Еврейские приемы обучения музыке: Натаскать нельзя научить.
Кадр из фильма "Пианист" Романа Полански
Вы не задумывались, почему среди выдающихся музыкантов - исполнителей, профессоров консерваторий, выдающихся деятелей музыкального искусства столько евреев? Во времена СССР даже была установлена квота на поступление в музыкальные вузы и мои талантливые сокурсники-евреи вынуждены были ехать в Сибирь поступать в консерваторию из родной Украины.
Часто о евреях пишут, что они - самая музыкальная нация и у них самый большой вклад в музыкальное искусство.
Так ли это? Возьмем простой пример. Чайковский. Он один. Но то, что он создал, было подхвачено тысячей тысяч музыковедов, исполнителей, музыкальных критиков, лекторов, среди которых большинство, cудя по статистике, - евреи. И получается по количеству, что евреи - самый музыкальный народ. НО... Все же они - евреи - исполняют Чайковского. Но он же не еврей?
Как получилось, что среди евреев столько прекрасных исполнителей?
Как известно, еврейскому народу пришлось скитаться и пытаться выжить во враждебной ему среде. Не такой уж большой у простого еврея был выбор профессий на чужой земле: ремесленничество, ростовщичество, врачевание, музыка. Причем ростовщичество было самым опасным для евреев, хоть, возможно, и более прибыльным.
А вот музыка кормила, заставляла общество если не полюбить, то быть благодарным исполнителю за его талант. Они - музыканты-евреи - могли не только заработать себе на хлеб, но и спасти себе жизнь даже во время страшных погромов с помощью музыки. Вспомните хотя бы фильм "Пианист", в котором гениальный музыкант играет перед фашистом Шопена и тем самым спасает себе жизнь.
И вот именно поэтому почти каждая еврейская мама, пытаясь спасти своего ребенка и обеспечить ему хлеб, вела его "на музыку". И там, на уроках музыки, вопрос интересно ли ребенку или нет не стоял! Надо - и все. И это заложено уже на каком-то генетическом уровне.
Вот - один из свежих примеров: Зеленский в детстве. Воспоминания современников
Click to viewЕсли дети "аборигенов" могли себе позволить жить за счет своей земли, то они особенно-то и не заботились о том, чем будут зарабатывать себе на хлеб. Им было неважно: есть ли слух у их детей, нужно ли детям учиться играть или нет. Над ними, как говорится, не капало. Хотя дворяне считали образование незаконченным без умения играть на фортепиано. Но это "для себя"...
Так, русские композиторы 19 века сплошь и рядом не особо нуждались в доходе от музыки. К примеру, композитор Александр Порфирьевич Бородин "достал" всех своих друзей нерадивостью: никак не мог разложить на оркестровые партии своего "Князя Игоря". "Вы переложили клавир на партии?" - спрашивали его. "Переложил клавир. Со стола на рояль!" - лениво шутил композитор.
А вот большинство еврейских музыкантов не могли себе позволить этой роскоши! Музыка или уроки - это все, чем он мог порой жить и чем кормить себя и семью. И поэтому они в детстве наглотались и слез, и побоев, и унижений. И раз они так настрадались, то будьте уверены: спуску они не дадут никому.
Поэтому музыкальный язык засекречен сегодня так, что большинство населения планеты в нем не разбирается. И это считается в порядке вещей! Зачем показывать сокровенное?
Но ведь изначально все было задумано совершенно иначе!
Музыкальную письменность в этот мир принесли не евреи, но Бенедиктинский монах Гвидо Аретинский. О великом Моцарте знают все. О Гвидо мало кто знает. А ведь масштабы не сравнить! Один подарил нам источник. Второй использовал этот источник, чтобы оформить свои мысли. Как можно забыть о том, благодаря кому этот источник появился?
Желание монаха было, чтобы каждый человек мог прочесть нотный текст. Ведь до его изобретения музыка передавалась только через натаскивание. На слух много не запомнишь. Если учиться только через уши и руки, то ты полностью во власти своего учителя. Это буквально рабская зависимость, понимаете? А вдруг что-то переврешь? А вдруг забудешь? Ну его нафиг! Надо не отходить от "образца".
