Из Сибири. Иркутск.
О красоте Иркутска я слышала от многих знакомых, и тех, что родились и выросли в этом городе, и бывших там проездом на Байкал: рассказывали и о роскошной каменной застройке рубежа 19-20 веков, и о сохранившейся деревянной архитектуре, и о живописных набережных Ангары. И потом, именно из Иркутска удобнее всего попадать к разным прибайкальским красотам.
В общей сложности у меня получилось там шесть ночей, почти целая неделя. Собственно, на Иркутск двух дней хватило, остальное - поездки по окрестностям, о которых лучше рассказывать отдельно. А пока про сам город.
.
Первое преимущество - аэропорт в черте города. Такси до центра, где я забронировала первую из гостиниц, едет двадцать минут, автобус немного дольше - но за двадцать пять рублей. Выбор гостиницы здесь оказался исключительно удачным, пожалуй, она была лучшей из всех в этой поездке.
Моя "Тайга» порадовала не только редкой комфортностью большого светлого номера с балконом, но и вкусной едой, и радушием и готовностью помочь местного персонала (так, впрочем, было везде в Сибири). Так что если меня еще занесет в Иркутск, то только сюда.
До поездки я много читала про город, расспрашивала бывавших, советовалась с местными жителями, но рассказы очень разнились в оценках - от депрессивного и унылого «города контрастов» до роскошной столицы-мегаполиса, «сибирского Парижа». Возможно, мне повезло, но лично я увидела скорее второе. (Впрочем, всем известно, что одни и те же места можно и показать, и рассказать о них другим совершенно по-разному).
Как и Томск, город начался с острога, поставленного на месте впадения реки Иркут в Ангару. Правда, гораздо позже- официальной датой основания считается 1661-й. А через десять лет появилась и первая церковь - Спасская. Собственно, только она и осталась от изначальной деревянной крепости, что стояла на этом месте.
Уже в петровское время город приобретает статус губернского центра, и 18 век становится «золотым веком» иркутского купечества. Коммерческие связи с Китаем, торговля пушниной, золотодобыча - все это множило состояния местных купеческих династий, и, богатея, они все больше и больше вкладывались не только в каменное строительство лично для себя, но и в церкви, приюты, больницы, школы, театры, библиотеки, вплоть до того, что благотворительная деятельность стала почти обязательной для всякого, кто желал вести коммерцию в городе.
Ампирный дом купца-"миллионщика" Сибирякова 1821 года, ныне научная библиотека ИГУ
К началу 19 века это была уже фактически столица Восточной Сибири, где стало безнадзорно хозяйничать дворянское начальство, и в 1819 году сюда даже был прислан генералом-губернатором небезызвестный Михаил Сперанский для борьбы с коррупцией. Правда, продержался он всего два года.
А с 1826 года сюда стали приезжать ссыльные декабристы, что не могло не сказаться на интеллектуальной и культурной городской жизни.
Рубеж 19-20 века - еще один взлет купеческой благотворительности в Иркутске. О делах каждой из богатейших купеческих семей того времени - Трапезниковых, Сибиряковых, Базановых, Кузнецовых - можно рассказывать отдельно и долго.
Воспитательный дом, построенный на средства золотопромышленника И.Базанова в 1883 году, сегодня - глазная клиника Иркутского медицинского университета.
К началу 20 века сюда пришел Транссиб: возникли новые предприятия, ожила добыча угля и лесная промышленность, увеличилось население.
Дом Файнберга, 1899, ныне художественный колледж
В общем, к 1917 году Иркутск был вполне себе процветающим сибирским промышленным и торговым центром. В годы гражданской войны именно здесь была одна из резиденциий так называемого «российского правительства» Колчака, недалеко отсюда в 1920-м адмирал был арестован и расстрелян.
Памятник Колчаку
Отношение к памятнику, поставленному в 2004 году у Знаменского монастыря, у местных жителей, как я поняла из чтения интернета, крайне неоднозначное и скорее недоброжелательное.
Если верить интернетной статистике, город прирастал рабочими местами и населением практически весь двадцатый век, а вот перестройку перенес непросто. Тем не менее многие крупные предприятия работают, а до ковида хороший доход приносили еще и азиатские туристы, о которых с нежностью вспоминают нынче местные жители. Впрочем, и российских гостей, задерживающихся на один-два дня в городе по дороге на Байкал, в Иркутске ощутимо много.
Ангара
Особенно, конечно, это ощущается на набережных Ангары - Верхней и Нижней. Нижняя понравилась больше - и живописной панорамой города, открывающейся отсюда, и роскошными закатами на Ангаре, которые можно с нее наблюдать.
Верхняя - оживленнее и веселее, когда я там гуляла, духовой оркестр играл, неожиданно, «Рио-риту» и разновозрастные пары довольно лихо танцевали.
На верхней набережной - один из расхожих символов Иркутска - Московские ворота, единственная в Сибири триумфальная арка. Настоящий ампирный памятник был разобран в 1928 году, это - новодел 2009-го, но набережную-таки украшает.
Из всего разнообразия городской скульптуры с обеих набережных, кучи памятников, включая гигантского «Якова Похабова» - основателя города, хочется показать совсем немного.
Памятник, открытый недавно ко дню учителя. Сколько мне доводилось видеть «профессиональных» монументов (у нас в Балашихе, к примеру, есть дворник, а в Амстердаме вообще проститутка), но вот людям этой профессии - не приходилось. Даже послала подруге, учительнице началки, фото, тем более, что она еще и внешне похожа.
Гигантская пчела (или все же муха?)в конце Нижней набережной. Вообще ничего про нее не нашла в интернете, как будто ее нет. Между тем вечерами она весьма эффектно встречает въезжающие в город машины.
Нерпа с нерпенком на Верхней набережной. Ну, единственному животному, которое водится в Байкале, просто грех не поставить памятник.
Впрочем, по анималистическим сюжетам городской скульптуры Иркутск вообще весьма разнообразен: здесь есть и обезьяны, и собака-корги, и кот, и лебедь, и корова, но показать, пожалуй, стоит еще Бабра. История известная и забавная: старорусское слово «бабр» означающее в нескольких местных языках тигра, изображенного на старом гербе Иркутска, при обновлении городских гербов в 19 веке было заменено на «бобр» неким чиновником, предположившим ошибку. Заодно изменился и облик самого животного на гербе, он перестал быть тигром, но и в бобра не превратился, вышло нечто странное. Но вот таким и остался.
За Бабром начинается так называемый 130-й квартал, искусственно собранный из свезенных деревянных домов, до тошноты вылизанных, украшенных вывесками туристических кафе и магазинов, отчего облик района стал настолько кичевым, что и гулять там особо не хочется.
Между тем в Иркутске, пусть и не в таких количествах, как в Томске, но интересная деревянная архитектура-таки есть, и просто гуляя по улицам, иногда зависаешь перед очередным кружевным домиком.
Как самый яркий пример - бывший дом купца Шастина, 1907 года, совершенно дивной красоты, спасенный от сноса французами в конце 90-х и ныне называющийся домом Европы.
И, чтобы заодно завершить разговор о городской скульптуре, покажу понравившийся мне памятник очень известному уроженцу Иркутска, рядом с которым не переводятся фотографирующиеся туристы и дети.
Если вы его не узнали, то вот вам подсказка - скульптурная группа по соседству.
* * *
Иркутские церкви по моим ощущениям есть двух видов. Первый - самые старые, хоть и обновляемые в разные эпохи, но корни свои имеющие в 17-начале 18 веках. Они многоцветные, красочные, не только с пышными интерьерами, но еще и с декоративными росписями снаружи, каждая из них смотрится как маленький праздник. Хотя по отношению к ним мне не очень нравится термин «сибирское барокко», кажется притянутым за уши, все-таки барокко - это немного о другом.
Самый яркий пример - Богоявленская церковь, радующая глаз на Нижней набережной не только росписями, но и изразцами (редчайший случай в Сибири!) У нее интересная судьба - церковь совсем недолго была закрыта, отданная хлебозаводу, но уже в 1968 году признана памятником архитектуры, тогда и началась ее реставрация по старым чертежам и фото и закончилась еще до перестройки.
Вторая категория храмов - 2-й половины 18-начала 19 века: строгие, сдержанных цветов и классических очертаний, часто увенчанные шпилями, что иногда дает гидам возможность сравнивать Иркутск с Питером (впрочем, кроме тех шпилей, никаких других аналогий как-то не прослеживается).
К таким храмам относится и упомянутая выше Спасская, и Преображенская, что рядом с музеями декабристов,и Троицкая, недалеко от моей гостиницы, и, конечно же, Знаменская, что стоит на территории монастыря, куда в последний день я все-таки добралась. Там же, кстати, и памятник Колчаку.
Из «неправославного» самый впечатляющий, конечно, римско-католический костел, выстроенный в 1884 году польским зодчим И.Тамулевичем, стройный и стильный, чистейшая неоготика. Как ни странно, католикам в 90-е годы его не отдали, зато в те же времена спроектировали специально для его интерьера орган, и теперь там проводятся концерты. Впрочем, несмотря на то,что здание принадлежит Иркутской филармонии, местная католическая община-таки проводит там богослужения.
Ну и покажу еще два красивых культовых здания, встретившихся мне во время прогулок по центру. Синагога с улицы Карла Либкнехта, построенная в 1878 г. по проекту В. А. Кудельского на пожертвования прихожан еврейской общины, старейшая в России из действующих. Закрывалась, впрочем, в советское время, но всего на двадцать с чем-то лет.
И - с той же улицы - соборная мечеть 1901 года, с элементами модерна, сочетающимися с восточными деталями. Она была закрыта всего 16 лет, впрочем, деревянный минарет тогда успели разобрать и восстановили заново лишь в 2012 году.
* * *
Говоря об иркутских музеях, куда, понятно, я ходила по своему вкусу, а потому благополучно проигнорировала «Свалку», музеи боевой славы и ледокол «Ангара», начать, как обычно, хочется с исторических.
Наименее интересный - музей истории города, хотя располагается в очень симпатичном особняке, рядом с одним из многочисленных иркутских фонтанов, которые исправно работают с утра до ночи.
Впрочем, тут показали очень интересный фильм о путешественниках, которые снаряжали отсюда экспедиции в Америку , и в частности о купце Григории Шелихове и дипломате Николае Резанове (о котором «Юнона» и «Авось»), а еще тут неплохая этнографическая экспозиция и целый зал, посвященный драге (теперь я знаю, что это такое!) «Варлаам Чикойский» .
Кусочек "этнографической" экспозиции музея истории города:
Краеведческий, что стоит там, где самая красивая из улиц Иркутска - Карла Маркса - вливается в Верхнюю набережную, достоин внимания хотя бы благодаря самому зданию, которое здесь называют Мавританским замком. Строилось оно в конце 19 века, а башнями обзавелось уже в 1901-м, и с тех пор практически не изменило своего облика. Это не только редкий случай чисто музейного здания, но еще и одно из заповедных мест, хранящее атмосферу старого Иркутска.
