PНENOTYPES FIRST ….
В нашей FB-группе «Наука-орнитология» дал несколько постов по книге The Flexible Phenotype (авторы - голландские зоологи Piersma и Gils). То есть рекомендуя коллегам орнитологам (шире - зоологам) прочесть эту совсем не толстую и просто написанную на английском книгу, изданную в Oxford University Press уже девять лет назад (2011).
Отметил там, что книга очень полезная хотя бы потому, что никто из них всё равно не будет читать «талмуд» West-Eberhard (ту самую «Developmental Plasticity and Evolution” 2003, как 15 других монографий по «развитию», на которые ссылаются авторы «Гибкого фенотипа»); не будут читать они даже книги Яблонки с соавторами (2000, 2005) и тем более Уоддингтона и Шмальгаузена, Любищева, Мэйена, Шишкина, и не менее «старые» книжки Майра, Лэка, Мак-Артура (и тем более Болдуина и Л. Моргана), и даже совсем ещё новые книги Pуй Диого (а там библиография монографий на 5-ть страниц, в пол страницы только по ренессансу концепции "органического", или "совпадающего" отбора Л.Моргана \ Болдуина) и тем более многие монографии по Evo-Devo, т.е. фактологии современной «молекулярной эмбриологии» и возможным трактовкам этой фактологии. И так далее и так далее. А тут прочел одну небольшую, но хорошо поданную книжку и вроде бы «при деле» и «в курсе происходящего». Ибо авторы ссылаются на все те книги (кроме наших, конечно) и используют их «переваренное» содержимое как платформу для своих построений касательно того, в чем суть «гибкого фенотипа» и как эта стратегия адаптивной эволюции, особенно выраженная у высших позвоночных, сочетается с другой стратегией - модификационной изменчивостью (Developmental Plasticity), более выраженной у растений, беспозвоночных и низших позвоночных. Повторять это все не буду (вот ссылка на первый основной пост в Группе) , а сразу же перейду к финальной части книги,
В финальной части книги авторы делают как бы обобщение их своего body-centered взвешенного ревью соотношения «морфологии, физиологии, поведения» в исполнении «успешной» (адаптивной = сообразной обстоятельствам жизни) экологии (группировки, популяции, вида), т.е. (слагаемые итоговой «успешности»): (А) макро-физическое бытие особи (не съели), (Б) успешное удержание, во времени, метаболизма (авторегулируемое сбалансированное состояние всех биохимических и физиологических процессов, слагающих систему под названием «живое», или организм («внутренний умвельт») и (B) - успешное осуществление всей структуры жизнеобеспечения («внешний умвельт»), без чего не будет Б (поскольку метаболизм - система «открытая» по многим параметрам) и не будет воспроизведения таких же организма\системы в поколениях. Все три составляющих (А, Б, В) у птиц и млекопитающих активно регулируются поведением особей (т.е. внешне обозначенной активностью «тела», контролируемой скрытой от нас активностью мозга, базирующейся на постоянном взаимодействии потока текущей информации с той, называемой опытом, что хранится в структурах памяти); причем особей, объединенных в группу, т.е. взаимодействующих друг с другом и «обеспечивающих» себя (в плане В) как одно целое (система другого порядка).
Здесь-то авторы уже более конкретно (без редких в тексте, но необходимых в наше время дежурных ссылок на «генетический контроль» вообще говоря, - мол, мы не отрицаем, как можно ….) добавляют к рассмотрению «соотношения …..» ещё и гены (т.е. уже немного «о генах и признаках»). Здесь они прежде всего делают немного саркастическое замечание (таких немало в книге) касательно того что the most powerful contribution made by Charles Darwin to the development of modern biology было в его ‘rigorous separation of internal and external forces (которые у предыдущих авторов были неразделимыми). Авторы как бы тонко (между строк) намекают, что столь радикально обозначенное разделение и привело к невероятно успешной современной биологии, которая, однако, представляет собой неизбежный в конце этого пути редукционизм во многих аспектах понимания целого ("живого" и "жизни животных" в её разнообразной феноменологии), потому что это был путь игнорирования the complex interplay between genotype, body, and environment. Согласно двум Pичардам, - Левонтину и Левинсу (Lewontin and Levins, 2007), на которых здесь ссылаются авторы, the ‘separation [between internal and external forces] is bad biology and presents a barrier to further progress.
