Бонус
В качестве небольшого бонуса к завершившейся эпопее мне хотелось бы уделить внимание еще одной - не альбомной - композиции, «Lazy River», как лучшему, на мой взгляд, номеру из исполненных на недавней череде концертов.
«(Up A) Lazy River» - популярная песня 1930 г., мелодию к которой написал Сидни Ародин и доработал со словами Хоги Кармайкл.
Американский композитор и писатель Алек Уайлдер назвал последнего «самым талантливым, изобретательным, утонченным и ориентированным на джаз» из сотен авторов, сочинявших популярные песни в первой половине ХХ века.
И даже если имя Кармайкла вам незнакомо, уж наверняка эту его песню слышал почти каждый:
«Я был в сдвинутой на затылок шляпе, без галстука, изо рта у меня свисала сигарета, и я лентяйничал все выступление напролет», - говорил Кармайкл, описывая свой знаменитый, прошедший с аншлагом концерт в лондонском Палладиуме в 1951 г. Это был образ, который он создал - а мир принял. За ним же, невидимый, стоял кто-то еще: пылкий и поэтичный юноша, которым он был когда-то, бедный парень из Индианы, страстно желавший добиться успеха.
«Хоги» (урожденный Ховард Хогланд) Кармайкл родился в 1899 г. в Блумингтоне, штат Индиана, в семье с шотландскими корнями по линии отца. Имя Хогланд он получил в честь цирковой труппы «Хогландс», гостившей в их доме во время беременности матери.
Отец его был рабочим, переезжавшим с семьей с места на место по всему среднему западу в поисках постоянной работы - и всегда возвращавшимся в Индиану. Мать, Лида Кармайкл, помогала поддерживать семью, играя в местном кинотеатре и на университетских танцах. Хоги явно унаследовал талант от нее и в шесть лет начал петь и играть на фортепиано. «Рэгтайм был моей колыбельной», - говорил Кармайкл. Но хотя мама восхищалась, когда он подбирал какую-то мелодию на пианино, она предупреждала его: «Музыка - это весело, Хогланд, но ты не купишь на нее кукурузную лепешку».
В 18 лет невысокий, жилистый, бледный Кармайкл старался помогать семье, работая на фабрике по сборке цепей для велосипедов и на скотобойне. Тяжелые времена немного скрашивала игра в четыре руки с матерью и крепкая дружба с Рэгги Дювалем - чернокожим парикмахером, а по совместительству - пианистом местного танц-холла, руководителем бэнда, известным как «старейший деятель индианского джаза» и «Король Ритма», единственным учителем, кроме матери, у которого Хоги когда-либо брал уроки и который научил Хоги джазовым импровизациям.
Свой образ сурового и сдержанного человека, писавшего сильные, яркие и веселые шлягеры, Кармайкл обрел «благодаря» юношескому потрясению: в 1918 г. умерла его 3-летняя сестра - вероятно, от гриппа, охватившего мир в тот год. Кармайкл вспоминал, что после того несчастья он перестал улыбаться. Позднее он писал: «Моя сестра Джоан - жертва бедности. Мы не могли позволить себе хорошего доктора или хорошего ухода, именно тогда я поклялся, что больше никогда в жизни не останусь без гроша в кармане». В том же году Хоги заработал первые деньги ($5) музыкой, играя на студенческих танцах, так началась его музыкальная карьера. А его образ впоследствии даже послужил Яну Флемингу для описания внешности Джеймса Бонда.
Она ответила уклончиво:
- Он весьма привлекательный. Немного напоминает мне Хоги Кармайкла, вот только есть что-то холодное и безжалостное в его…
Предложение она так и не закончила. («Казино Рояль»)
Лида Кармайкл думала, что ее сын сможет вырасти и стать президентом железнодорожной компании. Он мог стать и им, потому что амбиции в юноше бурлили, но в 1919 г. услышал оркестр Луи Джордана (Louie Jordan) в Индианаполисе, и этот черный ансамбль музыкантов, игравших ранний джаз, «вскрыл в нем почти больше музыки, чем он мог потребить». И когда он отправился изучать закон в Университете Индианы, то был уже «маньяком джаза». Кармайкл записался в студенческий оркестр, разъезжавший с выступлениями по штату, и даже создал собственную группу, The Carmichael Syringe Orchestra.
А затем он услыхал молодого белого корнетиста по имени Бикс, легендарного Бикса Байдербека и «это просто
перевернуло все в его голове». Это был звук, не похожий ни на что прежде им слышанное, и когда Кармайкл наигрывал для того какую-то импровизацию, странный юноша с волшебной трубой сказал: «Почему бы тебе не писать музыку, Хоги?».
Вся его дальнейшая жизнь была ответом на вопрос Бикса.
Музыканты играли вместе какое-то время, но сдружились навсегда. Классические и импрессионистские музыкальные взгляды Бикса оказали большое влияние на Кармайкла. Во время поездки в Чикаго Байдербек представил своего друга Луи Армстронгу, с которым они потом тесно сотрудничали (в 1970 г. Армстронг настоял, чтобы посвященный его юбилею концерт вел именно старый друг Хоги). И совсем не трудно догадаться, в честь кого Кармайкл назвал своего родившегося в 1938 г. первенца Хоги Биксом.
Много лет спустя, когда зрители видели зрелого Кармайкла сидящим за роялем и поющим «Lazybones» или «Ole Buttermilk Sky», по его собственному выражению, «врожденным деревянным и гнусаво-плоским голосом», он выглядел так естественно и расслабленно, что легко было предположить, будто его жизнь легка и приятна. Но дорога Хоги к успеху была столь же ухабистой и кривой, как у его друга Бикса - ровной и быстрой.
