Ростов Великий. Спасо-Яковлевский Димитриев монастырь. Собор Димитрия Ростовского, 1794-1801 гг.
На заглавном фото - панорама Спасо-Яковлевского Димитриева монастыря в Ростове Великом, вид с юга с озера Неро:
Облик живописнейшего архитектурного комплекса последовательно формировался на протяжении двух столетий - ныне расположенные на его территории культовые, жилые, хозяйственные постройки, а также стены и башни ограды возводились в XVII-XIX веках, и в советское время капитально не перестраивались (серьёзно пострадали лишь интерьеры зданий) - а посему, дошли до наших дней в практически первоначальном (хотя и подпорченном последними ремонтами) виде. В правой половине заглавного снимка (за пятиглавым Зачатьевским собором, освящён в 1686 г) виднеется громадная ротонда с круглыми окнами и зеленым куполом, увенчанным изящным ”фонариком” - это верхняя часть собора Димитрия Ростовского, построенного на рубеже XVIII-XIX веков.
Идея возведения в монастыре храма в честь митрополита Димитрия, в 1702-1709 гг занимавшего Ростовскую кафедру, после кончины захороненного в Зачатьевском монастырском соборе и канонизированного в 1757 г, нашла воплощение при активной поддержке графа Николая Петровича Шереметева - русского мецената и одного из богатейших землевладельцев России.
В общей сложности, Н. П. Шереметевым в пользу монастыря было пожертвовано 90 тысяч рублей, из которых на сооружение храма выделялась сумма в 55 тысяч рублей, плюс еще 10 тысяч ушло на его украшение, а остальные 25 тысяч “внесены в кредитныя установления для обращения процентов на поминовение рода Шереметевых”, по свидетельству ростовского историка-краеведа А. А. Титова.
Немалые размеры строящегося храма объяснялись твёрдым намерением графа Шереметева поместить в нём обретённые в 1752 г мощи св. Димитрия Ростовского, дотоле с 1709 года пребывающие в расположенном рядом Зачатьевском соборе монастыря - он на след. фото (построенный легендарным Ионой Сысоевичем прекрасный собор был освящён в 1686 г):
Сие желаемое место своего будущего захоронения св. Димитрий лично указал ещё при жизни.
И несмотря на настойчивые просьбы сиятельного графа-благотворителя, тогдашний архиепископ Ярославский и Ростовский Павел так и не дал добро на перенесение мощей святителя во вновь построенный храм - и сей конфликт послужил поводом для прекращения финансирования Шереметевым строительных работ: отделка интерьеров храма и, возможно, возведение его отдельных частей (как то глав и портиков) осуществлялись, в основном, уже на собственные средства монастыря. Вот как описывает ситуацию, сложившуюся в связи с неосуществленным переносом мощей, Андрей Александрович Титов, в опубликованной им в 1888 г статье, посвященной истории Спасо-Яковлевского монастыря: “Этот богатый снаружи храм очень беден внутри. Начав строить его в обширных размерах, граф думал перенести в него из Зачатьевской церкви мощи св. Димитрия, в чём ему содействовал и бывший тогда архимандрит Мелхиседек [настоятель Спасо-Яковлевского монастыря в 1797-1805 гг], знакомый графу по Санкт-Петербургу, где он был наместником Александро-Невской Лавры [в 1791-1797 гг].
Дело приходило уже к желанному концу [судя по всему, речь идет о 1800 годе], но этому воспротивился бывший тогда ярославский преосвященный Павел [с 26.12.1799 по 19.03.1806 - архиепископ Ярославский и Ростовский]. Он напомнил, что св. Димитрий, по приезде в Ростов, при первом своём посещении Яковлевского монастыря, взойдя в соборную церковь Зачатия св. Анны [она справа на след. фото, слева - Водяные ворота], совершил здесь обычное моление и потом, при выходе из неё, указал в юго-западном углу её место своего будущего погребения, сказав окружающим: ”Се покой мой, здесь вселюся во век века”.
