Люмпен-пролетариат - 3
Как и любой общественный класс или слой люмпен-пролетариат определяется его отношением к собственности, а именно - его социальным паразитизмом. В тюрьме или на воле люмпен не работает, по крайней мере всеми силами избегает общественно-полезного труда, он живёт за счёт общества - в этом все его привычки, вся его идеология, сила и слабость.
"Из пана хам получится, из хама пан - никогда", - цитировала моего прадеда, своего отца, моя бабушка. Одетый во фрак или смокинг, люмпен остается люмпеном. В СССР записные гуманисты считали, что его можно перевоспитать трудом. Возможно. За два-три-четыре... поколения. Но раньше он всех под себя перевоспитает, как это произошло в постсоветской России. Тут и ранний Лихачёв, и поздний Шаламов со своими предупреждениями об угрозе растления общества, исходящей от "преступного мира", небезобидной заразительности блатных словечек и главном зле ГУЛАГа.
В общении блатной не подстраивается под собеседника, он собеседника подстраивает под себя. Жёсткая гомосексуальная коннотация делает для него другое поведение просто невозможным - табу. И собеседник-фраер сам подстраиваевается под него и должен следовать принятым блатными правилам - "понятиям".
Тема люмпен-пролетариата ярче всего реализовалась в России, но прозвучала по всему миру. Мир людей - мир отношений. Если отношения людей в сфере собственности в целом совпадают, то эти люди составляют общественный класс. Люмпен не имеет частной собственности, поэтому он пролетарий. Но отношение собственности - это не только юридическое право собственности, включающее права владения, распоряжения и пользования. Есть ещё традиционное право. Муж в семейной обстановке, намекая на секс, шлёпнул жену по заднице в момент, когда ей этого не хотелось. Она подала на него в суд. Хулиганство, общественные работы на месяц. Традиционное право бить жену - пережиток варварства. Есть множество семей, в которых "бьёт - значит любит", и я их не осужу, если речь идёт о шлепке по заднице с намёком на секс, но нужно осознавать опасность такой внешней раскрепощённости. Люмпен относится к обществу, как варвар относился к природе, как паразит - к своему напарнику-симбионту.
Но точно такое же отношение к обществу мы наблюдаем у финансовых воротил, особенно это становится заметно если они встают непосредственно у руля государства, а такое в истории случалось. Маркс писал о французской "Июльской монархии" ещё в середине позапрошлого века:
Июльская монархия была не чем иным, как акционерной компанией для эксплуатации французского национального богатства; дивиденды ее распределялись между министрами, палатами, 240000 избирателей и их прихвостнями. Луи-Филипп был директором этой компании - Робером Макером на троне. Эта система представляла собой постоянную угрозу, постоянный ущерб для торговли, промышленности, земледелия, судоходства, для интересов промышленной буржуазии, которая в июльские дни написала на своем знамени gouvernement à bon marché - дешевое правительство.
Так как финансовая аристократия издавала законы, управляла государством, распоряжалась всей организованной общественной властью, самим фактом своего господства и посредством печати подчиняла себе общественное мнение, то во всех сферах, начиная от королевского двора и кончая café borgne [притонами низшего разряда], царили та же проституция, тот же бесстыдный обман, та же страсть к обогащению не путем производства, а путем ловкого прикарманивания уже имеющегося чужого богатства. Именно в верхах буржуазного общества нездоровые и порочные вожделения проявились в той необузданной - на каждом шагу приходящей в столкновение даже с буржуазными законами - форме, в которой порожденное спекуляцией богатство ищет себе удовлетворения сообразно своей природе, так что наслаждение становится распутством, а деньги, грязь и кровь сливаются в один поток. Финансовая аристократия как по способу своего обогащения, так и по характеру своих наслаждений есть не что иное, как возрождение люмпен-пролетариата на верхах буржуазного общества (Классовая борьба во Франции с 1848 по 1850 г. // Т.7, с.10-11).
Это очень важное замечание. Родство путинского режима западному миру распространяется не только на притоны, но и офисы финансовых корпораций.
