ЗНАНИЕ и ВЕРОВАНИЯ в развитии науки о механизмах эволюции - 1 (о чем писал Томас Кун)
или этот безумный, безумный, безумный мир ...
Как-то в субботу вечером, на даче (где сейчас на удаленке) я растопил баньку и попарился. Потом посмотрел на звёзды и на полную заокскую луну, посидев на лавочке в свежем осеннем воздухе. И затем сразу же сел "в ночную" за томик Mary Jane West-Eberhard ("Developmental Plasticity and Evoltion"), который можно читать хоть всю жизнь, переходя с главы на главу внутри четырех огромных частей, - столько написано и таков объём фактологии! (собиралась автором всю жизнь). И тут меня осенило. Или точнее, окончательно утряслось
Как многие знают (из тех кто вообще хоть что-то читает, даже и без баньки), был такой современный философ (философия науки), как Томас Сэмюэл Кун (1922 - 1996). Он как бы бросил перчатку Карлу Попперу (другому современному философу; так называемая рациональная философия XX века, всякие бренды как "логический позитивизм", "английская аналитическая школа", "венский кружок" и прочие безобразия). Кун заявил (в работе «Структура научных революций», 1975), что смена преобладающих в то или иное столетие (и даже в пол столетия) научных воззрений на устройство мира скорее напоминает смену религиозных верований (или социальных революций, что на самом деле близко), чем неуклонно поступательный процесс увеличения суммы знания (фундаментального знания о природе вещей) и выработки на этой основе логически организованным умом (и только им) всё более и более точных и строгих системных построений (концепций, теорий, общих моделей), наилучшим образом объясняющих разнообразные и нередко противоречивые факты. Кун запустил в оборот понятие "парадигма", включающее социально-психологический аспект познания, который творится не по какой-то логико-эмпирической детерминированности процесса, а живыми людьми (учеными) в среде матрицирования их умами (да всей ЦНС) "образа мира", существующего в данное время в данной среде (всё это на самом деле те же аспекты social heredity in animals, только более развернутые в силу особого "этажа" heredity - возможности трансляции между особями символьного знания, в том числе через поколения (см. ключевую схему в Jablonka. Lambб 2005 ).
Другими словами (как об этом всегда пишут), Кун сделал вывод, что не следует представлять фундаментальную науку как собрание правильных (истинных) и не очень (ложных) идей, высказываний, теорий, которые как бы развиваются по восходящей (правильные идеи постепенно, шаг за шагом, замещают предыдущие ложные в силу их большей правильности), сменяя друг друга по неким объективным законом умножения знания, как скажем, вектор смены растительных сообществ (сукцессия) в каком-то регионе какой-то климатической зоны. По Куну в науке действует человек-ученый как субъект деятельности. И его деятельность происходит в коллективе, поэтому влияние коллективной психологии (она незримая часть парадигмы) на его мозг неизбежно. Эта коллективная психология воздействует на каждый мозг по неписаным правилам, которые сложно и нелинейно регулируют взаимодействие умов (в том числе через тексты). Парадигма выступает мощным буфером независимо от того, более или менее правильно господствующее воззрение, ведет ли оно "вперёд" или "в сторону" или даже "назад". Парадигма "выступает как система образцов (дисциплинарная матрица, KM - лекала опознания ситуаций - раскладки фактов, их той ил другой категоризации) для решения определенных научных проблем и задач. Она наделяет смыслом или бессмысленностью те или иные события, попадающие в сферу научного интереса". " Теории, существующие в рамках различных парадигм (в одно и то же или разное время), не сопоставимы". - Кому интересно, но нет книги Куна под рукой, можете кратко почитать Реферат о научной философии Куна . Сходную точку зрения на развитие науки развивал Гастон Башляр во Франции, повлиявший, в свою очередь, на Мишеля Фуко.
При этом и Поппер, и Кун, и защищавший в последствие Поппера от Куна Лакатос (та же Лондонская школа, Кун же - изначально гарвардская, это почти вековое дерби, добавляя Оксфорд и Кэмбридж) использовали в своем анализе (развития знания) так называемые строгие науки - физику, астрономию, химию. Что уж говорить о биологии, и эволюционистике, где экспериментальная часть заметно менее развита (это и плохо, и хорошо), а язык представляет собой совсем уж не-гёделевскую систему (гуглите).
Вот мы и подошли к конкретике (начинается самое интересное).
