Из Сибири. Окрестности Иркутска и Байкал.
Постараюсь собрать все "осколки" в один пост с минимумом текста и кучей картинок и завершиться уже, наконец, с сибирской поездкой.
Знатоки Байкала и его окрестностей советовали разное, но едины были в одном: чтобы увидеть здесь как можно больше, лучше жить в Иркутске. И оно действительно так.
Выезжая утром из города в разных направлениях, к ночи я возвращалась в свою «Тайгу», постепенно открывая для себя все новые интересности и красоты.
Ближайшим к городу местом, достойным внимания, оказался музей деревянного зодчества «Тальцы», посмотреть который все советовали просто-таки единодушно. Ну как было не съездить?
* * *
Тальцы
Музей под открытым небом «Тальцы» расположен на правом берегу Ангары на 47-м километре Байкальского тракта. При том, что это весьма популярная туристическая достопримечательность, специальные автобусы сюда не ходят, лишь проезжающие мимо редкие междугородние автобусы до Листвянки, идущие от городского автовокзала, билеты на которые в «высокий сезон», как правило, раскуплены сильно заранее.
К счастью, знающие люди подсказали мне, что в районе Центрального рынка есть еще неофициальные коммерческие маршрутки, которые ходят гораздо чаще. Найти их оказалось целым квестом, ибо никаких табличек и опознавательных знаков рядом с ними нет, но аборигены-то все знают. Я нашла чудом, но место сдам: искать надо на улице Тимирязева, примерно напротив 24-го дома. Уезжают они по мере наполняемости, ездят непрерывно аж до восьми вечера (в отличие от официального транспорта, который к пяти-шести уже сворачивается) и могут захватить с остановки на трассе и на обратном пути.
Так что мне удалось и благополучно добраться до музея, и вернуться обратно. «Скансен» на берегу Ангары довольно большой, по территории сравнимый с новгородскими Витославлицами или Кижами, но явно меньше архангельских Малых Корел (именно эти музеи, каждый за свое, я считаю лучшими из виденных мною).
У «Тальцов» тоже есть свои отличия. И не только потому, что здесь собраны именно местные постройки, вывезенные в основном с территории Братского и Усть-Илимского районов Иркутской области. В музее как бы три разных культурных зоны: кроме русского волостного села и острога, имеются еще и стойбища эвенков и тофаларов, коренных жителей приангарья, а также бурятский улус.
Жилище тофаларов.
Есть и реконструкция «воздушного захоронения» - у аборигенов не принято было закапывать мертвых в землю.
Русская часть - деревенская улица с богатым домом волостного правления. Чуть дальше, двухэтажный - дом фельдшера.
Интерьер волостного дома. Людей в избах заменяют некие «восковые фигуры» (поэтому мне здесь понравилось меньше, чем в Кижах, где сидят за прялками, косят сено и лепят глиняную посуду живые люди - сотрудники музея).
Воссоздана часть Илимского острога - и именно это придает музею уникальный облик.
Спасскую проездную башню и Казанскую церковь 17 века перевезли сюда после строительства плотины для Усть-Илимского водохранилища, спасая от затопления.
Листвянка
На берегу Байкала, у истока Ангары с восемнадцатого вроде бы века располагалась деревня Лиственичное. К началу 20 века она уже имела статус села, и проживало в ней аж 400 человек. За 20 век Листвянка обросла пристанью, судоверфью, лимнологической станцией и даже стала поселком городского типа. Сейчас это известное туристическое место, с которого у гостей часто начинается знакомство с Байкалом (как и у меня, собственно), и в нем порядка 2000 жителей.
На рекламных фото в интернете Листвянка выглядит весьма привлекательно.
Реальность прозаичнее: вытянутая вдоль берега длинная улица, застроенная лишь с одной стороны, и уходящие с нее вглубь немногочисленные тупики и тропинки. Слева - гладь Байкала.
Сюда приезжают и отдыхать, хотя выбраться из Листвянки к другим байкальским локациям можно только недешевым водным путем. Чтобы добраться по суше, нужно возвращаться в Иркутск.
Справа по дороге в Листвянку со стороны Байкала находится несколько приметных мест. Например, Шаман-камень, который по легенде швырнул старый Байкал вслед своенравной красавице-дочери Ангаре, что предпочла малоинтересному жениху Иркуту богатыря Енисея.
У самого истока - каменная стела на месте, где перевернулась лодка драматурга Александра Вампилова, и он погиб.
А у самого въезда в город - Байкальский музей, в котором интересно, только если попадешь на экскурсию, ибо он невелик, и смотреть там особо нечего.
Музейные экскурсоводы, впрочем, совсем не скучно рассказывают и об особенностях байкальской воды, и о подводных землетрясениях, о растениях-эндемиках, и о местной рыбе, которую можно увидеть в тамошнем аквариуме.
Байкальский омуль.
Есть в нем и нерпы, но на них интереснее смотреть в нерпинарии.
Сам он, правда, довольно невзрачный, но артисты славные. Неуклюжие на суше, но грациозные в воде, живые, любопытные, явно неглупые. Впрочем, самое сильное впечатление от нерп - их толщина и «шарообразность», мне почему-то прежде казалось, что у них должны быть гибкие удлиненные тела, как у дельфинов или моржей.
Наш гид на Ольхоне рассказывал, что теперь, когда охота на нерп категорически запрещена, они так расплодились в Байкале, что встретить их на их любимых "пляжах" гораздо проще, чем раньше. А еще они любят музыку и могут поплыть за катером, на котором она играет. (Мне, правда, не довелось увидеть их в естественной обстановке, ибо, помня свои карельские злоключения, я побоялась в этот раз сесть на катер).
Листвянская «городская скульптура».
Мое более обстоятельное знакомство с Байкалом тоже началось с Листвянки, но уже в другой день, когда я отправилась в путешествие по Кругобайкальской железной дороге.
КБЖД
В начале 20 века строительство железнодорожных путей от порта Байкал до станции Мысовая было завершающим этапом Транссибирской железной дороги. Шла она из Иркутска сперва берегом Ангары, а от станции Байкал больше двухсот километров - по берегу озера. Рельеф местности здесь был фантастически сложным, геологические условия - почти экстремальными, чтобы проложить тоннели, галереи и виадуки на этом пути, необходимо было проявить чудеса инженерной мысли. При постройке было пробито больше 40 тоннелей, здесь работали десятки тысяч рабочих, и не только русские - греки, турки, китайцы и даже итальянцы. Условия строительства были крайне суровыми.
