Бой в балканском ущелье ("Византийская ночь", отрывок)

[koltashov]

В начале последней четверти 6 столетия славяне предприняли мощное вторжение в Восточную Римскую империю. В первой книге романа "Византийская ночь" рассказывается об этом походе. Но в войне с Византией первыми пошли в бой отряды склавин уже осевших на земле врага. Сражались они вместе с римскими разбойниками - скамарами.

Щиты с вязью из священных для христиан букв задрожали.

- Еще! