Встать в пять
В сентябре я подсел на Стива Павлину, это такой безумный мужик в Америке, но я был бы очень не прочь, если бы он поделился со мной частью своей маниакальности. Мне кажется, таким людям сомнения чужды на уровне определения. В своих статьях он приводит столько аргументов ЗА: за свою теорию, за свои взгляды, за свои решения, что даже у меня вытесняются любые сомнения в его правоте.
Начитавшись, я, как порядочный, поддающийся чужому влиянию, человек, решил чего-нибудь да и воплотить в жизнь. Из описанных Павлиной жизненных изменений меня заинтересовали две: вставать рано утром и вегетарианство (в его случае осложненный вариант - веганство).
Я, честное слово, хотел начать с диеты. Подумал, что мясо я не очень люблю, так что проблем отказаться от него не возникнет. Я даже решил не доедать последнюю в своей жизни котлету, так серьезно я был настроен. Рассказал Йуке, ждал поддержки и поощрения, за проявленную силу духа, трезвость мысли и заботу о коровках.
- Не выдумывай даже, - отрезала Йука. - Ты себя в зеркало видел?
Я посмотрелся. В профиль и анфас. Доложил ей, что видел, мол, с двух сторон. Она за свое:
- Это пока еще тебя видно, а без мяса через неделю перестанешь отражаться, и не потому, что ты вампир.
С горя и непонимания я доел котлету. Оставался второй вариант - вставать в пять утра. Не так уж и плохо. Те четыре раза, когда я это делал в жизни, так мне запомнились, что я совсем не прочь сделать все остальные дни такими же памятными.
Сказано - сделано… это только у Стива Павлина.
В первый день вечером был выставлен будильник, раньше ложиться спать - не было велено моим американским сенсеем, поэтому я дождался, пока начало рубить. В полночь с копейками.
Честно проснувшись в пять утра, я попытался придумать, чем же сейчас займусь до выхода на работу. За этими мыслями я и уснул.
Второй день должен был быть воистину триумфом человеческой воли, практически, как «Повесть о настоящем человеке», но утром в комнате было так холодно, а под одеялом так тепло и уютно, что высунув из-под него ногу, я прямо-таки ощутил хирургическую пилу на своей лодыжке.
В итоге я просыпался в пять утра еще несколько дней, причем даже без будильника, но каждый раз моя мотивация проигрывала бой подкрепленной псевдорациональностью лени. Каждый раз я не мог найти достаточных аргументов, чтобы вылезти из постели. Даже мои соображения и воспоминания о том, что утром работается лучше, что сконцентрироваться на тексте у меня выходит куда успешнее, не помогали вырваться из объятий деда Морфея.
- Дедушка, спасибо за гостеприимство, но я пошел, - словно говорил я.
- Куда энто ты собрался? - спрашивал меня дед.
- Так это… дела, вон, утро уже, - мямлил я себе под нос, краснея, как Басков в общественном туалете.
- Не спеши, а то успеешь, - основательно отвечал дед, поглаживая бороду, как у Ошо.
Не помогала Павлиновская методика тридцати дневного trial периода, когда в течение месяца ты должен во что бы то ни стало ежедневно выполнять какое-то действие, мотивирую себя тем, что это не навсегда, а лишь временно, а потом ты можешь вернуться к своему прежнему стилю жизни. Павлина утверждает, что так гораздо проще начать что-то делать, скажем, отжиматься по утрам (или отжимать по вечерам мобилы впарке), а когда проходит тридцатидневный пробный период, ты уже привыкаешь к новому, и жалко бросать дело, на которое столько сил убухал.
Не помогал и совет начинать день с приятного, чтобы легче было покидать постельную крепость. Я просто не мог представить утром ничего более приятного, чем сон.
Решив не сдаваться, я вспомнил годы школьные. Помню, проснешься бывает утром зимой, темно так, что пять лампочек люстры не справляются, а холодно так, что даже в квартире воздух замерз и ледяным кубом стоит себе и давит на тебя. Шансов выжить - не то чтобы в школу дойти - ноль. И хотя предсмертная агония не может добраться до тебя - машина у нее не завелась - ты зовешь маму, желая проститься.
Но мама самая лучшая, она не даст ребенку сгинуть, она разрешает тебе остаться дома спать-досыпать и уходит на работу.
И вот ты лежишь счастливый секунду, две, потом понимаешь, что даже без света прекрасно видишь в темноте, особенно очертания твоего компьютера за письменным столом. Ты легко скидываешь одеяло и летишь к нему, не обращая внимания на то, как дует от окон и шторы почти делают солнышко на карнизе.
Так что учителя мои школьные… я не был болезненным ребенком, просто Готика, Стар Крафт, Эпоха Империй, Фаллаут, Сегун, третьи Герои, вторая Дьябла, Фифа и НХЛ начиная с девяносто восьмого года - были мне куда важнее и интереснее ваших биологий, физик, химий.