К апрелю 1914 года в полотно КБЖД был забит последний костыль, по дороге началось движение, и это ознаменовало окончание строительства Транссиба. А через три месяца началась Первая мировая война. После всех военных событий Кругобайкалку восстановили в 20-е годы и она успешно функционировала до 40-х, когда была признана нерентабельной, ибо возник проект другой дороги из Иркутска в Слюдянку.
А в 1950 году началось строительство Иркутской ГЭС, и та часть полотна, что вела вдоль берега Ангары, ушла под воду. Дорога стала тупиковой, потеряла своё стратегическое значение, один из путей был разобран, обезлюдели посёлки вдоль КБЖД, начался упадок и запустение.
Лишь в 80-е годы на отрезок старой "железки" вновь обратили внимание. Выяснилось вдруг, что дорога не имеет себе равных по насыщенности разнообразными техническими конструкциями, каждая из которых является памятником инженерной мысли начала 20 века.
Сейчас в Кругобайкалке - почти 90 километров, и это по сути не функциональная дорога, а туристический аттракцион. Специальные поезда, среди которых есть и обычный электропоезд, и «ретро-паровоз» (билеты на него стоят сильно дороже), проезжают со скоростью 20 км\час 38 тоннелей общей длиной почти десять километров, 15 каменных и 3 железобетонных галереи, 248 мостов и виадуков, 268 подпорных стенок. У некоторых из них поезд делает остановки, и пассажиры выходят послушать, как строились мосты и тоннели сто с лишним лет назад.
Еще одно удовольствие - любоваться на проплывающие мимо панорамы берегов Байкала из окна поезда.
За сторону «с видом на Байкал» берут дополнительную плату, а если место у окна - еще больше. Но оно того стоит.
Маршрутов для туристов два - прямой и «зеркальный». В первом случае садишься на поезд в Иркутске, доезжаешь до станции Байкал, паромом переправляешься к Листвянке и автобусом едешь домой.
У меня получилось наоборот. В семь утра автобус отвез нас к парому у причала Рогатка.
Над Ангарой - утренний туман, который почему-то рассеивается над Байкалом.
После переправы через исток Ангары, туристов высаживают у станции Байкал, где их уже ждет поезд.
Поезд - обычный, ничего особенного. (Билеты на «ретро-паровоз» на три тысячи дороже).
В начале пути пассажиры получают чай на байкальских травах в качестве «комплимента».
Одна из остановок - Итальянская стенка - по легенде строители-итальянцы, сооружая опорную стенку, вспоминали древнюю архитектуру своей страны.
Перед станцией Половинная - самый длинный тоннель, почти 800 м, после нее - самый короткий: за 30 м нужно успеть загадать желание.
Паровоз-«Американка» перед станцией Половинная.
Станция Ангасолка. Поезд стоит здесь целый час.
Можно искупаться в Байкале, прогуляться до деревянной Никольской часовни или сходить в музей Рериха, ибо путь его экспедиции проходил именно в этих местах или сходить к виадуку через устье реки Ангасолки. Музей, впрочем, закрыт, вода ледяная,
так что - виадук.
Станция Култук. Уже вполне себе населенный пункт, где можно закупиться клубникой или мороженым. Здесь тоже есть один из тоннелей «с привидениями», о которых так любят рассказывать гиды на КБЖД.
Слюдянка, конечная станция КБЖД. Отсюда поезд на Иркутск пойдет уже не с черепашьей, а с нормальной скоростью. Редкой красоты вокзал, облицованный белым мрамором, который недалеко отсюда и добывают.
Внутри вокзала - небольшой музей природы, геологии и истории здешних мест.
В Слюдянке поезд стоит дольше всего - полтора часа. От «мраморного» вокзала совсем недалеко до деревянной Никольской церкви
И до пляжа: купаться холодно, но окрестности радуют.
В шесть вечера поезд уезжает из Слюдянки и в восемь он на главном вокзале Иркутска.
* * *
Аршан, Бурятия.
Поскольку Улан-Удэ в маршрут не вписался, а побывать на бурятской земле и увидеть что-то «этническое» очень хотелось, нашла в интернете экскурсию на минивэне из Иркутска в Аршан, курортный поселок в Забайкалье, в предгорье Восточного Саяна. Это тоже программа на целый день, предполагающая знакомство с буддийской культурой Бурятии, а также прогулку по Тункинскому заповеднику и посещение термального бассейна.
Скажу сразу, что так все и было. Утром у гостиницы "Ангара" мы встретились с гидом Сергеем, который на своей Хонде лихо пролетел краем Байкала через Култук,
и очень скоро мы уже ехали по Тункинской долине вдоль реки Иркут, а затем пересекли и границу с Бурятией.
Не доезжая немного до поселка Хурай-Хобок, сделали первую остановку у потухшего вулкана Тальская вершина, где Сергей обещал нам «марсианские ландшафты».
Когда-то я была на Этне, и там, безусловно, куда круче с «марсианской» точки зрения. Зато наш гид поснимал всю группу в жерле вулкана, и это моя единственная нормальная (не в зеркале) фотография за всю поездку.
Проехав очередную шаманскую «поляну духов», мы остановились у дацана. Его основал в 1917 году лама Агван Доржиев - один из наставников Далай-ламы XIII и его представитель в России, основатель буддийского храма в столице империи - Санкт-Петербурге. После осмотра шести площадок выбор пал на местность Хандагайта в Хойморах (долина реки Барун-Хандагай, левый приток реки Тунка), по ее названию и сам дацан стал именоваться Хойморским.
В 1927 году дацан закрыли, ламы были репрессированы. Имущество дацана отошло колхозу, несколько домов передали курорту "Аршан". Здание главного храма дацана отдали колхозу села Галбай. Личный дом Доржиева вывезли в село Номто-Хобок и разместили там почту. В начале 1990-х гг. колхоз "Восточные Саяны" вернул этот дом буддистам, и он стал храмом нового дацана.
Мы заходили в дацан (снимать там нельзя категорически) как раз в тот момент, когда лама вел с прихожанами беседу на бурятском. (Тот самый случай, когда вдруг начинаешь в своей стране чувствовать себя иностранцем).
Традиционные ступы-субурганы. У буддистов принято совершать ритуальный обход по кругу по направлению движения солнца.