А вот если записать музыку, то можно холодным умом увидеть, подкорректировать написанное, улучшить и углубить. На основе этого создать свое. Именно это дало толчок музыке! Именно поэтому в мире существуют композиторы разных национальностей!
Вот Гвидо поставил однголосную мелодию на линейки и пространства.
Вот столетия после этого появляется всем привычный Нотный стан.
Вот создаются первые клавишные инструменты. И вот в эту конструкцию закладывается самое важное - клавиши и ноты задуманы как единое целое.
НО!
Зачем это тем, кто в теме уже? Ведь тогда каждый дурак возьмет - повернет ноты ключами вверх - и тоже научится читать ноты? И тогда ты потеряешь все! Музыка станет доступной каждому, но земли у тебя нет. И ты можешь не выжить. Отсюда повелась традиция страдать и зависеть от корифеев.
И вот эту конструкцию замолчали и продолжают замалчивать. Я думала, что это потому, что не поняли. Теперь знаю. Поняли! Но боятся внедрять. Это - власть.
Контроль над музыкой, созданной композиторами разных стран и разных национальностей, контроль над музыкальным письмом в руках у тех, кто боится потерять этот источник, потому что он видится как важнейший источник существования и выживания.
Музыкальный текст будут предпочитать подавать в нечитабельном виде до тех пор, пока это будет возможно. До последней капли будут выжимать из этого возможность не открывать карты другим. Это - именно еврейская традиция. Теперь я знаю это и не боюсь об этом писать.
Получается, что то, что было заложено Гвидо Аретинским, как возможность каждого быть 1 на 1 с музыкальным текстом, было засунуто под коврик. Никто не видит, никто не слышит, никто не играет.
Именно поэтому создаются легенды о секретах мастерства, об исключительной музыкальности евреев. Это - вопрос выживания евреев, а также тех, кто стал их "вечным учеником". И он - этот путь натаскивания - существует на очень глубинном уровне. Никакие слезы никакого ребенка не заставят большинство из них отказаться от этого пути, потому что инстинкт самосохранения сильнее.
Всякое явление несет в себе два заряда: Божественный и Адский. И вот в ту пору, когда цифровых музыкальных носителей не было, вклад евреев в музыкальную культуру был неоценим. Они сумели создать образцы интерпретаций классики, они выдвинули своих выдающихся композиторов, передавали из поколение в поколение наработки технических и артистических навыков. Благодаря им "Высокая музыка" продолжала жить и процветать.
Однако сейчас наступил ад: плюс сменился на минус. Нам не нужно больше столько "великих исполнителей". Каждый дурак может нажать кнопку - и извлечь любое исполнение бесплатно. Но музыкально безграмотный люд включает то, что просто, понятно и повторно. И это не классика, в которой "много нот". Это - попса.
Попса же толкает к мыслям об удовлетворении физиологических потребностей. Вместо созидания народ потребляет. Он пожирает всю планету и никак не может наестся. Все страдают от этого. Но пока мало кто понимает, что происходит.
Получилось так, что "Высокая музыка" теперь широким массам не нужна. Без грамотных слушателей она чахнет. Тех, кто хочет учиться для себя, продолжают натаскивать "по еврейски": а вдруг это кусок хлеба для ребенка? И дети бегут не к музыке, а от нее. Даже еврейские дети. Все уже поняли. Но инстинкт самосохранения остался и продолжает доедать музыкальную культуру.
Маховик натаскивания работал так долго, так намылил глаза, что слезы за роялем кажутся правилом, И его невозможно остановить. Это нужно понять всем.
Получается, что поставить ноты ключами вверх и дать каждому увидеть знак и звук - невыгодно. Воспользоваться эмуляторной системой обучения страшно. А вдруг люди смогут без нас? Так ленинградцы всю жизнь прятали хлебушек на всякий случай под матрацами.
Пока вы - каждый из вас - не поймете, что происходит: вся эта бодяга с падением духовности, культуры, человечности будет продолжаться. Музыка как ни крути формирует сознание человека. И если не дать доступ к ее источникам без посредников, мы попали.
Я призываю решить раз и навсегда: имеет ли каждый человек право общаться с музыкальным текстом 1 на 1? Нужно ли оберегать эту информацию от наших детей? Уверена, что талантливые музыканты от этого только выиграют. Но страх потерять контроль велик. Хватит ли совести? Решать каждому отдельно.