Вспомнив все это я тут же купил Call of Duty на скучающий под телевизором x-box. Тоже не помогло, вырос что ли. Вот проснулся я утром, представил, как буду на работе зевать весь день, как будет печь глаза и болеть промеж лопаток - не знаю почему, но это мои стандартные симптомы бессонной ночи или любого другого ограничения сна. А ради чего все? Чтобы час-полтора террористов пострелять? Нееет, ррребята.
Бился я, бился, но вставать продолжал в семь тридцать, а по выходным не раньше девяти.
А тут вдруг прихожу с работы, а Йука мне и говорит: «Завтра встаем в пять утра». Она, соответственно, в курсе всех моих усилий, но особого рвения не проявляла. Еще бы, каждое утро слушать мой будильник, потом мое ворчание, а потом - как я обратно засыпаю. А тут вдруг решила сама попробовать.
И что вы думаете? На следующее же утро проснулись как надо, сели на диван. Я за работу, она тоже - вяжет. Сидим, зеваем. Ну ничего так день прошел. Меня почти не рубила на работе, хотя всего пять часов спал. Домой вернулся - бодрячком, весь вечер был активен, даже перевозбужден. Легли спать поздно. На следующий день опять в пять встали, но второй раз удалось с большим трудом. На работе рубило прилично, болели глаза и меж лопаток, как и ожидалось. Вернулся домой уставшим, но дома как-то расходился. В итоге опять поздно легли.
На следующий день проснулись в пять. Точнее, в пять десять я встал с постели в обезумевшем сознании, удивился, как я не услышал будильник в пять ровно. Йука сказала, что я проснулся, отложил его на десять минут и обратно лег. Я собрал волю и направился душ, где пятнадцать минут прождал подходящего напора горячей воды. Вышел, сел писать. Йука же спала, как котенок, калачом.
День прошел в исключительно полезном и приподнятом духе. Спать не хотелось вообще. Вечером составили план на день для Йуки, делать это, начиная с пяти утра, оказалось забавно. С нетерпением ждали первых выходных, начатых в такую рань.
Что же, подводя итог скажу, что привычку такую завести я все же смог. Пример тому хотя бы сегодняшний день. Как и полагается, проснулся в пять, сижу пишу.
Исключения все-таки случаются. Как-то раз пришлось поздно лечь, около двух ночи, спать же всего три часа я не мог себе позволить, нужно было выглядеть прилично на работе. Но как ни странно, в тот день все равно был разбитым, не собранным и вялым. Но стоило следующим утром вскочить пораньше, как и день задался. Поэтому для себя я сделал неоспоримые выводы о повышении работоспособности в утренние часы и, как следствие, весь день проходит на ура.
Начитавшись, я, как порядочный, поддающийся чужому влиянию, человек, решил чего-нибудь да и воплотить в жизнь. Из описанных Павлиной жизненных изменений меня заинтересовали две: вставать рано утром и вегетарианство (в его случае осложненный вариант - веганство).
Я, честное слово, хотел начать с диеты. Подумал, что мясо я не очень люблю, так что проблем отказаться от него не возникнет. Я даже решил не доедать последнюю в своей жизни котлету, так серьезно я был настроен. Рассказал Йуке, ждал поддержки и поощрения, за проявленную силу духа, трезвость мысли и заботу о коровках.
- Не выдумывай даже, - отрезала Йука. - Ты себя в зеркало видел?
Я посмотрелся. В профиль и анфас. Доложил ей, что видел, мол, с двух сторон. Она за свое:
- Это пока еще тебя видно, а без мяса через неделю перестанешь отражаться, и не потому, что ты вампир.
С горя и непонимания я доел котлету. Оставался второй вариант - вставать в пять утра. Не так уж и плохо. Те четыре раза, когда я это делал в жизни, так мне запомнились, что я совсем не прочь сделать все остальные дни такими же памятными.
Сказано - сделано… это только у Стива Павлина.
В первый день вечером был выставлен будильник, раньше ложиться спать - не было велено моим американским сенсеем, поэтому я дождался, пока начало рубить. В полночь с копейками.
Честно проснувшись в пять утра, я попытался придумать, чем же сейчас займусь до выхода на работу. За этими мыслями я и уснул.
Второй день должен был быть воистину триумфом человеческой воли, практически, как «Повесть о настоящем человеке», но утром в комнате было так холодно, а под одеялом так тепло и уютно, что высунув из-под него ногу, я прямо-таки ощутил хирургическую пилу на своей лодыжке.
В итоге я просыпался в пять утра еще несколько дней, причем даже без будильника, но каждый раз моя мотивация проигрывала бой подкрепленной псевдорациональностью лени. Каждый раз я не мог найти достаточных аргументов, чтобы вылезти из постели. Даже мои соображения и воспоминания о том, что утром работается лучше, что сконцентрироваться на тексте у меня выходит куда успешнее, не помогали вырваться из объятий деда Морфея.
