Лебедев. Встреча с Лебедевым. "Рынок"
"Книжки мирискусников, предназначенные для маленьких читателей из дворянских, буржуазных или интеллигентских семей, отличались декоративной усложненностью, а порой утонченностью и рафинированностью рисунка. В мирискуснической книжной графике сильны были тенденции украшательства и ретроспекции. Эти принципы не подходили складывавшейся советской детской литературе. Многомиллионному ее читателю из среды рабочих и крестьян нужно было новое книжное оформление, отвечающее жизненной, идейной содержательности литературы, демократическим народным традициям, а также современным художественным поискам. Книга становилась единым целым, сочетающим большие литературные качества с высоким уровнем оформления. Передовые мастера представляли себе книжную графику для детей как подлинное искусство, которое должно быть в каждом издании.
В этих исканиях огромную роль сыграл видный график и живописец Владимир Васильевич Лебедев. Еще ранее он был известен как создатель оригинальных революционных листов - «Окон РОСТА» в Петрограде. Отблеск их лаконичного, чеканного стиля отразился в его иллюстрациях детской книги. Лебедев стремился к особой простоте изображения, его доступности для самых маленьких ребят, которые являются в большей мере зрителями, чем читателями. Он учитывал, что восприятие рисунка детьми младшего возраста весьма отличается от понимания его взрослым читателем, ибо различна их психология. Созвучные такому пониманию определенные общие черты поэзии для детей были изучены К. И. Чуковским и С. Я. Маршаком. В содружестве с последним у Лебедева родились знаменитые детские книги, вышедшие в 1925 году,- «Вчера и сегодня», «Мороженое», «Цирк», «О глупом мышонке». Многое в них было необычайно современным и острым. Лаконизм и четкость рисунка, сочетающиеся с предметностью изображений, динамика цветовых композиций на белых листах страничных разворотов увлекали детей. Эти иллюстрации были ценны и понятны ребенку не только своей содержательностью, но и эстетической доступностью художественных приемов (профильный по преимуществу характер изображений, их эмоциональность, отсутствие сложных для восприятия детей младшего возраста изображений линейной перспективы, трудных ракурсов). Рисунки Лебедева носили при этом новаторский характер, представляя современную графику, основанную в ряде моментов на близости к его плакатам и к принципам народной картинки. Простота, динамичность движения, эмоциональность делали листы Лебедева привлекательными для массы читателей-зрителей, и не только детей, но и взрослых. Эти иллюстрации приковывали внимание на художественных выставках своими лаконизмом, остротой, экспрессией рисунка, словом, теми: яркими чертами, что формировали характерный стиль графики двадцатых годов.
Искусство детской книги заинтересовало Эвенбах. В это время она уже трудилась над рисунками «Рынок», возникшими в Новгороде. Именно к ним относятся ее слова: «Новгород стал фундаментом всего моего творчества. И здесь родились мои детские книги. Я не иллюстрировала, а брала жизнь и давала ее в цветных рисунках, к которым первые советские писатели писали тексты». Многое виденное там за годы работы помогало, отложившись в памяти. Но, кроме того, специально для книги художница заполнила несколько альбомов набросками. Здесь типы новгородских рыбаков, продавцов, покупателей, есть и целые эпизоды, зарисованные на Торгу или, как называли его иначе, на Торговой стороне - историческом месте кипучей жизни старого города у Ярославова дворища.
Книга «Рынок» с текстом Е. Л. Шварца, сочиненным к рисункам Эвенбах, оказалась напечатана лишь в 1926 году. Но сами произведения художницы были выполнены ранее, в 1924-1925 годах. Поэтому возникает необходимость придерживаться той временной последовательности, в которой автором создавались оригиналы произведений книжной графики. Время издания той или иной книги зачастую не соответствовало действительной поре исполнения графических листов. А без учета этого трудно понять последовательность эволюции творчества мастера.
Обложка
Рисунки в книге «Рынок» начинались с энергичного изображения продавцов и грузчиков, везущих и несущих товары. Метко уловлено, как катят нагруженную тележку, как рядом мальчишка несет корзину на голове. По сравнению с этими очень динамичными эпизодами слева движение, переданное на правой стороне страничного разворота, выглядит более замедленным: покупательницы идут с сумками и кошелками, но и они все тоже спешат. Возникшее разнообразие ритмов в обоих рисунках служит и средством характеристики персонажей, придавая им жизненную достоверность.
