Комоня добрыя.
Обычно компонент eo- (eoh-) входящий в роханские имена глоссируются на русский с помощью лексемы 'лошадь, конь'. Однако, тут есть один нюанс, эта лексема вполне конкретна - это не вообще лошадь, а 'лошадь (выезженная и подготовленная к участиям в сражениях)'. И словарь Босворта и Толлера раскрывает узус значений этой лексемы как 'a war-horse (боевой конь - ист. значение), charger (строевая лошадь - воен. термин)' или через латинский термин ĕquus bellātor. Собственно, для английской части исследователей это вполне трюистическое наблюдение; но в русском контенте этот момент обычно опускается. Вот, например, обратимся к «Этимологическому словарю-справочнику имён собственных из книг Дж.Р.Р.Толкина» Терн и Талиорнэ: и видим что имена содержащие др.-англ. корень éo- (éoh-) переводятся лексемой 'конь'. Но что интересно, оказывается в таком толковании частично виноват сам Толкин! В HoME-XII, разрабатывая приложение On Translation, он использовал как раз такое расширенное значение - 'horse'. Но сам-то Толкин (учитывая его статью о ломовых лошадях) не мог не знать о конкретном значении используемой лексемы.
Впрочем - это всё отвлечённые рассуждения. Я хотел написать не об этом.
Дело в том, что в др.-рус. лексиконе бытовало слово "комонь" регулярно употребляемое в памятниках в значении 'боевой конь, конь воина'. Я ещё подумал, что эта лексема очень подходит для передачи др.-англ. éo-.
И, разумеется, я не мог пройти мимо суждения Веры Юрьевны Франчук о том, что «наши древние авторы, как правило, слово "комонь" не употребляют» - короче это богемизм введённый Петром Бориславичем. Это мнение Веры Юрьевны мне показалось очень характерным и призывающим к разбору.
С точки зрения Веры Юрьевны слово "комонь" Пётр Бориславович услышал от толмача венгерского посольства, который был предположительно чехом. Обратили внимание? - то есть возможно был, а возможно не был… вообще-то - это спекуляция. Но далее у Веры Юрьевны следует ещё более интересный вывод - когда в тексте упоминаются угры Пётр Бориславович невольно использует слово "комонь", а потом вновь переходит к «обычному для древнерусского летописания форме», т.е. к слову "конь". Видимо с такой точки зрения «Слово о походе Игоревом» в котором используется только форма "комонь" и автором которого Вера Юрьевна вслед за Рыбаковым полагает Петра Бориславовича повествует о тех самых уграх?!
Но, в этой цепочке рассуждений предположений ещё больше. Поскольку и «образ Петра Бориславича как летописца и представление о написанной им летописи носят гипотетический характер». Борис Александрович предположил, что существовала некая летописная рукопись «Мстиславова племени» выдержки из которой попали в Киевскую летопись. А Петр Бориславович, поскольку было известно о его склонности к литературной деятельности, мог бы быть автором этой летописи. Не много ли в этой конструкции частиц бы?