С февраля по апрель 1948 в Бремерхафене, американском анклаве на северо-западе Германии, были выгружены 23,000 таинственных ящиков общим весом 1035 тонн. Отправитель из Нью-Йорка указал в пункте назначения Барселону с перевалкой в Бремерхафене, но до Испании груз не дошел - его перевезли во Франкфурт (на Майне). Американца по фамилии Тененбаум аж трясло от адреналина: «Круче этой логистической операции была только высадка в Нормандии. Из 700 человек моего персонала в хранилище Рейхсбанкгебауде только шестеро были в курсе содержимого». Помощник помощника Клея из американской военной администрации в Германии (OMGUS) проходил по финансовой части, и именно ему генерал-оккупант делегировал осуществление операции «Bird dog» (Охотничья собака/пойнтер). В июне 1948 водители грузовиков, стоящие на погрузке около франкфуртского цейхгауза, были уверены, что перевозят боеприпасы, но расходились во мнении, для кого именно. Одни считали, что это оружие отправляется евреям в Палестину. Другие - туда же, но только арабам. Шоферюги, как всегда, ткнули пальцем в небо.
В декабре 1945 Союзнический контрольный совет (СКС) в Германии дал обзор текущей денежной ситуации: 65 млрд. РМ находилось в обращении в виде 3.5 млрд. банкнот; еще 6.5 млрд. РМ были частично напечатаны и хранились в Рейхсбанке. Союзники в принципе согласились с тем, что от гитлеровских дьявольских денег, от рейхсмарки, надо избавляться. Последующие дискуссии 1946-47 годов зашли в cul de sac на второстепенном вопросе: кто и где будет печатать новую валюту. Советским представителям не нравился тот факт, что все четыре немецких печатных двора находились в западных оккупационных зонах, и предложили наделить их временную фабрику в Лейпциге правами эмитента по той же самой схеме, по которой печаталась Союзная оккупационная марка (AMM, Allied Military Mark). Американцам второй раз делиться печатными формами не хотелось - они и так уже ругали своих советских коллег за то, что те
напечатали AMM в три раза больше их самих. Американцы обещали русским, что обеспечат их достаточным количеством денег, когда придет время, но команда маршала Соколовского им не верила: в их памяти всё еще было свежо донесение о дефиците налички в Австрии, где монопольное право денежного выпуска осталось за западными союзниками. СВАГ напечатал много AMM, но сумел стерилизовать рейхсмарку в своей зоне, введя жесткий контроль над кредитным предложением и над расходами предприятий, сумев тем самым накопить 12 млрд. РМ в резервах [Wandel, 327].
Предложений по Союзной денежной реформе в Германии было много. В частности один из основных авторов (Додж) цитировал книгу Альфреда Мейнса (Manes) от 1919 года «Staatsbankrotte…», где упоминался декрет Всероссийского ЦИК от 2 февраля 1918 года, который аннулировал все долги российского правительства. Эта идея станет центральной в 1948 году. В 1946 основное предложение было уже готово. В его разработке участвовали как немецкие эксперты, так и советские. Но окончательное решение затягивалось в СКС, и тогда 25 сентября 1947 американцы, разочарованные итогами московской сессии СМИД 1947 года, решили осуществить реформу только в западных зонах. Руководство OMGUS рассчитывало, что печать и распределение денег займет 9 месяцев. Печать началась в октябре 1947 в Нью-Йорке. Использовалась обычная бумага без водяных знаков, промоченная кое-где цветными пятнами. Простой дизайн частично копировал американский доллар, а также облигации некоторых железнодорожных компаний. Банкноты были информационно-стерильны. На них отсутствовали традиционные фразы о «праве выкупа», «обязанности принимать к уплате на какой-либо территории», «наказании за фальшивомонетничество». Не было подписи казначея и данных о месте печати. Тем самым американцы пытались избежать конфронтации с Советами, которые ранее уже соглашались с тем, что новые деньги надо печатать. Начавшая 20 июня денежная реформа первоначально не затрагивала западные сектора Берлина. Четыре дня спустя маршал Соколовский объявил о денежной реформе в своем секторе Берлине: новая марка, отпечатанная СВАГ в Дойче Нотенбанк, как было заявлено, должна была циркулировать во всем Берлине. Чтобы этого не произошло, западные союзники объявили свою новую DM официальной валютой в западных секторах Берлина. Таким образом, в период 20-24 июня в Германии появилось две дойчмарки разного дизайна от двух эмитентов, и надо признать, что советская ДМ даже покрасивше будет. На ДМ, что вводилась в обращение в западных секторах немецкой столицы, американцы на всякий случай штамповали букву «Б»: видимо, для того, чтобы разделить денежные массы основного «материка» и «островного» Берлина. Печатать новую марку немцам американцы не доверили. Им была нужна секретность, которую обеспечить могла только военная оккупационная администрация. Двадцатипятилетний Эдвард Тененбаум из финансового отдела OMGUS сумел зарекомендовать себя в достаточной мере, чтобы ему Клей доверил эту операцию.
