Бабочка на штанге. 1.
В мае с.г. Владислав Петрович закончил новый роман, вначале имевший рабочее название "Завтрак для черного пуделя", но в окончательной версии названный "Бабочка на штанге". Сейчас он частями публикуется в газете "Тюменский курьер". Новый роман стал завершением трилогии "Стальной волосок" и, соответственно, продолжением романов "Бриг Артемида" и "Гваделорка". Кроме того, действия романа переплетаются и с целым рядом других произведений Владислава Петровича. Здесь, с согласия автора, помещаю первую главу нового романа.
Владислав Крапивин
Бабочка на штанге
Последняя сказка
Редактор:
- По-моему, в этой повести нет
ничего нового. Нет о т к р ы т и я…
Автор:
- Это не открытие, а закрытие. Способ
сказать: «Всего хорошего, ребята…»
Разговор в издательстве.
За два дня до начала августа мы с Чибисом поссорились. Вернее, он со мной поссорился, я-то вот ни настолечко не считал себя виноватым… Ну и ладно! Не такие уж мы были друзья, чтобы я из-за этой ссоры страдал с утра до вечера. Подумаешь!..
Однако пострадать могли другие. Вдруг четыреста девять (или даже четыреста семнадцать) галактик в скоплении М-91 ускорят разбегание? Хотя… нехорошо, конечно, так рассуждать, однако галактики мне были пофигу. Их, галактик-то, во вселенной больше ста миллиардов, и если из-за каждой станет болеть голова… К тому же, они все у черта на куличках. Не верится, что они как-то могут влиять на здешние дела…
Была, правда, опасность поближе. Астероид 1999 Юта-Б мог сдуру отклониться от орбиты и вляпаться в земную поверхность. Вот получился бы звон! «Камешек»-то диаметром больше километра. Но и это меня почти не беспокоило. Про такие астероиды мы слышали уже не раз, и все они благополучно свистали мимо.
Но вот что никак бы не «просвистело мимо». Без нашей Улыбки ребячий Пуппельхаус в поселке Колёса не стал бы таким, о каком все мы мечтали.
И все же до последнего момента я не тревожился. Чибис не такой человек, чтобы из-за обиды наплевать на общее дело. Я был уверен, что он принесет ключ. А он…
Первая часть. Люди и куклы
Бабочка на штанге
В нашем классе он появился в сентябре прошлого года. Раньше он жил на другом краю города, учился в неизвестной мне школе номер семь. Потом его мать и тетка почему-то поменяли квартиру.
Невысокий такой, щуплый, с перепутанными светлыми волосами, острым носом и тонкой шеей. А на затылке у него торчал длинный хохолок с загнутым концом. Это само по себе - причина для птичьего прозвища. А как узнали, что он - Максим Чибисов, так сразу он и стал Чибисом. И не спорил. Но в обиду себя не давал. В первый же день он показал характер.
У нас в шестом «Б» ребята были всякие, и среди них - Гаврила Гречихин по прозвищу «Крупа» (то есть «Мешок с гречкой»). Любил показать себя крутым, особенно перед незнакомыми. На перемене подошел к новичку, отставил ногу, проехался по нему взглядом.
- Ну, чё скажешь, птица Чибис? Как будем жить? По понятиям или по «Правилам для учащихся»?
- А просто по-человечески нельзя? - Прозрачные сине-зеленые глаза «птицы» были то ли боязливыми, то ли… еще какими-то.
- Вот я и говорю: по человеческим понятиям! - старательно обрадовался Крупа. - А это значит, что от новенького требуется вступительный взнос. Сто тугриков на нужды коллектива…
Коллектив никакого взноса не хотел, но ждали молча. Любопытно: как отзовется новичок?
- Всего-то? - негромко отозвался Максим Чибисов. - А может, сразу триста?
- Ты… это в натуре? Или ёлочку украшаешь? - слегка растерялся Крупа.
- Конечно, елочку, - прежним тоном разъяснил новичок. - Нету у меня ни трехсот, ни сотни. Только пятак. Но и его я не дам, ты не заработал…
- У-тю-тю… - запричитал Крупа. - Какой принципиальный мальчик, прямо Тимур и его команда! А хочешь пластическую операцию на личике? - И потянул растопыренную пятерню. И при этом повернулся к новичку боком. - Ик…
Это Чибисов ткнул его между ребер острым локтем. И тут же деловито стукнул Крупу кроссовкой под колено. А ладошкой толкнул в плечо. Крупа - и в самом деле, как мешок! - осел на половицы.
Правда, он сразу вскочил - тяжело, но быстро. Завелся, как стереомаг:
- Ты-ы! Гнида пернатая! Да я… ик…
- Не суйся, а то получишь еще, - ровным тоном пообещал Чибисов.
- Парни, вы слышали?! - Крупа охватил всех мальчишек взглядом, в котором горела жажда справедливости. - Как он на наших!
Но «парни» смотрели без сочувствия. А очкастый Бабаклара сказал:
- Крупа, сократись. Он ведь честно предупредил: не наезжай…
Бабаклара был авторитет. Побольше, чем Крупа. И не за счет мясистости и нахальства, а за счет способности мыслить. В четвертом классе наша прежняя учительница Анна Владиславовна однажды назвала его «бакалавром» - за любовь к рассуждениям. Слово понравилось. Но выговаривать его умели не все, и скоро Костик Юшкин превратился в «Бабу Клару», а потом просто в «Бабаклару». И не возражал. Понимал, что не имя красит человека…
Ну вот, Бабаклара легко поставил точку в споре, и Крупа побрел к своей парте, обещая разделаться с Чибисом позже.
И стал Чибис нашим одноклассником.
Несколько дней после стычки Крупа глядел на Чибиса косо, цедил себе под нос: «Приемчики знает, паразит…» Но Чибис, по-моему, не знал никаких приемчиков, просто не был трусом. Но и задирой не был, никогда больше ни с кем не подрался. А случай с Крупой постепенно забылся.
Соседкой новичка по парте стала Люся Кнапкина, спокойная такая, вроде самого Чибиса. Они вполне ладили, но друзьями, видимо, не сделались. Да и вообще ни с кем Чибис не подружился, хотя и не ссорился никогда. И ничем не выделялся. И оценками не блистал. Только в диктантах не делал ошибок, да английские абзацы переводил слёту…
И говорил всегда негромко. Иногда - себе во вред.
- Чибисов, ты можешь декламировать повыразительнее? Это Лермонтов, а не инструкция для мобильного телефона!
- У меня не получается…
- Садись! Четыре с минусом…
Он слегка пожимал твердыми плечами форменного пиджака: мол, с минусом так с минусом…
Лишь в конце учебного года Чибис оказался опять в центре внимания.