После дацана мы надолго покинули машину и отправились в Тункинский заповедник. Именно здесь находится тот самый курорт, где в конце 19 века открыли источники целебной воды. Сейчас сюда приезжают лечиться, как в Кисловодск или Ессентуки.
Места здесь красоты дивной, за тем самым «зеленым морем тайги» голубеют саянские горы,
а у подножия - смешанный лес, где сосны и березы растут рядом с кедрами, которые я наконец-то сумела рассмотреть поближе.
Именно в кедровниках водятся бурундуки. Здесь они прикормленные туристами и людей не боятся.
Тропинка вдоль реки Кынгарга привела к водопаду.
Воду из него можно без опаски пить, народ набирает ее бутылками. Но Сергей пообещал, что в конце пути будет источник настоящей аршанской минералки.
Спускающаяся от водопада тропинка вывела к статуе буддийского божества Сагаан Убгэна - Белого Старца. Он покровитель здоровья, долголетия и благополучия, и ленточки ему привязывают так же, как и добуддийским духам. Вообще, ощущение такое, что туристам без разницы, куда и для кого вязать разноцветные ленты, лишь бы иметь возможность загадать очередное желание (как и на Ольхоне).
Ну а источник минеральной воды нашелся немного в стороне: для того, чтобы людям было удобнее набирать воду, национальный парк "Тункинский» провел от источника трубу и "посадил " каменного мальчика-бурята по имени Аршан, дабы тот разливал всем желающим целебную воду. Тут-то мы ее и набрали.
После чего начался проливной дождь, обещанное нам хорошее кафе оказалось забито людьми, его пережидающими, и лишь вырвавшись из-под ливня, мы сумели пообедать по пути на страусиной ферме.
Сервировка так себе, но позы там оказались очень вкусными.
Последняя остановка - термальные купальни «Жемчуг».
Находятся они в бурятском поселке Вышка, и, говорят, у здешних радоновых вод, средняя температура которых - порядка 50 градусов, нет аналогов в мире, они лечат нервные расстройства и заболевания опорно-двигательного аппарата. По крайней мере, после купания в здешней горячей воде до самого конца поездки подобных проблем у меня точно не было.
* * *
Ольхон
Надо сказать, что ни во время путешествия по Кругобайкалке, ни в Листвянке Байкал не произвел такого уж сильного впечатления. Красиво, конечно, но Ладожские шхеры по-прежнему затмевали увиденное.
Однако еще до поездки я прочитала, что для истинного знакомства с Байкалом нужно оказаться в самом его «сердце» - на островах. Я выбрала Ольхон, самый большой из байкальских островов, и поселок Хужир, самый многолюдный и туристический, и забронировала там две ночи в гостевом доме.
А заодно подписалась еще на одну экскурсию - на внедорожнике до мыса Хобой, крайней северной точки Ольхона.
И вот там-то, на Ольхоне, реальность, действительно, превзошла все ожидания.
Правда, далеко не сразу.
Если честно, именно эта часть программы внушала мне наибольшие опасения. Дорога из Иркутска в Хужир занимает от пяти до шести часов, с транспортом все непросто, поэтому чуть ли не за месяц я купила билеты туда и обратно на сайте Иркутского автовокзала на официальный, 504-й маршрут автобуса: платишь только за сам билет, а за багаж доплачиваешь водителю наличкой.
(Постфактум уже я узнала, что, как и с Листвянкой, все может быть проще: у того же Центрального рынка, на улице Тимирязева, есть маленькая палатка с надписью «Ольхон-экспресс», где можно купить билеты прямо на месте на множество частных микроавтобусов, более комфортабельных и без доплаты за багаж).
504-й оказался изрядно раздолбаной маршруткой, куда с трудом втиснулись чемоданы пассажиров, но ехал он до самой переправы довольно бодро, правда, после поворота с трассы на дорогу до Хужира начался сильный ливень, но разве это помеха тому, кто сидит под крышей?
Когда нас высадили у паромной переправы (автобус въезжает отдельно, пассажиры идут пешком), дождь, к счастью, закончился. У рейсовых автобусов при посадке приоритет, поэтому ждать парома нам долго не пришлось. Параллельная очередь из личных машин растянулась на пару километров.
С прибывшего парома, осторожно пятясь задом, съезжали машины и микроавтобусы. Все они по самые стекла были заляпаны бурой грязью. Почему - выяснилось лишь тогда, когда, снова сев в 504-й, мы поползли в сторону Хужира.
На острове не было асфальта.
Вообще нигде.
После проливного дождя грунтовка раскисла, и автобус пробирался, увязая колесами в грязевой каше, неспешно и вяло. Последние тридцать километров пути по острову он полз полтора часа. Я втайне все еще надеялась, что в Хужире будут хотя бы деревянные мостовые, как, к примеру, в Архангельске.
Но нет, никаких покрытий не было и в посёлке, голая, размокшая от дождя земля. Расстояние в 500 метров от автостанции до гостевого дома "Пушкина, 17» мой бедный чемодан полз, чавкая по грязи колесиками, а я только тихо радовалась, что догадалась надеть черные кроссовки.
После роскошной «Тайги» мой новый приют показался мне холодным, убогим и аскетичным.
Задвинув чемодан в угол комнатушки с голыми деревянными стенами, я отправилась гулять по поселку.
По зыбким размякшим земляным дорожкам навстречу мне прогуливались местные отдыхающие в майках, шортах и пляжных шлепках.
Было прохладно и зябко, над Хужиром висели низкие серые тучи, поесть по приезде нигде не удалось - во множестве кафешек не было ни одного свободного столика, и в конце концов я прекратила поиски и вышла к главному «месту силы» Ольхона - мысу Бурхан, уходящему вглубь Хужирского залива. Именно здесь находится священная Шаман-скала, где, по преданию, обитает эжин - дух-хозяин Ольхона.
Место огорожено забором, у входа плакат, напоминающий, что ходить можно только по специально выделенным дорожкам, ленты вязать только на столбы-сэргэ, а сама скала с пещерой, где обитает дух, является запретным местом, и подходить к ней нельзя.
Сумрачные ландшафты выглядели зловеще, вода в озере казалась свинцовой, серая мгла пеленой затянула небо, и возникло ощущение, что здешние духи недовольны моим приездом на эту землю.