Известный российский экономист-журналист Сергей Журавлев (zhu-s@LJ) в комментариях к своей очередной статье обмолвился как-то, что в ходе реформы западные немцы получили тридцать (30) свежеотпечатанных хрустящих дойчмарок (DM) на нос и должны были довольствоваться этим. Возможно, что он оговорился, так как в иностранных источниках встречается цифра 40 DM. Процитирую абзац целиком.
«После нескольких бесплодных попыток органов немецкой администрации обуздать инфляцию и стабилизировать макроэкономическую ситуацию три экономиста, Герхард Колм, Реймонд Голдсмит и Джозеф Додж, представили свой план 20 мая 1946 года, известный как План Колма-Голдсмита-Доджа, который они разработали по заказу американской военной администрации. Этот план стал основой будущей денежной реформы, что была проведена 20/21 июня 1948 года. Основные положения реформы были следующими: дойчмарка заменяла рейхсмарку в качестве основной валюты. Обменный курс устанавливался в зависимости от характера долга. Зарплаты и ставки аренды переводились по курсу 1:1. Закладные [ипотека] и прочие частные долги менялись в отношении 1 к 10. [то есть, если гражданин был должен 100 РМ, то теперь всего лишь 10 ДМ]. Владельцы банковских депозитов и наличных средств на руках должны были удовлетвориться курсом 6.5:100. Денежной массе в Германии предстояло ужаться на 93.5%. Каждый житель Западной Германии получал на руки 40 ДМ по курсу 1:10 [то есть, ДМ раздавались не бесплатно, а за 400 РМ]. Через два месяца после реформы эта сумма была повышена до 60 ДМ. Чтобы дать предпринимателям возможность совершать платежи, фирмам разрешили обменять еще [для фирмы] по 60 ДМ на каждого имеющегося сотрудника по тому же курсу один к десяти. Земли [Laender, регионы] и муниципалитеты оставляли у себя только одну шестую своих доходов в период с 1 октября 1947 года до 31 марта 1948 года. Почта и железные дороги - только одну двенадцатую [видимо, это делалось для упреждающего изъятия большого количества РМ у этих предприятий и органов исполнительной власти, чтобы в их кассах потом не оказалось слишком много ДМ; то есть, сокращение денежной массы должно было затронуть всех экономических агентов в прогрессивной степени]. Все государственные требования и долги Рейха обнулялись. Долг Рейха тогда составлял чуть более 400 млрд. РМ. Сохранились лишь требования некоторых банков к некоторым Землям. Общественный сектор одним махом избавился от бремени долга».[Braun, p. 106]. 6.1 млрд. было обменено, сотни миллиардов были стерты в пыль. Если в июне на черном рынке давали 45 ДМ за 1 доллар, то через 6 месяцев обменный курс стабилизировали 6 к 1 [Wandel].
Крупно проиграли держатели долгов (банки). Владельцы депозитов и налички сильно поистрепались, полегчав на 93.5%. Голь перекатная с 400 рейхсмарками [это, ЕМНИП, два месяца работы профессионального рабочего] могла торжествовать: их обули всего на 90%. В выигрыше оказались владельцы недвижимости (ставки аренды сохранились и стали высокими относительно имеющихся в стране денег) и частных средств производства (зарплаты, да, стали относительно высокими, но можно уволить часть работников и после оптимизации нанимать новых по низким расценкам). Безработица резко выросла [латентная, давайдосвидания], но зато исчез черный рынок и бартер. Производители перестали заниматься накоплением запасов и товаров, пустив их в оборот и на рынок. Началось пресловутое Wirtschaftswunder.
Интересно будет сравнить эту реформу с той, что провел Сталин в 1947 году в СССР. У Сергея Журавлева была статья про это. Послевоенное изъятие денег у нашего населения произошло с таким перелетом, что пришлось потом пять раз подряд снижать цены на товары. Иначе нищий народ ничего не мог купить в магазинах, полки в которых ломились от негустого ассортимента отечественной всячины. «Было время, и цены снижали».
Hans-Joachim Braun, The German Economy in the Twentieth Century (Routledge Revivals), 1990;
Eckhard Wandel, Historical Developments Prior to the German Currency Reform of 1948, Journal of Institutional and Theoretical Economics, Bd. 135, H. 3., 1979.