Третья глава 006
План Маршалла, как это представляется сейчас, ознаменовал собой не начало, а конец эры. Он обозначил последний этап, когда администрация в качестве основного инструмента еще использовала тактику экономических мер воздействия для удержания западного мира от расползания на лоскуты. Принципиальный подход плана, этот мирный и положительный взгляд, которому аплодировал Нибур, вскоре вылился в военные союзы. Трумэн оказался прав, когда сказал, что Доктрина Трумэна и План Маршалла «являются двумя половинками одного и того же ореха». Американцы охотно согласились с этой эволюцией, когда военные аспекты доктрины вышли на передний план и затмили собой все остальные.
Почему подобные программы так легко могли трансформироваться в военные обязательства, было объяснено Джорджем Кеннаном в его своевременно опубликованной статье, которая появилась в печати в июле 1947 года под таинственным псевдонимом Мистер Икс. Будучи самым уважаемым вашингтонским экспертом по советским делам Кеннан (который однажды назвал Нибура «отцом всех нас») предостерегал на протяжении всех 40-х годов от надежд на близкое послевоенное сотрудничество со Сталиным. Ранним 1946 годом он отправил длинную телеграмму в Вашингтон из Москвы, поделившись с начальством своим предположением, что «под невротичным взглядом на мировые события Кремля лежит традиционное и инстинктивное русское чувство отсутствия безопасности». В послереволюционной Советской России это чувство нависшей опасности в сочетании с коммунистической идеологией и «восточными скрытностью и интригами» (*23) создало поистине гремучую смесь. Эта телеграмма обратила на него внимание министра военно-морских сил США Джеймса Форрестола, который помог дипломату вернуться в Вашингтон и затем оказал сильное влияние на решение Кеннана опубликовать ту статью Мистера Икс.
Статья осветила взгляды администрации на причины, которые побудили русских вести себя как коммунисты. Анализ начался не с акцентирования на «традиционном русском чувстве отсутствия безопасности», но с заключения, что сталинская политика была выкована в комбинации с идеологией марксизма-ленинизма, которая призывала к революции и разгрому капиталистических сил во внешнем мире, и решимостью диктатора использовать «капиталистическое окружение» для логического обоснования организации советских людских масс таким образом, который помог ему собрать всю политическую власть в своих руках. Кеннан преуменьшил так называемую концепцию «окружения», хотя признал, что в 1930-х годах нацисты и японцы с враждебностью относились к Советской России (он специально опустил факты американской и японской интервенций в Россию между 1918 и 1920 годами и попыток США изолировать СССР в 1920-х годах). Мистер Икс верил, что Сталин не будет обуздывать коммунистическую решимость скинуть западные правительства. Любое смягчение советской линии будет являться актом диверсии для временного успокоения Запада. Советская дипломатия «движется по предписанному пути, как настойчивый игрушечный автомобиль, заведенный и пущенный в определенном направлении, остановленный на своем пути только при встрече с неопровержимой силой». Агрессия свойственная Советскому Союзу, таким образом, «могла быть сдержана искусным и бдительным применением силы противодействия, приложенной в разных географических и политических точках. Соединенным Штатам придется приступить к этому сдерживанию в одиночестве и в одностороннем порядке, но если у них это удастся без уменьшения политической стабильности в своей стране и без нанесения ущерба своему процветанию, тогда советская партийная структура вступит в период неимоверного напряжения, которое в апогее приведет или к «слому или постепенному таянию советской силы»(*24).
