Но кто после кота?
Иберийскому ветру перемен 50 лет. Правительства Португалии и Испании решили объединить свои торжества и совместить их с арестами. В 2024-25 исполняется 50 лет падению пост-салазаровской [не путать с конгрессвумен США Марией Эльвирой Салазар] и франкистской диктатур.
Историки отмечают, что эти две диктатуры пали совершенно по-разному. Сильные отличия в причинах и динамике. Нет никаких оснований предполагать, что это был какой-то единый процесс, охвативший весь Полуостров. В Португалии произошла полноценная революция снизу с восстанием военных. В Испании был контролируемый переходный период, где военные, наоборот, находились на верху властной пирамиды, крепко держали румпель в руках и представляли собой реформируемое правительство. В Португалии происходили стычки между крайне левыми и крайне правыми группами, включая Армию, которая также раздиралась между левыми и правыми. Дело пахло гражданской войной. В Испании такого идеологического ожесточения не было. Попытку военного переворота 1981 года считают, среди прочего, удачным напоминанием левой оппозиции о гражданской войне 1936-39 годов с жестокостями франкистов, что позволило предотвратить возникновение крайне левых организаций в Испании в 80-е.
Конституцию Испании не трогают с даты принятия в 1978. В Португалии ее активно переписывали в период 1976 - 1982. К 1982 лузитанская Конституция превратилась практически в клон Основного документа Советского Союза. В нее были включены положения про Госплан (планирование использования средств производства по социалистическому типу), про аграрную реформу и безотзывность (окончательность) национализаций (т.е. то, что было национализировано, нельзя обратно приватизировать).
В Испании контролируемо установили конституционную монархию. В Португалии смели все старые органы власти, радикально обновив свою Республику. В Испании был длительный семилетний довольно спокойный переходный период, aka Transición, когда социалистической PSOE сперва разрешили вернуться в страну, а затем выиграть выборы в 1982. В Португалии был двухлетний турбулентный процесс, который невозможно назвать испанский словом Transición (Переход или Передача). Это был Потоп. В Испании сама диктатура заранее десятилетиями готовила свой «План преемник», который сейчас можно счесть удавшимся. В Португалии таких наработок не было.
Отношение к своим «красным датам» в обеих странах разное. В Испании 6 декабря празднуют скромно - это простая политическая церемония в Парламенте. В Португалии 25 апреля - уличный праздник с участие сотен тысяч людей. Разница между «операцией Преемник» и настоящей революцией. Grândola, Vila Morena - это португальский вариант песни итальянских партизан «Белла чао». Гимн того 1974 года. В Испании схожие песни не поют, сколько бы ни пытались нас уверить в обратном сценаристы «Бумажного дома». В 90-е года нацепить гвоздику на лацкан в Португалии уже считалось признаком увядшей ностальгии. Революция не оправдала ожиданий - эволюционировавшая фашистская Испания выглядит богаче и веселее. Парламент Португалии ритуально чествует в этот день своих военных, но делает это нехотя, из-под палки, как будто винит их в чем-то. В речах парламентариев неудобная Революция потеряла первую букву «Р», став эволюцией.
Однако, историки - дотошные твари, которые способны отыскать тонкую связь между двумя событиями и показать, что на самом деле Испания сама висела на тонком волоске и что никакого мудрого тридцатилетнего плана у Франко не было. Для того, чтобы увидеть эту нить, следует откатить немного назад, в лето 1968, когда Салазар (диктатор Португалии) неудачно поскользнулся в ванне и впал в кому. Этот инцидент заставил Франко призадуматься о вечном. Кто после него? Если не Франко, то кот? Обычно на этот вопрос историки отвечают быстро и уверенно: У Франко уже всё было готово с 1947 года, когда он принял Закон о наследовании руководства страной. Однако тот Закон был всего лишь бумажкой, которую не исполнили и на половину. [ Нет ничего беспомощней, чем писать историю по официальным указам и постановлениям]. Процесс институционализации власти в Испании сразу замер. Согласно Закону параллельно «Эль Хефе» [Главе государства] должны были существовать еще два Совета. Регентский совет и Совет королевства. Consejo de Regencia и Consejo del Reino. Эти два Совета должны были взять бразды власти в свои руки в час Икс, окружить своей заботой преемника и сопровождать его вплоть до вступления в должность Главы государства. Но Франко был настоящим диктатором, который ревновал к альтернативным источникам власти, поэтому эти Советы не были достроены как отдельные институты в исполнительной вертикали. Не были до конца определены их состав, полномочия и иерархия. Но ситуация с наследованием была еще хуже. С 1947 года у Франко была официальная задача, которую он хронически не выполнял - назначить преемника. Только в 1969 году был назначен таковой. Хуан Карлос Первый должен благодарить за свое назначение поскользнувшегося Салазара, который, будучи упавшим, подтолкнул Франко к исполнению древнего сырого фальшивого гатопардистского Закона от 1947 года. «Упавшего да не подтолкни, а то он сам тебя подтолкнет».