Осторожно ступая по жидкой грязи, я-таки погуляла по главной -Байкальской - улице Хужира, спустилась к пристани, прошлась вдоль берега, с трудом отыскала свободный столик в кафе "Далай" (отличное, кстати) напротив моего гостевого дома и поужинала, а затем вернулась в свою комнату, которая тоже показалась мне мрачной, и ночью я в ней мерзла(потому что забыла на ночь закрыть окно).
А наутро все было совершенно по-другому.
Не знаю, какая сила подняла меня в семь утра. Я открыла занавески: над Ольхоном сияло ослепительное солнце. Быстро собравшись, отворила запертую на ночь калитку гостевого дома и выбралась на улицу. Выйдя к Шаман-скале, замерла от открывшейся красоты.
Вода Байкала, которую я до сих пор видела только серой, утром оказалась прозрачной и лазурно-ультрамариновой. Отражения скал в ее неподвижном зеркале были безупречно-отчетливы.
Голубой дальний берег таял в молочной дымке. На изломах редких сосен играли оранжевые блики. Им отвечали разноцветные отблески ленточек на столбах-сэргэ.
Вот тогда, прямо у воды, совершенно ошеломленная и завороженная всей этой красотой, в отсутствие инстаграма, я и сбросила в ЖЖ те несколько фотографий, не могла удержаться. .
Потом спустилась к пляжу, где еще никого не было. Разулась, прошлась по холодному песку и почти по колено зашла в ледяную прозрачную воду. Внезапно возникло острое чувство, что здешние духи наконец-то сменили гнев на милость, и теперь все у меня будет здесь хорошо.
А потом был вкусный завтрак в кафе моего гостевого дома.
В десять часов к воротам подъехал белый «Соболь» с водителем по имени Андрей, чтобы забрать меня на экскурсию по Ольхону.
Наш "рулевой" волшебным образом умудрялся провести машину там, где не просто нет нормальной дороги (на Ольхоне их вообще нет), но остались от вчерашнего дождя бесформенные груды грязи, напоминающие вздыбленные морские волны. "Соболь", однако, проскальзывал сквозь них даже без особой тряски, воистину -высший пилотаж!
Андрей оказался местным уроженцем, помнившим еще нетуристический Ольхон, где в молодости он промышлял рыбной ловлей. Потом на острове устроили Национальный заповедник, рыболовный промысел запретили, и он переквалифицировался в гиды.
Добродушный и неспешный, он не загонял своих туристов в жесткие временные рамки (из-за чего мы вместо обещанных четырех часов вернулись в Хужир в семь), а потому две семьи, которые ехали со мной, надолго зависали со своими "селфи" на каменистых кручах, и в их ожидании мы вволю поболтали. Андрей развлек местными легендами о «дедушке Байкале», который не всякого принимает и может даже погубить (как, к примеру, сына Януковича, который утонул здесь).
В одном месте показал на дальний берег, действительно напоминающий лицо старого бурята, - «Вон он, лик Байкала, видишь?»
Здешние скалы много на что похожи, стоит немного включить фантазию, и видишь то чей-то профиль, то какой-нибудь силуэт.
Рассказывал Андрей и об островных шаманах, и о нерпах, слушающих музыку, и о рыбе, которую стоит попробовать, о трех своих сыновьях, старший из которых тоже возит туристов по острову на «буханке», о внуках, о китайцах, по которым здесь тоже горюют, и еще много всего.
Говорил, что такие дожди, как вчера, на Ольхоне большая редкость, а солнечных дней тут - больше, чем в Крыму. Что здесь нет комаров и мошки, и вообще кусачих насекомых, да и крысы тут не выживают, такой вот особый климат. Что на острове не растут кедры и березы, а только лиственницы и сосны.
Видимо из таких мягких и липких шишек и варят знаменитое местное варенье.
Первая остановка - Харанцы. Здесь зеркало Байкала рассекают две скалы. Одна похожа на маленького львенка, вторая - на догоняющего его крокодила.
Едем в урочище Песчаное, через леса Национального парка.
Здесь же находится небольшой музей «Дом рыбака».
Выходим у скалистой гряды Саган-Хушун - «Три брата», покрытой оранжевыми лишайниками.
Легенда рассказывает о шамане, разгневавшемся на трех своих сыновей, отчего они обратились в камень.
Хобой (в переводе с бурятского «клык, коренной зуб») - самый северный мыс Ольхона. Эффектная столбовая скала, напоминающая внешне острый клык, со стороны моря похожа на женский профиль. Оттого и легенда - о деве, обращенной в камень за свою жадность.
На Хобое Андрей извлек из багажника стол и стулья, сумку-холодильник с продуктами, и, пока мы забирались на мыс, нарезал салат и сварил на газовой горелке уху из омуля. Надо сказать, довольно вкусную.
Кучки чаек караулят поблизости в ожидании вкусных объедков.
После чая на травах с пряниками мы едем к Скале любви. Напоминает она скорее голову слона со спины.
По местным обычаям здесь можно попросить возлюбленного или ребенка. «Хочешь девочку, - комментирует Андрей, - бросай камень направо. Мальчика - налево».
- А внуков просить можно? - спрашиваю.
- Проси, конечно.
Кидаю со скалы кучу камней, может, хоть один сработает?
Маршрут экскурсии предполагает и остановку у бронзовой скульптуры «Хранителя Байкала».
Наш водитель останавливает машину, но о статуе отзывается скептически. «Байкал - он сам живой, зачем ему какой-то хранитель?»
Но оба семейства радостно фотографируются.
Дальше по программе уже нужно возвращаться в Хужир, но Андрей высаживает нас «внепланово» еще в одном месте - у поселка Узур, где находится метеостанция и встречаются два байкальских «моря» - Малое и Большое.
В Хужир мы возвращаемся только к вечеру, мои пленэрные планы не сложились, но какой же получился красивый день.
В ночи в рыбной палатке возле дома купила вяленого омуля, но домой не повезла: он слишком быстро кончился.
На следующий день мне все же удалось порисовать на Ольхоне.
А вечером на 504-й маршрутке я возвращалась в Иркутск. Дорога просохла, автобус ехал легко, над паромом стаями носились чайки, и туристы на переправе их радостно подкармливали.
Последняя ночь в Иркутске - в гостинице «Ангара». Сказать о ней особо нечего, кроме того, что она огромная, комфортная, а завтраки там начинаются с трех часов ночи, ибо это база персонала Аэрофлота, у которого случаются ранние рейсы. Так что если планировать утренние выезды на экскурсии, имеет смысл в ней селиться.
А потом было еще полдня в Иркутске и самолет домой.