И немного в сторону. Оценить зло ГУЛАГа можно в часах родительской ласки, недополученных советскими детьми. И не только в смысле разлучения детей с родителями, но и смысле воспитания нормы варварского отношения к детям.
"Из пана хам получится, из хама пан - никогда", - цитировала моего прадеда, своего отца, моя бабушка. Одетый во фрак или смокинг, люмпен остается люмпеном. В СССР записные гуманисты считали, что его можно перевоспитать трудом. Возможно. За два-три-четыре... поколения. Но раньше он всех под себя перевоспитает, как это произошло в постсоветской России. Тут и ранний Лихачёв, и поздний Шаламов со своими предупреждениями об угрозе растления общества, исходящей от "преступного мира", небезобидной заразительности блатных словечек и главном зле ГУЛАГа.
В общении блатной не подстраивается под собеседника, он собеседника подстраивает под себя. Жёсткая гомосексуальная коннотация делает для него другое поведение просто невозможным - табу. И собеседник-фраер сам подстраиваевается под него и должен следовать принятым блатными правилам - "понятиям".
Тема люмпен-пролетариата ярче всего реализовалась в России, но прозвучала по всему миру. Мир людей - мир отношений. Если отношения людей в сфере собственности в целом совпадают, то эти люди составляют общественный класс. Люмпен не имеет частной собственности, поэтому он пролетарий. Но отношение собственности - это не только юридическое право собственности, включающее права владения, распоряжения и пользования. Есть ещё традиционное право. Муж в семейной обстановке, намекая на секс, шлёпнул жену по заднице в момент, когда ей этого не хотелось. Она подала на него в суд. Хулиганство, общественные работы на месяц. Традиционное право бить жену - пережиток варварства. Есть множество семей, в которых "бьёт - значит любит", и я их не осужу, если речь идёт о шлепке по заднице с намёком на секс, но нужно осознавать опасность такой внешней раскрепощённости. Люмпен относится к обществу, как варвар относился к природе, как паразит - к своему напарнику-симбионту.
Но точно такое же отношение к обществу мы наблюдаем у финансовых воротил, особенно это становится заметно если они встают непосредственно у руля государства, а такое в истории случалось. Маркс писал о французской "Июльской монархии" ещё в середине позапрошлого века:
Июльская монархия была не чем иным, как акционерной компанией для эксплуатации французского национального богатства; дивиденды ее распределялись между министрами, палатами, 240000 избирателей и их прихвостнями. Луи-Филипп был директором этой компании - Робером Макером на троне. Эта система представляла собой постоянную угрозу, постоянный ущерб для торговли, промышленности, земледелия, судоходства, для интересов промышленной буржуазии, которая в июльские дни написала на своем знамени gouvernement à bon marché - дешевое правительство.
Так как финансовая аристократия издавала законы, управляла государством, распоряжалась всей организованной общественной властью, самим фактом своего господства и посредством печати подчиняла себе общественное мнение, то во всех сферах, начиная от королевского двора и кончая café borgne [притонами низшего разряда], царили та же проституция, тот же бесстыдный обман, та же страсть к обогащению не путем производства, а путем ловкого прикарманивания уже имеющегося чужого богатства. Именно в верхах буржуазного общества нездоровые и порочные вожделения проявились в той необузданной - на каждом шагу приходящей в столкновение даже с буржуазными законами - форме, в которой порожденное спекуляцией богатство ищет себе удовлетворения сообразно своей природе, так что наслаждение становится распутством, а деньги, грязь и кровь сливаются в один поток. Финансовая аристократия как по способу своего обогащения, так и по характеру своих наслаждений есть не что иное, как возрождение люмпен-пролетариата на верхах буржуазного общества (Классовая борьба во Франции с 1848 по 1850 г. // Т.7, с.10-11).
Это очень важное замечание. Родство путинского режима западному миру распространяется не только на притоны, но и офисы финансовых корпораций.
И немного в сторону. Оценить зло ГУЛАГа можно в часах родительской ласки, недополученных советскими детьми. И не только в смысле разлучения детей с родителями, но и смысле воспитания нормы варварского отношения к детям.