В музее неплохие археологические и этнографические коллекции, достаточно подробно представляющие и бурятов, и эвенков, и тофаларов, живших в этих краях.
Отдельные залы посвящены веку двадцатому - ностальгические.
А вот купеческий 19-й, это уже совсем другой музей - Городского быта. Он находится на улице Декабрьских событий в типичной для Иркутска деревянной усадьбе конца 19 века, принадлежавшей некогда семье Шпицыных.
Один из экспонатов музея:
Я уже писала, что больше всего люблю именно такие музеи - не с витринами, а с воссозданными интерьерами - здесь и гостиная купеческого дома, и столовая с самоваром, и кабинет хозяина, и детская с чудесными куклами ручной работы мастера Дианы Гайдамак, и дамский будуар.
«Селфи» из Музея городского быта.
Напротив - Музей чая, с подробным рассказом о сибирском «чайном пути», чаеторговцах и чаеразвесочных фабриках, образцы их продукции, включая и советское время, и, конечно, сибирские традиции чаепития.
Самые же трепетные и живые из исторических музеев в Иркутске - усадьбы декабристов. Тема эта мне очень близка, когда-то в подростковом возрасте увлечение декабристами даже ненадолго затмило Италию и Возрождение, я перечитала кучу всего от Форш и Тынянова, воспоминаний Пущина и записок княгини Волконской до довольно серьезных исследований Милицы Нечкиной.
Помню даже свои наброски «книги о попаданцах» - девушка из 20 века переносится в 1825 год и становится десятой женщиной, поехавшей в Сибирь за возлюбленным. В качестве "объекта любви" был выбран Николай Бестужев - меня здорово пленили тогда его акварели.
В здешних музеях-особняках - Трубецких и Волконских - вспомнилось особенно остро это юношеское увлечение: музейные залы по-настоящему переносят в то время, середину 19 века, когда участники декабрьского восстания оказались сперва на каторге, а затем и на поселении в здешних краях, и легко представить, какой была их жизнь в Сибири.
Деревянный особняк на улице Дзержинского, где на самом деле никогда не жил декабрист Сергей Трубецкой, был первоначально дачей губернатора Цейдлера, а в 1845 году приобретен графиней Лаваль, тещей декабриста. В начале 21 века он пережил основательную реставрацию, открылся уже как музей и теперь выглядит новым и нарядным.
Музей посвящен в первую очередь, конечно, самому Сергею Трубецкому, князю, лейб-гвардии полковнику, участник Отечественной войны 1812 года и заграничных походов, одному из руководителей Тайного общества, диктатору восстания на Сенатской площади. Осужденный в каторжную работу навечно, он провел в Сибири тридцать лет (из них одиннадцать лет в Иркутске), похоронил троих своих малолетних детей и горячо любимую супругу, блестяще воспитал, дал достойное образование и выдал замуж трех дочерей.
Но рассказывает музей и в целом о жизни декабристов в Сибири, причем смотреть его логичнее с нижнего, цокольного этажа, каждый из залов которого посвящён одному из мест их каторги и ссылки. Сперва кошмарный Нерчинск с адовыми условиями труда, Читинский острог и Петровский завод, а затем уже село Оек Иркутской губернии, где поселенцы могли не только заниматься хозяйством, но даже рисовать и музицировать.
Верхний этаж - элегантные интерьеры, акварели и фото, мемориальные вещи семьи, история декабрьского восстания.
Впрочем, можно смотреть сперва верхний, а затем нижний этаж: жизнь декабристов "до восстания" и "после".
Второй "декабристский" музей - усадьба Волконских.
Сергей Григорьевич Волконский - потомственный князь из рода Рюриковичей, блестящий военный, генерал-майор, герой Отечественной войны 1812 года. Как участник революционного заговора и один из руководителей Южного тайного общества, он был арестован по делу о 14 декабря 1825 года. Осужденный по I разряду на двадцать лет каторги с последующим поселением в Сибири, тридцать лет своей жизни он провел в Восточной Сибири. В Иркутск же вернулся лишь в 1845 году.
В отличие от дома Трубецких, усадьба Волконских - по-настоящему мемориальная, именно здесь жила семья декабриста после десяти лет каторжных работ в Забайкалье. Получив разрешение на переезд в Иркутск, Сергей Григорьевич организовал перевозку своего двухэтажного дома на участок за Преображенской церковью, купленный его родственниками. К 1847 году сборка дома завершилась, и семья вновь разместилась в расширенном и обновленном доме.
О Волконском друзья говорили, что он «опростился», ибо его увлекло и заинтересовало крестьянское хозяйство, и он даже предпочитал порой жить в людской избе во дворе усадьбы. И изба, и конюшня, а также каретный сарай, амбар и хлев тоже либо отреставрированы, либо воссозданы.
Сам же дом с двумя эркерами имеет нынче тот же интерьер, что и при Волконских. Серая обивка стен, кольцевая анфилада комнат, деревянные, по сибирской традиции неоштукатуренные потолки и даже удивительный зимний сад, в котором Мария Николаевна Волконская выращивала южные растения.
Последовавшая за мужем в Сибирь Мария Волконская, урожденная Раевская, прожила с ним в добровольном изгнании двадцать восемь лет. Если Трубецкие из восьми детей сумели сохранить четверых, то у Волконских из четырех выжили двое, сын Михаил и дочь Елена.
