От "Стола" к "Рубанку..."
"Среди «производственных книжек» Эвенбах сложнее и насыщеннее других по рисункам книга «Стол». Хотя ее общий книжный объем тот же, что и у предыдущих изданий («Кожа», «Ситец»), все иллюстрации на восьми страницах. Но здесь показано больше механизмов, много инструментов, почти до десятка выросло число изображенных работающих людей.
Обложка
Неожиданно лаконично и просто графическое начало книги. Вся обложка выглядит как поверхность доски с узорами слоев дерева. На ней показано главное - стол, вокруг белой выборкой даны надписи. Первый рисунок необычен - зимний пейзаж. Нарисовано лишь несколько стволов сосен (верхушки деревьев обрезаны краем страницы), а впечатление таково, что это именно лес. Скупо, но метко переданы возчики бревен, кони с санями. Удачно ритмически, образно связан с характером рисунков текст, написанный к ним Борисом Житковым: «Как стол сделать? Сперва надо зимой в лесу сосен напилить. Зимой в дереве соку меньше, скорей высохнет». Образную мелодию ведет, держит на той же странице рисунок, исполненный Эвенбах.
Эпизоды труда показаны полоской-пояском над текстом и параллельно ему. Бесхитростность и почти повтор изображения в них напоминает народный узор - орнамент, он здесь словно повторяющийся припев песни. На другой странице - контрапункт, соединение с новой мелодией. Прежний изобразительный мотив с деревянной текстурой слоев звучит в сочетании с главной темой труда столяра. Образно запечатлено, как дополняют ручную работу машины: пилорама, циркульная пила.
В еще более энергичном ритме построена следующая композиция центрального страничного разворота. Она - самая насыщенная по движению. В ней словно звучит целый хор «голосов» работающих инструментов: пил, рубанков, молотков, стамесок.
Переданы бодрый трудовой темп, задор. В динамичных, занявших весь разворот рисунках выражено основное - увлеченность людей делом. А это ли не главнейшее достоинство «производственной книжки» для детей? Многообразие движений столяров, впечатляющая предметность инструментов и самого материала, дерева,- все это художница собирала по крупицам из множества зарисовок, набросков с натуры, сделанных в столярных цехах и мастерских. В достоверной жизненности, убедительности показанного труда - особая ценность ярко декоративных, насыщенных цветом рисунков Эвенбах.
Знаменательно, что редактирование В. В. Лебедевым этой книжки увлекло его и привело к созданию собственной работы на текст С. Я. Маршака «Как рубанок сделал рубанок» (1927). Позднее критика справедливо отметила, что «многие рисунки Лебедева в «Рубанке» оказались очень похожими, например, на близкие по теме иллюстрации Е. Эвенбах к вышедшей годом раньше книжке Б. Житкова «Стол». Это точное искусствоведческое наблюдение было сопровождено выводом, не во всех своих положениях убедительным: «Работа Лебедева - не повторение сделанного до него и не рядовое звено в ряду производственных книжек, а один из шедевров, может быть - высшее достижение в этом жанре. Поискам своих товарищей Лебедев сумел придать завершенность и ясность, строгую чистоту художественного воплощения» (Маршак С., Лебедев В. Как рубанок сделал рубанок/ Вступ. ст. и коммент. Ю. Герчука. - М., 1978).
Соглашаясь с первой частью приведенного вывода, что это не рядовое явление, все же нельзя обойтись без необходимых уточнений. Вспомним, что задача художественного воплощения уже решалась Эвенбах в иллюстрациях «Фарфоровой чашечки» (1925), а в полной мере была осуществлена в ее рисунках 1926 года в книгах «Кожа», «Ситец», «Стол». В последних иллюстрациях («Стол») достигнута даже более «строгая чистота художественного воплощения», чем в листах к «Рубанку». Доказательством может служить пейзажный мотив, который есть как в той, так и в другой книге. У Эвенбах рисунок сосен вполне выдержан в духе единого приема для всех этих иллюстраций, и он столь же типичен для языка графики 20-х годов. Совсем иная «чистота» в листе «Подпиленный клен» у Лебедева, где рисуночный почерк несколько выпадает (как по своей детализации, так и по штриху) из стиля других иллюстраций к «Рубанку», а также из характера графики ранних изданий художника. И как это не неожиданно, он ближе к рисовальному языку будущих лебедевских книг 40-50-х годов, когда воззрения художника на графику уже значительно переменились.