Кармайкл начал сочинять песни, он написал «Washboard Blues» и «Boneyard Shuffle», а также «Riverboat Shuffle», которую записал Байдербек (это была первая записанная песня Кармайкла) и которая стала настоящим джазовым стандартом. Окончив университет в 1926 г., Хоги отправился в Майами наниматься в местную юридическую контору, но провалил испытания и вернулся в родной штат. Здесь он прошел тесты и начал работать по специальности, но бòльшую часть сил и времени уделял музыке, организовывая выступления оркестра и сочиняя мелодии. Он изобрел метод написания песен, который описывал так: «Вы не пишите мелодии, вы их находите… Если вы находите начало хорошей песни и ваши пальцы не сбиваются с пути, мелодия должна вскоре выйти из укрытия».
В 1927 г. карьера Кармайкла получила хороший толчок. Он закончил и записал, солируя на рояле, одну из своих самых известных песен, «Star Dust» (позднее название стало писаться слитно), «Звездную пыль» - композицию, популярнейшую и сегодня.
Эта мелодия пришла к нему, когда он случайно оказался снова в студенческом городке Университета Индианы. Кармайкл записал ее, воспользовавшись роялем в холле местного ресторанчика. Считают - да и сам Хоги признавал это, - что здесь также не обошлось без влияния Бикса Байдербека, в частности, записанной им в феврале того же года композиции «Singin' the Blues» - примечательной для своего времени вещи, предвещавшей развитие новых гармоний в джазе. Игра и фразировка друга сильно впечатлила Кармайкла и долго не выходила у него из головы, вдохновив в результате на новую песню. В своей первоначальной версии она исполнялась в ритме рэгтайма. Впервые композиция прозвучала в исполнении оркестра Дона Редмана. Позже аранжировщик Джимми Дейл предложил играть ее в медленном темпе и с бòльшим чувством. В таком стиле она была исполнена оркестром Айшема Джонса и сразу произвела сенсацию. После этого была сделана запись и авторского исполнения на фортепиано.
В своей автобиографии Кармайкл описывал, как был удивлен, впервые услышав запись «Звездной пыли»: «И тут появилось это - такое странное чувство, что эта мелодия больше меня. Может быть, я вообще не писал ее. Воспоминания о том, как, когда и где это случилось, расплывались по мере того, как звуки музыки замирали под потолком студии. Мне хотелось крикнуть ей: «может, я не написал тебя, а нашел?». В 1928 г. издатель посоветовал написать текст к этой великолепной музыке. Выбор пал на Митчела Пэрриша.
Вскоре после этого Кармайкл получил еще большее признание, когда его «Washboard Blues» был записан знаменитым Полом Уайтманом при участии Бикса Байдербека, братьев Дорси и самого автора в роли пианиста и певца. Несмотря на растущую известность, на сцене Кармайкла при всей неплохой технике сковывала неспособность должным образом читать с листа. Однако благодаря тренировкам он стал более искусен в аранжировках собственной музыки.
Поняв, что скучает без музыки и не создан для юридической деятельности, Кармайкл оставил практику. Вдохновленный первыми успехами, он собрал вещи и отправился в Нью-Йорк. Но обрушение фондовой биржи в 1929 г. существенно уменьшило его с трудом накопленные сбережения. Кармайкл оказался едва сводящим концы с концами в холодном, одиноком городе, не продавая ничего, кроме ценных бумаг, в какой-то захудалой брокерской конторе на Уолл-стрит. Он пробовал сдаться - не единожды, - но слова еще одного старого друга поддерживали его. Рэгги Дюваль, черный парикмахер и пианист из танц-холла, не только научил Хоги джазу, он подарил еще и жизненное кредо: «Никогда не играй ничего такого, что звучит неправильно. Может, ты и не заработаешь никаких денег, но, по крайней мере, будешь в мире с самим собой».
Хоги продолжал писать то, что звучало «правильно» и в 1930 г. сочинил «Rockin' Chair», «Lazy River» и «Georgia On My Mind». Стихи к последней были на самом деле написаны Стюартом Горелом для сестры Хоги, Джорджии Кармайкл, но текст позволяет трактовать их как обращение и к девушке, и ко штату. Кармайкл рассказывал, что на написание песни подтолкнул его друг, музыкант Фрэнк Трамбауэр, предложив: «Почему бы тебе не написать песню под названием «Джорджия»? Писать о Юге - дело практически беспроигрышное».
«Rockin' Chair» в исполнении Луи Армстронга стала первым хитом Кармайкла с его собственными словами (хотя впоследствии тексты большинства успешных песен были написаны сотрудничавшими с ним авторами). Сам Хоги Кармайкл был все еще почти неизвестен публике, однако люди слышали и пели его песни. Но в течение следующего десятилетия он перешел из закулисья на авансцену.
В 1932 г. Кармайкл начал работать сочинителем песен в «Southern Music Company», первой «музыкальной» фирме. Это была низкооплачиваемая, но постоянная работа в те тяжелые времена, когда Великая Депрессия наложила свой отпечаток и на джазовые выступления, оставив многих музыкантов без работы. Настроение Кармайкла омрачила также ранняя смерть Бикса Байдербека. Об этом периоде он писал позднее: «Я устал от джаза и видел, что другие музыканты тоже устали. Ребята теряли энтузиазм к горячим вещицам… Не было больше неистовых проигрышей, не было больше восторга».