И если дом Трубецкого - история и судьбы мужчин-декабристов, то дом Волконских - скорее именно о женщинах и детях, о том, каково им приходилось на поселении и как они смогли не просто выживать, а сохранять почти привычный образ жизни. Об этом рассказывают и книги, и картины-рисунки на стенах, и музыкальные инструменты, и рукодельные столики, и детские вещи и игрушки, Есть незначительные, на первый взгляд детали, которые сильно цепляют. Например, записки Саши Трубецкой к подругам: очень простые, они даже ярче, чем вещи, погружают в атмосферу тогдашней жизни семьи.
Музей теплый, щемящий, очень трогательный и, наверное, лучший из всех в Иркутске.
Кольца Волконских, выкованные из звена кандальной цепи.
Понятно, что мимо художественных коллекций города я пройти не могла, и, надо сказать, собрание картин в здании бывшей мужской гимназии на улице Ленина, весьма и весьма достойное. От многих провинциальных аналогичных музеев его отличает то, что он начался не с реквизированных большевиками собраний (как в Томске, например), а, подобно московской Третьяковке, с благотворительного дара городу от Владимира Платоновича Сукачёва - городского головы Иркутска, председателя Восточно-Сибирского отдела Императорского русского географического общества.
Первые картины русских художников студент Владимир Сукачёв приобрел в 1870 году в Петербурге. Этот год традиционно считается годом основания Иркутского художественного музея.
Сибирские иконы, портреты 18 века, отличные работы Тропинина и Щедрина, есть даже прямо шедевры - «Девочка-рыбачка» Репина и версия «Христа и грешницы» Поленова. Чудесная пейзажная подборка, от Шишкина и Саврасова до Жуковского и Юона, из которой хочется показать, почему-то, в этот раз Юлия Клевера:
Почему-то много Маковского (видимо, нравился Сукачеву). Помните героиню из моего карельского поста, талантливую иностранку, сыгравшую решающую роль в появлении одного из крупнейших русских музеев, чье инкогнито я так и не раскрыла? Все надеялась, может кто угадает…
Это ее портрет кисти В.Маковского.
В музее есть отличный отдел западноевропейского искусства и даже китайско-японского.
Ну и говоря о Владимире Сукачеве, конечно же, нельзя не показать его усадьбу, которая, кстати, является филиалом художественного музея Иркутска и заодно - отличным образцом местного деревянного зодчества.
Прежде всего, конечно, музей посвящен личности хозяина, который управлял городом в конце 19 века и действительно много для него сделал: кроме упомянутой картинной галереи, это и, водопровод, и пять новых школ, и богадельня, и ремонт дорожных покрытий, телефонная связь, первый мост через Ангару, список можно продолжать. Так что звание почетного гражданина Иркутска получил он, безусловно, по праву.
Чем-то особняк схож с домом Волконских - элегантными интерьерами, зимним садом, картинами и рисунками на стенах, многие из которых принадлежат жене Владимира Платоновича Надежде.
Именно по ее инициативе особняк в 1920 году был передан отделу народного образования. Музей же открылся здесь только в 1986.
В ансамбле усадьбы еще и хозяйственные постройки, в которых открыты выставочные залы.
Одна из запомнившихся выставок - фотографии Байкала, сделанные недавно умершей Еленой Григорьевой, врачом-кардиологом и талантливым фотохудожником.
Ну и завершая разговор о художественных музеях Иркутска, вспомню еще и Галерею сибирского искусства на улице Карла Маркса, куда я забрела в последний день перед отлетом. Предполагала, что там что-то народное-этническое, но обнаружила местных живописцев, которые мне всегда интересны.
Вот, например, иркутский импрессионист Дмитрий Лысяков - симпатичный.
Есть и постоянная экспозиция, древнерусская, большая и разнообразная. Самым сильным впечатлением от нее стал… фарфоровый иконостас домовой церкви Сиропитательного дома для девочек Елизаветы Медведниковой. Ничего подобного мне прежде видеть не приходилось, но оказывается для здешних мест - вполне себе часто встречается, ибо изготавливали их по соседству, на фарфоровом заводе села Мишелевка.
* * *
Ну и бытового совсем немного. Иркутск - гораздо более туристический город, чем Томск. Здесь не только предлагают больше экскурсий - и по городу, и по окрестностям (правда, за негуманные деньги), но и вся инфраструктура для гостей (включая приличные общественные туалеты) развита намного лучше.
Да и вариантов, где можно поесть или выпить кофе, тут определенно больше, правда, не все они хороши. Порекомендую, пожалуй, сеть «Позная, 38», еда там была вкуснее, чем в других заведениях такого рода.
А фото будет из кафе «Тайга», которое позиционирует себя как национальная кухня, и выглядит у них все очень красиво, но размеры порций озадачивающе небольшие.
А вот с чем в Иркутске реально сложно - это с сетевыми продуктовыми супермаркетами, особенно в центре. Часами гуляя по нему, не смогла найти ни «Магнита», ни «Пятерочки», вообще ничего, кроме мелких круглосуточных «сельпо». В результате еду покупала в «Ленте» на улице Франк-Каменецкого, где действовала балашихинская карта магазина.
А еще проблемно оказалось найти в городе салон мобильной связи, что вдруг тоже стало актуальным. Или, скажем, сувенирный магазин - почему-то их нет в историческом центре. Зато эту проблему можно отлично решить на местном Главном рынке, где вся съедобная сувенирная продукция (конфеты, кедровые орехи, мед и т.п.) стоит заметно дешевле, чем не только в аэропорту, но и на Листвянском рынке, и на Ольхоне.
