Лучше гор могут быть только горы. часть 7
Перевал Адамташ..
В начале этого цикла я сделал довольно сильное утверждение. А именно, "каждый поход, как пепел Класса, стучится в сердце". Стучит-то стучит, но не помню всех деталей. Мне не хочется восстанавливать из отчетов других групп забытые детали. Прошу учесть, что то, что я пишу в журнале не есть отчет о походе. Это воспоминания о походе. Поэтому я пишу по памяти. Желающие могут найти отчеты в тур. клубах. В них есть фотографии и детальное описание маршрута.
Психологическое отступление.
Во время моих походов я обнаружил такое явление. По приезде в горы первые два дня улыбка не сходит с твоего лица. Как при встрече с давним другом, ты радуешься всему. Помню один раз мы делали четверку на Кавказе. Ехали на грузовике. Дорога шла по лесу. Вдруг между деревьев промелькнула первая снежная вершина. И все улыбаются...
Затем ты выходишь на "плато". Т.е. воспринимаешь чудеса и красоты, как данность. Приблизительно через две недели ты "наедаешься и делаешь работу". Работает разум, а эмоции спят. Перевал Адамташ как раз и пришелся на этот период.
Кстати, похожее случалось со мной при посещении Эрмитажа в Ленинграде. Когда едешь в Ленинград, думаешь "завтра обойду весь музей". Ан нет, проходишь один зал, другой... а дальше ничего не видишь - насыщение. Поэтому после того, как я пару раз "насытился", по совету знатоков, стал ставить себе цели. Например осмотреть пару залов. То есть, идешь к этим залам, не крутя головой, а в них проводишь несколько часов.
Перевал Адамташ 1Б/4000м.
Вышли около шести и пошли вниз. Через час увидели озеро Пиала, но к нему не спустились, а траверсом пошли в направлении перевала. Подъем руслу ручья, осыпям, местами разрушенным скалам иногда с выходом на небольшие снежники. Крутизна около 30 градусов. В некоторых местах подвижные камни. Пройти такие участки и не спустить пару камней невозможно. Поэтому проходим очень плотной группой буквально, утыкаясь головой в рюкзак впереди идущего. Постоянно слышится "лови". Естественно, поначалу камни не летят, а скользят и их легко остановить. Затем по травяным полочкам выходим на травяной гребень, с которого хорошо видна седловина. Туда еще два-три перехода. Перевальный взлет крут и состоит из подвижных камней. На этот раз движемся траверсами, так, чтобы люди друг под другом не оказывались. То есть, идем с набором высоты налево метров 50. Затем группа собирается вместе и все идут, тоже с набором высоты, направо. Около часа по полудни мы на перевале. Задерживаться не стали. Оставили в туре свою записку. Кстати, записки были напечатаны и оставалось только вписать имя инструктора и время. Адрес клуба и т.п. были напечатаны. Впоследствии я пользовался этой идеей, что позволяло сэкономить время и особенно помогало при непогоде.
Спуск с перевала много сложнее подъема. Сначала по узкому крутому кулуару спускаемся на ледник. Внизу осыпь лежит на скальных ступенях. Местами приходится лезть (спускаться) по скалам. Кстати, спуск лазанием сложнее подъема - не видишь куда ставить ногу. Далее вышли на крутую морену и спустились на закрытый ледник. На задах "просвистели" вниз еще метров 150. Ледник (как мы увидели потом снизу) переходит в "бараньи лбы" - крутые, гладкие скалы. Мы их обошли по скальной полке и спустились на морену с тропой, которая привела нас к озеру Дюшара.
Надо сказать, что категория 1Б для перевала Адамташ явно занижена.
Современные отчеты рекомендуют остановиться на озере Дюшара, т.к. у Куликалонских озер слишком оживленно. В те годы - ничего подобного. Мы дошли до Куликалон и там заночевали.
На следующий день Рихард, Калье и Володя ушли на перевал Межозерный, а нам сказали "сидеть и ждать". Мы с Колей просились тоже, но Рихард сказал, что мы недостаточно подготовлены для перевала 2Б.
Итак, мы сидели и ждали. Через два дня ребята вернулись и на следующий день мы пошли вниз, к поселку Рудаки. В поселке мы ждали грузовик. Пока ждали, нас пригласили в дом попить чаю. Гостеприимство на высоте!
В принципе, от Рудаки можно доехать до Душанбе (столица Таджикистана), но нам надо было сдать снаряжение в Самарканде. Да и самолет был оттуда.
Эпилог
В Самарканде мы мы обменялись адресами и телефонами и разными рейсами полетели в Европу. По счастливой случайность Калье летел тем же рейсом, что мы с Колей. В Москве я пригласил его пожить у меня и он задержался на пару дней.