Уф, теперь, кажется, все.
Спасибо тем, кто осилил до конца.
Знатоки Байкала и его окрестностей советовали разное, но едины были в одном: чтобы увидеть здесь как можно больше, лучше жить в Иркутске. И оно действительно так.
Выезжая утром из города в разных направлениях, к ночи я возвращалась в свою «Тайгу», постепенно открывая для себя все новые интересности и красоты.
Ближайшим к городу местом, достойным внимания, оказался музей деревянного зодчества «Тальцы», посмотреть который все советовали просто-таки единодушно. Ну как было не съездить?
* * *
Тальцы
Музей под открытым небом «Тальцы» расположен на правом берегу Ангары на 47-м километре Байкальского тракта. При том, что это весьма популярная туристическая достопримечательность, специальные автобусы сюда не ходят, лишь проезжающие мимо редкие междугородние автобусы до Листвянки, идущие от городского автовокзала, билеты на которые в «высокий сезон», как правило, раскуплены сильно заранее.
К счастью, знающие люди подсказали мне, что в районе Центрального рынка есть еще неофициальные коммерческие маршрутки, которые ходят гораздо чаще. Найти их оказалось целым квестом, ибо никаких табличек и опознавательных знаков рядом с ними нет, но аборигены-то все знают. Я нашла чудом, но место сдам: искать надо на улице Тимирязева, примерно напротив 24-го дома. Уезжают они по мере наполняемости, ездят непрерывно аж до восьми вечера (в отличие от официального транспорта, который к пяти-шести уже сворачивается) и могут захватить с остановки на трассе и на обратном пути.
Так что мне удалось и благополучно добраться до музея, и вернуться обратно. «Скансен» на берегу Ангары довольно большой, по территории сравнимый с новгородскими Витославлицами или Кижами, но явно меньше архангельских Малых Корел (именно эти музеи, каждый за свое, я считаю лучшими из виденных мною).
У «Тальцов» тоже есть свои отличия. И не только потому, что здесь собраны именно местные постройки, вывезенные в основном с территории Братского и Усть-Илимского районов Иркутской области. В музее как бы три разных культурных зоны: кроме русского волостного села и острога, имеются еще и стойбища эвенков и тофаларов, коренных жителей приангарья, а также бурятский улус.
Жилище тофаларов.
Есть и реконструкция «воздушного захоронения» - у аборигенов не принято было закапывать мертвых в землю.
Русская часть - деревенская улица с богатым домом волостного правления. Чуть дальше, двухэтажный - дом фельдшера.
Интерьер волостного дома. Людей в избах заменяют некие «восковые фигуры» (поэтому мне здесь понравилось меньше, чем в Кижах, где сидят за прялками, косят сено и лепят глиняную посуду живые люди - сотрудники музея).
Воссоздана часть Илимского острога - и именно это придает музею уникальный облик.
Спасскую проездную башню и Казанскую церковь 17 века перевезли сюда после строительства плотины для Усть-Илимского водохранилища, спасая от затопления.
Листвянка
На берегу Байкала, у истока Ангары с восемнадцатого вроде бы века располагалась деревня Лиственичное. К началу 20 века она уже имела статус села, и проживало в ней аж 400 человек. За 20 век Листвянка обросла пристанью, судоверфью, лимнологической станцией и даже стала поселком городского типа. Сейчас это известное туристическое место, с которого у гостей часто начинается знакомство с Байкалом (как и у меня, собственно), и в нем порядка 2000 жителей.
На рекламных фото в интернете Листвянка выглядит весьма привлекательно.
Реальность прозаичнее: вытянутая вдоль берега длинная улица, застроенная лишь с одной стороны, и уходящие с нее вглубь немногочисленные тупики и тропинки. Слева - гладь Байкала.
Сюда приезжают и отдыхать, хотя выбраться из Листвянки к другим байкальским локациям можно только недешевым водным путем. Чтобы добраться по суше, нужно возвращаться в Иркутск.
Справа по дороге в Листвянку со стороны Байкала находится несколько приметных мест. Например, Шаман-камень, который по легенде швырнул старый Байкал вслед своенравной красавице-дочери Ангаре, что предпочла малоинтересному жениху Иркуту богатыря Енисея.
У самого истока - каменная стела на месте, где перевернулась лодка драматурга Александра Вампилова, и он погиб.
А у самого въезда в город - Байкальский музей, в котором интересно, только если попадешь на экскурсию, ибо он невелик, и смотреть там особо нечего.
Музейные экскурсоводы, впрочем, совсем не скучно рассказывают и об особенностях байкальской воды, и о подводных землетрясениях, о растениях-эндемиках, и о местной рыбе, которую можно увидеть в тамошнем аквариуме.
Байкальский омуль.
Есть в нем и нерпы, но на них интереснее смотреть в нерпинарии.
Сам он, правда, довольно невзрачный, но артисты славные. Неуклюжие на суше, но грациозные в воде, живые, любопытные, явно неглупые. Впрочем, самое сильное впечатление от нерп - их толщина и «шарообразность», мне почему-то прежде казалось, что у них должны быть гибкие удлиненные тела, как у дельфинов или моржей.
Наш гид на Ольхоне рассказывал, что теперь, когда охота на нерп категорически запрещена, они так расплодились в Байкале, что встретить их на их любимых "пляжах" гораздо проще, чем раньше. А еще они любят музыку и могут поплыть за катером, на котором она играет. (Мне, правда, не довелось увидеть их в естественной обстановке, ибо, помня свои карельские злоключения, я побоялась в этот раз сесть на катер).
Листвянская «городская скульптура».
Мое более обстоятельное знакомство с Байкалом тоже началось с Листвянки, но уже в другой день, когда я отправилась в путешествие по Кругобайкальской железной дороге.
КБЖД
В начале 20 века строительство железнодорожных путей от порта Байкал до станции Мысовая было завершающим этапом Транссибирской железной дороги. Шла она из Иркутска сперва берегом Ангары, а от станции Байкал больше двухсот километров - по берегу озера. Рельеф местности здесь был фантастически сложным, геологические условия - почти экстремальными, чтобы проложить тоннели, галереи и виадуки на этом пути, необходимо было проявить чудеса инженерной мысли. При постройке было пробито больше 40 тоннелей, здесь работали десятки тысяч рабочих, и не только русские - греки, турки, китайцы и даже итальянцы. Условия строительства были крайне суровыми.