Наша школа всегда считалась «самой-самой». Элитной и выдающейся. «Дети, вы же знаете, на каком счету в городе ваше учебное заведение! И не нарушайте традиций!»
Одной из традиций был «академический внешний вид»: темно-синие отглаженные костюмы, белые рубашки и серые в голубую крапинку галстуки. Ну, в галстуках (в крапинках то есть) еще допускалось некоторое разнообразие, а в пиджаках и брюках… Когда несколько старшеклассников появились в джинсах, учительскую захлестнула истерика… Правда, на уроках, если очень душно, разрешалось снять пиджак и повесить на спинку стула. Но ведь не будешь таскать его снятым, когда переходишь из кабинета в кабинет. Вот и жарились. Особенно тяжко было, если за окнами летняя погода.
Такая погода свалилась на город после праздника Победы. Сразу все зазеленело, по кюветам - россыпи одуванчиков, асфальт начал размякать от жары. А мы по-прежнему - в одежде банковских клерков…
Чибис же в середине мая, в понедельник, явился в школу в летнем костюмчике.
Дежурные у входа открыли рты, не сказали «стой!» Может, решили, что мальчик не из нашей школы и пришел не на уроки, а по другому делу - например, к маме-учительнице.
Если бы Чибис появился в каких-нибудь камуфляжных бермудах или обрезанных джинсах и рубахе с «навороченным» рисунком, тогда еще туда-сюда. Просто «вопиющий нарушитель школьного распорядка». Но он выглядел, как детсадовский ребенок-манекен с витрины «Детского мира». Коротенькие светло-серые штаны с вышитым на боку динозавриком были пристегнуты на двойные пуговки к такой же отглаженной рубашечке с накладными карманами и белым воротничком. Правда, рубашку украшал привычный форменный галстук. Словно доказательство, что мальчик - ученик этой школы.
Итак, дежурные девятиклассники хлопнули губами и молча вытаращили глаза. Так же все таращились на Чибиса в вестибюле и в коридоре. И в классе. Но в нашем шестом «Б» народ в общем-то деликатный, не стали разглядывать нарушителя в упор, только незаметно пожимали плечами да в сторонке кто-то бормотнул:
- Ну, Чибис дает…
И лишь Бабаклара задал прямой вопрос:
- Не боишься, что мама Рита попрет тебя вон за нестандартную внешность?
- Не попрет. Они сговорились, - угрюмо отозвался Чибис, вешая на крючок парты рюкзак. Он держался сумрачно и спокойно, однако понятно было, что стесняется. Да и любой бы на его месте стеснялся.
- Кто сговорился? - удивились разом несколько человек.
Чибис объяснил сквозь зубы:
- Маргарита и… тот, кто озабочен моим воспитанием.
Толстый Даня Панкратов, который всегда больше всех страдал от жары, выговорил:
- Мне бы таких озабоченных. А то скоро копыта откину в этом френче…
Забренчал звонок, и возникла наша дорогая «классная мама». То есть Маргарита Дмитриевна. Она учила нас русскому и литературе.
- Рассаживаемся быстро! Почему вы всегда пыхтите и возитесь, как усталые буренки в стойле?
Мы пыхтели и возились, потому что стягивали пиджаки. За открытыми окнами нарастал зной и вливался в класс.
- Неужели нельзя снять свою амуницию заранее?.. Кто не сделал домашнее задание, признавайтесь сразу, тогда так и быть, обойдемся без двоек. А кто ничего не написал, но будет сидеть с умным видом… А, Панкратов! У тебя в тетради, конечно чисто, как в снежном поле?
- Нет, у меня вопрос, - пропыхтел Даня и поднялся, стягивая тесный рукав. - Почему одни имеют право ходить в летних шмотках, а другие должны жариться, как в инкубаторе?
- Это ты о чем, Панкратов?
- Это он о Чибисове, - ласково подсказала Наташка Белкина, ехидная такая личность.
- А! Здесь особый случай! Чибисов не «имеет право», а «обязан» ходить так. По настоянию его тети. Она решила, что он вообразил себя чересчур взрослым и позволяет выходки, несвойственные школьнику двенадцати лет. Вот пусть и ощутит себя снова ребенком в коротких штанишках.
Сразу, конечно, раздались вопросы: что за выходки?
- Это вы спросите у него! Пусть расскажет… если хватит храбрости.
- У него, наверно, хватит, - сказал Бабаклара. - Но мы не будем спрашивать, это неэтично…
- Неэтично заниматься болтовней на уроке и отвлекать учителя… Быстро открыли тетради!.. Панкратов, тебе особое приглашение?
- Наверно, сигареты смолил за сараем с соседскими пацанами. Вот и все грехи, - заметил Даня.
- Или лазил по сайтам с эротической тематикой, - догадливо сказал Юрик Демьянов по кличке «Аньчик» (сокращенно от «Анекдот»).
- Чё по ним лазить-то! - зашумели в классе. - Этого добра теперь на любом телеканале, только включи… Аж тошно…
А Крупа высказал догадку, что у чибисовой тетушки просто «поехала крыша».
- Да, - гласился Бабаклара. И академически разъяснил: - Она не сознает, что коэффициент взросления школьника зависит не от фасона штанишек, а оттого, что у них внутри.
Наступило любопытное молчание: как отнесется к такому суждению мама Рита? Она помолчала и утомленно произнесла:
- Убирайся. Из класса и из школы. И чтобы без родителей сюда ни ногой…
Бабаклара неспешно уложил рюкзак и направился к дверям. На него смотрели с завистью. Знали, что до завтра мама Рита забудет его высказывание (да и что он такого сказал?), а сегодня у человека - подарок судьбы, выходной…
Больше про Чибиса не говорили и не обращали на него внимания (или делали вид, что не обращают). Лишь Наташка Белкина один раз не выдержала, показала свою натуру.
После третьего урока мы, забрав рюкзаки, отправились из кабинета математики в кабинет биологии, но оказалось, что он еще занят: семиклассники заканчивали какие-то опыты. Мы расселись на подоконниках. Я оказался у окна вместе с Чибисом, подпрыгнул, сел рядом. Сидеть молча было неловко, я спросил:
- Можешь перевести два абзаца по английскому? Я не успел…
- Давай учебник…
Он положил книгу на незагорелые коленки и в одну минуту пересказал мне русский текст. Внятно и толково.
- Запомнил?
- Конечно… Слушай, где ты так научился английскому? Прямо как… Гари Поттер какой-то…
Он усмехнулся:
- Все та же тетушка. Она раньше работала переводчицей. А меня натаскивала с трех лет… В общем-то и правильно делала…
Тетушка Чибиса представилась мне этакой сухопарой дамой вроде постаревшей Мери Поппинс.