Что же представляют собой сменявшие друг друга за последние два столетия мэйнстримные концепции касательно движущих сил и механизма процесса общего усложнения БО (биологической организации) и увеличения разнообразия (другой аспект понятия "эволюция" ) в физически непрерывных за пол миллиарда лет цепочках яйцеклеток, из которых вырастают сложные многоклеточные организмы, который привел в конце концов к созданию в общем-то бесполезного для дальнейшего благоприятного существования природы существа под названием Homo sapiens? - Итак, представляют ли эти концепции (как бы надводная часть айсберга парадигмы по Куну): (А) устойчивые верования "в той или другой степени знакомых с вопросом масс", которые всегда выбирают то что попроще и то что уже на слуху, нередко приобщаясь "к истине" по принципу сарафанного радио, начиная со школы; или же (Б) действительно всё более рационально правильные и вымученные в сверках коллективного ума обобщения и инсайты - на основе всё большего и большего числа фактов, которые ведут к более точным системным построениям (по Попперу и Лакатосу, по меньшей мере в значительно большей степени, чем у Куна), и которые рождаются в свободной от лености, эмоций и вражды дискуссии по настоящему эрудированных по вопросу многих участников, в том числе из разных школ, и через это (результат) всё лучше и лучше объясняют множество противоречивых фактов из жизни природы (а не только из "жизни генов" - у многих сейчас уже мозговой паралич на этом вопросе) и следовательно повышают прогнозирование "поведения" той самой природы при тех и других осбтоятельствах. И (важное дополнение к Б) воспринимаются ли эти построения (и новые, и старые) большинством членов научного сообщества, начиная со студенческой скамьи, именно критически, с затратным (энергия) погружением в суть вопроса, дотошным сравнением конкурирующих объяснений (может быть и только дополняющих друг друга, бывает по разному), активным неприятием логической противоречивости построений внутри концепции и откровенной тавтологичности определений и суждений. И способствует ли структура процесса высшего образования (уж здесь-то всё точно "очень исторично" - по Куну) развитию у студента органического стремления ума к спокойно-критическому восприятию любых старых и новых построений. Или уж по крайней мере некоей "врожденной мере" скептицизма в то что одна простая концепция, основанная на абсолютизации какого-то одного фактора, может успешно объяснить всё разнообразие фактов применительно к такому набору фактов (чёрт ногу сломит) как разнообразие БО (включая его адаптивный аспект) и регуляция устойчивого формообразования (онтогенез).
Попробуем окунуться (кратко!) в историю вопроса. То есть, на примере смены концепций (в конкретные периоды истории науки - с середины 19 века) в понимании механизмов эволюции и подстилающих их воззрений на регуляцию развития.
Два слова о дарвинизме и наших пра-прабабушках. К середине 19 века Дарвин завершил свои долгие размышления над механизмом умножения разнообразия через (объективная потребность) приспособление к разнообразию условий существования и их изменению этих условий во времени (поступательное усложнение БО он толком объяснить не мог, да и не особенно пытался; его ум фокусировался на приспособительном аспекте новшества в эволюции вариететов). В 1859 г. вышла его знаменитая работа "Происхождение видов путем естественного отбора", не очень-то и большая по своему объёму (по этому вопросу у меня ЖЖ есть цикл публикаций "Что и как думал Дарвин" в рамках "школы эволюционистики", кого интересует ("а вдруг?") - см. первый пост и все другие посты по тэгу (внизу поста) "О чем писал Дарвин". Поначалу все сильно возбудились и даже многие чьи-то прабабушки и прадедушки засыпали с томиком Дарвина под подушкой (читайте, например, нашего замечательного писателя Эртеля). Впрочем, читали они не сильно вникая в построения Дарвина и во всю ту нудно-дотошную для обывателя фактологию, которую он, как истинный натуралист (а не только мыслитель) скрупулёзно приводил в доказательство. Всех более интересовало то, чем ответит церковь (ибо вопрос был, как говорится, политический, и в этом аспекте в основном и был всеобщий интерес к нему). Всех поголовно интересовало, как в той детской игре в "чепуху" (где пишут на бумажках, сворачивают и передают бумажки по кругу), "чем дело кончится" и "что скажет мир".