Калье был коммунистом. Его жена была русской. Несколько лет мы переписывались (обменивались поздравительными открытками). Он несколько раз приезжал в Москву и останавливался в гостинице Москва. Мы встречались. Один раз я был в командировке в Таллине и позвонил ему, но он был в районе (в то время он работал в Министерстве Сельского Хозяйства Эстонии). Потом я переехал и сменил телефон. Судя по всему, он тоже переехал, т.к. я пытался позвонить ему, но это был уже не его номер.
Коля ушел из академического института (но недалеко). Он нашел лучше оплачиваемую работу в КБ Ильюшина. Мы с ним продолжали встречаться. Затем он согласился поехать главным инженером во вновь созданный филиал КБ (не помню в Саратов или в Свердловск). И с ним тоже связь прервалась.
Один из участников похода, Игорь(я о нем не упоминал), закончил Казанскую консерваторию и однажды я видел в Москве афишу с его фотографией и фамилией.
Ах, да! Рихард, по словам Калье, женился и остепенился - стал директором той самой Самаркандской турбазы.
В заключение песчя Ю.Визбора.
Я сердце оставил в Фанских горах
Теперь бессердечный хожу по равнинам
И в тихих беседах и в шумных пирах
Я молча мечтаю о синих вершинах
Когда мы уедем уйдем улетим
Когда оседлаем мы наши машины
Какими здесь станут пустыми пути
Как будут без нас одиноки вершины
Какими здесь станут пустыми пути
Как будут без нас одиноки вершины
Лежит мое сердце на трудном пути
Где гребень высок где багряные скалы
Лежит мое сердце не хочет уйти
По маленькой рации шлет мне сигналы
Когда мы уедем уйдем улетим
Когда оседлаем мы наши машины
Какими здесь станут пустыми пути
Как будут без нас одиноки вершины
Какими здесь станут пустыми пути
Как будут без нас одиноки вершины
Я делаю вид что прекрасно живу
Пытаюсь на шутки друзей улыбнуться
Но к сердцу покинутому моему
Мне в Фанские горы придется вернуться
Когда мы уедем уйдем улетим
Когда оседлаем мы наши машины
Какими здесь станут пустыми пути
Как будут без нас одиноки вершины
Какими здесь станут пустыми пути
Как будут без нас одиноки вершины
Я сердце оставил в Фанских горах
"Мне в Фанские горы придется вернуться"
Через несколько лет я еще раз посетил Фаны в походе четвертой категории.
В начале этого цикла я сделал довольно сильное утверждение. А именно, "каждый поход, как пепел Класса, стучится в сердце". Стучит-то стучит, но не помню всех деталей. Мне не хочется восстанавливать из отчетов других групп забытые детали. Прошу учесть, что то, что я пишу в журнале не есть отчет о походе. Это воспоминания о походе. Поэтому я пишу по памяти. Желающие могут найти отчеты в тур. клубах. В них есть фотографии и детальное описание маршрута.
Психологическое отступление.
Во время моих походов я обнаружил такое явление. По приезде в горы первые два дня улыбка не сходит с твоего лица. Как при встрече с давним другом, ты радуешься всему. Помню один раз мы делали четверку на Кавказе. Ехали на грузовике. Дорога шла по лесу. Вдруг между деревьев промелькнула первая снежная вершина. И все улыбаются...
Затем ты выходишь на "плато". Т.е. воспринимаешь чудеса и красоты, как данность. Приблизительно через две недели ты "наедаешься и делаешь работу". Работает разум, а эмоции спят. Перевал Адамташ как раз и пришелся на этот период.
Кстати, похожее случалось со мной при посещении Эрмитажа в Ленинграде. Когда едешь в Ленинград, думаешь "завтра обойду весь музей". Ан нет, проходишь один зал, другой... а дальше ничего не видишь - насыщение. Поэтому после того, как я пару раз "насытился", по совету знатоков, стал ставить себе цели. Например осмотреть пару залов. То есть, идешь к этим залам, не крутя головой, а в них проводишь несколько часов.
Перевал Адамташ 1Б/4000м.
Вышли около шести и пошли вниз. Через час увидели озеро Пиала, но к нему не спустились, а траверсом пошли в направлении перевала. Подъем руслу ручья, осыпям, местами разрушенным скалам иногда с выходом на небольшие снежники. Крутизна около 30 градусов. В некоторых местах подвижные камни. Пройти такие участки и не спустить пару камней невозможно. Поэтому проходим очень плотной группой буквально, утыкаясь головой в рюкзак впереди идущего. Постоянно слышится "лови". Естественно, поначалу камни не летят, а скользят и их легко остановить. Затем по травяным полочкам выходим на травяной гребень, с которого хорошо видна седловина. Туда еще два-три перехода. Перевальный взлет крут и состоит из подвижных камней. На этот раз движемся траверсами, так, чтобы люди друг под другом не оказывались. То есть, идем с набором высоты налево метров 50. Затем группа собирается вместе и все идут, тоже с набором высоты, направо. Около часа по полудни мы на перевале. Задерживаться не стали. Оставили в туре свою записку. Кстати, записки были напечатаны и оставалось только вписать имя инструктора и время. Адрес клуба и т.п. были напечатаны. Впоследствии я пользовался этой идеей, что позволяло сэкономить время и особенно помогало при непогоде.