- Строгая особа, да?
- Угу… - охотно согласился Чибис. И вдруг объяснил: - По правде говоря, она даже не родственница. Просто соседка. Но мы живем вместе с давних пор. Она еще мать воспитывала в ее девчоночьи времена. Та ей до сих пор ни в чем не перечит. И меня отдала ей… в полное распоряжение. Тем более что самой некогда меня учить уму-разуму…
- Почему? - машинально спросил я.
- Она проводница на дальних поездах.
- А… отец? - дернуло меня за язык.
Чибис ответил коротко:
- Сапер был. Под Грозным…
Я выругал себя и заткнулся. А Чибис проговорил беззаботно (может, излишне беззаботно):
- Наверно, пора закусить… - И вытащил из рюкзачка пачку печенья. Видимо, он, как и я, не ел школьные обеды.
- В столовую не ходишь?
- Ну ее… эти сосиски тошнотворные…
- Я тоже не люблю…
- Хочешь? - он протянул пачку.
Я взял две твердые галеты… Хорошо, что не сладкие. Но плохо, что сухие. У меня в рюкзаке была баночка спрайта, я вытащил, оторвал язычок. Брызнуло в нос.
- Глотнешь? - спросил я Чибиса.
- Сначала ты…
Я поглотал тепловатую шипучку, тогда и Чибис приложился к банке.
Мимо сновали ребята, но на Чибиса и меня не обращали внимания. И только Натка Белкина остановилась и наклонила кудрявую, как у куклы головку. Пропела:
- Чи-ибис! Я сразу хотела сказать. Какой ты сегодня симпатичный… Особенно эти пуговки… И нахально так подергала желтую пуговицу у него на животе.
- Убери лапы, - ровным голосом сказал Чибис.
- Ну чего ты! Я же по правде… А хочешь поиграть в лошадки?
- Как это? - опрометчиво спросил Чибис.
- Разве не знаешь, как жеребчики кусаются? - Она изобразила скрюченными пальцами «зубастую пасть», хихикнула и цапнула Чибиса повыше колена. Чибис взвизгнул и вскинул колени до ушей.
- Дура!
- Ой, а ты боишься щупалок! Вот смешно! Как девочка…
- Наталья, глянь сюда! - быстро сказал я. Зажал пальцем отверстие в банке, взболтнул жидкость. Наташка удивленно глянула, а я убрал палец, и ей в лицо ударила пенная струя.
- А-а-а! Идиоты!.. - Она закрыла щеки и побежала прочь, мелькая белыми гольфиками и бантами на кудряшках. Наверняка, жаловаться маме Рите.
- Сама виновата, корова, - сказал я вслед Белкиной, вовсе не похожей на корову.
Чибис дышал виновато. Признался:
- Я правда щекотки боюсь больше боли… Если попаду в плен к врагам, из меня запросто вытянут все тайны…
- Не вытянут, - утешил я. - В этих случаях организм ставит нервную блокировку. Я читал… Глотни еще.
Мы допили спрайт, и увидели, что можно уже идти в кабинет. Но продолжали сидеть. Мне хотелось спросить: чего такого натворил Чибис, что тетка решила «укоротить его взрослость». Но, конечно, я не решался.
Чибис вертел в ладонях пустую банку.
- Можно, я возьму ее?
- Возьми, пожалуйста… А зачем она тебе?
- Я собираю такие… И сдаю в одну кафешку. Хозяин платит пятьдесят копеек за штуку…
Я не знал, что сказать. Неужели у Чибиса такая обездоленная жизнь? Наконец выговорил:
- Это же гроши…
- Да… Но все же хоть какие-то карманные деньги. И, кроме того, просто интересно. Вроде как рыбацкий азарт: какой будет улов… - Он повозился быстро глянул сбоку и вдруг признался: - На этом я вчера и погорел…
- Как?
- Ходил по бульвару недалеко от цирка, там веранда со столиками. Те, кто пиво лакает, кидают банки в урны или оставляют на столах. А я незаметно подбираю… И вот с одного стола смёл сразу четыре посудины. Три пустые, а в одной остаток булькает. Пустые я - в сумку, а недопитую… думаю, надо вылить. А жарища такая же, как сегодня. Ну, меня будто под локоть толкнули: присосался и давай глотать. Гадость, конечно, зато холодная… Ну и… ничего же не случается безнаказанно. Глядь, мимо движется мадам Инесса Мефодьевна, знакомая моей тетушки. «Ах, Максим! Как ты можешь! Я все расскажу Агнессе Константиновне!»
- И рассказала?
- Как видишь… И началось: «Это ранняя склонность к алкоголизму!.. Чем это кончится!.. Ты раньше срока вообразил себя мужчиной, причем пьющим мужчиной!.. Это требует немедленного пресечения!..» И не поленилась ведь, и денег не пожалела: поехала в «Детский мир» за этим нарядом… «Отныне ходи вот так. Пробовать алкогольные напитки в таком виде тебе не захочется!»
- Ты не упирался?
- С ней бесполезно… Да и зачем? В общем-то так даже удобнее. Лишь бы не дразнились…
- Никто не дразнится. Некоторые даже завидуют.
- Ну да… Только Белкина эта…
- Она чокнутая… Ты знаешь что? Рубашку заправь поглубже, чтобы пуговиц не видно было, а сверху надень поясок. Тогда будет нормальный спортивный вид.
- Нету же пояска…
- Подожди… - Я полез в рюкзак. Там у меня лежал среди мелочей свернутый ремешок от старого футляра для мобильника. - Вот, продерни в петли.
- Спасибо…- Он чуть улыбнулся, взялся за пуговицу, и вдруг… - Ой, а из чего этот ремешок? Натуральная кожа?
- Да что ты! Клеенка… А не все ли равно?
- Ну… - скомкано сказал он. - Не люблю я, когда вещи из настоящей кожи. Противно…
Я сразу понял:
- Да! У меня так же бывает! Начинаешь думать: когда-то это была шкура живого существа, а потом ее содрали…
- Вот именно! - Чибис живо блеснул сине-зелеными глазами, и я вдруг увидел, что они слегка разные: один более синий, другой более зеленый. Он стал суетливо продергивать ремешок в петли от пуговиц. Застегнул, прыгнул с подоконника. Одернул «прикид» - Во… Нормально, да?
- В самый раз… - похвалил я. И осторожно сказал: - Слушай… Макс… Кожа кожей, а как насчет мяса? Ты его совсем не ешь, да? - Я вспомнил слова про «тошнотворные сосиски». И с уколом совести подумал о своей любви к пельменям.