Собственно, на этом стоит закончить рассказ о городе, и тогда останутся только окрестности Иркутска и Байкал, которые постараюсь упихать в один последний пост.
В общей сложности у меня получилось там шесть ночей, почти целая неделя. Собственно, на Иркутск двух дней хватило, остальное - поездки по окрестностям, о которых лучше рассказывать отдельно. А пока про сам город.
.
Первое преимущество - аэропорт в черте города. Такси до центра, где я забронировала первую из гостиниц, едет двадцать минут, автобус немного дольше - но за двадцать пять рублей. Выбор гостиницы здесь оказался исключительно удачным, пожалуй, она была лучшей из всех в этой поездке.
Моя "Тайга» порадовала не только редкой комфортностью большого светлого номера с балконом, но и вкусной едой, и радушием и готовностью помочь местного персонала (так, впрочем, было везде в Сибири). Так что если меня еще занесет в Иркутск, то только сюда.
До поездки я много читала про город, расспрашивала бывавших, советовалась с местными жителями, но рассказы очень разнились в оценках - от депрессивного и унылого «города контрастов» до роскошной столицы-мегаполиса, «сибирского Парижа». Возможно, мне повезло, но лично я увидела скорее второе. (Впрочем, всем известно, что одни и те же места можно и показать, и рассказать о них другим совершенно по-разному).
Как и Томск, город начался с острога, поставленного на месте впадения реки Иркут в Ангару. Правда, гораздо позже- официальной датой основания считается 1661-й. А через десять лет появилась и первая церковь - Спасская. Собственно, только она и осталась от изначальной деревянной крепости, что стояла на этом месте.
Уже в петровское время город приобретает статус губернского центра, и 18 век становится «золотым веком» иркутского купечества. Коммерческие связи с Китаем, торговля пушниной, золотодобыча - все это множило состояния местных купеческих династий, и, богатея, они все больше и больше вкладывались не только в каменное строительство лично для себя, но и в церкви, приюты, больницы, школы, театры, библиотеки, вплоть до того, что благотворительная деятельность стала почти обязательной для всякого, кто желал вести коммерцию в городе.
Ампирный дом купца-"миллионщика" Сибирякова 1821 года, ныне научная библиотека ИГУ
К началу 19 века это была уже фактически столица Восточной Сибири, где стало безнадзорно хозяйничать дворянское начальство, и в 1819 году сюда даже был прислан генералом-губернатором небезызвестный Михаил Сперанский для борьбы с коррупцией. Правда, продержался он всего два года.
А с 1826 года сюда стали приезжать ссыльные декабристы, что не могло не сказаться на интеллектуальной и культурной городской жизни.
Рубеж 19-20 века - еще один взлет купеческой благотворительности в Иркутске. О делах каждой из богатейших купеческих семей того времени - Трапезниковых, Сибиряковых, Базановых, Кузнецовых - можно рассказывать отдельно и долго.
Воспитательный дом, построенный на средства золотопромышленника И.Базанова в 1883 году, сегодня - глазная клиника Иркутского медицинского университета.
К началу 20 века сюда пришел Транссиб: возникли новые предприятия, ожила добыча угля и лесная промышленность, увеличилось население.
Дом Файнберга, 1899, ныне художественный колледж
В общем, к 1917 году Иркутск был вполне себе процветающим сибирским промышленным и торговым центром. В годы гражданской войны именно здесь была одна из резиденциий так называемого «российского правительства» Колчака, недалеко отсюда в 1920-м адмирал был арестован и расстрелян.
Памятник Колчаку
Отношение к памятнику, поставленному в 2004 году у Знаменского монастыря, у местных жителей, как я поняла из чтения интернета, крайне неоднозначное и скорее недоброжелательное.
Если верить интернетной статистике, город прирастал рабочими местами и населением практически весь двадцатый век, а вот перестройку перенес непросто. Тем не менее многие крупные предприятия работают, а до ковида хороший доход приносили еще и азиатские туристы, о которых с нежностью вспоминают нынче местные жители. Впрочем, и российских гостей, задерживающихся на один-два дня в городе по дороге на Байкал, в Иркутске ощутимо много.
Ангара
Особенно, конечно, это ощущается на набережных Ангары - Верхней и Нижней. Нижняя понравилась больше - и живописной панорамой города, открывающейся отсюда, и роскошными закатами на Ангаре, которые можно с нее наблюдать.
Верхняя - оживленнее и веселее, когда я там гуляла, духовой оркестр играл, неожиданно, «Рио-риту» и разновозрастные пары довольно лихо танцевали.
На верхней набережной - один из расхожих символов Иркутска - Московские ворота, единственная в Сибири триумфальная арка. Настоящий ампирный памятник был разобран в 1928 году, это - новодел 2009-го, но набережную-таки украшает.
Из всего разнообразия городской скульптуры с обеих набережных, кучи памятников, включая гигантского «Якова Похабова» - основателя города, хочется показать совсем немного.
Памятник, открытый недавно ко дню учителя. Сколько мне доводилось видеть «профессиональных» монументов (у нас в Балашихе, к примеру, есть дворник, а в Амстердаме вообще проститутка), но вот людям этой профессии - не приходилось. Даже послала подруге, учительнице началки, фото, тем более, что она еще и внешне похожа.
Гигантская пчела (или все же муха?)в конце Нижней набережной. Вообще ничего про нее не нашла в интернете, как будто ее нет. Между тем вечерами она весьма эффектно встречает въезжающие в город машины.