Удивительна по своей выразительности следующая сцена, где запечатлен рыбный ряд с большой щукой в корзине. Не случайно, что такой рисунок понравился молодому поэту Евгению Шварцу. Написанные под его впечатлением строки вошли в книгу: «Эту щуку рыбаки как достали из реки, так глазам не верили, четвертями мерили. Сколько лет в реке жила, ото всех сетей ушла, а в этом году вдруг попала на уду».
Эвенбах создала здесь и яркий образ торговки рыбой. По своей типичности он исключительно убедителен. В одном ряду с ним могут стоять продолжившие позднее эту линию женские образы из полотен П. П. Кончаловского «Рыбный рынок» (1928) и «На Ильмень-озере» (1928).
Центральный разворот
Наиболее впечатляет в книжке композиция, занимающая весь центральный страничный разворот. Красочно показан ряд палаток, ларьков, вытянувшийся перед главным зданием рынка, которое и составляет основной фон рисунка. Синие и зеленые, красные и желтые цвета образуют звучную гамму. Праздничность и предметность изображений ларьков и товаров сочетались с характерными, живо схваченными фигурами покупателей и продавцов. Эти наблюденность людских движений, правдивость передачи одежды, фартуков, платков и всей рыночной обстановки особенно привлекали маленьких читателей-зрителей, на которых и была рассчитана книжка. В рисунке дети видели знакомое и незнакомое, узнавали новое, называли его. Так рождался контакт между художником детской книги и ребенком.
Достоинством графического решения «Рынка» были яркая декоративность и предметность рисунков Эвенбах. Именно нарисованный ею помидор вдохновил Шварца написать: «А вот красный, налитой, как из бани паровой, помидор-толстяк, а цена пустяк».
Здесь сам рисовальный почерк Эвенбах был уже другой, чем в ее иллюстрациях «Гуси», где еще ощутима некоторая ориентация на живопись Петрова-Водкина. Теперь видны иные графические ценности: энергичные цветные силуэты, четко размещенные на белом поле страницы. Становлению книжной графики Эвенбах послужило примером творчество Лебедева, его плакатный стиль, а прежде всего, его искусство в детской книге. Художница не скрывала этого.
Она даже показала в упомянутом главном страничном развороте «Рынка» знакомую синюю тележку с надписью «Мороженое Лебедева». Эта деталь вносила ноту веселой игры, пробуждая у читателя чувство юмора и заставляя его вспомнить вышедшую годом раньше книжку, успевшую стать любимой у детей.
Новые поиски отражала композиция обложки книги «Рынок». Подмеченное в жизни изображено там лебедевским приемом, сочетающим шрифт с рисунком. Так Эвенбах нашла подходящую щуку на Андреевском рынке, купила ее, пустила в ванну, писала рыбу с натуры и затем запечатлела на обложке. Наложение отдельных букв названия книги на рисунок выполнено под впечатлением «Азбуки» Лебедева, изданной в 1925 году. Следует отметить и то, что художнице менее удалось в обложке. Величина первой литеры «Р» оказалась по горизонтали мала, а последняя буква «К» несколько расползалась под тяжестью наложенного на нее изображения. Это оформление, типичное для детской книги тех лет, в своей графической основе выглядит «многословным» рядом с обложками Лебедева. Слабые стороны здесь вполне закономерны. Иного итога в «Рынке» у Эвенбах не могло и быть, так как не хватало опыта. Ее иллюстрации к «Гусям» не в счет, ведь они не были напечатаны. Художница не получала еще ни от кого ни советов, ни замечаний.
Все листы серии «Рынок» Эвенбах выполнила не по заказу, а совершенно самостоятельно. Когда она принесла этот графический цикл в редакцию «Радуги», выпускавшей знаменитые иллюстрации В. В. Лебедева и В. М. Конашевича, возглавлявший издательство Л. М. Клячко удивленно воскликнул: «Случай редкий. Принесены готовые рисунки к несуществующему тексту». Улыбнувшись, он пообещал: «Писателя-то вам найдем. А вот как же раньше вы не посоветовались с нами? А если бы мы эту работу не взяли?» «При нашем разговоре, - продолжала Эвенбах, - присутствовал еще один человек, молчаливый, строгий, спортивного вида. Когда я уходила, он протянул мне лист бумаги с адресом и коротко сказал: «Приходите и к нам в Госиздат». Имени его я не расслышала. А когда, выйдя, поинтересовалась, мне ответили: «Это же Владимир Васильевич. Помните его иллюстрации «Вчера и сегодня», «Мороженое», «Цирк»? Только теперь я поняла: мало того, что в «Радуге» приняли мои рисунки, еще и сам Лебедев пригласил меня работать в другую редакцию».