Чибис поморщился:
- Приходится есть… То и дело слышишь: «Мясо необходимо детям для нормального роста. Посмотри на себя, ты и так худой, как пенджабский нищий…»
- Со мной так же… А тебе это тетушка твоя твердит?
- Ну да…
- С ней, видать, не поспоришь, - посочувствовал я.
- Это невозможно. Во-первых, у нее абсолютное чувство логики, она всегда оказывается права… А кроме того, у нее больное сердце, старая уже… Как разволнуется, уходит к себе в комнату, и оттуда сразу - вонь всяких капель. Вот и думаешь: вдруг случится что-нибудь - всю жизнь будешь совестью маяться…
Я кивнул: понятно, мол. А Чибис вдруг добавил:
- И вообще… Всякий лишний скандал увеличивает дисбаланс в этом мире…
- Чего увеличивает?
- Дис-ба-ланс… Он расшатывает равновесие Вселенной… Я бестолково говорю, да?
- Нет… вполне толково… - Я и сам был не прочь иногда поразмышлять о проблемах мирового масштаба. Но сейчас не согласился с Чибисом: - Только… ну, какой там дисбаланс от спора с тетушкой на фоне всеобщего финансового кризиса? Или по сравнению с проблемами черных дыр?
Чибис глянул на меня с уважением, однако возразил:
- На кризис есть антикризисные меры. Дыры возникают по законам космического развития. А вот какая-нибудь непредвиденная мелочь может вызвать колоссальное обрушение. Вроде как легкий камешек вызывает лавину. Или… ну, помнишь бабочку на штанге?
- Какую бабочку?
- Мультик есть такой, про волка и зайца. Волк там штангу выжимает, тренируется, а над ним бабочка. Сядет на левый край штанги - волка тянет налево, сядет на правый - беднягу туда же…
- Да! А когда она села посередке - он вместе со штангой бряк на землю! - развеселился я. И Чибис засмеялся. Я хотел сказать, что бабочка - это все-таки шутка режиссера, но забренчал звонок…
В этом кабинете нам разрешали садиться кто с кем хочет. И мы с Чибисом сели рядом.
Программа шестого класса по биологии в нынешнем году уже закончилась, и старенькая Анна Сергеевна занимала нас рассказами об ученых. Нынче она принялась читать занудный очерк о Пржевальском и его лошадях. А я тихонько сказал Чибису:
- По моему, никакого равновесия во Вселенной нету. Сплошной кавардак. Чем дальше, тем больше. Будто каша в котле. Галактики разлетаются, черные дыры там и тут, а недавно еще какое-то серое пространство открыли… У меня есть книжка японского ученого Мичио Накамуры, «Новый взгляд на старый мир». Он там много пишет про все такое. И главное, что почти все понятно, без лишних мудростей… Максим, хочешь, дам почитать?
- Хочу, конечно… Клим, только знаешь что? Ты не говори мне «Максим». Говори, как раньше, «Чибис». Я привык, меня так с первого класса зовут. А свое имя я не люблю…
- Почему? Хорошее имя…
- Кому как… Мне вспоминается пулемет на гражданской войне. В кино «Чапаев». Как из него по тысячам живых людей…
- Что поделаешь, если война… - осторожно проговорил я. - Там никуда не денешься: кто кого…
- Вот оттого и не люблю, - сказал Чибис в сторону. Мне стало почему-то неловко, и я не придумал ничего другого, как сообщить о себе:
- Мое имя тоже связано с гражданской войной. Немного…
- Как это? - шепнул Чибис.
- Был красный полководец, Клим Ворошилов. Не слышал про такого?
- Слышал, конечно…
- А у моего отца был дед, мой прадед то есть. Очень любил прежние времена. Держал дома древний патефон с ручкой для завода и старинные пластинки. И была у него любимая, называлась «Казачья походная». Эта пластинка у нас до сих пор хранится, только патефон давно сломался. Но отец мне эту песню на электрическом проигрывателе крутил. Там есть такие слова:
Красный маршал Ворошилов, посмотри
На казачьи богатырские полки…
Прадед все просил отца: «Родится у тебя сын, дай ему имя Клим. Климентий». Хотя вообще-то Ворошилов - не Климентий, а Климент… Ефремович…
Чибис молчал с минуту и смотрел не на меня, а за окно. Потом сказал неохотно:
- Казачьи полки были всякие… В Отечественной войне многие из них воевали за немцев… Про это раньше молчали, а теперь уже не скрывают. Целые книжки написаны.
- Но не все же были изменники! Были и герои! Например, генерал Доватор. Про него тоже книжка есть…
- Я знаю… А те, кто против Красной армии были, за немцев, они ведь не считали себя изменниками. Потому что воевали не за Гитлера, а против Советской власти. Эта власть им столько всего натворила…
Я знал и об этом. Смотрел однажды про казаков историческую передачу. Однако мне стало обидно за прадеда (которого я никогда не видел). И я хмуро сказал:
- Дед моего отца здесь ни при чем. И Ворошилов тоже…
Чибис глянул быстро и как-то съежено:
- Клим, ты не обижайся. Это я… у меня дурацкая привычка: во всем копаться и делать уточнения…
Я сразу отмяк.
- Не обижаюсь я, а… тоже уточняю… А вообще-то, когда про свое имя думаю, вспоминаю вовсе не Ворошилова, а другого Клима… Есть такая толстенная книга у Максима Горького…
- Жизнь Клима Самгина?
- Да… Ты что, читал?
- Нет, конечно. Просто сериал вспомнил, показывали недавно. Я смотрел там не все, а только про детские годы. Дальше неинтересно стало.
- Я тоже только про детские… И смотрел, и в книжке прочитал. А про остальное решил, что прочитаю, когда «дорасту». Меня и в детских-то его годах зацарапало… не по-хорошему.
- А что… зацарапало? - неуверенно шепнул Чибис.
- Ну, помнишь, как он не сумел мальчишку из ледяной воды спасти? Испугался, выпустил ремень, за который тот схватился… А потом у него все толклось в голове: «А был ли мальчик? Может, его и не было?»
Чибис кивнул. Но тут же возразил:
- Ты здесь ни при чем…
- Ну да… Только все равно иногда скребет… будто это не с ним случилось, а со мной…
Зачем я в этом признался? Вроде ничего такого не было в Чибисе, чтобы откровенничать с ним… Впрочем, дальше откровенничать и не пришлось. Анна Сергеевна добродушно сказала:
- Ермилкин, шел бы ты, погулял. Все равно не слушаешь и соседу не даешь…
- А чего я…
- Иди, иди… Не бойся, жаловаться Маргарите Дмитриевне я не стану. Просто тебе полезно проветриться…
Чибис вскочил.
- Анна Сергеевна, тогда и я! Мы одинаково виноваты!