Нерпа с нерпенком на Верхней набережной. Ну, единственному животному, которое водится в Байкале, просто грех не поставить памятник.
Впрочем, по анималистическим сюжетам городской скульптуры Иркутск вообще весьма разнообразен: здесь есть и обезьяны, и собака-корги, и кот, и лебедь, и корова, но показать, пожалуй, стоит еще Бабра. История известная и забавная: старорусское слово «бабр» означающее в нескольких местных языках тигра, изображенного на старом гербе Иркутска, при обновлении городских гербов в 19 веке было заменено на «бобр» неким чиновником, предположившим ошибку. Заодно изменился и облик самого животного на гербе, он перестал быть тигром, но и в бобра не превратился, вышло нечто странное. Но вот таким и остался.
За Бабром начинается так называемый 130-й квартал, искусственно собранный из свезенных деревянных домов, до тошноты вылизанных, украшенных вывесками туристических кафе и магазинов, отчего облик района стал настолько кичевым, что и гулять там особо не хочется.
Между тем в Иркутске, пусть и не в таких количествах, как в Томске, но интересная деревянная архитектура-таки есть, и просто гуляя по улицам, иногда зависаешь перед очередным кружевным домиком.
Как самый яркий пример - бывший дом купца Шастина, 1907 года, совершенно дивной красоты, спасенный от сноса французами в конце 90-х и ныне называющийся домом Европы.
И, чтобы заодно завершить разговор о городской скульптуре, покажу понравившийся мне памятник очень известному уроженцу Иркутска, рядом с которым не переводятся фотографирующиеся туристы и дети.
Если вы его не узнали, то вот вам подсказка - скульптурная группа по соседству.
* * *
Иркутские церкви по моим ощущениям есть двух видов. Первый - самые старые, хоть и обновляемые в разные эпохи, но корни свои имеющие в 17-начале 18 веках. Они многоцветные, красочные, не только с пышными интерьерами, но еще и с декоративными росписями снаружи, каждая из них смотрится как маленький праздник. Хотя по отношению к ним мне не очень нравится термин «сибирское барокко», кажется притянутым за уши, все-таки барокко - это немного о другом.
Самый яркий пример - Богоявленская церковь, радующая глаз на Нижней набережной не только росписями, но и изразцами (редчайший случай в Сибири!) У нее интересная судьба - церковь совсем недолго была закрыта, отданная хлебозаводу, но уже в 1968 году признана памятником архитектуры, тогда и началась ее реставрация по старым чертежам и фото и закончилась еще до перестройки.
Вторая категория храмов - 2-й половины 18-начала 19 века: строгие, сдержанных цветов и классических очертаний, часто увенчанные шпилями, что иногда дает гидам возможность сравнивать Иркутск с Питером (впрочем, кроме тех шпилей, никаких других аналогий как-то не прослеживается).
К таким храмам относится и упомянутая выше Спасская, и Преображенская, что рядом с музеями декабристов,и Троицкая, недалеко от моей гостиницы, и, конечно же, Знаменская, что стоит на территории монастыря, куда в последний день я все-таки добралась. Там же, кстати, и памятник Колчаку.
Из «неправославного» самый впечатляющий, конечно, римско-католический костел, выстроенный в 1884 году польским зодчим И.Тамулевичем, стройный и стильный, чистейшая неоготика. Как ни странно, католикам в 90-е годы его не отдали, зато в те же времена спроектировали специально для его интерьера орган, и теперь там проводятся концерты. Впрочем, несмотря на то,что здание принадлежит Иркутской филармонии, местная католическая община-таки проводит там богослужения.
Ну и покажу еще два красивых культовых здания, встретившихся мне во время прогулок по центру. Синагога с улицы Карла Либкнехта, построенная в 1878 г. по проекту В. А. Кудельского на пожертвования прихожан еврейской общины, старейшая в России из действующих. Закрывалась, впрочем, в советское время, но всего на двадцать с чем-то лет.
И - с той же улицы - соборная мечеть 1901 года, с элементами модерна, сочетающимися с восточными деталями. Она была закрыта всего 16 лет, впрочем, деревянный минарет тогда успели разобрать и восстановили заново лишь в 2012 году.
* * *
Говоря об иркутских музеях, куда, понятно, я ходила по своему вкусу, а потому благополучно проигнорировала «Свалку», музеи боевой славы и ледокол «Ангара», начать, как обычно, хочется с исторических.
Наименее интересный - музей истории города, хотя располагается в очень симпатичном особняке, рядом с одним из многочисленных иркутских фонтанов, которые исправно работают с утра до ночи.
Впрочем, тут показали очень интересный фильм о путешественниках, которые снаряжали отсюда экспедиции в Америку , и в частности о купце Григории Шелихове и дипломате Николае Резанове (о котором «Юнона» и «Авось»), а еще тут неплохая этнографическая экспозиция и целый зал, посвященный драге (теперь я знаю, что это такое!) «Варлаам Чикойский» .
Кусочек "этнографической" экспозиции музея истории города:
Краеведческий, что стоит там, где самая красивая из улиц Иркутска - Карла Маркса - вливается в Верхнюю набережную, достоин внимания хотя бы благодаря самому зданию, которое здесь называют Мавританским замком. Строилось оно в конце 19 века, а башнями обзавелось уже в 1901-м, и с тех пор практически не изменило своего облика. Это не только редкий случай чисто музейного здания, но еще и одно из заповедных мест, хранящее атмосферу старого Иркутска.
