1976-10 / 1977-04. Начало
Как обещал в прошлый раз (см. https://kronikisto.livejournal.com/1354.html), за предисловием к вступлению следует само вступление о том, как я узнал о курсах языка эсперанто и приступил к его изучению. Об этом я не раз рассказывал в интервьюшечках, в последний (пока последний) раз четыре года назад по случаю своего 60-летия (https://sezonoj.ru/2018/06/korzhenkov). Пересказываю самого себя.
Батюшка мой, Виктор Тихонович Корженков (про него я в жэжке писал пару раз, ежели интересно, прочтите здесь https://sezonoj.livejournal.com/79928.html и здесь https://sezonoj.livejournal.com/37513.html) был изрядным книгочеем и собрал по тем временам весьма солидную для уездного азиатского городка Камышлов библиотеку . Удалось ему выписать и «Детскую энциклопедию», тома которой приходили несколько лет, так что у меня было время неспешно прочесть весь том, пока следующий приходил. Предпоследний, 11-й том был посвящён языку и литературе, и открывала его обширная статья Виктора Петровича Григорьева, последняя страница которой была посвящена языку эсперанто.
Подивился я тогда, что какой-то «варшавский врач» взял да и придумал язык, на котором стали разговаривать десятки тысяч людей на этом шарике. Однако, маловато, - подумал я. Видать, не зело удачный язык получился, а ежели какой-то поляк (тогда я даже не знал, что Заменгоф не поляк, а еврей), да ещё и ни разу не лингвист, а лекарь, в прошлом веке, чуть не при царе Горохе, умудрился сочинить язык, я, поди, не хуже сочиню, и все на нём говорить будут.
В этаких маниловских мечтах направился я - десятилетний туповатый пацанчик - в библиотеку. Ни учебников, ни словарей эсперанто там не было, так не беда! Взял я словарики, кажется, русско-английский, русско-немецкий, русско-французский, ещё латинский учебник со словариком в конце, начертал на пять колонок табличку, и занёс столбиками основные слова, типа: река, рыба, голова, собака, человек и т. п., а ещё числительные. Сравнил и нечто среднее вывел: on, tva, tri, kvart, kvint… Скучно стало дальше в словарях копаться, и на этом мой опыт лингвопроектирования завершился, и про эсперанто я несколько лет не вспоминал.
Вспомнил только в Тюмени, став в 75-м году индусом, то бишь, поступив в Тюменский индустриальный институт. Местный клуб эсперантистов осенью 1975-го года решил окучивать студентов не токмо в универе, где клуб зародился, но и в более многочисленном Индусе, развесив по нему свои объявления. Кое-кто из моих одногруппников, например, Серёга Савенко, с которым мы сразу сдружились и обычно рядом сидели, а на лекциях, положив доску промеж нами на скамью, отчаянно резались в шашки, и живший недалеко от нашего дома Витя Цикарев, с которым мы частенько вместе ездили на транспорте, на эти курсы поступили и щеголяли нововыученными словечками. Впрочем, они быстро к этому языку охладели, а я в тот год решил податься не в эсперантисты, а в кээспэшники-туристы, но тоже довольно скоро эту эпопею завершил - на гитаре я и так бренчал потихоньку, а чтоб напиваться, тушёнку жрать, да девчёнок щупать, походы и прочая сопливая романтика не нужны. Фото, что вверху, как раз сделано в 1976-м году. Малоприятный тип, не правда ли?