Устраивать поминки по старому джазу было еще преждевременно, но свинг уже поджидал за углом, и джаз вскоре повернул в другом направлении - во главе с новыми бэндлидерами, как Дорси и Бенни Гудман, и новыми певцами, как Фрэнк Синатра. Той же дорогой вскоре направились и произведения Кармайкла. В 1933 г. он начал сотрудничество с лирицистом-новичком Джонни Мерсером, и их «Lazybones» стала настоящим хитом, разошедшимся тиражом в 350 000 копий за 3 месяца. Отчисления за авторские права значительно улучшили финансовое положение Кармайкла. Он познакомился с Джорджем Гершвином, Фредом Астером, Дюком Эллингтоном и другими гигантами музыкальной сцены Нью-Йорка.
Кармайкл начал выступать соло, исполняя песни под собственный аккомпанемент, сперва на вечеринках, затем на официальных выступлениях. Он описывал свой специфический, простой голос как «похожий на лохматую собаку… У меня в горле застрял туман Уобаша [город в Индиане] и веточки платана». Некоторых поклонников отпугнул его уверенный отход от экспрессивного джаза, но записи Армстронга по-прежнему придавали огонька популярным песням Кармайкла. В 1935 г. он покинул «Southern Music Company» и приступил к сочинению песен для подразделения Warner Brothers, укрепляя свои связи с голливудом. Его первая песня для фильма «Moonburn» появилась в киноверсии «Anything Goes».
В 1935 г. Кармайкл женился на дочери священника Рут Менарди. Он переехал в Калифорнию и заключил контракт с Paramount, присоединившись к плеяде авторов, сочинявших для голливудских студий. Вскоре он был принят в богатое голливудское сообщество. В 1937 г. Кармайкл появился в фильме «Топпер», где играл для Кэрри Гранта и Констанс Беннет свою песню «Old Man Moon».
В 1937 г. он написал песню «Колокола Индианы», преподнесенную в дар родному университету. В 1978 г. она стала официальным гимном этого учебного заведения.
В 1938 г. была издана еще одна песня Кармайкла, «I Get Along Without You Very Well» с любопытной пометкой: «слова навеяны стихотворением Дж.Б.». История ее написания уходит на годы назад, когда в 1924 г. в журнале Life были опубликованы стихи, автор которых подписался лишь своими инициалами. Рассказывают, что один из друзей Кармайкла увидел их и передал ему, решив, что они могут приглянуться Хоги. Кармайкл позабыл о стихах, пока спустя 14 лет они снова не попались ему на глаза.
Он переработал текст и придумал мелодию, песня была готова к публикации, но имелась одна загвоздка: поскольку слова были совершенно определенно основаны на чьей-то уже существовавшей работе, нужно было получить соглашение автора. Кем был загадочный «Дж.Б.», никто не знал, в редакции Life не осталось ни каких-то бумаг, ни старых сотрудников, которые могли бы прояснить этот вопрос. И Кармайкл обратился за помощью к знакомому, работавшему на радио. Тот зачитал в эфире несколько строк оригинального стихотворения, объяснил ситуацию и обратился с призывом к автору откликнуться. Объявления повторялись раз за разом несколько месяцев, появлялись различные претенденты, но все они в результате оказывались самозванцами.
Наконец, двум бывшим работникам Life каким-то чудом удалось отыскать настоящего автора. Им оказалась 71-летняя Джейн Браун (Томпсон по мужу), вдова из Филадельфии. Она не читала газет, не слушала радио и не имела телефона, и ничего не знала о том, что ее стихи обрели новую жизнь. Официальная версия гласит, что Джейн Браун скончалась всего за сутки до первой трансляции песни по радио, другие источники утверждают, что эфир состоялся за месяц до выяснения личности поэтэссы. Но какова бы ни была реальность, она не умалит достоинств красивых и печальных слов и чудесной мелодии. (Текст и примерный перевод по ссылке.)
В том же 1938 г. Кармайкл написал еще один хит - вошедшую в число наиболее часто записываемых американских песен всех времен «Heart and Soul» (возможно, знакомую большинству читателей в таком варианте).
Кармайкл вернулся в кино в 1943 г. и сыграл одну из самых запоминающихся своих ролей в экранизации «Иметь или не иметь» Хемингуэя вместе с Хамфри Богартом и Лорен Бэкол. Его пригласили туда после того, как соседка, жена режиссера Говарда Хоукса, однажды увидела растрепанного после работ в саду Хоги и решила, что он идеально подойдет для образа пианиста из бара Мартиники.
Потом Кармайкл писал: «После этого я решил, что актерская жизнь создана для меня. Я получил недельный заработок, просто одеваясь и размазывая немного жирной краски по носу и щекам. Меня брали в каждый фильм, где требовался усталый, потертый жизнью персонаж, который должен был сесть и спеть или склониться над роялем… Обычно это была роль старого музыканта-философа с печальным лицом, бренчащим на хонки-тонк пианино и говорящим певичке с золотым сердцем: «Он вернется, детка. Таковы уж все мужчины».
Всего он снялся в 14 фильмах, всегда исполняя как минимум одну из своих песен, из наиболее примечательных фильмов можно назвать картину «Юноша с трубой», основанную на истории жизни его друга Бикса Байдербека, и «Лучшие годы нашей жизни». А в 1955 г. он сыграл роль Сэма в телевизионной постановке «Касабланки».