К апрелю 1914 года в полотно КБЖД был забит последний костыль, по дороге началось движение, и это ознаменовало окончание строительства Транссиба. А через три месяца началась Первая мировая война. После всех военных событий Кругобайкалку восстановили в 20-е годы и она успешно функционировала до 40-х, когда была признана нерентабельной, ибо возник проект другой дороги из Иркутска в Слюдянку.
А в 1950 году началось строительство Иркутской ГЭС, и та часть полотна, что вела вдоль берега Ангары, ушла под воду. Дорога стала тупиковой, потеряла своё стратегическое значение, один из путей был разобран, обезлюдели посёлки вдоль КБЖД, начался упадок и запустение.
Лишь в 80-е годы на отрезок старой "железки" вновь обратили внимание. Выяснилось вдруг, что дорога не имеет себе равных по насыщенности разнообразными техническими конструкциями, каждая из которых является памятником инженерной мысли начала 20 века.
Сейчас в Кругобайкалке - почти 90 километров, и это по сути не функциональная дорога, а туристический аттракцион. Специальные поезда, среди которых есть и обычный электропоезд, и «ретро-паровоз» (билеты на него стоят сильно дороже), проезжают со скоростью 20 км\час 38 тоннелей общей длиной почти десять километров, 15 каменных и 3 железобетонных галереи, 248 мостов и виадуков, 268 подпорных стенок. У некоторых из них поезд делает остановки, и пассажиры выходят послушать, как строились мосты и тоннели сто с лишним лет назад.
Еще одно удовольствие - любоваться на проплывающие мимо панорамы берегов Байкала из окна поезда.
За сторону «с видом на Байкал» берут дополнительную плату, а если место у окна - еще больше. Но оно того стоит.
Маршрутов для туристов два - прямой и «зеркальный». В первом случае садишься на поезд в Иркутске, доезжаешь до станции Байкал, паромом переправляешься к Листвянке и автобусом едешь домой.
У меня получилось наоборот. В семь утра автобус отвез нас к парому у причала Рогатка.
Над Ангарой - утренний туман, который почему-то рассеивается над Байкалом.
После переправы через исток Ангары, туристов высаживают у станции Байкал, где их уже ждет поезд.
Поезд - обычный, ничего особенного. (Билеты на «ретро-паровоз» на три тысячи дороже).
В начале пути пассажиры получают чай на байкальских травах в качестве «комплимента».
Одна из остановок - Итальянская стенка - по легенде строители-итальянцы, сооружая опорную стенку, вспоминали древнюю архитектуру своей страны.
Перед станцией Половинная - самый длинный тоннель, почти 800 м, после нее - самый короткий: за 30 м нужно успеть загадать желание.
Паровоз-«Американка» перед станцией Половинная.
Станция Ангасолка. Поезд стоит здесь целый час.
Можно искупаться в Байкале, прогуляться до деревянной Никольской часовни или сходить в музей Рериха, ибо путь его экспедиции проходил именно в этих местах или сходить к виадуку через устье реки Ангасолки. Музей, впрочем, закрыт, вода ледяная,
так что - виадук.
Станция Култук. Уже вполне себе населенный пункт, где можно закупиться клубникой или мороженым. Здесь тоже есть один из тоннелей «с привидениями», о которых так любят рассказывать гиды на КБЖД.
Слюдянка, конечная станция КБЖД. Отсюда поезд на Иркутск пойдет уже не с черепашьей, а с нормальной скоростью. Редкой красоты вокзал, облицованный белым мрамором, который недалеко отсюда и добывают.
Внутри вокзала - небольшой музей природы, геологии и истории здешних мест.
В Слюдянке поезд стоит дольше всего - полтора часа. От «мраморного» вокзала совсем недалеко до деревянной Никольской церкви
И до пляжа: купаться холодно, но окрестности радуют.
В шесть вечера поезд уезжает из Слюдянки и в восемь он на главном вокзале Иркутска.
* * *
Аршан, Бурятия.
Поскольку Улан-Удэ в маршрут не вписался, а побывать на бурятской земле и увидеть что-то «этническое» очень хотелось, нашла в интернете экскурсию на минивэне из Иркутска в Аршан, курортный поселок в Забайкалье, в предгорье Восточного Саяна. Это тоже программа на целый день, предполагающая знакомство с буддийской культурой Бурятии, а также прогулку по Тункинскому заповеднику и посещение термального бассейна.
Скажу сразу, что так все и было. Утром у гостиницы "Ангара" мы встретились с гидом Сергеем, который на своей Хонде лихо пролетел краем Байкала через Култук,
и очень скоро мы уже ехали по Тункинской долине вдоль реки Иркут, а затем пересекли и границу с Бурятией.
Не доезжая немного до поселка Хурай-Хобок, сделали первую остановку у потухшего вулкана Тальская вершина, где Сергей обещал нам «марсианские ландшафты».
Когда-то я была на Этне, и там, безусловно, куда круче с «марсианской» точки зрения. Зато наш гид поснимал всю группу в жерле вулкана, и это моя единственная нормальная (не в зеркале) фотография за всю поездку.
Проехав очередную шаманскую «поляну духов», мы остановились у дацана. Его основал в 1917 году лама Агван Доржиев - один из наставников Далай-ламы XIII и его представитель в России, основатель буддийского храма в столице империи - Санкт-Петербурге. После осмотра шести площадок выбор пал на местность Хандагайта в Хойморах (долина реки Барун-Хандагай, левый приток реки Тунка), по ее названию и сам дацан стал именоваться Хойморским.
В 1927 году дацан закрыли, ламы были репрессированы. Имущество дацана отошло колхозу, несколько домов передали курорту "Аршан". Здание главного храма дацана отдали колхозу села Галбай. Личный дом Доржиева вывезли в село Номто-Хобок и разместили там почту. В начале 1990-х гг. колхоз "Восточные Саяны" вернул этот дом буддистам, и он стал храмом нового дацана.
Мы заходили в дацан (снимать там нельзя категорически) как раз в тот момент, когда лама вел с прихожанами беседу на бурятском. (Тот самый случай, когда вдруг начинаешь в своей стране чувствовать себя иностранцем).
Традиционные ступы-субурганы. У буддистов принято совершать ритуальный обход по кругу по направлению движения солнца.
После дацана мы надолго покинули машину и отправились в Тункинский заповедник. Именно здесь находится тот самый курорт, где в конце 19 века открыли источники целебной воды. Сейчас сюда приезжают лечиться, как в Кисловодск или Ессентуки.