Ровно через год, в сентябре 1976-го, нас перед началом второго курса услали на месяц «в колхоз» (деревенька Овсово, Аромашевский район). Там я, кстати, точнее, совсем некстати, простудился, схватил воспаление лёгких и чуть не отдал концы в райбольнице, где меня из-за нехватки мест в палатах положили в коридоре (в палату я перешёл, после того, как там один дед ласты склеил, и никто на место жмурика ложиться не захотел, мол, примета плохая), но это потом. А в колхозе было, ясен перец, скучновато. Мы решили прикола ради создать секту братьев-мусульман, Серёга стал Керимом, я Ибрагимом (бедный Ибрагим, - это из фильма БСП), а наш однокурсник Витя Захаров с параллельного потока взял себе мудрёное погоняло Чемучирхан. Так чуть ли не в первый же вечер Чемучирханушко рассказал нам, что месяц назад он побывал в эсперантском лагере под Питером. Тут же Керим припомнил, что и он вместе с Витьком ходил на курсы, но забросил…
Витя пропагандой языка не занимался, но от нечего делать рассказывал про ту тусовку и про клуб, мимоходом упомянув, что они познакомились с настоящими иноземцами (ненастоящие для нас были тогда болгары, тысячи которых работали на стройках в Тюмени, возводя многоэтажки в микрорайонах) и мило болтали с ними. А сейчас переписываются. И всё на том самом языке, что какой-то поляк в прошлом веке придумал. Это (а не рассказы о том, как на той тихвинской тусовке бухали, да с девчёнками развлекались - тут всё, как у забракованных мной кээспэшников) меня удивило. Я почему-то думал, что все эти эсперанты для дипломатов и профессуры придуманы. И решил я тот язык выучить. После больнички в октябре приковылял я в институт, а Чемучирханушко грит, мол, пока ты по больничкам от земледельческой работы косил, народ на курсы в массовом порядке записался, вводная лекция уже прошла, занятия как раз начинаются, иди в ДКЖ, может ещё успеешь.
Ну, ДКЖ, то бишь, ДК железнодорожников, для меня как дом родной, я в библиотеке ДКЖ записан был, да киношки там иногда смотрел. Пришёл на первый урок, в четвёртую комнату, как раз в группу Александра Петровича Калашникова, тогдашнего лидера местных эсперантистов. Этот мило улыбающийся чувак с погонялом Agrabla Studento “обрадовал” меня тем, что в этом году на курсы записалось уже двести рыл, и что плата за курсы - чирик. Ну, чирик для меня сумма, прямо скажу, немалая, хотя я и повышенную стипуху получал (в универе 40 рублей, а у нас 50 да плюс 25% тем, кто без троек учится, так что 62 рубля 50 копеек. Из них я матушке на хозяйство обычно отдавал рублей 40-45, а остальные 20 карбованцев на себя тратил, на студенческий проездной, на пиво, да копил на новый маг, приобретение которого из-за неожиданной траты переносилось на пару месяцев). Жаба стала давить, так что отвечаю Петровичу, мол, щас не могу, на следующее занятие приду, чирик притараню, а сам думаю, не приду однако. Через неделю жаба отпустила, заплатил, а заплативши, решил не уходить.
Двести человек (почти все студни, в основном, индусы) были поделены, кажется, на шесть групп, в нашей почти сорок рыл. Учебников не было. От слова совсем. Короче, мрак! Учиться просто невозможно. Стал я (оплаченные, блин!) уроки пропускать, думаю, ну и хрен с этой эсперантой. Короче, типа, срыл с курсов. Однако, как оказалось, не совсем. Сейчас расскажу.
Подтягиваюсь я как-то поздней осенью или ранней зимой в ДКЖ киношку какую-то посмотреть, до последнего сеанса ещё полчаса, а в буфете - какое счастье, ведь далеко не всегда такое бывало! - пиво. И очереди нет. Взял пару бутылок пенного, открыл первую, налил в кружку, неспешно сделал пару глотков, кайф!.. Смотрю, из четвёрки группа моя эсперантская расходится. Saluton, kamaradoj tarakanoj! / Ĝis revido, kamarado klopo! (Это мы завсегда к русским словам, особенно к непечатным, которые тут под запретом, просто окончание -о добавляли, типа, Мы бандито, гангстерито, мы кастето - пистолето.) Через пару минут подходит сам мистер Agrabla Studento. Тоже берёт пиво. «Чего отлыниваешь? Язык не понравился?» - «Да нет, язык занятный, но условия совсем поганые. У нас в Индусе французская группа маленькая, француженка каждому внимание уделяет, подсказывает, а тут сорок человек! На фиг мне такое нужно, я лучше пивка попью». - «Какие сорок? Только 15 осталось, приходи через неделю, поучимся, а после урока по пиву! Эсперанто с пивом прекрасно совмещается!»