В музее неплохие археологические и этнографические коллекции, достаточно подробно представляющие и бурятов, и эвенков, и тофаларов, живших в этих краях.
Отдельные залы посвящены веку двадцатому - ностальгические.
А вот купеческий 19-й, это уже совсем другой музей - Городского быта. Он находится на улице Декабрьских событий в типичной для Иркутска деревянной усадьбе конца 19 века, принадлежавшей некогда семье Шпицыных.
Один из экспонатов музея:
Я уже писала, что больше всего люблю именно такие музеи - не с витринами, а с воссозданными интерьерами - здесь и гостиная купеческого дома, и столовая с самоваром, и кабинет хозяина, и детская с чудесными куклами ручной работы мастера Дианы Гайдамак, и дамский будуар.
«Селфи» из Музея городского быта.
Напротив - Музей чая, с подробным рассказом о сибирском «чайном пути», чаеторговцах и чаеразвесочных фабриках, образцы их продукции, включая и советское время, и, конечно, сибирские традиции чаепития.
Самые же трепетные и живые из исторических музеев в Иркутске - усадьбы декабристов. Тема эта мне очень близка, когда-то в подростковом возрасте увлечение декабристами даже ненадолго затмило Италию и Возрождение, я перечитала кучу всего от Форш и Тынянова, воспоминаний Пущина и записок княгини Волконской до довольно серьезных исследований Милицы Нечкиной.
Помню даже свои наброски «книги о попаданцах» - девушка из 20 века переносится в 1825 год и становится десятой женщиной, поехавшей в Сибирь за возлюбленным. В качестве "объекта любви" был выбран Николай Бестужев - меня здорово пленили тогда его акварели.
В здешних музеях-особняках - Трубецких и Волконских - вспомнилось особенно остро это юношеское увлечение: музейные залы по-настоящему переносят в то время, середину 19 века, когда участники декабрьского восстания оказались сперва на каторге, а затем и на поселении в здешних краях, и легко представить, какой была их жизнь в Сибири.
Деревянный особняк на улице Дзержинского, где на самом деле никогда не жил декабрист Сергей Трубецкой, был первоначально дачей губернатора Цейдлера, а в 1845 году приобретен графиней Лаваль, тещей декабриста. В начале 21 века он пережил основательную реставрацию, открылся уже как музей и теперь выглядит новым и нарядным.
Музей посвящен в первую очередь, конечно, самому Сергею Трубецкому, князю, лейб-гвардии полковнику, участник Отечественной войны 1812 года и заграничных походов, одному из руководителей Тайного общества, диктатору восстания на Сенатской площади. Осужденный в каторжную работу навечно, он провел в Сибири тридцать лет (из них одиннадцать лет в Иркутске), похоронил троих своих малолетних детей и горячо любимую супругу, блестяще воспитал, дал достойное образование и выдал замуж трех дочерей.
Но рассказывает музей и в целом о жизни декабристов в Сибири, причем смотреть его логичнее с нижнего, цокольного этажа, каждый из залов которого посвящён одному из мест их каторги и ссылки. Сперва кошмарный Нерчинск с адовыми условиями труда, Читинский острог и Петровский завод, а затем уже село Оек Иркутской губернии, где поселенцы могли не только заниматься хозяйством, но даже рисовать и музицировать.
Верхний этаж - элегантные интерьеры, акварели и фото, мемориальные вещи семьи, история декабрьского восстания.
Впрочем, можно смотреть сперва верхний, а затем нижний этаж: жизнь декабристов "до восстания" и "после".
Второй "декабристский" музей - усадьба Волконских.
Сергей Григорьевич Волконский - потомственный князь из рода Рюриковичей, блестящий военный, генерал-майор, герой Отечественной войны 1812 года. Как участник революционного заговора и один из руководителей Южного тайного общества, он был арестован по делу о 14 декабря 1825 года. Осужденный по I разряду на двадцать лет каторги с последующим поселением в Сибири, тридцать лет своей жизни он провел в Восточной Сибири. В Иркутск же вернулся лишь в 1845 году.
В отличие от дома Трубецких, усадьба Волконских - по-настоящему мемориальная, именно здесь жила семья декабриста после десяти лет каторжных работ в Забайкалье. Получив разрешение на переезд в Иркутск, Сергей Григорьевич организовал перевозку своего двухэтажного дома на участок за Преображенской церковью, купленный его родственниками. К 1847 году сборка дома завершилась, и семья вновь разместилась в расширенном и обновленном доме.
О Волконском друзья говорили, что он «опростился», ибо его увлекло и заинтересовало крестьянское хозяйство, и он даже предпочитал порой жить в людской избе во дворе усадьбы. И изба, и конюшня, а также каретный сарай, амбар и хлев тоже либо отреставрированы, либо воссозданы.
Сам же дом с двумя эркерами имеет нынче тот же интерьер, что и при Волконских. Серая обивка стен, кольцевая анфилада комнат, деревянные, по сибирской традиции неоштукатуренные потолки и даже удивительный зимний сад, в котором Мария Николаевна Волконская выращивала южные растения.
Последовавшая за мужем в Сибирь Мария Волконская, урожденная Раевская, прожила с ним в добровольном изгнании двадцать восемь лет. Если Трубецкие из восьми детей сумели сохранить четверых, то у Волконских из четырех выжили двое, сын Михаил и дочь Елена.