Места здесь красоты дивной, за тем самым «зеленым морем тайги» голубеют саянские горы,
а у подножия - смешанный лес, где сосны и березы растут рядом с кедрами, которые я наконец-то сумела рассмотреть поближе.
Именно в кедровниках водятся бурундуки. Здесь они прикормленные туристами и людей не боятся.
Тропинка вдоль реки Кынгарга привела к водопаду.
Воду из него можно без опаски пить, народ набирает ее бутылками. Но Сергей пообещал, что в конце пути будет источник настоящей аршанской минералки.
Спускающаяся от водопада тропинка вывела к статуе буддийского божества Сагаан Убгэна - Белого Старца. Он покровитель здоровья, долголетия и благополучия, и ленточки ему привязывают так же, как и добуддийским духам. Вообще, ощущение такое, что туристам без разницы, куда и для кого вязать разноцветные ленты, лишь бы иметь возможность загадать очередное желание (как и на Ольхоне).
Ну а источник минеральной воды нашелся немного в стороне: для того, чтобы людям было удобнее набирать воду, национальный парк "Тункинский» провел от источника трубу и "посадил " каменного мальчика-бурята по имени Аршан, дабы тот разливал всем желающим целебную воду. Тут-то мы ее и набрали.
После чего начался проливной дождь, обещанное нам хорошее кафе оказалось забито людьми, его пережидающими, и лишь вырвавшись из-под ливня, мы сумели пообедать по пути на страусиной ферме.
Сервировка так себе, но позы там оказались очень вкусными.
Последняя остановка - термальные купальни «Жемчуг».
Находятся они в бурятском поселке Вышка, и, говорят, у здешних радоновых вод, средняя температура которых - порядка 50 градусов, нет аналогов в мире, они лечат нервные расстройства и заболевания опорно-двигательного аппарата. По крайней мере, после купания в здешней горячей воде до самого конца поездки подобных проблем у меня точно не было.
* * *
Ольхон
Надо сказать, что ни во время путешествия по Кругобайкалке, ни в Листвянке Байкал не произвел такого уж сильного впечатления. Красиво, конечно, но Ладожские шхеры по-прежнему затмевали увиденное.
Однако еще до поездки я прочитала, что для истинного знакомства с Байкалом нужно оказаться в самом его «сердце» - на островах. Я выбрала Ольхон, самый большой из байкальских островов, и поселок Хужир, самый многолюдный и туристический, и забронировала там две ночи в гостевом доме.
А заодно подписалась еще на одну экскурсию - на внедорожнике до мыса Хобой, крайней северной точки Ольхона.
И вот там-то, на Ольхоне, реальность, действительно, превзошла все ожидания.
Правда, далеко не сразу.
Если честно, именно эта часть программы внушала мне наибольшие опасения. Дорога из Иркутска в Хужир занимает от пяти до шести часов, с транспортом все непросто, поэтому чуть ли не за месяц я купила билеты туда и обратно на сайте Иркутского автовокзала на официальный, 504-й маршрут автобуса: платишь только за сам билет, а за багаж доплачиваешь водителю наличкой.
(Постфактум уже я узнала, что, как и с Листвянкой, все может быть проще: у того же Центрального рынка, на улице Тимирязева, есть маленькая палатка с надписью «Ольхон-экспресс», где можно купить билеты прямо на месте на множество частных микроавтобусов, более комфортабельных и без доплаты за багаж).
504-й оказался изрядно раздолбаной маршруткой, куда с трудом втиснулись чемоданы пассажиров, но ехал он до самой переправы довольно бодро, правда, после поворота с трассы на дорогу до Хужира начался сильный ливень, но разве это помеха тому, кто сидит под крышей?
Когда нас высадили у паромной переправы (автобус въезжает отдельно, пассажиры идут пешком), дождь, к счастью, закончился. У рейсовых автобусов при посадке приоритет, поэтому ждать парома нам долго не пришлось. Параллельная очередь из личных машин растянулась на пару километров.
С прибывшего парома, осторожно пятясь задом, съезжали машины и микроавтобусы. Все они по самые стекла были заляпаны бурой грязью. Почему - выяснилось лишь тогда, когда, снова сев в 504-й, мы поползли в сторону Хужира.
На острове не было асфальта.
Вообще нигде.
После проливного дождя грунтовка раскисла, и автобус пробирался, увязая колесами в грязевой каше, неспешно и вяло. Последние тридцать километров пути по острову он полз полтора часа. Я втайне все еще надеялась, что в Хужире будут хотя бы деревянные мостовые, как, к примеру, в Архангельске.
Но нет, никаких покрытий не было и в посёлке, голая, размокшая от дождя земля. Расстояние в 500 метров от автостанции до гостевого дома "Пушкина, 17» мой бедный чемодан полз, чавкая по грязи колесиками, а я только тихо радовалась, что догадалась надеть черные кроссовки.
После роскошной «Тайги» мой новый приют показался мне холодным, убогим и аскетичным.
Задвинув чемодан в угол комнатушки с голыми деревянными стенами, я отправилась гулять по поселку.
По зыбким размякшим земляным дорожкам навстречу мне прогуливались местные отдыхающие в майках, шортах и пляжных шлепках.
Было прохладно и зябко, над Хужиром висели низкие серые тучи, поесть по приезде нигде не удалось - во множестве кафешек не было ни одного свободного столика, и в конце концов я прекратила поиски и вышла к главному «месту силы» Ольхона - мысу Бурхан, уходящему вглубь Хужирского залива. Именно здесь находится священная Шаман-скала, где, по преданию, обитает эжин - дух-хозяин Ольхона.
Место огорожено забором, у входа плакат, напоминающий, что ходить можно только по специально выделенным дорожкам, ленты вязать только на столбы-сэргэ, а сама скала с пещерой, где обитает дух, является запретным местом, и подходить к ней нельзя.
Сумрачные ландшафты выглядели зловеще, вода в озере казалась свинцовой, серая мгла пеленой затянула небо, и возникло ощущение, что здешние духи недовольны моим приездом на эту землю.
Осторожно ступая по жидкой грязи, я-таки погуляла по главной -Байкальской - улице Хужира, спустилась к пристани, прошлась вдоль берега, с трудом отыскала свободный столик в кафе "Далай" (отличное, кстати) напротив моего гостевого дома и поужинала, а затем вернулась в свою комнату, которая тоже показалась мне мрачной, и ночью я в ней мерзла(потому что забыла на ночь закрыть окно).