25 ноября 1709 г. владыка был погребен в юго-западном углу Зачатиевской церкви Яковлевской обители. И посему изменить волю почившего иерарха он [архиепископ Павел] находит не только невозможным, но и преступным. Самолюбие графа Н. П. Шереметева было сильно оскорблено этим правдивым ответом преосвященного. Он упорно продолжал ходатайствовать, но тем не менее, ничего уже не мог сделать. Вследствие этого, он прекратил и дальнейшую постройку этой церкви, так что она достраивалась уже на пожертвования доброхотных дателей и на монастырские средства. Все эти суммы, конечно, далеко были недостаточны для того, чтобы выполнить первоначальный план храма, задуманный богатым благотворителем”.
Кстати, автор приведенной цитаты, Андрей Александрович Титов, историк-краевед, ростовский купец, почетный гражданин Ростова, известный исследователь ростовских древностей, один из инициаторов первой научной реставрации архитектурных памятников бывшего Архиерейского двора (Ростовского Кремля), а впоследствии, и организаторов Музея древностей в его помещениях - похоронен в 1911 г в некрополе Спасо-Яковлевского монастыря, у южной стены Зачатьевского собора. Забегая вперед, скажу, что в советские годы обширный монастырский некрополь был (традиционно) практически уничтожен. (След. фото - северный портик Димитриевского собора и северо-восточная угловая башня ограды:)
Забавно, что в путеводителе по Ростову Великому, изданном в 1957 году, Владимир Сергеевич Баниге, в главе, посвящённой Димитриевскому храму, об истории с несостоявшимся переносом мощей не упоминает вовсе, тактично обойдя стороной крайне непопулярную в то время религиозную тематику. В его версии это звучит следующим образом: “По какой-то причине граф Шереметев не окончил церкви, и она была достроена уже в 1801 году на средства монастыря и жертвователей”.
Относительно авторства проекта исследователи не пришли к единой версии. Как пишет В. С. Баниге в уже упомянутом путеводителе 1957 года, “некоторая разница в обработке фасадов памятника и многочисленность вариантов проектов даёт основание говорить о том, что к участию в его проектировании и сооружении привлекалось несколько авторов и что его архитектуре уделялось большое внимание. Больше того, необычайная стройность и безупречность форм западного портика заставляет предполагать участие в сооружении этого памятника одного из крупнейших мастеров того времени.” В числе архитекторов, причастных к строительству Димитриевского храма, называют Алексея Миронова, Елизвоя Назарова, Алексея Душкина, а лично мне нравится версия, что под “одним из крупнейших мастеров того времени” Владимир Сергеевич Баниге подразумевает “палладианца” Джакомо Кваренги, лично знакомого с Н. П. Шереметевым. Быть может, именно благодаря знаменитому итальянцу, Димитриевский храм заполучил свой роскошный западный портик:
Еще два портика, с севера и юга, отличаются от западного кардинальнейшим образом, и, судя по фантазийной арке фронтона, явно задним числом подгонялись под богато украшенные барельефами фасады уже достроенного четверика, слегка не согласуясь габаритами с расположением окон в верхней части здания - частично заслоняя окна скатами крыши.
Коринфские капители южного портика:
Чрезмерно широкий фриз - возможно, также предназначавшийся для размещения скульптурных композиций, но оставшийся пустым:
На фото 1913 г видим, что фриз и поле южного фронтона - гладкие, без каких-либо изображений:
Зато роскошные барельефы присутствуют на стенах храма. Над южным входом - композиция на евангельский сюжет ”Насыщение пятью хлебами”:
Над северным входом - “Обретение мощей святителя Димитрия”, сюжет, напрямую связанный с посвящением храма: вокруг расположенного в центре гроба с мощами митрополита помещены изображения священнослужителей и мирян:
Возвышающийся над монастырской оградой ”тематический” многофигурный северный барельеф издалека привлекал внимание приближающихся к монастырю паломников.
Да и в целом, с размахом отстроенный (пусть даже в частично осуществлённом варианте) Димитриевский храм очень украсил собой панораму монастыря с севера, сей факт не устаёшь подмечать каждый раз, любуясь этим зрелищем.