- А ты сиди…
- Ладно, пока… - шепнул я Чибису, забрал рюкзачок и без всякого огорчения покинул кабинет.
Впереди у меня было полтора часа. Половина урока биологии, потом большая перемена да еще факультатив по истории православия. На него я не ходил.
Владислав Крапивин
Бабочка на штанге
Последняя сказка
Редактор:
- По-моему, в этой повести нет
ничего нового. Нет о т к р ы т и я…
Автор:
- Это не открытие, а закрытие. Способ
сказать: «Всего хорошего, ребята…»
Разговор в издательстве.
За два дня до начала августа мы с Чибисом поссорились. Вернее, он со мной поссорился, я-то вот ни настолечко не считал себя виноватым… Ну и ладно! Не такие уж мы были друзья, чтобы я из-за этой ссоры страдал с утра до вечера. Подумаешь!..
Однако пострадать могли другие. Вдруг четыреста девять (или даже четыреста семнадцать) галактик в скоплении М-91 ускорят разбегание? Хотя… нехорошо, конечно, так рассуждать, однако галактики мне были пофигу. Их, галактик-то, во вселенной больше ста миллиардов, и если из-за каждой станет болеть голова… К тому же, они все у черта на куличках. Не верится, что они как-то могут влиять на здешние дела…
Была, правда, опасность поближе. Астероид 1999 Юта-Б мог сдуру отклониться от орбиты и вляпаться в земную поверхность. Вот получился бы звон! «Камешек»-то диаметром больше километра. Но и это меня почти не беспокоило. Про такие астероиды мы слышали уже не раз, и все они благополучно свистали мимо.
Но вот что никак бы не «просвистело мимо». Без нашей Улыбки ребячий Пуппельхаус в поселке Колёса не стал бы таким, о каком все мы мечтали.
И все же до последнего момента я не тревожился. Чибис не такой человек, чтобы из-за обиды наплевать на общее дело. Я был уверен, что он принесет ключ. А он…
Первая часть. Люди и куклы
Бабочка на штанге
В нашем классе он появился в сентябре прошлого года. Раньше он жил на другом краю города, учился в неизвестной мне школе номер семь. Потом его мать и тетка почему-то поменяли квартиру.
Невысокий такой, щуплый, с перепутанными светлыми волосами, острым носом и тонкой шеей. А на затылке у него торчал длинный хохолок с загнутым концом. Это само по себе - причина для птичьего прозвища. А как узнали, что он - Максим Чибисов, так сразу он и стал Чибисом. И не спорил. Но в обиду себя не давал. В первый же день он показал характер.
У нас в шестом «Б» ребята были всякие, и среди них - Гаврила Гречихин по прозвищу «Крупа» (то есть «Мешок с гречкой»). Любил показать себя крутым, особенно перед незнакомыми. На перемене подошел к новичку, отставил ногу, проехался по нему взглядом.
- Ну, чё скажешь, птица Чибис? Как будем жить? По понятиям или по «Правилам для учащихся»?
- А просто по-человечески нельзя? - Прозрачные сине-зеленые глаза «птицы» были то ли боязливыми, то ли… еще какими-то.
- Вот я и говорю: по человеческим понятиям! - старательно обрадовался Крупа. - А это значит, что от новенького требуется вступительный взнос. Сто тугриков на нужды коллектива…
Коллектив никакого взноса не хотел, но ждали молча. Любопытно: как отзовется новичок?
- Всего-то? - негромко отозвался Максим Чибисов. - А может, сразу триста?
- Ты… это в натуре? Или ёлочку украшаешь? - слегка растерялся Крупа.
- Конечно, елочку, - прежним тоном разъяснил новичок. - Нету у меня ни трехсот, ни сотни. Только пятак. Но и его я не дам, ты не заработал…
- У-тю-тю… - запричитал Крупа. - Какой принципиальный мальчик, прямо Тимур и его команда! А хочешь пластическую операцию на личике? - И потянул растопыренную пятерню. И при этом повернулся к новичку боком. - Ик…
Это Чибисов ткнул его между ребер острым локтем. И тут же деловито стукнул Крупу кроссовкой под колено. А ладошкой толкнул в плечо. Крупа - и в самом деле, как мешок! - осел на половицы.
Правда, он сразу вскочил - тяжело, но быстро. Завелся, как стереомаг:
- Ты-ы! Гнида пернатая! Да я… ик…
- Не суйся, а то получишь еще, - ровным тоном пообещал Чибисов.
- Парни, вы слышали?! - Крупа охватил всех мальчишек взглядом, в котором горела жажда справедливости. - Как он на наших!
Но «парни» смотрели без сочувствия. А очкастый Бабаклара сказал:
- Крупа, сократись. Он ведь честно предупредил: не наезжай…
Бабаклара был авторитет. Побольше, чем Крупа. И не за счет мясистости и нахальства, а за счет способности мыслить. В четвертом классе наша прежняя учительница Анна Владиславовна однажды назвала его «бакалавром» - за любовь к рассуждениям. Слово понравилось. Но выговаривать его умели не все, и скоро Костик Юшкин превратился в «Бабу Клару», а потом просто в «Бабаклару». И не возражал. Понимал, что не имя красит человека…
Ну вот, Бабаклара легко поставил точку в споре, и Крупа побрел к своей парте, обещая разделаться с Чибисом позже.
И стал Чибис нашим одноклассником.
Несколько дней после стычки Крупа глядел на Чибиса косо, цедил себе под нос: «Приемчики знает, паразит…» Но Чибис, по-моему, не знал никаких приемчиков, просто не был трусом. Но и задирой не был, никогда больше ни с кем не подрался. А случай с Крупой постепенно забылся.
Соседкой новичка по парте стала Люся Кнапкина, спокойная такая, вроде самого Чибиса. Они вполне ладили, но друзьями, видимо, не сделались. Да и вообще ни с кем Чибис не подружился, хотя и не ссорился никогда. И ничем не выделялся. И оценками не блистал. Только в диктантах не делал ошибок, да английские абзацы переводил слёту…
И говорил всегда негромко. Иногда - себе во вред.
- Чибисов, ты можешь декламировать повыразительнее? Это Лермонтов, а не инструкция для мобильного телефона!
- У меня не получается…
- Садись! Четыре с минусом…
Он слегка пожимал твердыми плечами форменного пиджака: мол, с минусом так с минусом…
Лишь в конце учебного года Чибис оказался опять в центре внимания.
Наша школа всегда считалась «самой-самой». Элитной и выдающейся. «Дети, вы же знаете, на каком счету в городе ваше учебное заведение! И не нарушайте традиций!»