С начала 40-х до начала 50-х Кармайкл вел музыкальные развлекательные программы на радио и телевидении, участвуя в некоторых и как певец. Аудитория, правда, порой отзывалась о его вокальных данных довольно резко комментариями вроде «вы не могли бы озвучивать и угрюмую сову» или «ваше пение настолько восхитительно ужасно, что это и вправду очень забавно». «Хоги» перестало быть просто причудливым именем, оно означало звезду - даже икону Америки. А еще он был кем-то, кого вы знали, парнем, вместе с которым бы вам хотелось выпить стаканчик и посмеяться. У него были те же радости и желания, разочарования и страхи, что и у вас, а некоторые из его песен - «Lazy River», «Heart and Soul» стали такими знакомыми, словно никто их не писал, а они всегда просто были.
Сочиняя, Кармайкл трудился без устали. Его второй сын Ренди вспоминал, что отец мог работать над песней днями и даже неделями, пока не доводил ее до совершенства. Такой перфекционизм распространялся также и на одежду, внешний вид и пищу. Когда работа была закончена, Кармайкл мог расслабиться: отдохнуть, поиграть в гольф, пропустить рюмочку и просто насладиться жизнью в голливудском обществе.
В 1951 г. песня из фильма «Жених возвращается» со словами Мерсера «In the Cool, Cool, Cool of the Evening» принесла Кармайклу первого Оскара (об этом мы уже некогда говорили).
С развитием рок-н-ролла в середине 50-х музыкальная индустрия стала находить его новые песни менее привлекательными. Спад карьеры совпал и с расторжением брака.
В 1960 г. Рэй Чарльз прогремел со своей версией «Georgia on My Mind», и имя Кармайкла было заново открыто. Впрочем, это не принесло особой пользы его новым работам, они остались незамеченными студиями звукозаписи. В 1964 г. он сетовал: «Спорим, что у меня в голове есть 25 песен, но никто не звонит с вопросом, нет ли у меня по-настоящему хорошей песни для такого-то артиста».
Хоги Кармайкл был введен в американский Зал славы авторов песен в 1971 г. вместе с Эллингтоном.
В 70-х успех его в музыке был совсем небольшим, все меньше и меньше людей узнавали его на улице. При поддержке сына, Хоги Бикса, он участвовал в телешоу канала PBS «Музыкальный магазинчик Хоги Кармайкла», в каждом выпуске которой объяснял детям язык музыки, зачастую на примере собственных композиций.
В 1972 г. Университет Индианы присвоил ему почетную докторскую степень в музыке. А впоследствии на территории университета был установлен и памятник композитору, запечатлевший такой знакомый его образ.
Размышляя в свои последние годы о достигнутом, Кармайкл говорил: «Я немного разочарован собой. Я знаю, что мог бы совершить куда больше… Я мог писать что все, что хотел, и когда хотел. Но я позволил встать на своем пути разному другому… Я просто плыл, куда дул ветер».
В 1979 г. Ньюпортский Джазовый Фестиваль торжественно отпраздновал его 80-й день рождения концертом под девизом «Дорога из звездной пыли: юбилей Хоги Кармайкла». На нем прозвучала его новая песня «Piano Pedal Rag». Позднее Кармайкл говорил, что написал ее, потому что восхищался сочинениями Бикса Байдербека «так сильно, что не хотел уходить на покой, пока не напишу что-нибудь хоть немножко похоже на то, что могло бы понравиться Биксу». Спустя 48 лет после смерти друга он все еще искал его одобрения.
Lazy River
Up a lazy river by the old mill run
The lazy, lazy river in the noon day sun
Linger in the shade of a kind old tree
Throw away your troubles
Dream a dream with me
Up a lazy river where the robin's song
Awakes the bright new morning
Where we can move along
Blue skies up above, everyone's in love
Up a lazy river, how happy we could be
Up a lazy river with me
Up a lazy river by the old mill run
The lazy, lazy river in the noon day sun
Linger in the shade of a kind old tree
Throw away your troubles
Dream a dream with me
Up a lazy river where the robin's song
Awakes the bright new mornin'
Where we can move along
Blue skies up above, everyone's in love
Up a lazy river, how happy we could be
Up a lazy river with me
Oh, up a lazy river by the old mill run
The lazy, lazy river in the noon day sun
Linger in the shade of a kind old tree
Throw away your troubles
Dream a dream with me
Up a lazy river where the robin's song
Awakes the bright new morning
Where we can move along
Blue skies up above, everyone's in love
Up a lazy river, how happy we could be
Up a lazy river, how happy we could be
Up a lazy river with me
Прогуляемся вдоль ленивой реки,
Мимо старой мельницы,
Ленивой-ленивой реки
Под полуденным солнцем.
Растянись в теньке
Под добрым старым деревом.
Отбрось свои тревоги,
Помечтай со мной!
Вдоль ленивой реки,
Где песня малиновки
Пробуждает новое ясное утро,
Когда мы можем прогуливаться.
Над нами синеют небеса,
Все вокруг влюблены.
Вдоль ленивой реки -
Как счастливы мы могли бы быть.
Вдоль ленивой реки -
Со мною вместе!
Существуют различные варианты исполнения этой песни, но мне все же думается, «наш» навеян выступлением Дина Мартина и братьев Миллс:
Еще парочка ссылками:
Разумеется, сам Хоги Кармайкл
Луи Армстронг
Братья Миллс соло
Сидни Бише
Луи Прима
James Morrison & Schagerl All Star Big Band
Леон Редбоун
Женская версия - Роберта Шервуд
По традиции японцы
И концертная запись. Я считаю, что это получился великолепный номер - забавный, эффектный, но в котором зрелищность не заслоняет непосредственно музыкальность, при всей, казалось бы, простоте последней; изящный и интеллигентный.
Пост составлен по материалам:
Hoagy Carmichael_Wikipedia
Официальный сайт Хоги Кармайкла (рекомендую)
Hoagy: Who's That Cool Guy?