Примечательно, что И.И.Шмальгаузен писал о том же ещё в 1940-е годы (во Введении к «Организм как целое в индивидуальном и историческом развитии»), хотя и не бросая, конечно же, тень на Дарвина. В частности о том, что многие морфологи и эмбриологи, анализируя строение организма, хорошо расчленяют его, но не умеют удерживать в уме целое, и не понимают (т.е. не мыслят таким образом, не удерживают это в уме параллельно расчленению), что всё развитие, хотя и казалось бы, внешне, сплошь дифференциация (клеток и групп клеток - на зачатки органов и тканей) пронизано невидимым нам процессом интеграции, составляющим, по существу, наличие «дальнего порядка» (термин физиков) во всех аспектах функционирования биологической организации (в том числе и на всех уровнях её генезиса). Шмальгаузен также пытался объяснить эту проблему «психологии научного творчества» тем, что практический ум всегда пытается объяснить разнообразие фактов наипростейшим образом (нередко тут не всегда по делу вспоминают Оккама), то есть мысля по декартовски линейно-причинными связями. Но факты накапливаются, и в отношении сложных системных феноменов такие простые построения уже никак не справляются с их противоречивым многообразием. Однако привычка ума (коллективное сознание) есть привычка ума, и ей еще долго следуют, пытаясь залатать дыры с помощью бесчисленных ad hoc гипотез («поправок» к конституции "по ситуации"). Короче говоря, авторы предлагают снова вернуть все в «состояние интеграции», и на этом обходном пути в центре внимания должен быть именно фенотип (phenotypes first).
Они конечно же не читали Шмальгаузена (Уоддингтона что-то читали), однако они одолели «талмуд» Мэри Джейн Вест Эберхард (2003) и другие англоязычные монографии по теме Developmental Plasticity, и поскольку «все пути ведут в Pим», приобрели через это правильный мета-образ мысли и действий, и согласно пропущенной через текст той книги красной нити, прямо утверждают, что сначала меняется фенотип (провоцируемые и индуцируемые средой изменения) и только потом, отчасти параллельно, - через сам факт ограничительного переживания фенотипов, меняется генотип (с огромным люфтом в плане разнообразия вариантов синонимичных по забуференному результату развития комбинаций генов\аллелей - что и было оглашено Уоодингтоном через термин «генетическая ассимиляция» («аккомодация» у Вест-Эберхард) на пути постепенной замены первоначальных фенокопий (итог развития) их последующими генокопиями (итог развития) (разделение на фенокопии и генокопии условно по Шмальгаузену - просто рабочий приём упрощенного изложения целенаправленности развития на собственном языке генетики).
На английском они излагают это так (с.177). «You will have noticed, of course, that the evolutionary scenario of West-Eberhard ( 2003 ) represents a radically different view on how evolution proceeds from that which we have all learned at school (к тому КАК всё ещё подается в школе - действительно радикально иной, но не более того). In the ‘Modern Synthesis’ (СТЭ - «неодарвинизм»), random mutations in the genome have to generate new phenotypic variants, of which the appropriate versions would then be selected in the ambient environment. - Appropriate phenotypic adjustments in new environments have to await appropriate mutations and subsequent selection. This takes time, and many animals have to die for a phenotypic change to take place, generating the ‘cost of natural selection’ or ‘mutational load’ identified by Haldane (1957 , see Nunney 2003). According to this established view, the natural order of things is that genes change first and that phenotypes follow. - The more comprehensive view, which incorporates considerations from developmental biology and acknowledges the important role of phenotypic plasticity (West-Eberhard 2003 , 2005 ), states exactly the opposite: phenotypes change first and genes follow.
KM - Это удивительно, сколько вышло монографий, начиная с ранних 1990-х годов, у авторов разных биологических направлений (но ищущих и много читающих - эрудированных авторов), которые заканчиваются одним и тем же посылом, обозначенным выше, и сколь слабо всё это проникает в систему высшего образования, как у нас, так и на западе. Инертность коллективного сознания высшей школы преподавания удивительна. Разве не естественно (не интересно?) студенту познакомиться с разнообразием взглядов (парадигм - «языков представления» реальности - к чему так взывал С.В.Мейен) точно также как, скажем, с разнообразием форм живого. Но в наше «свободное время» ему всё труднее и труднее это сделать, ибо он легко становится «свободным рабом» убежденности, что мэйнстрим это всегда правильно (как бы по определению), поскольку это самый короткий путь к успеху. Объяснить ему, что это зависит от того, как понимать успех и что не всегда «успешное» есть интересно прожитая жизнь в науке (и вообще), похоже, всё более некому. Потому что у преподавателей, как пишут корреспонденты, есть время только писать планы и отчеты и добывать баллы на переаттестацию.
Так или иначе, в наше время воз ещё долго будет там, поскольку интерес к «теории» (обобщениям, интеграциям, системным объяснительным моделям) очень низок в системе образования с обоих краёв в тандеме «ученик и учитель» (с одной стороны), а, во вторых, потому что так называемая «молекулярка» - это прежде всего гигантский преуспевающий бизнесс (в планетарном масштабе) и та самая «успешность» на контрасте со всей остальной «фундаментальной биологией». Системно этот бизнес и стремление к «успеху» формирует иной менталитет у «соучастников процесса» «внутри конторы». По законам конкурентного бизнеса он не допустит - по какой-то там справедливости, никаких изменений. То есть пока не произойдет какого-то большого коллапса (дестабилизации) в состояниях умов (обычно исторически это вызывается мощными внешними потрясениями), когда «шарик» развития коллективного сознания сможет беспрепятственно пойти по другой, неожиданно открывшейся для движения долинки казалось бы старого в ряде своих черт ландшафта.