Публикация этой статьи стала пусковым курком для одних из наиболее интересных дебатов времен Холодной войны. Уолтер Липпман был деканом Американских журналистов и одним из тех, кто не принял аргумент «двух половинок одного ореха». Он заклеймил военные аспекты Доктрины Трумэна и аплодировал Плану Маршалла, потому что он не согласился с оценкой Кеннана советских мотивов. А это было, разумеется, ключевым элементом любого спора о внешней политике США. В серии газетных статей, позднее собранных в единую книгу под названием «Холодная война» (*25), Липпман аргументировал, что советская политика была в большей степени сформирована под влиянием традиционной российской экспансии, чем коммунистической идеологии: «Сталин не только наследник Маркса и Ленина, но и Петра Великого и царей всех Россий». Благодаря победоносному маршу Красной Армии по Центральной Европе в 1945 году Сталин смог достичь того, что цари целыми столетиями только мечтали заполучить. Этот подход позволил Липпману взглянуть на продвижение Советского Союза как на традиционный поиск гарантий национальной безопасности и, в свою очередь, дал ему возможность утверждать, что Советский Союз прислушается к предложению о выводе советских и американских войск из Центральной Европы. А это поможет вынуть запал из этой взрывоопасной зоны.
Липпман очертил серьезные последствия альтернативной политики - политики Мистера Икс и Доктрины Трумэна: «непрекращающиеся интервенции во все страны, где предположительно имеется советская зараза»; бесплодные и дорогостоящие усилия по выращиванию «джефферсоновских демократов» из восточноевропейских крестьян и ближневосточных и азиатских военачальников; разрушение ООН или ее трансформация в бесполезную антисоветскую коалицию; и такая колоссальная нагрузка на американский народ, что экономику придется реорганизовать по-казарменному, а их граждан отсылать для ведения войн по всему периметру советского блока. Колумнист предостерег, что, если Мистеру Икс удастся применить силу противодействия к «постоянно смещающимся географическим и политическим точкам», тогда Советам будет позволено взять инициативу в свои руки, выбирая поле и оружие сражения. Наконец, Липпман, как и администрация, подчеркивал важность Германии. Но его взгляд отличался в том, что он считал, что Советская Россия, которая контролировала восточную Германию, могла, в любой удобный для нее момент, обхитрить Запад и повторить 1939 год с его нацистко-советским Пактом, предложив немцам наивысшую из возможных наград - объединение взамен на сотрудничество.
Липпман был глубок в своем анализе, но убедить кого-то в своей правоте у него не было ни шанса. К концу августа 1947 года Государственный департамент отверг предложения Липпмана по отвязыванию от себя Германии. Чиновники США вместо этого посчитали, что «единый мир» Организации Объединенных Наций «более не существовал и что политическим фактом является раскол на два мира» (*26). Статья Икс также указывала, что администрация действовала исходя их другой посылки: экономическое развитие грозило не начаться, пока периметр «безопасности» не будет воздвигнут. Эта растущая забота о военных вещах стала очевидной в конце 1947 года, когда Кеннан предложил Соединенным Штатам отказаться от своей давнишней враждебности к диктаторскому режиму Франко в Испании для того, чтобы установить режим максимальной военной безопасности над Средиземным морем. Годом ранее США присоединились к Британии и Франции в просьбе к испанскому народу сбросить режим Франко политическими мерами, потому что его правительство было пронацистским и тоталитарным. Предложение Кеннана ознаменовало собой поворот в испано-американских отношениях, которые кульминировались близким военным сотрудничеством после 1950 года (*27).
(*23) Barton J. Bernstein and Allena J. Matusow, The Truman Administration: A Documentary History (New York, 1966), pp. 198-212; Forrestal Diaries, pp. 135-140. Взгляды Кеннана на Нибура были подтверждены в ответе Кеннана в его беседе с автором этой монографии в Корнельском Университете в 1966 году.
(*24) “The Sources of Soviet Conduct,” Foreign Affairsm XXV (July 1947): 556-582. Кеннан в последние годы считал, что его эссе было неправильно понято; см. George Kennan, Memoires, 1925-1950 (Boston, 1967), pp. 364-367. Но также см. Gardner, Architects of Illusion, pp. 270-300.
(*25) Walter Lippmann, The Cold War: A Study in U.S. Foreign Policy (New York, 1947).
(*26) Forrestal Diaries, p. 307.