Bix, Hoagy and Stardust
What’s in a Song: I Get Along Without You Very Well
«(Up A) Lazy River» - популярная песня 1930 г., мелодию к которой написал Сидни Ародин и доработал со словами Хоги Кармайкл.
Американский композитор и писатель Алек Уайлдер назвал последнего «самым талантливым, изобретательным, утонченным и ориентированным на джаз» из сотен авторов, сочинявших популярные песни в первой половине ХХ века.
И даже если имя Кармайкла вам незнакомо, уж наверняка эту его песню слышал почти каждый:
Click to view«Я был в сдвинутой на затылок шляпе, без галстука, изо рта у меня свисала сигарета, и я лентяйничал все выступление напролет», - говорил Кармайкл, описывая свой знаменитый, прошедший с аншлагом концерт в лондонском Палладиуме в 1951 г. Это был образ, который он создал - а мир принял. За ним же, невидимый, стоял кто-то еще: пылкий и поэтичный юноша, которым он был когда-то, бедный парень из Индианы, страстно желавший добиться успеха.
«Хоги» (урожденный Ховард Хогланд) Кармайкл родился в 1899 г. в Блумингтоне, штат Индиана, в семье с шотландскими корнями по линии отца. Имя Хогланд он получил в честь цирковой труппы «Хогландс», гостившей в их доме во время беременности матери.
Отец его был рабочим, переезжавшим с семьей с места на место по всему среднему западу в поисках постоянной работы - и всегда возвращавшимся в Индиану. Мать, Лида Кармайкл, помогала поддерживать семью, играя в местном кинотеатре и на университетских танцах. Хоги явно унаследовал талант от нее и в шесть лет начал петь и играть на фортепиано. «Рэгтайм был моей колыбельной», - говорил Кармайкл. Но хотя мама восхищалась, когда он подбирал какую-то мелодию на пианино, она предупреждала его: «Музыка - это весело, Хогланд, но ты не купишь на нее кукурузную лепешку».
В 18 лет невысокий, жилистый, бледный Кармайкл старался помогать семье, работая на фабрике по сборке цепей для велосипедов и на скотобойне. Тяжелые времена немного скрашивала игра в четыре руки с матерью и крепкая дружба с Рэгги Дювалем - чернокожим парикмахером, а по совместительству - пианистом местного танц-холла, руководителем бэнда, известным как «старейший деятель индианского джаза» и «Король Ритма», единственным учителем, кроме матери, у которого Хоги когда-либо брал уроки и который научил Хоги джазовым импровизациям.
Свой образ сурового и сдержанного человека, писавшего сильные, яркие и веселые шлягеры, Кармайкл обрел «благодаря» юношескому потрясению: в 1918 г. умерла его 3-летняя сестра - вероятно, от гриппа, охватившего мир в тот год. Кармайкл вспоминал, что после того несчастья он перестал улыбаться. Позднее он писал: «Моя сестра Джоан - жертва бедности. Мы не могли позволить себе хорошего доктора или хорошего ухода, именно тогда я поклялся, что больше никогда в жизни не останусь без гроша в кармане». В том же году Хоги заработал первые деньги ($5) музыкой, играя на студенческих танцах, так началась его музыкальная карьера. А его образ впоследствии даже послужил Яну Флемингу для описания внешности Джеймса Бонда.
Она ответила уклончиво:
- Он весьма привлекательный. Немного напоминает мне Хоги Кармайкла, вот только есть что-то холодное и безжалостное в его…
Предложение она так и не закончила. («Казино Рояль»)
Лида Кармайкл думала, что ее сын сможет вырасти и стать президентом железнодорожной компании. Он мог стать и им, потому что амбиции в юноше бурлили, но в 1919 г. услышал оркестр Луи Джордана (Louie Jordan) в Индианаполисе, и этот черный ансамбль музыкантов, игравших ранний джаз, «вскрыл в нем почти больше музыки, чем он мог потребить». И когда он отправился изучать закон в Университете Индианы, то был уже «маньяком джаза». Кармайкл записался в студенческий оркестр, разъезжавший с выступлениями по штату, и даже создал собственную группу, The Carmichael Syringe Orchestra.
А затем он услыхал молодого белого корнетиста по имени Бикс, легендарного Бикса Байдербека и «это просто
перевернуло все в его голове». Это был звук, не похожий ни на что прежде им слышанное, и когда Кармайкл наигрывал для того какую-то импровизацию, странный юноша с волшебной трубой сказал: «Почему бы тебе не писать музыку, Хоги?».
Вся его дальнейшая жизнь была ответом на вопрос Бикса.
Музыканты играли вместе какое-то время, но сдружились навсегда. Классические и импрессионистские музыкальные взгляды Бикса оказали большое влияние на Кармайкла. Во время поездки в Чикаго Байдербек представил своего друга Луи Армстронгу, с которым они потом тесно сотрудничали (в 1970 г. Армстронг настоял, чтобы посвященный его юбилею концерт вел именно старый друг Хоги). И совсем не трудно догадаться, в честь кого Кармайкл назвал своего родившегося в 1938 г. первенца Хоги Биксом.
Много лет спустя, когда зрители видели зрелого Кармайкла сидящим за роялем и поющим «Lazybones» или «Ole Buttermilk Sky», по его собственному выражению, «врожденным деревянным и гнусаво-плоским голосом», он выглядел так естественно и расслабленно, что легко было предположить, будто его жизнь легка и приятна. Но дорога Хоги к успеху была столь же ухабистой и кривой, как у его друга Бикса - ровной и быстрой.