Мир же довольно быстро поостыл (уже к концу 19 века), то есть, не к идее эволюции (это было принято ещё до Дарвина), а в отношении роли естественного отбора как "несубъектного" (только статистический результат "борьбы за жизнь") механизма преобразования БО, вплоть до сложных органов и конструкций (и увеличения разнообразия видов - с этим гораздо проще). Так вот, к концу 19 столетия, когда уже писал Вейсман (Neo-Darwinism - это его термин), коллективное решение умов естествоиспытателей "от науки-биологии", если кто не в курсе, было не в пользу Дарвина. Преобладали сальтационистские (резкими скачками) идеи эволюции, а не медленная поступательность изменений в поколениях (тихогенез), как у Дарвина (гугли на книги В.И.Назарова, если кому интересно).
Но это всё только прелюдия к действительно интересному, что произошло в коллективном сознании уже в 20-м веке.
Одно слова о Л. Моргане и Болдуине. Примерно в это же время, когда писал Вейсман (самый конец 19 века) вышли немаловажные поправки к алгоритму дарвиновской идеи механизма адаптивной эволюции, т.е. возникновения разнообразной и временами просто удивительной сообразности между строением организма (его отдельных частей, как бы особых модулей развития) и строением среды обитания. Со стороны кого, как бы вы думали? - Со стороны экспериментальной психологии, увлекшейся психологией животных (Л.Морган и Болдуин). В концепции "органического", или (понятнее в трансляции на русский) "совпадающего" отбора (гугли) удерживается дарвиновский принцип того, что любое изменение в БО провоцируется средой (а не бесконечными флуктуациями "внутренних детерминантов", живущих своей собственной жизнью) и начинается это изменение с поведения. То есть с активных поведенческих реакций, удерживающих сообразность в жизнеобеспечении формы несмотря на нестыковки в недоделках среды и недоделках морфологии (т.е. удерживающих суб-оптимальную экологию формы, как сказали бы сейчас). Изменение поведения, в свою очередь, провоцирует сообразные им и гораздо более инертные во времени изменения в ходе формативных процессов, т.е. в морфогенезе (это и есть эффект Болдуина), итогом которых и оказывается фенотип взрослого размножающегося организма, который и должен опять же вести себя сообразно.... А уже под эти изменения (морфогенез) как бы фоном подбирается множество разнообразных комбинаций микроизменений в регуляции формативных процессов, аналогичных (синонимичных) по результату (эти изменения в последствие и будут сведены к "творческой жизни" молекул-репликаторов, а их фоновый "подбор" особо проницательные умы, скептически относящиеся к специфичности содержащейся в них информации и к абсолютизации их роли (см. ниже), назовут "генетической ассимиляцией" и "..... аккомодацией").
В концепции "совпадающего" отбора был нащупан очень верный (на уровне простого здравого смысла) ход мысли в плане отображения хода возникновения новшества как приспособления - от прямого влияния среды и далее всё более с погружением "внутрь морфогенеза", в том числе к его подсистемным уровням, хоть до электронов на орбитах атомов молекулы ДНК (Ламарк здесь не при чем, - на всякий случай). Повторюсь, все изменения на подсистемных уровнях, в том числе спонтанно возникающие в молекулах-репликаторах (мутации и рекомбинации), удерживаются и накапливаются отбором, в разнообразии аналогичных по результату комбинаций (язык "вырожденный") в рамках "проверенного нужного" целого (см. в "школе" ЖЖ системно-регуляционное понимание морфогенеза в школе Шмальгаузна-Шишкина . К слову сказать, в настоящее время на западе просматривается ренессанс к воззрениям Болдуина (см. в Diogo 2017), поскольку часть думающего человечества (из биологов в том числе) очень устала от примитивно-генетической догмы регуляции развития и, соответственно, объяснению тонкой адаптивности через "случайный поиск" в стохастической флуктуации микрофрагментов молекулы ДНК.
Впрочем, у нас разговор не о том, каковы воззрения (каков механизм перестройки формативных процессов, названный эволюцией), а совсем о другом - как меняются сами воззрения в умах человеков и как это всё связано (зависит от) с внешним порядком и беспорядком, в котором варятся умы тех самых человеков, даже если они (как полагает их немалая часть) созданы не полуслепой эволюцией, а эволюцией "контролируемой" свыше - через те самые генетические комбинации. И следовательно (неизбежно и как бы получается, что научно обосновано) к кому-то эта высшая сила благоволит в большей степени, а кому-то в меньшей [так тоже думают, не сомневайтесь, и это общее думание, своего рода базовая мифология, тоже представляет собой контекст, т.е. "внешние условия" для трактовки механизмов эволюции конкретными умами. Только частное от общего по отношению к коллективным мифологемам, проникающим в умы, в их онтогенезе, конечно же раньше всяких научных теорий]. Так вот, представления Болдуина и Л. Моргана могли бы сыграть гораздо большую роль в векторе развития эволюционного сознания биологов (вообще естественников) уже тогда, более века назад, но тут случился 1900-й год (так и напрашивается - "война началась").
