пуританская философия 17 века. в сша. выписки.
выписка из сборника "Американская философия. Введение".
цитаты из статью "Ранняя американская философия". автор Джон Райдер, профессор философии, гос.университет штата Нью-Йорк.
Философы-пуритане:
(17 в.) - Джон Коттон, Джон Уинтроп, Инкрис Мезер. // пуритане-дисиденты: Энн Хатчинсон, Роджер Уильямс.
«Траектория ранней американской философии»
« Первостепенной задачей было построение нового мира. Со времени первых поселений пуритане считали себя создателями чего-то нового, уникального, чрезвычайно восхитительного в глазах Бога. Они считали себя строителями идеального общества - Нового Ханаана, Города на холме. Их новый мир воплотил бы волю Бога как никакой другой в прежние времена. В этой очень пуританской концепции содержится зерно того, что позднее будет называться американским эксепционализмом, т.е. мнением, что Америка по той или иной причине, занимает уникальное место среди других наций и обладает особой миссией. … Даже Рональд Рэйган воспользуется языком пуритан, когда провозгласит что Америка была и остаётся Городом на холме».
Пуритантизм в 17 веке.
«В северной Америке поселенцы-пуритане выработали свои собственные интеллектуальные, социальные и политические традиции, отвечавшие их собственным обстоятельствам и нуждам. Из своих английских общин они привезли кальвинизм, в свою очередь имевший сильную августинианскую ориентацию. В их версии августианизма история человечества с грехопадения - это история сражения добра со злом. В конечном счёте, поскольку Бог обладает абсолютным, т.е. полным и неоспоримым контролем над событиями и поскольку Бог является добром, история - это сцена где добро торжествует над злом. В этой борьбе люди играют решающую роль в качестве инструментов, которыми оперирует либо добро, либо зло. … Быть в числе избранных и вести жизнь в контексте борьбы добры со злом, - вот что определяло теологическую атмосферу, в которой пуританская мысль обращалась к решению проблем, важнейшими из которых были социальные и политические».
« Тремя наиболее существенными концепциями пуританской социальной и политической теории были различение видимой и невидимой «церквей», теория ковенанта и конгрегационализм. В середине 17 века лидер пуритан Джон Коттон разработал концепцию единства двух церквей - видимой и невидимой. По мере развития и процветания колоний возникла необходимость осмыслить отношения между ними и понять закономерность их объединения. Коттон добился этого своим утверждением, что «видимые» церкви, под которым он имел в виду многочисленные отдельные пуританские общины (конгрегации), все имеют единый «невидимый» источник, и таким образом все они объединены как отдельные выражения единого основания. Невидимой почвой земных конгрегаций были, разумеется, воля и власть Бога, и отдельные конгрегации как выражения данного источника имели единое обязательство - выражать и осуществлять волю Бога. Политические власти пуританских общин тогда воспринимались как проводники воли Бога в общественной жизни конгрегации, они, в свою очередь, обязались гарантировать проявление воли Бога в общественной жизни конгрегаций и защищать её от угроз со стороны вечно присутствующих сил зла. В общине подобного рода не существовало возможности для отхода от господствующей в ней точки зрения».
« Вопрос о природе свободы также представлял важность для пуританских размышлений. Джон Уинтроп развил теорию различия между естественной и гражданской, или моральной свободой. Естественная свобода - это возможность осуществлять свои желания, допускающая и даже разрешающая возможность проявления зла. Естественная свобода, или осуществление своих желаний, должна быть противопоставлена гражданской, или моральной свободе, которая, согласно божественному закону, прочерчивает границы естественной свободы и налагает ограничения на её осуществление. Естественная свобода, как возможность совершить грех является инструментом зла. Гражданская или моральная свобода, напротив, представляет собой закон как проявление воли Бога, закон, который обеспечивает условия, необходимые для духовно просвещённой жизни.
Гражданская и моральная свобода и отношения между видимой и невидимой церквами охранялись посредством того, что пуритане называли ковенант. Многие более поздние американские интерпретаторы расценивали пуританскую теорию ковенанта как ранее выражение того, что в 18 веке станет теорией общественного договора, одного из наиболее важных теоретических оснований концепта народного суверенитета и конституционализма. Пуританский ковенант был соглашением между членами общины и Богом, наиболее известным примером подобного договора является «Соглашение на Мэйфлайэре». Подобные соглашения, или ковенанты, служили основанием пуританских общин, объединяя оперяющуюся демократию пуританских конгрегаций в форме ограниченного народного суверенитета с кальвинистским обязательством строить общество в соответствии с волей Бога.
Зародышевый демократический характер пуританских общин, из конгрегационализм, представлял собой третью важную черту пуританской социальной теории и практики. Одно из возражений тех, кто отделился от Римской и впоследствии и англиканской церкви, заключалось в том, что центральной иерархии церкви заключалась слишком сильная религиозная власть. В качестве альтернативы пуритане разработали такую структуру организации, где отдельные религиозные общины, или конгрегации, сами осуществляли и определяли свою собственную религиозную и общественную жизнь. С одной стороны, подобная децентрализованная структура создавала определённую проблему, поскольку, несмотря на достоинства, сохранялась практическая и теоретическая необходимость объединения конгрегаций. Как мы видим, концепция невидимой церкви явилась попыткой на теоретическом уровне утвердить необходимое единство. С другой стороны, пуританский конгрегационализм с годами послужил почвой, на которой смогли прорасти семена демократии. Несмотря на теоретический характер и на то, что мы теперь назвали бы ограниченным взглядом на мир, легитимация местной децентрализованной власти в пуританском конгрегационализме дала возможность концепциям индивидуального права и народного суверенитета, возникшим в 18 веке, пробиться через традицию аристократических привилегий и абсолютную власть монарха.
…
Оппозиция правящим теократическим кругам имела важные теоретические и практические последствия. Среди «диссидентов» лидирующее положение занимали Энн Хатчинсон, Томас Хукер и Роджер Уильямс. Хатчинсон и Хукер изначально возражали против устройства пуританских конгрегаций, а именно против неограниченной власти, сконцентрированной в руках теократических руководителей. По их мнению, это шло вразврез с принципами конгрегационалистов. Терпение не входило в число пуританских добродетелей, и Хатчинсон и Хукер вместе с последователями были высланы за пределы колонии Масачусетс. Та же самая судьба постигла Роджера Уильямса, чей отход от ортодоксального пуритантизма был ещё более радикальным, чем отход Хатчинсона и Хукера. Уильямс не только выступал против конгрегации власти в руках церковного руководства, но и выдвигал ряд прогрессивных идей, получивших признание в 18 веке. Он отрицал божественное происхождение государства, выступал за то, что позднее будет называться неотъемлемыми естественными правами, защищал свободу религиозной мысли и отделение церкви от государства, выступал за права индейцев и чернокожего населения».