- Дедушка, спасибо за гостеприимство, но я пошел, - словно говорил я.
- Куда энто ты собрался? - спрашивал меня дед.
- Так это… дела, вон, утро уже, - мямлил я себе под нос, краснея, как Басков в общественном туалете.
- Не спеши, а то успеешь, - основательно отвечал дед, поглаживая бороду, как у Ошо.
Не помогала Павлиновская методика тридцати дневного trial периода, когда в течение месяца ты должен во что бы то ни стало ежедневно выполнять какое-то действие, мотивирую себя тем, что это не навсегда, а лишь временно, а потом ты можешь вернуться к своему прежнему стилю жизни. Павлина утверждает, что так гораздо проще начать что-то делать, скажем, отжиматься по утрам (или отжимать по вечерам мобилы впарке), а когда проходит тридцатидневный пробный период, ты уже привыкаешь к новому, и жалко бросать дело, на которое столько сил убухал.
Не помогал и совет начинать день с приятного, чтобы легче было покидать постельную крепость. Я просто не мог представить утром ничего более приятного, чем сон.
Решив не сдаваться, я вспомнил годы школьные. Помню, проснешься бывает утром зимой, темно так, что пять лампочек люстры не справляются, а холодно так, что даже в квартире воздух замерз и ледяным кубом стоит себе и давит на тебя. Шансов выжить - не то чтобы в школу дойти - ноль. И хотя предсмертная агония не может добраться до тебя - машина у нее не завелась - ты зовешь маму, желая проститься.
Но мама самая лучшая, она не даст ребенку сгинуть, она разрешает тебе остаться дома спать-досыпать и уходит на работу.
И вот ты лежишь счастливый секунду, две, потом понимаешь, что даже без света прекрасно видишь в темноте, особенно очертания твоего компьютера за письменным столом. Ты легко скидываешь одеяло и летишь к нему, не обращая внимания на то, как дует от окон и шторы почти делают солнышко на карнизе.
Так что учителя мои школьные… я не был болезненным ребенком, просто Готика, Стар Крафт, Эпоха Империй, Фаллаут, Сегун, третьи Герои, вторая Дьябла, Фифа и НХЛ начиная с девяносто восьмого года - были мне куда важнее и интереснее ваших биологий, физик, химий.
Вспомнив все это я тут же купил Call of Duty на скучающий под телевизором x-box. Тоже не помогло, вырос что ли. Вот проснулся я утром, представил, как буду на работе зевать весь день, как будет печь глаза и болеть промеж лопаток - не знаю почему, но это мои стандартные симптомы бессонной ночи или любого другого ограничения сна. А ради чего все? Чтобы час-полтора террористов пострелять? Нееет, ррребята.
Бился я, бился, но вставать продолжал в семь тридцать, а по выходным не раньше девяти.
А тут вдруг прихожу с работы, а Йука мне и говорит: «Завтра встаем в пять утра». Она, соответственно, в курсе всех моих усилий, но особого рвения не проявляла. Еще бы, каждое утро слушать мой будильник, потом мое ворчание, а потом - как я обратно засыпаю. А тут вдруг решила сама попробовать.
И что вы думаете? На следующее же утро проснулись как надо, сели на диван. Я за работу, она тоже - вяжет. Сидим, зеваем. Ну ничего так день прошел. Меня почти не рубила на работе, хотя всего пять часов спал. Домой вернулся - бодрячком, весь вечер был активен, даже перевозбужден. Легли спать поздно. На следующий день опять в пять встали, но второй раз удалось с большим трудом. На работе рубило прилично, болели глаза и меж лопаток, как и ожидалось. Вернулся домой уставшим, но дома как-то расходился. В итоге опять поздно легли.
На следующий день проснулись в пять. Точнее, в пять десять я встал с постели в обезумевшем сознании, удивился, как я не услышал будильник в пять ровно. Йука сказала, что я проснулся, отложил его на десять минут и обратно лег. Я собрал волю и направился душ, где пятнадцать минут прождал подходящего напора горячей воды. Вышел, сел писать. Йука же спала, как котенок, калачом.
День прошел в исключительно полезном и приподнятом духе. Спать не хотелось вообще. Вечером составили план на день для Йуки, делать это, начиная с пяти утра, оказалось забавно. С нетерпением ждали первых выходных, начатых в такую рань.
Что же, подводя итог скажу, что привычку такую завести я все же смог. Пример тому хотя бы сегодняшний день. Как и полагается, проснулся в пять, сижу пишу.
Исключения все-таки случаются. Как-то раз пришлось поздно лечь, около двух ночи, спать же всего три часа я не мог себе позволить, нужно было выглядеть прилично на работе. Но как ни странно, в тот день все равно был разбитым, не собранным и вялым. Но стоило следующим утром вскочить пораньше, как и день задался. Поэтому для себя я сделал неоспоримые выводы о повышении работоспособности в утренние часы и, как следствие, весь день проходит на ура.