Кармайкл начал сочинять песни, он написал «Washboard Blues» и «Boneyard Shuffle», а также «Riverboat Shuffle», которую записал Байдербек (это была первая записанная песня Кармайкла) и которая стала настоящим джазовым стандартом. Окончив университет в 1926 г., Хоги отправился в Майами наниматься в местную юридическую контору, но провалил испытания и вернулся в родной штат. Здесь он прошел тесты и начал работать по специальности, но бòльшую часть сил и времени уделял музыке, организовывая выступления оркестра и сочиняя мелодии. Он изобрел метод написания песен, который описывал так: «Вы не пишите мелодии, вы их находите… Если вы находите начало хорошей песни и ваши пальцы не сбиваются с пути, мелодия должна вскоре выйти из укрытия».
В 1927 г. карьера Кармайкла получила хороший толчок. Он закончил и записал, солируя на рояле, одну из своих самых известных песен, «Star Dust» (позднее название стало писаться слитно), «Звездную пыль» - композицию, популярнейшую и сегодня.
Эта мелодия пришла к нему, когда он случайно оказался снова в студенческом городке Университета Индианы. Кармайкл записал ее, воспользовавшись роялем в холле местного ресторанчика. Считают - да и сам Хоги признавал это, - что здесь также не обошлось без влияния Бикса Байдербека, в частности, записанной им в феврале того же года композиции «Singin' the Blues» - примечательной для своего времени вещи, предвещавшей развитие новых гармоний в джазе. Игра и фразировка друга сильно впечатлила Кармайкла и долго не выходила у него из головы, вдохновив в результате на новую песню. В своей первоначальной версии она исполнялась в ритме рэгтайма. Впервые композиция прозвучала в исполнении оркестра Дона Редмана. Позже аранжировщик Джимми Дейл предложил играть ее в медленном темпе и с бòльшим чувством. В таком стиле она была исполнена оркестром Айшема Джонса и сразу произвела сенсацию. После этого была сделана запись и авторского исполнения на фортепиано.
В своей автобиографии Кармайкл описывал, как был удивлен, впервые услышав запись «Звездной пыли»: «И тут появилось это - такое странное чувство, что эта мелодия больше меня. Может быть, я вообще не писал ее. Воспоминания о том, как, когда и где это случилось, расплывались по мере того, как звуки музыки замирали под потолком студии. Мне хотелось крикнуть ей: «может, я не написал тебя, а нашел?». В 1928 г. издатель посоветовал написать текст к этой великолепной музыке. Выбор пал на Митчела Пэрриша.
Вскоре после этого Кармайкл получил еще большее признание, когда его «Washboard Blues» был записан знаменитым Полом Уайтманом при участии Бикса Байдербека, братьев Дорси и самого автора в роли пианиста и певца. Несмотря на растущую известность, на сцене Кармайкла при всей неплохой технике сковывала неспособность должным образом читать с листа. Однако благодаря тренировкам он стал более искусен в аранжировках собственной музыки.
Поняв, что скучает без музыки и не создан для юридической деятельности, Кармайкл оставил практику. Вдохновленный первыми успехами, он собрал вещи и отправился в Нью-Йорк. Но обрушение фондовой биржи в 1929 г. существенно уменьшило его с трудом накопленные сбережения. Кармайкл оказался едва сводящим концы с концами в холодном, одиноком городе, не продавая ничего, кроме ценных бумаг, в какой-то захудалой брокерской конторе на Уолл-стрит. Он пробовал сдаться - не единожды, - но слова еще одного старого друга поддерживали его. Рэгги Дюваль, черный парикмахер и пианист из танц-холла, не только научил Хоги джазу, он подарил еще и жизненное кредо: «Никогда не играй ничего такого, что звучит неправильно. Может, ты и не заработаешь никаких денег, но, по крайней мере, будешь в мире с самим собой».
Хоги продолжал писать то, что звучало «правильно» и в 1930 г. сочинил «Rockin' Chair», «Lazy River» и «Georgia On My Mind». Стихи к последней были на самом деле написаны Стюартом Горелом для сестры Хоги, Джорджии Кармайкл, но текст позволяет трактовать их как обращение и к девушке, и ко штату. Кармайкл рассказывал, что на написание песни подтолкнул его друг, музыкант Фрэнк Трамбауэр, предложив: «Почему бы тебе не написать песню под названием «Джорджия»? Писать о Юге - дело практически беспроигрышное».
«Rockin' Chair» в исполнении Луи Армстронга стала первым хитом Кармайкла с его собственными словами (хотя впоследствии тексты большинства успешных песен были написаны сотрудничавшими с ним авторами). Сам Хоги Кармайкл был все еще почти неизвестен публике, однако люди слышали и пели его песни. Но в течение следующего десятилетия он перешел из закулисья на авансцену.
В 1932 г. Кармайкл начал работать сочинителем песен в «Southern Music Company», первой «музыкальной» фирме. Это была низкооплачиваемая, но постоянная работа в те тяжелые времена, когда Великая Депрессия наложила свой отпечаток и на джазовые выступления, оставив многих музыкантов без работы. Настроение Кармайкла омрачила также ранняя смерть Бикса Байдербека. Об этом периоде он писал позднее: «Я устал от джаза и видел, что другие музыканты тоже устали. Ребята теряли энтузиазм к горячим вещицам… Не было больше неистовых проигрышей, не было больше восторга».