Франко был фашистом, тоталитарным деятелем и харизматичным лидером. Анна Арендт, которая вдоволь изучала психологические портреты диктаторов, утверждала, что авторитарные руководители типа Гитлера, Муссолини, Сталина и Франко никогда не пытались создать свою династию и оставить после себя наследника. Они были настолько пьяны от собственной безграничной власти, что такие мелочи их не волновали. Они ведь уже вошли в Историю. После них хоть Потоп. Супруга Франко - Кармен Поло - пыталась вмешаться и «осуществить слияние государственного и частного капитала на бытовом уровне», когда выдала свою внучку за одного из Бурбонов, а потом попыталась интриговать с целью сместить Хуана Карлоса и заменить того на Альфонса, но Франко в итоге зарезал эту домашнюю заготовку. Он был выше династических дрязг.
Хуан Карлос находился в Испании с 1949 года с разрешения Франко. Его папаша - Хуан Третий - прекрасно понимал, что настоящий наследник должен постоянно находиться внутри Испании. Пожизненные эмигранты отрываются от родной страны, теряют с ней психологическую связь, теряют право руководить. Хуан Третий сильно конфликтовал с Франко, но он нашел возможность переломить себя и устроить секретную встречу с фашистом, на которой попросил его разрешить своему сыну въехать в Испанию и поступить в военное учебное заведение. С 1949 по 1969 Хуан Карлос жил в Испании, учился, служил и жил неподалеку от Франко, не являясь при этом официальным наследником. Хуан Карлос был готов «взять порулить», а Франко нет.
Возвращаемся к Португалии. Физическое устранение Салазара не привело к вакууму власти. Параллельно существовал институт Президента Республики, который подхватил вожжи. Президентом Португалии тогда был адмирал Америку Томаш. Согласно Конституции 1959 года адмирал воспользовался своим правом и назначил лидером страны Марселу Каэтану. Очень мягкий переход. Почти как от Андропова к Черненко. Теперь представьте себе, что нечто похожее произошло бы в Испании. Франко впал в кому, а институтов, вертикали и наследника нет. Парламент заполнен непредставительными прокурорами, а председателем правительства является всё тот же Франко. Вакуум власти грозил образоваться в Испании, а не Португалии. Это Испания должна была встать на грань гражданской войны, а не Португалия. Это в Мадриде базаарные гиревики должны были безнаказанно разграбить и сжечь португальское посольство, а не наоборот, как случилось в 27 сентября 1975 в Лиссабоне с испанским посольством.
Но Испании как-то повезло. Снова принялись допиливать Закон от 1947 года. В Кортесы в 1971 впервые впустили 104 «семейных депутата». 104 из 564 прокуроров теперь хоть как-то представляли домохозяйства Испании. «Семейная Терция». «Tercio familiar». Но самое главное было сделано - был определен наследник, который официально поклялся служить Партии [фалангистам, чья партия с 1943 года уже называлась как «Национальное движение», а после 1976 «Новая сила»]. Фалангисты получили контроль в Регентском Совете и успокоились.