Лично для меня выныривающие из-за поворота улицы Энгельса огромные зеленые купола, чуднЫе фронтоны и белые башни в окружении стен - всегда несусветная радость и праздник, как, впрочем, и весь, без исключения, волшебный Ростов.
С трёх сторон в здании храма устроены ниши, в каждой из которых когда-то были помещены скульптуры. До нашего времени они сохранились не в полном комплекте. Например, в двух южных нишах установлены статуи архангелов. Архангел Михаил с традиционными атрибутами воина - шлем, доспехи, щит:
Архангел Гавриил, когда-то державший в руке цветок лилии:
В тимпанах над нишами - изображения небесных сил - в виде головы с двумя крыльями - в окружении растительного орнамента.
И когда мы в очередной раз в сердцах восклицаем: ”Силы небесные!” - вот это они и есть, вполне симпатичные.
В полукруглой западной арке когда-то располагалась скульптура св. Параскевы:
В четырёх арках западного фасада (ныне пустых) стояли статуи евангелистов.
На дореволюционном снимке видны две из них - Иоанн и Лука:
В верхней части западного фасада размещается фриз, на котором изображены несколько сюжетов Ветхого и Нового Заветов. “Избиение младенцев”:
“Поклонение волхвов”:
Для работы над скульптурным оформлением Димитриевского храма Ростова Великого из Дрездена был приглашён мастер Иоганн Фохт.
30 апреля 1799 года между ним и архимандритом Мелхиседеком (настоятелем Спасо-Яковлевского монастыря в 1797-1805 годах) был подписан контракт, срок окончания которого устанавливался октябрём 1800 года, согласно которому мастер обязался ”строющуюся ныне в монастыре каменную церковь снаружи и внутри убрать из алебастру штуками лепной, порезочной, арабесочной и личнОй исторической…”, причем, судя по дальнейшему обширному перечню работ, за всю скульптуру, включая капители колонн и наличники проёмов, отвечал один человек.
Лепнина, рельефы и какие-либо иные украшения четырех угловых барабанов и двухъярусной ротонды, а также фризов всех трёх портиков в контракте оговорены не были - возможно, оттого, что этих архитектурных элементов к 30 апреля 1799 года вообще не было в проекте.
Также в контракте была означена сумма, причитающаяся скульптору по благополучному завершению работ - 3600 рублей.
В феврале уже 1801 года архимандрит Мельхиседек проверял качество выполненных Фохтом работ, но остался недоволен увиденным - и, судя по сохранившимся документам, не безосновательно не выплатил полной суммы, оговоренной контрактом.
Здесь стоит вспомнить, что в 1800 году Н. П. Шереметев уже приостановил финансирование строительства храма, потеряв интерес к сей ростовской затее. Возможно, и Фохт по этой причине уже работал спустя рукава, а вскоре и архитектор сменился на менее опытного, и проект храма был им скорректирован с учётом сократившихся финансовых возможностей…
Ко всему вышесказанному хотелось бы добавить, что уже в советское время, в 1960-х гг, в ходе эпопеи приспособления комплекса исторических зданий Ростовского Кремля под Международный молодежный лагерь ”Спутник”, высказывались предложения о расположении объектов отечественной туриндустрии в архитектурных памятниках Спасо-Яковлевского монастыря:
Цитата: “Открытое местоположение бывшего монастыря дает больше возможностей для устройства ресторана, спортплощадок, лыжной или лодочной станции и других временных (с точки зрения охраны памятников) учреждений. Устройство же спален в палатах XVII в., в Ростовском кремле вызывает целый ряд технических осложнений (прогрев очень толстых стен, борьба с конденсатом и т.д.)”
Любопытно, что именно могли бы мы увидеть в стенах Димитриевского собора, если бы этим планам суждено было сбыться?
P.S. При подготовке текста использованы следующие материалы:
А. А. Титов “Спасо-Яковлевский Димитриев монастырь в Ростове Великом”, Исторический вестник, 1888 г.