Устраивать поминки по старому джазу было еще преждевременно, но свинг уже поджидал за углом, и джаз вскоре повернул в другом направлении - во главе с новыми бэндлидерами, как Дорси и Бенни Гудман, и новыми певцами, как Фрэнк Синатра. Той же дорогой вскоре направились и произведения Кармайкла. В 1933 г. он начал сотрудничество с лирицистом-новичком Джонни Мерсером, и их «Lazybones» стала настоящим хитом, разошедшимся тиражом в 350 000 копий за 3 месяца. Отчисления за авторские права значительно улучшили финансовое положение Кармайкла. Он познакомился с Джорджем Гершвином, Фредом Астером, Дюком Эллингтоном и другими гигантами музыкальной сцены Нью-Йорка.
Кармайкл начал выступать соло, исполняя песни под собственный аккомпанемент, сперва на вечеринках, затем на официальных выступлениях. Он описывал свой специфический, простой голос как «похожий на лохматую собаку… У меня в горле застрял туман Уобаша [город в Индиане] и веточки платана». Некоторых поклонников отпугнул его уверенный отход от экспрессивного джаза, но записи Армстронга по-прежнему придавали огонька популярным песням Кармайкла. В 1935 г. он покинул «Southern Music Company» и приступил к сочинению песен для подразделения Warner Brothers, укрепляя свои связи с голливудом. Его первая песня для фильма «Moonburn» появилась в киноверсии «Anything Goes».
В 1935 г. Кармайкл женился на дочери священника Рут Менарди. Он переехал в Калифорнию и заключил контракт с Paramount, присоединившись к плеяде авторов, сочинявших для голливудских студий. Вскоре он был принят в богатое голливудское сообщество. В 1937 г. Кармайкл появился в фильме «Топпер», где играл для Кэрри Гранта и Констанс Беннет свою песню «Old Man Moon».
В 1937 г. он написал песню «Колокола Индианы», преподнесенную в дар родному университету. В 1978 г. она стала официальным гимном этого учебного заведения.
В 1938 г. была издана еще одна песня Кармайкла, «I Get Along Without You Very Well» с любопытной пометкой: «слова навеяны стихотворением Дж.Б.». История ее написания уходит на годы назад, когда в 1924 г. в журнале Life были опубликованы стихи, автор которых подписался лишь своими инициалами. Рассказывают, что один из друзей Кармайкла увидел их и передал ему, решив, что они могут приглянуться Хоги. Кармайкл позабыл о стихах, пока спустя 14 лет они снова не попались ему на глаза.
Он переработал текст и придумал мелодию, песня была готова к публикации, но имелась одна загвоздка: поскольку слова были совершенно определенно основаны на чьей-то уже существовавшей работе, нужно было получить соглашение автора. Кем был загадочный «Дж.Б.», никто не знал, в редакции Life не осталось ни каких-то бумаг, ни старых сотрудников, которые могли бы прояснить этот вопрос. И Кармайкл обратился за помощью к знакомому, работавшему на радио. Тот зачитал в эфире несколько строк оригинального стихотворения, объяснил ситуацию и обратился с призывом к автору откликнуться. Объявления повторялись раз за разом несколько месяцев, появлялись различные претенденты, но все они в результате оказывались самозванцами.
Наконец, двум бывшим работникам Life каким-то чудом удалось отыскать настоящего автора. Им оказалась 71-летняя Джейн Браун (Томпсон по мужу), вдова из Филадельфии. Она не читала газет, не слушала радио и не имела телефона, и ничего не знала о том, что ее стихи обрели новую жизнь. Официальная версия гласит, что Джейн Браун скончалась всего за сутки до первой трансляции песни по радио, другие источники утверждают, что эфир состоялся за месяц до выяснения личности поэтэссы. Но какова бы ни была реальность, она не умалит достоинств красивых и печальных слов и чудесной мелодии. (Текст и примерный перевод по ссылке.)
В том же 1938 г. Кармайкл написал еще один хит - вошедшую в число наиболее часто записываемых американских песен всех времен «Heart and Soul» (возможно, знакомую большинству читателей в таком варианте).
Кармайкл вернулся в кино в 1943 г. и сыграл одну из самых запоминающихся своих ролей в экранизации «Иметь или не иметь» Хемингуэя вместе с Хамфри Богартом и Лорен Бэкол. Его пригласили туда после того, как соседка, жена режиссера Говарда Хоукса, однажды увидела растрепанного после работ в саду Хоги и решила, что он идеально подойдет для образа пианиста из бара Мартиники.
Потом Кармайкл писал: «После этого я решил, что актерская жизнь создана для меня. Я получил недельный заработок, просто одеваясь и размазывая немного жирной краски по носу и щекам. Меня брали в каждый фильм, где требовался усталый, потертый жизнью персонаж, который должен был сесть и спеть или склониться над роялем… Обычно это была роль старого музыканта-философа с печальным лицом, бренчащим на хонки-тонк пианино и говорящим певичке с золотым сердцем: «Он вернется, детка. Таковы уж все мужчины».
Всего он снялся в 14 фильмах, всегда исполняя как минимум одну из своих песен, из наиболее примечательных фильмов можно назвать картину «Юноша с трубой», основанную на истории жизни его друга Бикса Байдербека, и «Лучшие годы нашей жизни». А в 1955 г. он сыграл роль Сэма в телевизионной постановке «Касабланки».
С начала 40-х до начала 50-х Кармайкл вел музыкальные развлекательные программы на радио и телевидении, участвуя в некоторых и как певец. Аудитория, правда, порой отзывалась о его вокальных данных довольно резко комментариями вроде «вы не могли бы озвучивать и угрюмую сову» или «ваше пение настолько восхитительно ужасно, что это и вправду очень забавно». «Хоги» перестало быть просто причудливым именем, оно означало звезду - даже икону Америки. А еще он был кем-то, кого вы знали, парнем, вместе с которым бы вам хотелось выпить стаканчик и посмеяться. У него были те же радости и желания, разочарования и страхи, что и у вас, а некоторые из его песен - «Lazy River», «Heart and Soul» стали такими знакомыми, словно никто их не писал, а они всегда просто были.
