Финансовая удаль РККА
Читая Энтони Саттона о роли западных технологий в экономическом развитии СССР (третий том - 1945-1965), можно встретить упоминание факта передачи Штатами Советскому Союзу тиражных форм для печати немецкой оккупационной (союзной) марки, что стало временной, но всё равно обременительной ношей для Казначейства США. Гугльбукс уточняет, что эта передача стала возможной благодаря Гарри Уайту. Эта фамилия на слуху. Ни для кого не станет новостью то, что в 30-е года в правительстве Рузвельта было полно лиц с левыми и социалистическими взглядами. К этому располагала квазисоциалистическая обстановка Нового курса и университетского сообщества, откуда черпал свои кадры Рузвельт. Не мудрено, что в департаментах затесалось несколько сталинских шпионов, одним из которых был высокопоставленный сотрудник в Казначействе, оказавший, в том числе, огромное влияние на итоги Бреттон-Вудской конференции. В апреле 1944 года между Казначейством, Госдепом, Военным департаментом и ОКНШ шли обсуждения того, наделять ли СССР равным статусом в печатании новой немецкой валюты. Уайту удалось сделать так, что последнее слово осталось не за протестующим Бюро по гравировке и печати, а за промолчавшим ОКНШ, который разбирался в вопросах экономики как свинья в апельсинах. Министр финансов Моргентау, находившийся под сильным влиянием Уайта, не возражал. В результате советская военная администрация (СВАГ?) злоупотребила печатным станком, разогнав инфляцию и помешав тем самым немецкой экономике стабилизироваться вплоть до реформ Эрхарда в 1948-1949 гг. Американцы обвиняли СВАГ в том, что тот напечатал марок в восемь раз больше, чем напечатали сами Штаты. А немецкие марки, на минуточку, можно было обменять на доллары, а затем на золото, что привело США к частичной потере своего золотого запаса на сумму в 250 миллионов долларов [Lehrman, 253].
Печатные формы с краской и бумагой были отправлены в СССР в мае 1944 года, двумя самолетами C-47, в три захода. Один самолет разбился в Сибири. В сентябре (?) 1946 года Казначейство приостановило обмен марок на доллары. Союзнический контрольный совет (СКС, ACC - Allied Control Council) в Берлине безуспешно требовал отчета от советских членов о том, сколько марок они успели отпечатать. Советская типография была расположена в Лейпциге. К декабрю 1946 года военные оккупационные власти США в Германии обнаружили, что они выкупили 2.5. млрд. марок у своих солдат и населения, обменяв их на доллары (курс был 1 к 10) Это равнялось всему объему, выпущенному Финансовым управлением Армии США, но недостаток марок в стране всё еще не наблюдался. Дефицит пополнялся советской фабрикой в Саксонии.
Непонятным осталось только то, когда именно Штаты отлучили этот советский пылесос от своего портмоне. В одном месте пишут, что это был сентябрь 1946. В другом - декабрь 1946. Упоминают 18 месяцев безвозбранного инфляционного выпуска, что похоже на правду. РККА ступила на немецкую землю в январе 1945 года, и предположительно тогда начала циркуляцию марок, что означает 21 или 24 месяца хождения советских союзных марок в Германии с теоретической возможностью конвертации. Например, в ноябре 1944 отпечатанная Советами марка вряд ли бы сумела пробраться за Одер и за Эльбу к Рейну и обменяться в Почтовом отделении Армии США на долларовый сертификат. Сосуды должны были сообщаться между собой. Если к марту апрелю 1945 года, когда союзники начали встречаться на Эльбе, прибавить 18 месяцев, то получается сентябрь 1946. Вычитание же 18 месяцев из декабря 1946 дает июнь 1945, когда оккупационные администрации уже сложились. К печати Советы приступили сразу, но инфляционная масса начала просачиваться в американскую армейскую систему только в марте-мае 1945 года.