А наутро все было совершенно по-другому.
Не знаю, какая сила подняла меня в семь утра. Я открыла занавески: над Ольхоном сияло ослепительное солнце. Быстро собравшись, отворила запертую на ночь калитку гостевого дома и выбралась на улицу. Выйдя к Шаман-скале, замерла от открывшейся красоты.
Вода Байкала, которую я до сих пор видела только серой, утром оказалась прозрачной и лазурно-ультрамариновой. Отражения скал в ее неподвижном зеркале были безупречно-отчетливы.
Голубой дальний берег таял в молочной дымке. На изломах редких сосен играли оранжевые блики. Им отвечали разноцветные отблески ленточек на столбах-сэргэ.
Вот тогда, прямо у воды, совершенно ошеломленная и завороженная всей этой красотой, в отсутствие инстаграма, я и сбросила в ЖЖ те несколько фотографий, не могла удержаться. .
Потом спустилась к пляжу, где еще никого не было. Разулась, прошлась по холодному песку и почти по колено зашла в ледяную прозрачную воду. Внезапно возникло острое чувство, что здешние духи наконец-то сменили гнев на милость, и теперь все у меня будет здесь хорошо.
А потом был вкусный завтрак в кафе моего гостевого дома.
В десять часов к воротам подъехал белый «Соболь» с водителем по имени Андрей, чтобы забрать меня на экскурсию по Ольхону.
Наш "рулевой" волшебным образом умудрялся провести машину там, где не просто нет нормальной дороги (на Ольхоне их вообще нет), но остались от вчерашнего дождя бесформенные груды грязи, напоминающие вздыбленные морские волны. "Соболь", однако, проскальзывал сквозь них даже без особой тряски, воистину -высший пилотаж!
Андрей оказался местным уроженцем, помнившим еще нетуристический Ольхон, где в молодости он промышлял рыбной ловлей. Потом на острове устроили Национальный заповедник, рыболовный промысел запретили, и он переквалифицировался в гиды.
Добродушный и неспешный, он не загонял своих туристов в жесткие временные рамки (из-за чего мы вместо обещанных четырех часов вернулись в Хужир в семь), а потому две семьи, которые ехали со мной, надолго зависали со своими "селфи" на каменистых кручах, и в их ожидании мы вволю поболтали. Андрей развлек местными легендами о «дедушке Байкале», который не всякого принимает и может даже погубить (как, к примеру, сына Януковича, который утонул здесь).
В одном месте показал на дальний берег, действительно напоминающий лицо старого бурята, - «Вон он, лик Байкала, видишь?»
Здешние скалы много на что похожи, стоит немного включить фантазию, и видишь то чей-то профиль, то какой-нибудь силуэт.
Рассказывал Андрей и об островных шаманах, и о нерпах, слушающих музыку, и о рыбе, которую стоит попробовать, о трех своих сыновьях, старший из которых тоже возит туристов по острову на «буханке», о внуках, о китайцах, по которым здесь тоже горюют, и еще много всего.
Говорил, что такие дожди, как вчера, на Ольхоне большая редкость, а солнечных дней тут - больше, чем в Крыму. Что здесь нет комаров и мошки, и вообще кусачих насекомых, да и крысы тут не выживают, такой вот особый климат. Что на острове не растут кедры и березы, а только лиственницы и сосны.
Видимо из таких мягких и липких шишек и варят знаменитое местное варенье.
Первая остановка - Харанцы. Здесь зеркало Байкала рассекают две скалы. Одна похожа на маленького львенка, вторая - на догоняющего его крокодила.
Едем в урочище Песчаное, через леса Национального парка.
Здесь же находится небольшой музей «Дом рыбака».
Выходим у скалистой гряды Саган-Хушун - «Три брата», покрытой оранжевыми лишайниками.
Легенда рассказывает о шамане, разгневавшемся на трех своих сыновей, отчего они обратились в камень.
Хобой (в переводе с бурятского «клык, коренной зуб») - самый северный мыс Ольхона. Эффектная столбовая скала, напоминающая внешне острый клык, со стороны моря похожа на женский профиль. Оттого и легенда - о деве, обращенной в камень за свою жадность.
На Хобое Андрей извлек из багажника стол и стулья, сумку-холодильник с продуктами, и, пока мы забирались на мыс, нарезал салат и сварил на газовой горелке уху из омуля. Надо сказать, довольно вкусную.
Кучки чаек караулят поблизости в ожидании вкусных объедков.
После чая на травах с пряниками мы едем к Скале любви. Напоминает она скорее голову слона со спины.
По местным обычаям здесь можно попросить возлюбленного или ребенка. «Хочешь девочку, - комментирует Андрей, - бросай камень направо. Мальчика - налево».
- А внуков просить можно? - спрашиваю.
- Проси, конечно.
Кидаю со скалы кучу камней, может, хоть один сработает?
Маршрут экскурсии предполагает и остановку у бронзовой скульптуры «Хранителя Байкала».
Наш водитель останавливает машину, но о статуе отзывается скептически. «Байкал - он сам живой, зачем ему какой-то хранитель?»
Но оба семейства радостно фотографируются.
Дальше по программе уже нужно возвращаться в Хужир, но Андрей высаживает нас «внепланово» еще в одном месте - у поселка Узур, где находится метеостанция и встречаются два байкальских «моря» - Малое и Большое.
В Хужир мы возвращаемся только к вечеру, мои пленэрные планы не сложились, но какой же получился красивый день.
В ночи в рыбной палатке возле дома купила вяленого омуля, но домой не повезла: он слишком быстро кончился.
На следующий день мне все же удалось порисовать на Ольхоне.
А вечером на 504-й маршрутке я возвращалась в Иркутск. Дорога просохла, автобус ехал легко, над паромом стаями носились чайки, и туристы на переправе их радостно подкармливали.
Последняя ночь в Иркутске - в гостинице «Ангара». Сказать о ней особо нечего, кроме того, что она огромная, комфортная, а завтраки там начинаются с трех часов ночи, ибо это база персонала Аэрофлота, у которого случаются ранние рейсы. Так что если планировать утренние выезды на экскурсии, имеет смысл в ней селиться.
А потом было еще полдня в Иркутске и самолет домой.
Уф, теперь, кажется, все.
Спасибо тем, кто осилил до конца.