Одной из традиций был «академический внешний вид»: темно-синие отглаженные костюмы, белые рубашки и серые в голубую крапинку галстуки. Ну, в галстуках (в крапинках то есть) еще допускалось некоторое разнообразие, а в пиджаках и брюках… Когда несколько старшеклассников появились в джинсах, учительскую захлестнула истерика… Правда, на уроках, если очень душно, разрешалось снять пиджак и повесить на спинку стула. Но ведь не будешь таскать его снятым, когда переходишь из кабинета в кабинет. Вот и жарились. Особенно тяжко было, если за окнами летняя погода.
Такая погода свалилась на город после праздника Победы. Сразу все зазеленело, по кюветам - россыпи одуванчиков, асфальт начал размякать от жары. А мы по-прежнему - в одежде банковских клерков…
Чибис же в середине мая, в понедельник, явился в школу в летнем костюмчике.
Дежурные у входа открыли рты, не сказали «стой!» Может, решили, что мальчик не из нашей школы и пришел не на уроки, а по другому делу - например, к маме-учительнице.
Если бы Чибис появился в каких-нибудь камуфляжных бермудах или обрезанных джинсах и рубахе с «навороченным» рисунком, тогда еще туда-сюда. Просто «вопиющий нарушитель школьного распорядка». Но он выглядел, как детсадовский ребенок-манекен с витрины «Детского мира». Коротенькие светло-серые штаны с вышитым на боку динозавриком были пристегнуты на двойные пуговки к такой же отглаженной рубашечке с накладными карманами и белым воротничком. Правда, рубашку украшал привычный форменный галстук. Словно доказательство, что мальчик - ученик этой школы.
Итак, дежурные девятиклассники хлопнули губами и молча вытаращили глаза. Так же все таращились на Чибиса в вестибюле и в коридоре. И в классе. Но в нашем шестом «Б» народ в общем-то деликатный, не стали разглядывать нарушителя в упор, только незаметно пожимали плечами да в сторонке кто-то бормотнул:
- Ну, Чибис дает…
И лишь Бабаклара задал прямой вопрос:
- Не боишься, что мама Рита попрет тебя вон за нестандартную внешность?
- Не попрет. Они сговорились, - угрюмо отозвался Чибис, вешая на крючок парты рюкзак. Он держался сумрачно и спокойно, однако понятно было, что стесняется. Да и любой бы на его месте стеснялся.
- Кто сговорился? - удивились разом несколько человек.
Чибис объяснил сквозь зубы:
- Маргарита и… тот, кто озабочен моим воспитанием.
Толстый Даня Панкратов, который всегда больше всех страдал от жары, выговорил:
- Мне бы таких озабоченных. А то скоро копыта откину в этом френче…
Забренчал звонок, и возникла наша дорогая «классная мама». То есть Маргарита Дмитриевна. Она учила нас русскому и литературе.
- Рассаживаемся быстро! Почему вы всегда пыхтите и возитесь, как усталые буренки в стойле?
Мы пыхтели и возились, потому что стягивали пиджаки. За открытыми окнами нарастал зной и вливался в класс.
- Неужели нельзя снять свою амуницию заранее?.. Кто не сделал домашнее задание, признавайтесь сразу, тогда так и быть, обойдемся без двоек. А кто ничего не написал, но будет сидеть с умным видом… А, Панкратов! У тебя в тетради, конечно чисто, как в снежном поле?
- Нет, у меня вопрос, - пропыхтел Даня и поднялся, стягивая тесный рукав. - Почему одни имеют право ходить в летних шмотках, а другие должны жариться, как в инкубаторе?
- Это ты о чем, Панкратов?
- Это он о Чибисове, - ласково подсказала Наташка Белкина, ехидная такая личность.
- А! Здесь особый случай! Чибисов не «имеет право», а «обязан» ходить так. По настоянию его тети. Она решила, что он вообразил себя чересчур взрослым и позволяет выходки, несвойственные школьнику двенадцати лет. Вот пусть и ощутит себя снова ребенком в коротких штанишках.
Сразу, конечно, раздались вопросы: что за выходки?
- Это вы спросите у него! Пусть расскажет… если хватит храбрости.
- У него, наверно, хватит, - сказал Бабаклара. - Но мы не будем спрашивать, это неэтично…
- Неэтично заниматься болтовней на уроке и отвлекать учителя… Быстро открыли тетради!.. Панкратов, тебе особое приглашение?
- Наверно, сигареты смолил за сараем с соседскими пацанами. Вот и все грехи, - заметил Даня.
- Или лазил по сайтам с эротической тематикой, - догадливо сказал Юрик Демьянов по кличке «Аньчик» (сокращенно от «Анекдот»).
- Чё по ним лазить-то! - зашумели в классе. - Этого добра теперь на любом телеканале, только включи… Аж тошно…
А Крупа высказал догадку, что у чибисовой тетушки просто «поехала крыша».
- Да, - гласился Бабаклара. И академически разъяснил: - Она не сознает, что коэффициент взросления школьника зависит не от фасона штанишек, а оттого, что у них внутри.
Наступило любопытное молчание: как отнесется к такому суждению мама Рита? Она помолчала и утомленно произнесла:
- Убирайся. Из класса и из школы. И чтобы без родителей сюда ни ногой…
Бабаклара неспешно уложил рюкзак и направился к дверям. На него смотрели с завистью. Знали, что до завтра мама Рита забудет его высказывание (да и что он такого сказал?), а сегодня у человека - подарок судьбы, выходной…
Больше про Чибиса не говорили и не обращали на него внимания (или делали вид, что не обращают). Лишь Наташка Белкина один раз не выдержала, показала свою натуру.
После третьего урока мы, забрав рюкзаки, отправились из кабинета математики в кабинет биологии, но оказалось, что он еще занят: семиклассники заканчивали какие-то опыты. Мы расселись на подоконниках. Я оказался у окна вместе с Чибисом, подпрыгнул, сел рядом. Сидеть молча было неловко, я спросил:
- Можешь перевести два абзаца по английскому? Я не успел…
- Давай учебник…
Он положил книгу на незагорелые коленки и в одну минуту пересказал мне русский текст. Внятно и толково.
- Запомнил?
- Конечно… Слушай, где ты так научился английскому? Прямо как… Гари Поттер какой-то…
Он усмехнулся:
- Все та же тетушка. Она раньше работала переводчицей. А меня натаскивала с трех лет… В общем-то и правильно делала…
Тетушка Чибиса представилась мне этакой сухопарой дамой вроде постаревшей Мери Поппинс.
- Строгая особа, да?