(*27) Forrestal Diaries, p. 328.
Дополнительно о Кеннане и СНБ 20/1, 1948:
http://www.ng.ru/world/2014-03-27/3_kartblansh.html
[это первый черновик документа, сильно отличающийся от финальной четвертой версии; сам документ прослужил 22 месяца до СНБ 68]
Почему подобные программы так легко могли трансформироваться в военные обязательства, было объяснено Джорджем Кеннаном в его своевременно опубликованной статье, которая появилась в печати в июле 1947 года под таинственным псевдонимом Мистер Икс. Будучи самым уважаемым вашингтонским экспертом по советским делам Кеннан (который однажды назвал Нибура «отцом всех нас») предостерегал на протяжении всех 40-х годов от надежд на близкое послевоенное сотрудничество со Сталиным. Ранним 1946 годом он отправил длинную телеграмму в Вашингтон из Москвы, поделившись с начальством своим предположением, что «под невротичным взглядом на мировые события Кремля лежит традиционное и инстинктивное русское чувство отсутствия безопасности». В послереволюционной Советской России это чувство нависшей опасности в сочетании с коммунистической идеологией и «восточными скрытностью и интригами» (*23) создало поистине гремучую смесь. Эта телеграмма обратила на него внимание министра военно-морских сил США Джеймса Форрестола, который помог дипломату вернуться в Вашингтон и затем оказал сильное влияние на решение Кеннана опубликовать ту статью Мистера Икс.
Статья осветила взгляды администрации на причины, которые побудили русских вести себя как коммунисты. Анализ начался не с акцентирования на «традиционном русском чувстве отсутствия безопасности», но с заключения, что сталинская политика была выкована в комбинации с идеологией марксизма-ленинизма, которая призывала к революции и разгрому капиталистических сил во внешнем мире, и решимостью диктатора использовать «капиталистическое окружение» для логического обоснования организации советских людских масс таким образом, который помог ему собрать всю политическую власть в своих руках. Кеннан преуменьшил так называемую концепцию «окружения», хотя признал, что в 1930-х годах нацисты и японцы с враждебностью относились к Советской России (он специально опустил факты американской и японской интервенций в Россию между 1918 и 1920 годами и попыток США изолировать СССР в 1920-х годах). Мистер Икс верил, что Сталин не будет обуздывать коммунистическую решимость скинуть западные правительства. Любое смягчение советской линии будет являться актом диверсии для временного успокоения Запада. Советская дипломатия «движется по предписанному пути, как настойчивый игрушечный автомобиль, заведенный и пущенный в определенном направлении, остановленный на своем пути только при встрече с неопровержимой силой». Агрессия свойственная Советскому Союзу, таким образом, «могла быть сдержана искусным и бдительным применением силы противодействия, приложенной в разных географических и политических точках. Соединенным Штатам придется приступить к этому сдерживанию в одиночестве и в одностороннем порядке, но если у них это удастся без уменьшения политической стабильности в своей стране и без нанесения ущерба своему процветанию, тогда советская партийная структура вступит в период неимоверного напряжения, которое в апогее приведет или к «слому или постепенному таянию советской силы»(*24).
Публикация этой статьи стала пусковым курком для одних из наиболее интересных дебатов времен Холодной войны. Уолтер Липпман был деканом Американских журналистов и одним из тех, кто не принял аргумент «двух половинок одного ореха». Он заклеймил военные аспекты Доктрины Трумэна и аплодировал Плану Маршалла, потому что он не согласился с оценкой Кеннана советских мотивов. А это было, разумеется, ключевым элементом любого спора о внешней политике США. В серии газетных статей, позднее собранных в единую книгу под названием «Холодная война» (*25), Липпман аргументировал, что советская политика была в большей степени сформирована под влиянием традиционной российской экспансии, чем коммунистической идеологии: «Сталин не только наследник Маркса и Ленина, но и Петра Великого и царей всех Россий». Благодаря победоносному маршу Красной Армии по Центральной Европе в 1945 году Сталин смог достичь того, что цари целыми столетиями только мечтали заполучить. Этот подход позволил Липпману взглянуть на продвижение Советского Союза как на традиционный поиск гарантий национальной безопасности и, в свою очередь, дал ему возможность утверждать, что Советский Союз прислушается к предложению о выводе советских и американских войск из Центральной Европы. А это поможет вынуть запал из этой взрывоопасной зоны.