В. С. Баниге, В. Г. Брюсова, Б. В. Гнеовский, Н. Б. Щапов "Ростов-Ярославский", 1957 г.
https://www.rostmuseum.ru/upload/iblock/d03/d03e5e0a805d78d63a8084616b37a623.pdf
Облик живописнейшего архитектурного комплекса последовательно формировался на протяжении двух столетий - ныне расположенные на его территории культовые, жилые, хозяйственные постройки, а также стены и башни ограды возводились в XVII-XIX веках, и в советское время капитально не перестраивались (серьёзно пострадали лишь интерьеры зданий) - а посему, дошли до наших дней в практически первоначальном (хотя и подпорченном последними ремонтами) виде. В правой половине заглавного снимка (за пятиглавым Зачатьевским собором, освящён в 1686 г) виднеется громадная ротонда с круглыми окнами и зеленым куполом, увенчанным изящным ”фонариком” - это верхняя часть собора Димитрия Ростовского, построенного на рубеже XVIII-XIX веков.
Идея возведения в монастыре храма в честь митрополита Димитрия, в 1702-1709 гг занимавшего Ростовскую кафедру, после кончины захороненного в Зачатьевском монастырском соборе и канонизированного в 1757 г, нашла воплощение при активной поддержке графа Николая Петровича Шереметева - русского мецената и одного из богатейших землевладельцев России.
В общей сложности, Н. П. Шереметевым в пользу монастыря было пожертвовано 90 тысяч рублей, из которых на сооружение храма выделялась сумма в 55 тысяч рублей, плюс еще 10 тысяч ушло на его украшение, а остальные 25 тысяч “внесены в кредитныя установления для обращения процентов на поминовение рода Шереметевых”, по свидетельству ростовского историка-краеведа А. А. Титова.
Немалые размеры строящегося храма объяснялись твёрдым намерением графа Шереметева поместить в нём обретённые в 1752 г мощи св. Димитрия Ростовского, дотоле с 1709 года пребывающие в расположенном рядом Зачатьевском соборе монастыря - он на след. фото (построенный легендарным Ионой Сысоевичем прекрасный собор был освящён в 1686 г):
Сие желаемое место своего будущего захоронения св. Димитрий лично указал ещё при жизни.
И несмотря на настойчивые просьбы сиятельного графа-благотворителя, тогдашний архиепископ Ярославский и Ростовский Павел так и не дал добро на перенесение мощей святителя во вновь построенный храм - и сей конфликт послужил поводом для прекращения финансирования Шереметевым строительных работ: отделка интерьеров храма и, возможно, возведение его отдельных частей (как то глав и портиков) осуществлялись, в основном, уже на собственные средства монастыря. Вот как описывает ситуацию, сложившуюся в связи с неосуществленным переносом мощей, Андрей Александрович Титов, в опубликованной им в 1888 г статье, посвященной истории Спасо-Яковлевского монастыря: “Этот богатый снаружи храм очень беден внутри. Начав строить его в обширных размерах, граф думал перенести в него из Зачатьевской церкви мощи св. Димитрия, в чём ему содействовал и бывший тогда архимандрит Мелхиседек [настоятель Спасо-Яковлевского монастыря в 1797-1805 гг], знакомый графу по Санкт-Петербургу, где он был наместником Александро-Невской Лавры [в 1791-1797 гг].
Дело приходило уже к желанному концу [судя по всему, речь идет о 1800 годе], но этому воспротивился бывший тогда ярославский преосвященный Павел [с 26.12.1799 по 19.03.1806 - архиепископ Ярославский и Ростовский]. Он напомнил, что св. Димитрий, по приезде в Ростов, при первом своём посещении Яковлевского монастыря, взойдя в соборную церковь Зачатия св. Анны [она справа на след. фото, слева - Водяные ворота], совершил здесь обычное моление и потом, при выходе из неё, указал в юго-западном углу её место своего будущего погребения, сказав окружающим: ”Се покой мой, здесь вселюся во век века”.