(из книги: Матафонов В.С. Е.К. Эвенбах. - Л., 1988. - С. 54-60.)
В этих исканиях огромную роль сыграл видный график и живописец Владимир Васильевич Лебедев. Еще ранее он был известен как создатель оригинальных революционных листов - «Окон РОСТА» в Петрограде. Отблеск их лаконичного, чеканного стиля отразился в его иллюстрациях детской книги. Лебедев стремился к особой простоте изображения, его доступности для самых маленьких ребят, которые являются в большей мере зрителями, чем читателями. Он учитывал, что восприятие рисунка детьми младшего возраста весьма отличается от понимания его взрослым читателем, ибо различна их психология. Созвучные такому пониманию определенные общие черты поэзии для детей были изучены К. И. Чуковским и С. Я. Маршаком. В содружестве с последним у Лебедева родились знаменитые детские книги, вышедшие в 1925 году,- «Вчера и сегодня», «Мороженое», «Цирк», «О глупом мышонке». Многое в них было необычайно современным и острым. Лаконизм и четкость рисунка, сочетающиеся с предметностью изображений, динамика цветовых композиций на белых листах страничных разворотов увлекали детей. Эти иллюстрации были ценны и понятны ребенку не только своей содержательностью, но и эстетической доступностью художественных приемов (профильный по преимуществу характер изображений, их эмоциональность, отсутствие сложных для восприятия детей младшего возраста изображений линейной перспективы, трудных ракурсов). Рисунки Лебедева носили при этом новаторский характер, представляя современную графику, основанную в ряде моментов на близости к его плакатам и к принципам народной картинки. Простота, динамичность движения, эмоциональность делали листы Лебедева привлекательными для массы читателей-зрителей, и не только детей, но и взрослых. Эти иллюстрации приковывали внимание на художественных выставках своими лаконизмом, остротой, экспрессией рисунка, словом, теми: яркими чертами, что формировали характерный стиль графики двадцатых годов.
Искусство детской книги заинтересовало Эвенбах. В это время она уже трудилась над рисунками «Рынок», возникшими в Новгороде. Именно к ним относятся ее слова: «Новгород стал фундаментом всего моего творчества. И здесь родились мои детские книги. Я не иллюстрировала, а брала жизнь и давала ее в цветных рисунках, к которым первые советские писатели писали тексты». Многое виденное там за годы работы помогало, отложившись в памяти. Но, кроме того, специально для книги художница заполнила несколько альбомов набросками. Здесь типы новгородских рыбаков, продавцов, покупателей, есть и целые эпизоды, зарисованные на Торгу или, как называли его иначе, на Торговой стороне - историческом месте кипучей жизни старого города у Ярославова дворища.
Книга «Рынок» с текстом Е. Л. Шварца, сочиненным к рисункам Эвенбах, оказалась напечатана лишь в 1926 году. Но сами произведения художницы были выполнены ранее, в 1924-1925 годах. Поэтому возникает необходимость придерживаться той временной последовательности, в которой автором создавались оригиналы произведений книжной графики. Время издания той или иной книги зачастую не соответствовало действительной поре исполнения графических листов. А без учета этого трудно понять последовательность эволюции творчества мастера.
Обложка
Рисунки в книге «Рынок» начинались с энергичного изображения продавцов и грузчиков, везущих и несущих товары. Метко уловлено, как катят нагруженную тележку, как рядом мальчишка несет корзину на голове. По сравнению с этими очень динамичными эпизодами слева движение, переданное на правой стороне страничного разворота, выглядит более замедленным: покупательницы идут с сумками и кошелками, но и они все тоже спешат. Возникшее разнообразие ритмов в обоих рисунках служит и средством характеристики персонажей, придавая им жизненную достоверность.
Удивительна по своей выразительности следующая сцена, где запечатлен рыбный ряд с большой щукой в корзине. Не случайно, что такой рисунок понравился молодому поэту Евгению Шварцу. Написанные под его впечатлением строки вошли в книгу: «Эту щуку рыбаки как достали из реки, так глазам не верили, четвертями мерили. Сколько лет в реке жила, ото всех сетей ушла, а в этом году вдруг попала на уду».
