь, найдёшь?
- Не знаю. Ставь Зодиака и поехали. Электричка через двадцать минут.
В вагоне Мэкки стал коленями на сидение и упёрся локтями в спинку.
- Я сидеть не могу. - пояснил он, - У меня вся задница отбита! Бедная моя тросточка, её, наверное, вдрызг измочалили!
- У тебя задница бетонная?
- Так меня и по спине били!
- Ты что - за тросточкой поехал? - изумилась я, - Ну ты и чудак!
- Чую, Графиня, у меня их теперь целая куча будет! Целый табун тросточек.
- Скорее уж - счётные палочки. Каждая палочка - удар.

Двор, где происходили обе стычки, был на противоположном берегу Обводного, как раз напротив того дома, где я видела Гиви и этого алкаша и возле которого мы с Ланкой вели нашу неудачную слежку. Двор был грязен и захламлен. В углу его раскинулась грандиознейшая помойка, которую не вывозили этак месяц. Возле одной из стен Мэкки опустился на колени на мокрый после недавнего дождя асфальт и принялся ползать по нему, не обращая внимания на грязь.
- Во! Нашёл! - радостно изрёк он наконец. В руке у него была щепка.
- Это от моей тросточки!
Он продолжил поиски и вскоре нашёл ещё одну щепку. Похоже, этот псих действительно решил свою тросточку по частям собрать. Потом он нашёл ещё пару щепок и помятое латунное кольцо. Больше ничего не нашлось и Мэкки принялся изучать стену в большую лупу. Ну прям Шерлок Холмс, чтоб его!
- Вот! - ещё более торжественно, прямо-таки ликующе, изрёк он, - Моя кровь и волосы!
- И что? Заявлять будешь? Тут рядом, между прочим, отделение.
- Да знаю. Не-а, не буду! Улик маловато!
- У тебя вся спина - сплошная улика. А тросточка где? Неужели, её всю измочалили?
- В Обводный, наверное, выкинули. Теперь её только с водолазами искать.
- И какого чёрта рытого мы сюда тащились? Может, всё-таки вызовем милицию? Отделение недалеко. В конце-концов, нападений было два, нам с Ланкой помог один из ментов, так что...
- Ну вот ещё! Эти слоны тут натопчут только и последние следы уничтожат! А впрочем... Лучше Михмата вызвать. Если у него время есть нашей ерундой заниматься.
И тут мне стало стыдно. Ведь получается, что Мэкки избили из-за нас с Ланкой! Я ещё попыталась немного поубеждать Мэкки дойти до отделения милиции, но тот упёрся - звони Михмату и всё тут.
Время у Михмата нашлось и приехал он быстро. Мы ждали его возле телефонной будки на Лиговке, откуда и звонили.
- Достукались, дятлы? - хмуро спросил он, выслушав наш рассказ, - Не лезли бы вы в это дело.
- Поздно. - ответил Мэкки, - И, кстати, я тут вспомнил, где видел этого кавказца, ну, Гиви. На Пятигорском ипподроме. Я там одно время жокеем работал. А он там ошивался. Ставки через подставных лиц, заказные заезды и прочее тому подобное. Однажды он меня попросил "попридержать лошадку" во время заезда. Дело в том, что лошадь, на которой я ехал, считалась одним из фаворитов скачки, а против неё кто-то очень по-крупному "зарядил". Ну, поставил крупную сумму на её соперника. И меня попросили "слить" заезд.
- И что? - спросила я.
- А я этого не сделал. И пришёл первым. А после скачек меня уже ждали. Меня Главраспоип спас.
-Кто? - переспросил Михмат.
- Главный Распорядитель ипподрома. Выслал вслед за мной двоих своих ребят. Вобщем, спугнули их. Но после этого мне посоветовали уехать. А теперь, значит, он тут объявился. Да ещё и в компании этих.
- Только этого мне не хватало. - как-то обречённо вздохнул Михмат и я вдруг подумала, что он знает что-то, чего не знаю я, точнее - что они все от меня скрывают. И мне стало неприятно. Какого чёрта, в конце-концов?! Мы же вроде как команда! Или нет? Или как в детстве - «девчонок не берём!»? И Мэкки решил вписаться, чтобы мы с Ланкой не лезли...
- Слушайте! - не выдержала я, - Что происходит?! Такое впечатление, что от меня что-то скрывают и за дурочку держат! Что за нафиг? Кража эта непонятная, личности какие-то тёмные, разговоры за спиной. Какого чёрта?! Только я не дурочка и всё прекрасно вижу. Что вы все скрываете? Кто такой Жан? Что ему надо и что он тут делает? Кто тебя избил? Эти? Я знаю, что один из них живёт вон в том доме напротив. На том берегу канала. Я его видела. И он же сказал мне, что какой-то бандюган с кликухой Плащ хочет Жана видеть. Жан ещё какую-то лабуду гнал про то, что с этим Плащом он во сне встречался. Что происходит? Кстати, выходит, что Мэкки избили и из-за нас с Ланкой. Он сам захотел проследить тут.
- Успокойся, Графиня. - как-то устало сказал Михмат, - То, что происходит - слишком долго рассказывать. Думаю, Мэкки сам тебе всё расскажет.
- Ага! Расскажет он! Как же! Хотел бы - давно бы рассказал! В конце-концов, раз уж вписался ты за нас, так уж рассказывай! - повернулась я к Мэкки.
- Расскажу, расскажу! Только для начала на конюшню вернёмся.
- Зачем? - не поняла я.
- У меня смена сегодня.
- Ты точно псих! - хором сказали мы с Михматом, - Езжай домой! Ты себя в зеркало видел? На тебе лица нет!
- Лица нет. - согласился Мэкки, - Одни синяки. Так что есть рожа.
- Остряк-самоучка.
- Поехали, Графиня! Времени мало!
- Давайте я вас хоть до вокзала довезу. - предложил Михмат, - Я на машине.