25 ноября 1709 г. владыка был погребен в юго-западном углу Зачатиевской церкви Яковлевской обители. И посему изменить волю почившего иерарха он [архиепископ Павел] находит не только невозможным, но и преступным. Самолюбие графа Н. П. Шереметева было сильно оскорблено этим правдивым ответом преосвященного. Он упорно продолжал ходатайствовать, но тем не менее, ничего уже не мог сделать. Вследствие этого, он прекратил и дальнейшую постройку этой церкви, так что она достраивалась уже на пожертвования доброхотных дателей и на монастырские средства. Все эти суммы, конечно, далеко были недостаточны для того, чтобы выполнить первоначальный план храма, задуманный богатым благотворителем”.
Кстати, автор приведенной цитаты, Андрей Александрович Титов, историк-краевед, ростовский купец, почетный гражданин Ростова, известный исследователь ростовских древностей, один из инициаторов первой научной реставрации архитектурных памятников бывшего Архиерейского двора (Ростовского Кремля), а впоследствии, и организаторов Музея древностей в его помещениях - похоронен в 1911 г в некрополе Спасо-Яковлевского монастыря, у южной стены Зачатьевского собора. Забегая вперед, скажу, что в советские годы обширный монастырский некрополь был (традиционно) практически уничтожен. (След. фото - северный портик Димитриевского собора и северо-восточная угловая башня ограды:)
Забавно, что в путеводителе по Ростову Великому, изданном в 1957 году, Владимир Сергеевич Баниге, в главе, посвящённой Димитриевскому храму, об истории с несостоявшимся переносом мощей не упоминает вовсе, тактично обойдя стороной крайне непопулярную в то время религиозную тематику. В его версии это звучит следующим образом: “По какой-то причине граф Шереметев не окончил церкви, и она была достроена уже в 1801 году на средства монастыря и жертвователей”.
Относительно авторства проекта исследователи не пришли к единой версии. Как пишет В. С. Баниге в уже упомянутом путеводителе 1957 года, “некоторая разница в обработке фасадов памятника и многочисленность вариантов проектов даёт основание говорить о том, что к участию в его проектировании и сооружении привлекалось несколько авторов и что его архитектуре уделялось большое внимание. Больше того, необычайная стройность и безупречность форм западного портика заставляет предполагать участие в сооружении этого памятника одного из крупнейших мастеров того времени.” В числе архитекторов, причастных к строительству Димитриевского храма, называют Алексея Миронова, Елизвоя Назарова, Алексея Душкина, а лично мне нравится версия, что под “одним из крупнейших мастеров того времени” Владимир Сергеевич Баниге подразумевает “палладианца” Джакомо Кваренги, лично знакомого с Н. П. Шереметевым. Быть может, именно благодаря знаменитому итальянцу, Димитриевский храм заполучил свой роскошный западный портик:
Еще два портика, с севера и юга, отличаются от западного кардинальнейшим образом, и, судя по фантазийной арке фронтона, явно задним числом подгонялись под богато украшенные барельефами фасады уже достроенного четверика, слегка не согласуясь габаритами с расположением окон в верхней части здания - частично заслоняя окна скатами крыши.
Коринфские капители южного портика:
Чрезмерно широкий фриз - возможно, также предназначавшийся для размещения скульптурных композиций, но оставшийся пустым:
На фото 1913 г видим, что фриз и поле южного фронтона - гладкие, без каких-либо изображений:
Зато роскошные барельефы присутствуют на стенах храма. Над южным входом - композиция на евангельский сюжет ”Насыщение пятью хлебами”:
Над северным входом - “Обретение мощей святителя Димитрия”, сюжет, напрямую связанный с посвящением храма: вокруг расположенного в центре гроба с мощами митрополита помещены изображения священнослужителей и мирян:
Возвышающийся над монастырской оградой ”тематический” многофигурный северный барельеф издалека привлекал внимание приближающихся к монастырю паломников.
Да и в целом, с размахом отстроенный (пусть даже в частично осуществлённом варианте) Димитриевский храм очень украсил собой панораму монастыря с севера, сей факт не устаёшь подмечать каждый раз, любуясь этим зрелищем.
Лично для меня выныривающие из-за поворота улицы Энгельса огромные зеленые купола, чуднЫе фронтоны и белые башни в окружении стен - всегда несусветная радость и праздник, как, впрочем, и весь, без исключения, волшебный Ростов.