Если впервые читать про денежную реформу в западной Тризонии, то неволей становишься на сторону Сталина: «Правильно он блокаду ввел; а то ишь чего удумали, своими фантиками наши товары выметать». Но оттенки серого очень быстро размывают такую безапелляционную однозначность. Полтора года назад в Рунете публиковали статью про южный Сахалин в 1945-46 годах и четверть миллиона японцев, что проживали там. Радужная такая статья про то, как там всем замечательно и безмятежно жилось - не что на оккупированном американцами Хоккайдо. Даже бордель один оставили открытым. Запомнился один эпизод: советская администрация собрала с японцев все иены, которые уже не находились в обращении ни на Сахалине, ни в самой Японии, вывезла их в Маньчжурию, где иена еще была в ходу, а скупленные китайские товары вывезли на Сахалин. Это было в феврале 1946 года. То есть, тут у нас советская администрация - герой, а китайцы - лопухи. Когда же настает лето 1948 года в Берлине, и наш же прием обращают против нас, нам уже не до смеха.
«Сталинизм по-японски. Как японцы строили социализм на Южном Сахалине в 1945−49 годах»;
Lewis E. Lehrman, Churchill, Roosevelt & Company: Studies in Character and Statecraft;
Antony Sutton, Western Technology and Soviet Economic Development, 1945-1965, … 1973.
Печатные формы с краской и бумагой были отправлены в СССР в мае 1944 года, двумя самолетами C-47, в три захода. Один самолет разбился в Сибири. В сентябре (?) 1946 года Казначейство приостановило обмен марок на доллары. Союзнический контрольный совет (СКС, ACC - Allied Control Council) в Берлине безуспешно требовал отчета от советских членов о том, сколько марок они успели отпечатать. Советская типография была расположена в Лейпциге. К декабрю 1946 года военные оккупационные власти США в Германии обнаружили, что они выкупили 2.5. млрд. марок у своих солдат и населения, обменяв их на доллары (курс был 1 к 10) Это равнялось всему объему, выпущенному Финансовым управлением Армии США, но недостаток марок в стране всё еще не наблюдался. Дефицит пополнялся советской фабрикой в Саксонии.
Непонятным осталось только то, когда именно Штаты отлучили этот советский пылесос от своего портмоне. В одном месте пишут, что это был сентябрь 1946. В другом - декабрь 1946. Упоминают 18 месяцев безвозбранного инфляционного выпуска, что похоже на правду. РККА ступила на немецкую землю в январе 1945 года, и предположительно тогда начала циркуляцию марок, что означает 21 или 24 месяца хождения советских союзных марок в Германии с теоретической возможностью конвертации. Например, в ноябре 1944 отпечатанная Советами марка вряд ли бы сумела пробраться за Одер и за Эльбу к Рейну и обменяться в Почтовом отделении Армии США на долларовый сертификат. Сосуды должны были сообщаться между собой. Если к марту апрелю 1945 года, когда союзники начали встречаться на Эльбе, прибавить 18 месяцев, то получается сентябрь 1946. Вычитание же 18 месяцев из декабря 1946 дает июнь 1945, когда оккупационные администрации уже сложились. К печати Советы приступили сразу, но инфляционная масса начала просачиваться в американскую армейскую систему только в марте-мае 1945 года.
Если впервые читать про денежную реформу в западной Тризонии, то неволей становишься на сторону Сталина: «Правильно он блокаду ввел; а то ишь чего удумали, своими фантиками наши товары выметать». Но оттенки серого очень быстро размывают такую безапелляционную однозначность. Полтора года назад в Рунете публиковали статью про южный Сахалин в 1945-46 годах и четверть миллиона японцев, что проживали там. Радужная такая статья про то, как там всем замечательно и безмятежно жилось - не что на оккупированном американцами Хоккайдо. Даже бордель один оставили открытым. Запомнился один эпизод: советская администрация собрала с японцев все иены, которые уже не находились в обращении ни на Сахалине, ни в самой Японии, вывезла их в Маньчжурию, где иена еще была в ходу, а скупленные китайские товары вывезли на Сахалин. Это было в феврале 1946 года. То есть, тут у нас советская администрация - герой, а китайцы - лопухи. Когда же настает лето 1948 года в Берлине, и наш же прием обращают против нас, нам уже не до смеха.
«Сталинизм по-японски. Как японцы строили социализм на Южном Сахалине в 1945−49 годах»;
Lewis E. Lehrman, Churchill, Roosevelt & Company: Studies in Character and Statecraft;
Antony Sutton, Western Technology and Soviet Economic Development, 1945-1965, … 1973.