Переоткрытие законов Менделя. Война еще не началась (14 лет до неё), но в умах произошел большой сумбур, быстро распространенный журналистами почти в сетевом режиме (сами учёные тогда ещё не были ажиотажной и эпатажной публикой, в моде был образ спокойного и серьёзного думающего человека, безразличного к "дилетантскому мнению толпы" и сиюминутному успеху в её глазах) как результат переоткрытия так называемых законов Менделя. Возбуждение на ближайшие 30 лет было столь велико (сравнимо разве что с открытием радиоактивности парой Кюри), что об очень вразумительных построениях Болдуина и Л.Моргана забыли прочно и надолго. "Современное" уже было твердо сцеплено исключительно со словом "генетика" (тут-то снова и вспомнили о "внутренних детерминантах" Вейсмана - звучит ведь красиво?). И кто мыслил иначе, тот был уже "против нас", а на этой стезе Homo sapiens хорошо знает, что и как нужно делать.
Мало кто из околонаучной публики, да даже из коллег зоологов, отчетливо помнят, в чем была суть опытов Менделя (например, что растения-родители были из "чистых линий" - гуглите, и что простенькие арифметические соотношения выявлялись только на "больших числах" - в большом числе потомков и скрещиваний, а совсем не каждый раз, у каждой пары родителей), но зато все помнят картинки из учебников, где "разведение" желтых и зеленых горошин (3:1 и т.д.) в двух поколениях скрещиваний родителей маркированы значками гетерозигот (разное) и гомозигот (одинаковое) на уровне аллелей (идентичных по положению сайтов, они же, грубо, гены, в двух цепочках молекулы ДНК новой зиготы, образовавшейся от "слияния" гамет папы и мамы. Мендель конечно же ничего не знал о генах и даже о "внутренних детерминантах" Вейсмана (жил раньше 1822-1884; Вейсман - 1834 - 1914)), он фиксировал лишь распределение признаков от родителей к потомкам, которые (родители) были от созданных им "чистых линий" (жёсткий инбридинг в длинной серии поколений), которых практически не бывает в природе, с чем и столкнулись уже первые популяционные генетики, в то числе изучавшие дрозофилу, и чему они очень удивились.
Три слова о гено-дарвинизме, или что мы учили в школе. Картинка из школьного учебника - это уже творение двух цитологов, Сеттона и Бовери (изучали мейоз), которые независимо провозгласили, что открыли физическую природу законов Менделя, а их толкование уже было принято группой Томаса Моргана. Тогда и родилась генетика, как её понимает сейчас околонаучная массовка, превратившаяся в "молекулярную генетику" после расшифровки структуры молекул ДНК Криком и Уотсоном (это уже 1953 год, т.е. уже после второй войны в Европе). На самом деле всё было не так идеально и очевидно, как рисуют и пишут в школьных учебниках, закладывая в умы будущих студентов-биологов, даже молекулярщиков, своего рода научную мифологему о физической природе менделевских расщеплений и всей корпускулярной теории наследственности, в контексте наивно-позитивного настроения ума на линейный прогрессе в умножении знания [правильное объяснение только и остается, ложные само собой отсеиваются; то что "дальше прошло" и принято большинством (часто просто массовкой), несомненно правильное, истинное; проверенное временем].