Липпман очертил серьезные последствия альтернативной политики - политики Мистера Икс и Доктрины Трумэна: «непрекращающиеся интервенции во все страны, где предположительно имеется советская зараза»; бесплодные и дорогостоящие усилия по выращиванию «джефферсоновских демократов» из восточноевропейских крестьян и ближневосточных и азиатских военачальников; разрушение ООН или ее трансформация в бесполезную антисоветскую коалицию; и такая колоссальная нагрузка на американский народ, что экономику придется реорганизовать по-казарменному, а их граждан отсылать для ведения войн по всему периметру советского блока. Колумнист предостерег, что, если Мистеру Икс удастся применить силу противодействия к «постоянно смещающимся географическим и политическим точкам», тогда Советам будет позволено взять инициативу в свои руки, выбирая поле и оружие сражения. Наконец, Липпман, как и администрация, подчеркивал важность Германии. Но его взгляд отличался в том, что он считал, что Советская Россия, которая контролировала восточную Германию, могла, в любой удобный для нее момент, обхитрить Запад и повторить 1939 год с его нацистко-советским Пактом, предложив немцам наивысшую из возможных наград - объединение взамен на сотрудничество.
Липпман был глубок в своем анализе, но убедить кого-то в своей правоте у него не было ни шанса. К концу августа 1947 года Государственный департамент отверг предложения Липпмана по отвязыванию от себя Германии. Чиновники США вместо этого посчитали, что «единый мир» Организации Объединенных Наций «более не существовал и что политическим фактом является раскол на два мира» (*26). Статья Икс также указывала, что администрация действовала исходя их другой посылки: экономическое развитие грозило не начаться, пока периметр «безопасности» не будет воздвигнут. Эта растущая забота о военных вещах стала очевидной в конце 1947 года, когда Кеннан предложил Соединенным Штатам отказаться от своей давнишней враждебности к диктаторскому режиму Франко в Испании для того, чтобы установить режим максимальной военной безопасности над Средиземным морем. Годом ранее США присоединились к Британии и Франции в просьбе к испанскому народу сбросить режим Франко политическими мерами, потому что его правительство было пронацистским и тоталитарным. Предложение Кеннана ознаменовало собой поворот в испано-американских отношениях, которые кульминировались близким военным сотрудничеством после 1950 года (*27).
(*23) Barton J. Bernstein and Allena J. Matusow, The Truman Administration: A Documentary History (New York, 1966), pp. 198-212; Forrestal Diaries, pp. 135-140. Взгляды Кеннана на Нибура были подтверждены в ответе Кеннана в его беседе с автором этой монографии в Корнельском Университете в 1966 году.
(*24) “The Sources of Soviet Conduct,” Foreign Affairsm XXV (July 1947): 556-582. Кеннан в последние годы считал, что его эссе было неправильно понято; см. George Kennan, Memoires, 1925-1950 (Boston, 1967), pp. 364-367. Но также см. Gardner, Architects of Illusion, pp. 270-300.
(*25) Walter Lippmann, The Cold War: A Study in U.S. Foreign Policy (New York, 1947).
(*26) Forrestal Diaries, p. 307.
(*27) Forrestal Diaries, p. 328.
Дополнительно о Кеннане и СНБ 20/1, 1948:
http://www.ng.ru/world/2014-03-27/3_kartblansh.html
[это первый черновик документа, сильно отличающийся от финальной четвертой версии; сам документ прослужил 22 месяца до СНБ 68]