Эвенбах создала здесь и яркий образ торговки рыбой. По своей типичности он исключительно убедителен. В одном ряду с ним могут стоять продолжившие позднее эту линию женские образы из полотен П. П. Кончаловского «Рыбный рынок» (1928) и «На Ильмень-озере» (1928).
Центральный разворот
Наиболее впечатляет в книжке композиция, занимающая весь центральный страничный разворот. Красочно показан ряд палаток, ларьков, вытянувшийся перед главным зданием рынка, которое и составляет основной фон рисунка. Синие и зеленые, красные и желтые цвета образуют звучную гамму. Праздничность и предметность изображений ларьков и товаров сочетались с характерными, живо схваченными фигурами покупателей и продавцов. Эти наблюденность людских движений, правдивость передачи одежды, фартуков, платков и всей рыночной обстановки особенно привлекали маленьких читателей-зрителей, на которых и была рассчитана книжка. В рисунке дети видели знакомое и незнакомое, узнавали новое, называли его. Так рождался контакт между художником детской книги и ребенком.
Достоинством графического решения «Рынка» были яркая декоративность и предметность рисунков Эвенбах. Именно нарисованный ею помидор вдохновил Шварца написать: «А вот красный, налитой, как из бани паровой, помидор-толстяк, а цена пустяк».
Здесь сам рисовальный почерк Эвенбах был уже другой, чем в ее иллюстрациях «Гуси», где еще ощутима некоторая ориентация на живопись Петрова-Водкина. Теперь видны иные графические ценности: энергичные цветные силуэты, четко размещенные на белом поле страницы. Становлению книжной графики Эвенбах послужило примером творчество Лебедева, его плакатный стиль, а прежде всего, его искусство в детской книге. Художница не скрывала этого.
Она даже показала в упомянутом главном страничном развороте «Рынка» знакомую синюю тележку с надписью «Мороженое Лебедева». Эта деталь вносила ноту веселой игры, пробуждая у читателя чувство юмора и заставляя его вспомнить вышедшую годом раньше книжку, успевшую стать любимой у детей.
Новые поиски отражала композиция обложки книги «Рынок». Подмеченное в жизни изображено там лебедевским приемом, сочетающим шрифт с рисунком. Так Эвенбах нашла подходящую щуку на Андреевском рынке, купила ее, пустила в ванну, писала рыбу с натуры и затем запечатлела на обложке. Наложение отдельных букв названия книги на рисунок выполнено под впечатлением «Азбуки» Лебедева, изданной в 1925 году. Следует отметить и то, что художнице менее удалось в обложке. Величина первой литеры «Р» оказалась по горизонтали мала, а последняя буква «К» несколько расползалась под тяжестью наложенного на нее изображения. Это оформление, типичное для детской книги тех лет, в своей графической основе выглядит «многословным» рядом с обложками Лебедева. Слабые стороны здесь вполне закономерны. Иного итога в «Рынке» у Эвенбах не могло и быть, так как не хватало опыта. Ее иллюстрации к «Гусям» не в счет, ведь они не были напечатаны. Художница не получала еще ни от кого ни советов, ни замечаний.
Все листы серии «Рынок» Эвенбах выполнила не по заказу, а совершенно самостоятельно. Когда она принесла этот графический цикл в редакцию «Радуги», выпускавшей знаменитые иллюстрации В. В. Лебедева и В. М. Конашевича, возглавлявший издательство Л. М. Клячко удивленно воскликнул: «Случай редкий. Принесены готовые рисунки к несуществующему тексту». Улыбнувшись, он пообещал: «Писателя-то вам найдем. А вот как же раньше вы не посоветовались с нами? А если бы мы эту работу не взяли?» «При нашем разговоре, - продолжала Эвенбах, - присутствовал еще один человек, молчаливый, строгий, спортивного вида. Когда я уходила, он протянул мне лист бумаги с адресом и коротко сказал: «Приходите и к нам в Госиздат». Имени его я не расслышала. А когда, выйдя, поинтересовалась, мне ответили: «Это же Владимир Васильевич. Помните его иллюстрации «Вчера и сегодня», «Мороженое», «Цирк»? Только теперь я поняла: мало того, что в «Радуге» приняли мои рисунки, еще и сам Лебедев пригласил меня работать в другую редакцию».
(из книги: Матафонов В.С. Е.К. Эвенбах. - Л., 1988. - С. 54-60.)