Сочиняя, Кармайкл трудился без устали. Его второй сын Ренди вспоминал, что отец мог работать над песней днями и даже неделями, пока не доводил ее до совершенства. Такой перфекционизм распространялся также и на одежду, внешний вид и пищу. Когда работа была закончена, Кармайкл мог расслабиться: отдохнуть, поиграть в гольф, пропустить рюмочку и просто насладиться жизнью в голливудском обществе.
В 1951 г. песня из фильма «Жених возвращается» со словами Мерсера «In the Cool, Cool, Cool of the Evening» принесла Кармайклу первого Оскара (об этом мы уже некогда говорили).
С развитием рок-н-ролла в середине 50-х музыкальная индустрия стала находить его новые песни менее привлекательными. Спад карьеры совпал и с расторжением брака.
В 1960 г. Рэй Чарльз прогремел со своей версией «Georgia on My Mind», и имя Кармайкла было заново открыто. Впрочем, это не принесло особой пользы его новым работам, они остались незамеченными студиями звукозаписи. В 1964 г. он сетовал: «Спорим, что у меня в голове есть 25 песен, но никто не звонит с вопросом, нет ли у меня по-настоящему хорошей песни для такого-то артиста».
Хоги Кармайкл был введен в американский Зал славы авторов песен в 1971 г. вместе с Эллингтоном.
В 70-х успех его в музыке был совсем небольшим, все меньше и меньше людей узнавали его на улице. При поддержке сына, Хоги Бикса, он участвовал в телешоу канала PBS «Музыкальный магазинчик Хоги Кармайкла», в каждом выпуске которой объяснял детям язык музыки, зачастую на примере собственных композиций.
В 1972 г. Университет Индианы присвоил ему почетную докторскую степень в музыке. А впоследствии на территории университета был установлен и памятник композитору, запечатлевший такой знакомый его образ.
Размышляя в свои последние годы о достигнутом, Кармайкл говорил: «Я немного разочарован собой. Я знаю, что мог бы совершить куда больше… Я мог писать что все, что хотел, и когда хотел. Но я позволил встать на своем пути разному другому… Я просто плыл, куда дул ветер».
В 1979 г. Ньюпортский Джазовый Фестиваль торжественно отпраздновал его 80-й день рождения концертом под девизом «Дорога из звездной пыли: юбилей Хоги Кармайкла». На нем прозвучала его новая песня «Piano Pedal Rag». Позднее Кармайкл говорил, что написал ее, потому что восхищался сочинениями Бикса Байдербека «так сильно, что не хотел уходить на покой, пока не напишу что-нибудь хоть немножко похоже на то, что могло бы понравиться Биксу». Спустя 48 лет после смерти друга он все еще искал его одобрения.
Lazy River
Up a lazy river by the old mill run
The lazy, lazy river in the noon day sun
Linger in the shade of a kind old tree
Throw away your troubles
Dream a dream with me
Up a lazy river where the robin's song
Awakes the bright new morning
Where we can move along
Blue skies up above, everyone's in love
Up a lazy river, how happy we could be
Up a lazy river with me
Up a lazy river by the old mill run
The lazy, lazy river in the noon day sun
Linger in the shade of a kind old tree
Throw away your troubles
Dream a dream with me
Up a lazy river where the robin's song
Awakes the bright new mornin'
Where we can move along
Blue skies up above, everyone's in love
Up a lazy river, how happy we could be
Up a lazy river with me
Oh, up a lazy river by the old mill run
The lazy, lazy river in the noon day sun
Linger in the shade of a kind old tree
Throw away your troubles
Dream a dream with me
Up a lazy river where the robin's song
Awakes the bright new morning
Where we can move along
Blue skies up above, everyone's in love
Up a lazy river, how happy we could be
Up a lazy river, how happy we could be
Up a lazy river with me
Прогуляемся вдоль ленивой реки,
Мимо старой мельницы,
Ленивой-ленивой реки
Под полуденным солнцем.
Растянись в теньке
Под добрым старым деревом.
Отбрось свои тревоги,
Помечтай со мной!
Вдоль ленивой реки,
Где песня малиновки
Пробуждает новое ясное утро,
Когда мы можем прогуливаться.
Над нами синеют небеса,
Все вокруг влюблены.
Вдоль ленивой реки -
Как счастливы мы могли бы быть.
Вдоль ленивой реки -
Со мною вместе!
Существуют различные варианты исполнения этой песни, но мне все же думается, «наш» навеян выступлением Дина Мартина и братьев Миллс:
Еще парочка ссылками:
Разумеется, сам Хоги Кармайкл
Луи Армстронг
Братья Миллс соло
Сидни Бише
Луи Прима
James Morrison & Schagerl All Star Big Band
Леон Редбоун
Женская версия - Роберта Шервуд
По традиции японцы
И концертная запись. Я считаю, что это получился великолепный номер - забавный, эффектный, но в котором зрелищность не заслоняет непосредственно музыкальность, при всей, казалось бы, простоте последней; изящный и интеллигентный.
Пост составлен по материалам:
Hoagy Carmichael_Wikipedia
Официальный сайт Хоги Кармайкла (рекомендую)
Hoagy: Who's That Cool Guy?
Bix, Hoagy and Stardust
What’s in a Song: I Get Along Without You Very Well