- Угу… - охотно согласился Чибис. И вдруг объяснил: - По правде говоря, она даже не родственница. Просто соседка. Но мы живем вместе с давних пор. Она еще мать воспитывала в ее девчоночьи времена. Та ей до сих пор ни в чем не перечит. И меня отдала ей… в полное распоряжение. Тем более что самой некогда меня учить уму-разуму…
- Почему? - машинально спросил я.
- Она проводница на дальних поездах.
- А… отец? - дернуло меня за язык.
Чибис ответил коротко:
- Сапер был. Под Грозным…
Я выругал себя и заткнулся. А Чибис проговорил беззаботно (может, излишне беззаботно):
- Наверно, пора закусить… - И вытащил из рюкзачка пачку печенья. Видимо, он, как и я, не ел школьные обеды.
- В столовую не ходишь?
- Ну ее… эти сосиски тошнотворные…
- Я тоже не люблю…
- Хочешь? - он протянул пачку.
Я взял две твердые галеты… Хорошо, что не сладкие. Но плохо, что сухие. У меня в рюкзаке была баночка спрайта, я вытащил, оторвал язычок. Брызнуло в нос.
- Глотнешь? - спросил я Чибиса.
- Сначала ты…
Я поглотал тепловатую шипучку, тогда и Чибис приложился к банке.
Мимо сновали ребята, но на Чибиса и меня не обращали внимания. И только Натка Белкина остановилась и наклонила кудрявую, как у куклы головку. Пропела:
- Чи-ибис! Я сразу хотела сказать. Какой ты сегодня симпатичный… Особенно эти пуговки… И нахально так подергала желтую пуговицу у него на животе.
- Убери лапы, - ровным голосом сказал Чибис.
- Ну чего ты! Я же по правде… А хочешь поиграть в лошадки?
- Как это? - опрометчиво спросил Чибис.
- Разве не знаешь, как жеребчики кусаются? - Она изобразила скрюченными пальцами «зубастую пасть», хихикнула и цапнула Чибиса повыше колена. Чибис взвизгнул и вскинул колени до ушей.
- Дура!
- Ой, а ты боишься щупалок! Вот смешно! Как девочка…
- Наталья, глянь сюда! - быстро сказал я. Зажал пальцем отверстие в банке, взболтнул жидкость. Наташка удивленно глянула, а я убрал палец, и ей в лицо ударила пенная струя.
- А-а-а! Идиоты!.. - Она закрыла щеки и побежала прочь, мелькая белыми гольфиками и бантами на кудряшках. Наверняка, жаловаться маме Рите.
- Сама виновата, корова, - сказал я вслед Белкиной, вовсе не похожей на корову.
Чибис дышал виновато. Признался:
- Я правда щекотки боюсь больше боли… Если попаду в плен к врагам, из меня запросто вытянут все тайны…
- Не вытянут, - утешил я. - В этих случаях организм ставит нервную блокировку. Я читал… Глотни еще.
Мы допили спрайт, и увидели, что можно уже идти в кабинет. Но продолжали сидеть. Мне хотелось спросить: чего такого натворил Чибис, что тетка решила «укоротить его взрослость». Но, конечно, я не решался.
Чибис вертел в ладонях пустую банку.
- Можно, я возьму ее?
- Возьми, пожалуйста… А зачем она тебе?
- Я собираю такие… И сдаю в одну кафешку. Хозяин платит пятьдесят копеек за штуку…
Я не знал, что сказать. Неужели у Чибиса такая обездоленная жизнь? Наконец выговорил:
- Это же гроши…
- Да… Но все же хоть какие-то карманные деньги. И, кроме того, просто интересно. Вроде как рыбацкий азарт: какой будет улов… - Он повозился быстро глянул сбоку и вдруг признался: - На этом я вчера и погорел…
- Как?
- Ходил по бульвару недалеко от цирка, там веранда со столиками. Те, кто пиво лакает, кидают банки в урны или оставляют на столах. А я незаметно подбираю… И вот с одного стола смёл сразу четыре посудины. Три пустые, а в одной остаток булькает. Пустые я - в сумку, а недопитую… думаю, надо вылить. А жарища такая же, как сегодня. Ну, меня будто под локоть толкнули: присосался и давай глотать. Гадость, конечно, зато холодная… Ну и… ничего же не случается безнаказанно. Глядь, мимо движется мадам Инесса Мефодьевна, знакомая моей тетушки. «Ах, Максим! Как ты можешь! Я все расскажу Агнессе Константиновне!»
- И рассказала?
- Как видишь… И началось: «Это ранняя склонность к алкоголизму!.. Чем это кончится!.. Ты раньше срока вообразил себя мужчиной, причем пьющим мужчиной!.. Это требует немедленного пресечения!..» И не поленилась ведь, и денег не пожалела: поехала в «Детский мир» за этим нарядом… «Отныне ходи вот так. Пробовать алкогольные напитки в таком виде тебе не захочется!»
- Ты не упирался?
- С ней бесполезно… Да и зачем? В общем-то так даже удобнее. Лишь бы не дразнились…
- Никто не дразнится. Некоторые даже завидуют.
- Ну да… Только Белкина эта…
- Она чокнутая… Ты знаешь что? Рубашку заправь поглубже, чтобы пуговиц не видно было, а сверху надень поясок. Тогда будет нормальный спортивный вид.
- Нету же пояска…
- Подожди… - Я полез в рюкзак. Там у меня лежал среди мелочей свернутый ремешок от старого футляра для мобильника. - Вот, продерни в петли.
- Спасибо…- Он чуть улыбнулся, взялся за пуговицу, и вдруг… - Ой, а из чего этот ремешок? Натуральная кожа?
- Да что ты! Клеенка… А не все ли равно?
- Ну… - скомкано сказал он. - Не люблю я, когда вещи из настоящей кожи. Противно…
Я сразу понял:
- Да! У меня так же бывает! Начинаешь думать: когда-то это была шкура живого существа, а потом ее содрали…
- Вот именно! - Чибис живо блеснул сине-зелеными глазами, и я вдруг увидел, что они слегка разные: один более синий, другой более зеленый. Он стал суетливо продергивать ремешок в петли от пуговиц. Застегнул, прыгнул с подоконника. Одернул «прикид» - Во… Нормально, да?
- В самый раз… - похвалил я. И осторожно сказал: - Слушай… Макс… Кожа кожей, а как насчет мяса? Ты его совсем не ешь, да? - Я вспомнил слова про «тошнотворные сосиски». И с уколом совести подумал о своей любви к пельменям.
Чибис поморщился:
- Приходится есть… То и дело слышишь: «Мясо необходимо детям для нормального роста. Посмотри на себя, ты и так худой, как пенджабский нищий…»
- Со мной так же… А тебе это тетушка твоя твердит?
- Ну да…
- С ней, видать, не поспоришь, - посочувствовал я.