И, наконец, уговорил. Как Ручников Волокушину. Пришёл я через неделю в четвёрку, а там всего дюжина курсантов, в том числе и знакомые студни с моего потока. Так и втянулся я, занятия больше (почти) не пропускал, язык оказался не так прос, как его представляли, но и не сложен, особенно в плане фонетическом. Короче, до экзамена у нас в группе человек восемь добралось.
22-го апреля 1977-го года прошёл экзамен, который я, к своему вящему удивлению, сдал на отлично. Не верите? Вот аттестат, через шесть дней можно было бы 45-летие получения отметить, хотя это будет Страстная Пятница, не до отмечаний. Читаю подписи: Диляра Маметова (нынче Гадирова), Василий Бирюков, Александр Калашников. Ещё каждому из нас дали по картинке, ведь не поленились же сорок штук таких нарисовать! А я картиночку эту 45 лет хранил, полюбуйтесь на сей пример лубочного творчества эсперантистов.
На следующий день опосля экзамена были посиделки (без бухла!) с конкурсом на лучшего чтеца, а для чтения предложили книжку, изданную в Эстонской ССР под названием «Оккупация». Причём оккупация гитлеровская, а не сталинская. Поди, нынче таких книг в солнечной Эстонии сейчас не издают.
Рядом со мной сидит Зоя Буйваренко, (нынче Федотова), индуска с нашего потока, из группы Вити Захарова. Да, извольте заметить, что причесон у меня за год кардинально поменялся, в Индусе началась военка, и я хоть немного стал на нормального человека походить.
Через несколько дней в главной областной газете «Тюменская Правда», органе обкома КПСС, вышла статья. С фоткой. (По статье можно кликнуть и увеличить её для удобства чтения.)
Кто такие “Сергей Турышев, Юрий Столберов, Ирина Шукурова” и далее по списку, я знать не знаю, а я, видать, среди тех, которые “и другие”. И про поход за получением первой практики ничего не помню, хотя, думаю, водки было выпито, как минимум ведро - не жарко на тюменских просторах в конце апреля.
Ведь не лукавил Agrabla Studento, говоря, что сорок человек окончили курсы. И на самом деле сорок. Только забыл тов. А. Калашников упомянуть, что это сорок из двухсот с лишним, на эти курсы записавшихся. И не мог знать он тогда, за пару недель перед уходом в армию, что из сорока весенних выпускников только шестеро появятся осенью на первом клубном собрании. Шесть из двухсот - 3%. Остальные двести с эсперанто распрощались навсегда. Три процента, Карл! Три! Просто шикардос, ёкарный бабай! Да и из них сейчас никто окромя меня эсперантическими делами не занимается, хотя с Зоей мы иногда общаемся в “интернате”. Зоя с Сергеем молодцы - помогают мне в поиске фотографий, спасибо друзья!
Такой массовый экзамен был отмечен в нашем эсперантском самиздате. В 17-м номере информлистка Kurte вышла заметка тюменской активистки Диляры Маметовой. Там тоже написано, что значки дарились, ну, коль написано, значит, так и было. Я этот значок не вижу, а он есть!
Да, вспомнил! В первомайский поход я не пошёл, потому что намылился на 9-е мая с эсперантистами на тусовку в Пермь, что лишало нашу семью одного работника на строящейся даче, и пришлось мне пообещать, что все весенние выходные до сессии, кроме тех, что проведу в Перми, буду безропотно батрачить на навсегда ненавистной даче.
Следующая тема - моя первая эсперантская тусовка: REVU-15 в Перми. Май 1977 г.
Кстати, через пару недель буду в Тюмени. Первый раз за пять лет.
Спасибо Кериму, Чемучирхану, Петровичу и буфету с пивом за то, что я ввязался в это безнадёжное эсперантическое дело.
Ежели желаете что-то по поводу написать, пишите здесь, а не в личку в ВК или ФБ.
Вопрос братьям-мусульманам-эсперантистам, как и когда вы узнали об эсперанто и как его изучили?
Особая просьба Валентину Викторовичу - дружище, не пиши про свою загубленную юность. Похерю обязательно.