И если дом Трубецкого - история и судьбы мужчин-декабристов, то дом Волконских - скорее именно о женщинах и детях, о том, каково им приходилось на поселении и как они смогли не просто выживать, а сохранять почти привычный образ жизни. Об этом рассказывают и книги, и картины-рисунки на стенах, и музыкальные инструменты, и рукодельные столики, и детские вещи и игрушки, Есть незначительные, на первый взгляд детали, которые сильно цепляют. Например, записки Саши Трубецкой к подругам: очень простые, они даже ярче, чем вещи, погружают в атмосферу тогдашней жизни семьи.
Музей теплый, щемящий, очень трогательный и, наверное, лучший из всех в Иркутске.
Кольца Волконских, выкованные из звена кандальной цепи.
Понятно, что мимо художественных коллекций города я пройти не могла, и, надо сказать, собрание картин в здании бывшей мужской гимназии на улице Ленина, весьма и весьма достойное. От многих провинциальных аналогичных музеев его отличает то, что он начался не с реквизированных большевиками собраний (как в Томске, например), а, подобно московской Третьяковке, с благотворительного дара городу от Владимира Платоновича Сукачёва - городского головы Иркутска, председателя Восточно-Сибирского отдела Императорского русского географического общества.
Первые картины русских художников студент Владимир Сукачёв приобрел в 1870 году в Петербурге. Этот год традиционно считается годом основания Иркутского художественного музея.
Сибирские иконы, портреты 18 века, отличные работы Тропинина и Щедрина, есть даже прямо шедевры - «Девочка-рыбачка» Репина и версия «Христа и грешницы» Поленова. Чудесная пейзажная подборка, от Шишкина и Саврасова до Жуковского и Юона, из которой хочется показать, почему-то, в этот раз Юлия Клевера:
Почему-то много Маковского (видимо, нравился Сукачеву). Помните героиню из моего карельского поста, талантливую иностранку, сыгравшую решающую роль в появлении одного из крупнейших русских музеев, чье инкогнито я так и не раскрыла? Все надеялась, может кто угадает…
Это ее портрет кисти В.Маковского.
В музее есть отличный отдел западноевропейского искусства и даже китайско-японского.
Ну и говоря о Владимире Сукачеве, конечно же, нельзя не показать его усадьбу, которая, кстати, является филиалом художественного музея Иркутска и заодно - отличным образцом местного деревянного зодчества.
Прежде всего, конечно, музей посвящен личности хозяина, который управлял городом в конце 19 века и действительно много для него сделал: кроме упомянутой картинной галереи, это и, водопровод, и пять новых школ, и богадельня, и ремонт дорожных покрытий, телефонная связь, первый мост через Ангару, список можно продолжать. Так что звание почетного гражданина Иркутска получил он, безусловно, по праву.
Чем-то особняк схож с домом Волконских - элегантными интерьерами, зимним садом, картинами и рисунками на стенах, многие из которых принадлежат жене Владимира Платоновича Надежде.
Именно по ее инициативе особняк в 1920 году был передан отделу народного образования. Музей же открылся здесь только в 1986.
В ансамбле усадьбы еще и хозяйственные постройки, в которых открыты выставочные залы.
Одна из запомнившихся выставок - фотографии Байкала, сделанные недавно умершей Еленой Григорьевой, врачом-кардиологом и талантливым фотохудожником.
Ну и завершая разговор о художественных музеях Иркутска, вспомню еще и Галерею сибирского искусства на улице Карла Маркса, куда я забрела в последний день перед отлетом. Предполагала, что там что-то народное-этническое, но обнаружила местных живописцев, которые мне всегда интересны.
Вот, например, иркутский импрессионист Дмитрий Лысяков - симпатичный.
Есть и постоянная экспозиция, древнерусская, большая и разнообразная. Самым сильным впечатлением от нее стал… фарфоровый иконостас домовой церкви Сиропитательного дома для девочек Елизаветы Медведниковой. Ничего подобного мне прежде видеть не приходилось, но оказывается для здешних мест - вполне себе часто встречается, ибо изготавливали их по соседству, на фарфоровом заводе села Мишелевка.
* * *
Ну и бытового совсем немного. Иркутск - гораздо более туристический город, чем Томск. Здесь не только предлагают больше экскурсий - и по городу, и по окрестностям (правда, за негуманные деньги), но и вся инфраструктура для гостей (включая приличные общественные туалеты) развита намного лучше.
Да и вариантов, где можно поесть или выпить кофе, тут определенно больше, правда, не все они хороши. Порекомендую, пожалуй, сеть «Позная, 38», еда там была вкуснее, чем в других заведениях такого рода.
А фото будет из кафе «Тайга», которое позиционирует себя как национальная кухня, и выглядит у них все очень красиво, но размеры порций озадачивающе небольшие.
А вот с чем в Иркутске реально сложно - это с сетевыми продуктовыми супермаркетами, особенно в центре. Часами гуляя по нему, не смогла найти ни «Магнита», ни «Пятерочки», вообще ничего, кроме мелких круглосуточных «сельпо». В результате еду покупала в «Ленте» на улице Франк-Каменецкого, где действовала балашихинская карта магазина.
А еще проблемно оказалось найти в городе салон мобильной связи, что вдруг тоже стало актуальным. Или, скажем, сувенирный магазин - почему-то их нет в историческом центре. Зато эту проблему можно отлично решить на местном Главном рынке, где вся съедобная сувенирная продукция (конфеты, кедровые орехи, мед и т.п.) стоит заметно дешевле, чем не только в аэропорту, но и на Листвянском рынке, и на Ольхоне.
Собственно, на этом стоит закончить рассказ о городе, и тогда останутся только окрестности Иркутска и Байкал, которые постараюсь упихать в один последний пост.