- Это невозможно. Во-первых, у нее абсолютное чувство логики, она всегда оказывается права… А кроме того, у нее больное сердце, старая уже… Как разволнуется, уходит к себе в комнату, и оттуда сразу - вонь всяких капель. Вот и думаешь: вдруг случится что-нибудь - всю жизнь будешь совестью маяться…
Я кивнул: понятно, мол. А Чибис вдруг добавил:
- И вообще… Всякий лишний скандал увеличивает дисбаланс в этом мире…
- Чего увеличивает?
- Дис-ба-ланс… Он расшатывает равновесие Вселенной… Я бестолково говорю, да?
- Нет… вполне толково… - Я и сам был не прочь иногда поразмышлять о проблемах мирового масштаба. Но сейчас не согласился с Чибисом: - Только… ну, какой там дисбаланс от спора с тетушкой на фоне всеобщего финансового кризиса? Или по сравнению с проблемами черных дыр?
Чибис глянул на меня с уважением, однако возразил:
- На кризис есть антикризисные меры. Дыры возникают по законам космического развития. А вот какая-нибудь непредвиденная мелочь может вызвать колоссальное обрушение. Вроде как легкий камешек вызывает лавину. Или… ну, помнишь бабочку на штанге?
- Какую бабочку?
- Мультик есть такой, про волка и зайца. Волк там штангу выжимает, тренируется, а над ним бабочка. Сядет на левый край штанги - волка тянет налево, сядет на правый - беднягу туда же…
- Да! А когда она села посередке - он вместе со штангой бряк на землю! - развеселился я. И Чибис засмеялся. Я хотел сказать, что бабочка - это все-таки шутка режиссера, но забренчал звонок…
В этом кабинете нам разрешали садиться кто с кем хочет. И мы с Чибисом сели рядом.
Программа шестого класса по биологии в нынешнем году уже закончилась, и старенькая Анна Сергеевна занимала нас рассказами об ученых. Нынче она принялась читать занудный очерк о Пржевальском и его лошадях. А я тихонько сказал Чибису:
- По моему, никакого равновесия во Вселенной нету. Сплошной кавардак. Чем дальше, тем больше. Будто каша в котле. Галактики разлетаются, черные дыры там и тут, а недавно еще какое-то серое пространство открыли… У меня есть книжка японского ученого Мичио Накамуры, «Новый взгляд на старый мир». Он там много пишет про все такое. И главное, что почти все понятно, без лишних мудростей… Максим, хочешь, дам почитать?
- Хочу, конечно… Клим, только знаешь что? Ты не говори мне «Максим». Говори, как раньше, «Чибис». Я привык, меня так с первого класса зовут. А свое имя я не люблю…
- Почему? Хорошее имя…
- Кому как… Мне вспоминается пулемет на гражданской войне. В кино «Чапаев». Как из него по тысячам живых людей…
- Что поделаешь, если война… - осторожно проговорил я. - Там никуда не денешься: кто кого…
- Вот оттого и не люблю, - сказал Чибис в сторону. Мне стало почему-то неловко, и я не придумал ничего другого, как сообщить о себе:
- Мое имя тоже связано с гражданской войной. Немного…
- Как это? - шепнул Чибис.
- Был красный полководец, Клим Ворошилов. Не слышал про такого?
- Слышал, конечно…
- А у моего отца был дед, мой прадед то есть. Очень любил прежние времена. Держал дома древний патефон с ручкой для завода и старинные пластинки. И была у него любимая, называлась «Казачья походная». Эта пластинка у нас до сих пор хранится, только патефон давно сломался. Но отец мне эту песню на электрическом проигрывателе крутил. Там есть такие слова:
Красный маршал Ворошилов, посмотри
На казачьи богатырские полки…
Прадед все просил отца: «Родится у тебя сын, дай ему имя Клим. Климентий». Хотя вообще-то Ворошилов - не Климентий, а Климент… Ефремович…
Чибис молчал с минуту и смотрел не на меня, а за окно. Потом сказал неохотно:
- Казачьи полки были всякие… В Отечественной войне многие из них воевали за немцев… Про это раньше молчали, а теперь уже не скрывают. Целые книжки написаны.
- Но не все же были изменники! Были и герои! Например, генерал Доватор. Про него тоже книжка есть…
- Я знаю… А те, кто против Красной армии были, за немцев, они ведь не считали себя изменниками. Потому что воевали не за Гитлера, а против Советской власти. Эта власть им столько всего натворила…
Я знал и об этом. Смотрел однажды про казаков историческую передачу. Однако мне стало обидно за прадеда (которого я никогда не видел). И я хмуро сказал:
- Дед моего отца здесь ни при чем. И Ворошилов тоже…
Чибис глянул быстро и как-то съежено:
- Клим, ты не обижайся. Это я… у меня дурацкая привычка: во всем копаться и делать уточнения…
Я сразу отмяк.
- Не обижаюсь я, а… тоже уточняю… А вообще-то, когда про свое имя думаю, вспоминаю вовсе не Ворошилова, а другого Клима… Есть такая толстенная книга у Максима Горького…
- Жизнь Клима Самгина?
- Да… Ты что, читал?
- Нет, конечно. Просто сериал вспомнил, показывали недавно. Я смотрел там не все, а только про детские годы. Дальше неинтересно стало.
- Я тоже только про детские… И смотрел, и в книжке прочитал. А про остальное решил, что прочитаю, когда «дорасту». Меня и в детских-то его годах зацарапало… не по-хорошему.
- А что… зацарапало? - неуверенно шепнул Чибис.
- Ну, помнишь, как он не сумел мальчишку из ледяной воды спасти? Испугался, выпустил ремень, за который тот схватился… А потом у него все толклось в голове: «А был ли мальчик? Может, его и не было?»
Чибис кивнул. Но тут же возразил:
- Ты здесь ни при чем…
- Ну да… Только все равно иногда скребет… будто это не с ним случилось, а со мной…
Зачем я в этом признался? Вроде ничего такого не было в Чибисе, чтобы откровенничать с ним… Впрочем, дальше откровенничать и не пришлось. Анна Сергеевна добродушно сказала:
- Ермилкин, шел бы ты, погулял. Все равно не слушаешь и соседу не даешь…
- А чего я…
- Иди, иди… Не бойся, жаловаться Маргарите Дмитриевне я не стану. Просто тебе полезно проветриться…
Чибис вскочил.
- Анна Сергеевна, тогда и я! Мы одинаково виноваты!
- А ты сиди…
- Ладно, пока… - шепнул я Чибису, забрал рюкзачок и без всякого огорчения покинул кабинет.
Впереди у меня было полтора часа. Половина урока биологии, потом большая перемена да еще факультатив по истории православия. На него я не ходил.