(из книги: Матафонов В.С. Е.К. Эвенбах. - Л., 1988. - С. 69-71, 74.)
Обложка
Неожиданно лаконично и просто графическое начало книги. Вся обложка выглядит как поверхность доски с узорами слоев дерева. На ней показано главное - стол, вокруг белой выборкой даны надписи. Первый рисунок необычен - зимний пейзаж. Нарисовано лишь несколько стволов сосен (верхушки деревьев обрезаны краем страницы), а впечатление таково, что это именно лес. Скупо, но метко переданы возчики бревен, кони с санями. Удачно ритмически, образно связан с характером рисунков текст, написанный к ним Борисом Житковым: «Как стол сделать? Сперва надо зимой в лесу сосен напилить. Зимой в дереве соку меньше, скорей высохнет». Образную мелодию ведет, держит на той же странице рисунок, исполненный Эвенбах.
Эпизоды труда показаны полоской-пояском над текстом и параллельно ему. Бесхитростность и почти повтор изображения в них напоминает народный узор - орнамент, он здесь словно повторяющийся припев песни. На другой странице - контрапункт, соединение с новой мелодией. Прежний изобразительный мотив с деревянной текстурой слоев звучит в сочетании с главной темой труда столяра. Образно запечатлено, как дополняют ручную работу машины: пилорама, циркульная пила.
В еще более энергичном ритме построена следующая композиция центрального страничного разворота. Она - самая насыщенная по движению. В ней словно звучит целый хор «голосов» работающих инструментов: пил, рубанков, молотков, стамесок.
Переданы бодрый трудовой темп, задор. В динамичных, занявших весь разворот рисунках выражено основное - увлеченность людей делом. А это ли не главнейшее достоинство «производственной книжки» для детей? Многообразие движений столяров, впечатляющая предметность инструментов и самого материала, дерева,- все это художница собирала по крупицам из множества зарисовок, набросков с натуры, сделанных в столярных цехах и мастерских. В достоверной жизненности, убедительности показанного труда - особая ценность ярко декоративных, насыщенных цветом рисунков Эвенбах.
Знаменательно, что редактирование В. В. Лебедевым этой книжки увлекло его и привело к созданию собственной работы на текст С. Я. Маршака «Как рубанок сделал рубанок» (1927). Позднее критика справедливо отметила, что «многие рисунки Лебедева в «Рубанке» оказались очень похожими, например, на близкие по теме иллюстрации Е. Эвенбах к вышедшей годом раньше книжке Б. Житкова «Стол». Это точное искусствоведческое наблюдение было сопровождено выводом, не во всех своих положениях убедительным: «Работа Лебедева - не повторение сделанного до него и не рядовое звено в ряду производственных книжек, а один из шедевров, может быть - высшее достижение в этом жанре. Поискам своих товарищей Лебедев сумел придать завершенность и ясность, строгую чистоту художественного воплощения» (Маршак С., Лебедев В. Как рубанок сделал рубанок/ Вступ. ст. и коммент. Ю. Герчука. - М., 1978).
Соглашаясь с первой частью приведенного вывода, что это не рядовое явление, все же нельзя обойтись без необходимых уточнений. Вспомним, что задача художественного воплощения уже решалась Эвенбах в иллюстрациях «Фарфоровой чашечки» (1925), а в полной мере была осуществлена в ее рисунках 1926 года в книгах «Кожа», «Ситец», «Стол». В последних иллюстрациях («Стол») достигнута даже более «строгая чистота художественного воплощения», чем в листах к «Рубанку». Доказательством может служить пейзажный мотив, который есть как в той, так и в другой книге. У Эвенбах рисунок сосен вполне выдержан в духе единого приема для всех этих иллюстраций, и он столь же типичен для языка графики 20-х годов. Совсем иная «чистота» в листе «Подпиленный клен» у Лебедева, где рисуночный почерк несколько выпадает (как по своей детализации, так и по штриху) из стиля других иллюстраций к «Рубанку», а также из характера графики ранних изданий художника. И как это не неожиданно, он ближе к рисовальному языку будущих лебедевских книг 40-50-х годов, когда воззрения художника на графику уже значительно переменились.
(из книги: Матафонов В.С. Е.К. Эвенбах. - Л., 1988. - С. 69-71, 74.)