Вакуума силы удалось избежать вовремя, потому что с 1968 года Испания стала медленно дестабилизироваться. То было мировое цунами, которое сильно задело США, Европу и даже КНР в пресловутом 1968 году. «Старикам в бункере не место». Испания не смогла полностью изолироваться от общемировых трендов. С 1967 в Испанию вернулась инфляция и девальвация. «Экономическое чудо» забуксовало. Численность студентов увеличилась в четыре раза с 1941, достигнув 150,000 человек, что привело к невиданным дерзостям в виде студенческих забастовок и демонстраций. Это как если бы в СССР комсомол выгнали бы из ВУЗов, и Масляков вместо беззубых шуток про отдельные недостатки социализма на сцене КВН начал бы орать на улицах «Партия, дай порулить». В 1970 по всей Испании вводится чрезвычайное положение. Усиливается террористическая активность не только ЭТА, но и коммунистических групп, действующих от имени разных левых партий (FRAP, GRAPO, PCE(r)). Рабочие не боятся проводить массовые забастовки. Власти их гоняют, судят и сажают. Судебные процессы превращаются в театральные площадки, на которых публично критикуется власть, ее произвол и преступления. На сторону рабочих встает Церковь. Ватикан своими энцикликами критикует фашистский режим, подрывая его легитимность. Возникает феномен «рабочих священников». Католики пользуются правом неприкосновенности своих церквей для организации встреч оппозиционеров. Нефтяной кризис 1973 сильно ударил по Испании, импортирующей 80% своей энергии. Стареющий Франко уступил пост председателя правительства своему хроне и корешу Карреро Бланко с бровями как у Брежнева, но того террористы из ЭТА почти сразу же шпокнули. Больше доверенных лиц рядом с Франко не осталось. Все эти старики в силу возраста стаями покидали наш бренный мир. Франко было тогда, как Зорькину сейчас - 81. Последняя нить, что связывала Франко с внешним миром, оказалась разорванной. С 19 июля по 2 сентября 1974 Франко временно уступил Хуан Карлосу пост Главы государства. То есть, Хуан Карлос уже тогда был и.о. Jefe de Estado. Но затем Франко вновь вернул себе этот пост. В период 1969-1975 режим позднего франкизма жил в обороне. Без инициатив и без свежих идей. Удары сыпались на него со всех сторон. Франкизм, социально представленный широкими когортами разумно коррумпированных фалангистов, ветеранов Голубой дивизии, братства временных прапорщиков, военными и промышленниками, реагировал радикализацией наказаний. Гигантские сроки за мирные встречи политических оппозиционеров и средневековые показательные казни. Волна международного осуждения «подлой гарроты» (garotte vil) привела к отзыву своих дипломатов 17 странами в 1975. Именно тогда было сожжено посольство Испании в Лиссабоне. Португалию тогда всё еще трясло, полиция не контролировала улицы столицы. Встал вопрос о закрытии общей границы. Глава испанского Генштаба [AEM] Мануэль Диез-Алегрия слетал в Португалию, чтобы изучить ситуацию на месте. Его тревожила информация о том, что Армия Португалии раскололась на фракции и готовилась к внутриведомственной войне. Диез-Алегрия пытался предотвратить схожий коллапс в испанской армии. Он вернулся с рецептом, но был сразу же уволен. Его коллеги видели в нем только риск и переносчика революционной заразы. Франко окончательно обессилел и был введен в кому. В США тогда показывали первый сезон юмористической передачи SNL, где регулярно шутили про «Срочные новости! Генералиссимус Франко всё еще мертв».
Даже смерть диктатора стала политической манипуляцией. Ее оттянули по времени и приурочили к 20 ноября - значимой дате в фашистском идеологическом календаре. Хосе Антонио Примо де Ривера, выполняющий роль Ленина у испанских фашистов, в тот день принял «мученическую смерть от красных муссонов и палачей в большевистской тюрьме в 1936». Франко поддерживали в искусственной коме еще по политической (институциональной) причине. 26 ноября истекали полномочия спикера Кортесов Алехандро Родригеса де Варкарсела. Находясь в овощном состоянии, Франциско Франко Баамонде заново подтвердил руководство Кортесов и Совета королевства, и только после этого из розетки выдернули вилку. Никаких двойников не стали придумывать.
Под конец стоит задаться вопросом, почему у двух иберийских стран такие разные сложились судьбы. Почему португальская вертикаль не предотвратила коллапс, а испанская пустота, вывернувшись в последний момент, преуспела? Как мне видится, ответ сводится к военным авантюрам. Португалия вошла в острый политический кризис после истощительной колониальной войны. Трусливый Франко знал о слабости своей армии и избегал вооруженных конфликтов. Когда-то давно он оккупировал Танжер и грезил о новых колониях для Испании в Африке, но после 1943 он сдавал свои внешнеполитические позицию одну за другой. Эвакуировал Танжер, дал независимость Марокко, проиграл «молчаливые войны» за Ифни в 1957, отдал Мыс Хуби без боя, не цеплялся за свою колонию Экваториальная Гвинея, а потом отхватил леща от алжирского Полисарио и сбежал из Западной Сахары при виде «зеленого марша» марокканцев. В период 1968-1975 режим Франко не отвлекался ни на какие-такие военные операции. Испанцы поменяли коня не на переправе, а вполне в спокойной конюшне. После коня кот, а после кота Хуан Карлос Первый.