Любое развитие есть путь по лабиринту развилок, который ближе к выходу из него видится как та или другая траектория движения. Так и в науке. Ну а уж если согласиться с Куном...., то всё очень сложно в регуляции этого "движения" (исторический контекст). Коротко говоря, упрощенной интерпретации правил расщепления признаков фенотипа (по Менделю), которые принял Т.Морган и его группа, возражали почти все ранние "генетики" из ботаников, включая "отца языка генетики" Вильгельма Иогансена (генотип, фенотип, популяция, - это всё его нововведения). Но кто их слушал? - Почему на это упрощение согласился сам Томас Морган - загадка (чужая душа потёмки). В отличие от своей молодой команды он был изначально эмбриологом (морские пауки) и не мог не понимать, что пахнет профанацией (кстати, в американской науке того времени был по сути объявлен бойкот немецкому языку, на котором эмбриология и вообще естествознание почти три века и развивалась, т.е. он шлифовался в нюансах смыслов слов и формулировок под специфичные нужды рационального познания). Так или иначе, "процесс пошел", а далее уже работали законы массовой психологии на фоне всеобщего возбуждения - кто кого шапками забросает (у кого больше денег на издательскую деятельность и своя команда рецензентов, тот часто и забрасывает). Это уже потомкам всё кажется как линейный прогресс науки в борьбе "правильной идеи" с ошибающимися уклонистами, а на самом деле, на уровне коллективной психологии, это всё более сродни тем же сексуальным и прочим революциям XX века, т.е. как раз по Куну.
Как писал А.К. Толстой в своем стихотворном шарже о нашей истории, шаг за шагом подходя куплетами всё ближе к современности, "Ходить бывает склизко - По камешкам иным, - Итак, о том, что близко, Мы лучше умолчим". - Так и в раскручивании истории науки. Но вот Эва Яблонка (Eva Jablonka) не удержалась и включила в свою книгу пассаж о "холодной войне в биологии" (в Америке, не в СССР, Лысенко опять же к этому руку не приложил, - на всякий случай) по книге американского микробиолога и генетика шведского происхождения Карла Линдегрена (The Cold War in Biology, 1966). "Заткнуть рот несогласным" не обязательно означает всех посадить или поставить к стенке (это у нас так временами). Идеология может контролировать выбор идей в новых воззрениях (что будет мэйнстримом) гораздо более тонкими способами, да и не обязательно намеренно со стороны самих учёных - они тоже люди и участники жизни как вмещающего науку более общего социального процесса (опять же, о чемписал и Кун). Вот ссылка на кратенький конспект той главы из книги Яблонки - стоит прочесть? .
Процесс, однако, всё равно пошел слабо управляемо, и мутационисты (те же сальтационисты, но верящие в маленькие сальтации; впрочем, в эво-дево снова верят в большие) имели поначалу большой вес. Людям эрудированным в биологии в целом, включая реальную "жизнь животных" и "жизнь растений" (Ренш, Майр), хотя даже не из лагеря генетики, удалось как-то зарегулировать процесс "развития знания об эволюции" в период очередного катаклизма и великого беспокойства в умах, каковым всегда выступает большая и долгая война. Это снова непредсказуемо. Наверняка здесь сыграла роль харизматичность натуры того же Эрнста Майра, то что называется в футболе обладание качеством лидера. Говоря просто, зоологи как бы договорились с генетиками, что и генетика хорошо, и Дарвин (роль естественного отбора) тоже неплохо, и если смешать то и другое в один коктейль, то будет вполне удобоваримо и всем можно жить. Главное, чтобы название было убедительное. Синтетическая (раз), Теория (два) Эволюции (три) (СТЭ). Всё позитивное и жизнеутверждающее. Что еще надо для массовки, в которую (в плане понимания биологии развития) входит и львиная доля полевых зоологов и ботаников (нет у них времени, чтобы копаться в фактологии генетики, эмбриологии, гистологии и цитологии (а есть еще регуляция биоминерализации, роста кристаллов в живых тканях - тоже интереснейшая штука!) и сравнивать все "за" и "против" разных объяснительных моделей; только чтобы заучить родовую и видовую латынь и признаки отличия всех форм своей группы пол жизни уйдет). Так что за что "там" на конференциях проголосуют (которым латынь учить не надо), то и примем как правильное. - В общем-то ничего странного. Нормальная психология H.S., социального существа, тактика выживания которого во многом строится на имитации тех или иных вариантов поведения, в том числе и мыслительного.
Здесь нам приходится прерваться ,поскольку ЖЖ блокирует загрузку всего текста целиком из-за якобы превышения объема, хотя всего-то 40 тыс.знаков, а лимит вроде бы оговорен в 60 тыс. Но не будем роптать. Всего-то нужно сделать один дополнительный клик, чтобы перейти к продолжению.
НАДО НАЖАТЬ НА ЭТУ ФРАЗУ