Спуск с перевала много сложнее подъема. Сначала по узкому крутому кулуару спускаемся на ледник. Внизу осыпь лежит на скальных ступенях. Местами приходится лезть (спускаться) по скалам. Кстати, спуск лазанием сложнее подъема - не видишь куда ставить ногу. Далее вышли на крутую морену и спустились на закрытый ледник. На задах "просвистели" вниз еще метров 150. Ледник (как мы увидели потом снизу) переходит в "бараньи лбы" - крутые, гладкие скалы. Мы их обошли по скальной полке и спустились на морену с тропой, которая привела нас к озеру Дюшара.
Надо сказать, что категория 1Б для перевала Адамташ явно занижена.
Современные отчеты рекомендуют остановиться на озере Дюшара, т.к. у Куликалонских озер слишком оживленно. В те годы - ничего подобного. Мы дошли до Куликалон и там заночевали.
На следующий день Рихард, Калье и Володя ушли на перевал Межозерный, а нам сказали "сидеть и ждать". Мы с Колей просились тоже, но Рихард сказал, что мы недостаточно подготовлены для перевала 2Б.
Итак, мы сидели и ждали. Через два дня ребята вернулись и на следующий день мы пошли вниз, к поселку Рудаки. В поселке мы ждали грузовик. Пока ждали, нас пригласили в дом попить чаю. Гостеприимство на высоте!
В принципе, от Рудаки можно доехать до Душанбе (столица Таджикистана), но нам надо было сдать снаряжение в Самарканде. Да и самолет был оттуда.
Эпилог
В Самарканде мы мы обменялись адресами и телефонами и разными рейсами полетели в Европу. По счастливой случайность Калье летел тем же рейсом, что мы с Колей. В Москве я пригласил его пожить у меня и он задержался на пару дней.
Калье был коммунистом. Его жена была русской. Несколько лет мы переписывались (обменивались поздравительными открытками). Он несколько раз приезжал в Москву и останавливался в гостинице Москва. Мы встречались. Один раз я был в командировке в Таллине и позвонил ему, но он был в районе (в то время он работал в Министерстве Сельского Хозяйства Эстонии). Потом я переехал и сменил телефон. Судя по всему, он тоже переехал, т.к. я пытался позвонить ему, но это был уже не его номер.
Коля ушел из академического института (но недалеко). Он нашел лучше оплачиваемую работу в КБ Ильюшина. Мы с ним продолжали встречаться. Затем он согласился поехать главным инженером во вновь созданный филиал КБ (не помню в Саратов или в Свердловск). И с ним тоже связь прервалась.
Один из участников похода, Игорь(я о нем не упоминал), закончил Казанскую консерваторию и однажды я видел в Москве афишу с его фотографией и фамилией.
Ах, да! Рихард, по словам Калье, женился и остепенился - стал директором той самой Самаркандской турбазы.
В заключение песчя Ю.Визбора.
Я сердце оставил в Фанских горах
Теперь бессердечный хожу по равнинам
И в тихих беседах и в шумных пирах
Я молча мечтаю о синих вершинах
Когда мы уедем уйдем улетим
Когда оседлаем мы наши машины
Какими здесь станут пустыми пути
Как будут без нас одиноки вершины
Какими здесь станут пустыми пути
Как будут без нас одиноки вершины
Лежит мое сердце на трудном пути
Где гребень высок где багряные скалы
Лежит мое сердце не хочет уйти
По маленькой рации шлет мне сигналы
Когда мы уедем уйдем улетим
Когда оседлаем мы наши машины
Какими здесь станут пустыми пути
Как будут без нас одиноки вершины
Какими здесь станут пустыми пути
Как будут без нас одиноки вершины
Я делаю вид что прекрасно живу
Пытаюсь на шутки друзей улыбнуться
Но к сердцу покинутому моему
Мне в Фанские горы придется вернуться
Когда мы уедем уйдем улетим
Когда оседлаем мы наши машины
Какими здесь станут пустыми пути
Как будут без нас одиноки вершины
Какими здесь станут пустыми пути
Как будут без нас одиноки вершины
Я сердце оставил в Фанских горах
"Мне в Фанские горы придется вернуться"
Через несколько лет я еще раз посетил Фаны в походе четвертой категории.