С трёх сторон в здании храма устроены ниши, в каждой из которых когда-то были помещены скульптуры. До нашего времени они сохранились не в полном комплекте. Например, в двух южных нишах установлены статуи архангелов. Архангел Михаил с традиционными атрибутами воина - шлем, доспехи, щит:
Архангел Гавриил, когда-то державший в руке цветок лилии:
В тимпанах над нишами - изображения небесных сил - в виде головы с двумя крыльями - в окружении растительного орнамента.
И когда мы в очередной раз в сердцах восклицаем: ”Силы небесные!” - вот это они и есть, вполне симпатичные.
В полукруглой западной арке когда-то располагалась скульптура св. Параскевы:
В четырёх арках западного фасада (ныне пустых) стояли статуи евангелистов.
На дореволюционном снимке видны две из них - Иоанн и Лука:
В верхней части западного фасада размещается фриз, на котором изображены несколько сюжетов Ветхого и Нового Заветов. “Избиение младенцев”:
“Поклонение волхвов”:
Для работы над скульптурным оформлением Димитриевского храма Ростова Великого из Дрездена был приглашён мастер Иоганн Фохт.
30 апреля 1799 года между ним и архимандритом Мелхиседеком (настоятелем Спасо-Яковлевского монастыря в 1797-1805 годах) был подписан контракт, срок окончания которого устанавливался октябрём 1800 года, согласно которому мастер обязался ”строющуюся ныне в монастыре каменную церковь снаружи и внутри убрать из алебастру штуками лепной, порезочной, арабесочной и личнОй исторической…”, причем, судя по дальнейшему обширному перечню работ, за всю скульптуру, включая капители колонн и наличники проёмов, отвечал один человек.
Лепнина, рельефы и какие-либо иные украшения четырех угловых барабанов и двухъярусной ротонды, а также фризов всех трёх портиков в контракте оговорены не были - возможно, оттого, что этих архитектурных элементов к 30 апреля 1799 года вообще не было в проекте.
Также в контракте была означена сумма, причитающаяся скульптору по благополучному завершению работ - 3600 рублей.
В феврале уже 1801 года архимандрит Мельхиседек проверял качество выполненных Фохтом работ, но остался недоволен увиденным - и, судя по сохранившимся документам, не безосновательно не выплатил полной суммы, оговоренной контрактом.
Здесь стоит вспомнить, что в 1800 году Н. П. Шереметев уже приостановил финансирование строительства храма, потеряв интерес к сей ростовской затее. Возможно, и Фохт по этой причине уже работал спустя рукава, а вскоре и архитектор сменился на менее опытного, и проект храма был им скорректирован с учётом сократившихся финансовых возможностей…
Ко всему вышесказанному хотелось бы добавить, что уже в советское время, в 1960-х гг, в ходе эпопеи приспособления комплекса исторических зданий Ростовского Кремля под Международный молодежный лагерь ”Спутник”, высказывались предложения о расположении объектов отечественной туриндустрии в архитектурных памятниках Спасо-Яковлевского монастыря:
Цитата: “Открытое местоположение бывшего монастыря дает больше возможностей для устройства ресторана, спортплощадок, лыжной или лодочной станции и других временных (с точки зрения охраны памятников) учреждений. Устройство же спален в палатах XVII в., в Ростовском кремле вызывает целый ряд технических осложнений (прогрев очень толстых стен, борьба с конденсатом и т.д.)”
Любопытно, что именно могли бы мы увидеть в стенах Димитриевского собора, если бы этим планам суждено было сбыться?
P.S. При подготовке текста использованы следующие материалы:
А. А. Титов “Спасо-Яковлевский Димитриев монастырь в Ростове Великом”, Исторический вестник, 1888 г.
В. С. Баниге, В. Г. Брюсова, Б. В. Гнеовский, Н. Б. Щапов "Ростов-Ярославский", 1957 г.
https://www.rostmuseum.ru/upload/iblock/d03/d03e5e0a805d78d63a8084616b37a623.pdf