Очередное путешествие, или Заговорившее пространство приграничья (3)
Но есть у этой молчаливой безъязыкости и другая сторона. Наверно, это моя профдеформация, но мне довольно быстро стало не хватать истории. Оказалось, что нахождение в пространстве, лишённом внятно оформленного прошлого, весьма непривычно. Поэтому начиная со второго приезда я пыталась «разговорить» окружающее на понятном мне языке. Совершенно предсказуемо выяснилось, что фронтир тут не только пространственный, но и временной, и те истории, что я слышала, очень слабо соотносятся с гранд-нарративом официальных историографий.
Мельтешение властей, государств и религий сделали местное население осторожным, флегматичным и самодостаточным, а представления о себе и своей истории - пластичными, расплывчатыми и уклончивыми, где бок о бок существуют католики и непонятно откуда взявшиеся старообрядцы, белорусские партизаны и литовские «лесные братья», польские восстания и Первая мировая война.
Кстати, именно она, Первая мировая, судя по всему, была здешним «звёздным часом» в смысле попадания в то, что принято называть Большой Историей. Здесь проходила линия фронта, шли бои, и в стены костёла в Видзах, к примеру, вмуровано два артиллерийских снаряда в память о тех временах.
Впрочем, местные хуторяне подошли к мемориализации Великой войны по-своему: построенная в 1915-1916 гг. узкоколейка (а строили её - каждые со своей стороны - и немцы, и русские) была благополучно растащена разобрана до последнего винтика и сослужила добрую службу не в одном справном крестьянском дворе (а кое-где и до сих пор служит).
Мельтешение властей, государств и религий сделали местное население осторожным, флегматичным и самодостаточным, а представления о себе и своей истории - пластичными, расплывчатыми и уклончивыми, где бок о бок существуют католики и непонятно откуда взявшиеся старообрядцы, белорусские партизаны и литовские «лесные братья», польские восстания и Первая мировая война.
Кстати, именно она, Первая мировая, судя по всему, была здешним «звёздным часом» в смысле попадания в то, что принято называть Большой Историей. Здесь проходила линия фронта, шли бои, и в стены костёла в Видзах, к примеру, вмуровано два артиллерийских снаряда в память о тех временах.
Впрочем, местные хуторяне подошли к мемориализации Великой войны по-своему: построенная в 1915-1916 гг. узкоколейка (а строили её - каждые со своей стороны - и немцы, и русские) была благополучно растащена разобрана до последнего винтика и сослужила добрую службу не в одном справном крестьянском дворе (а кое-где и до сих пор служит).
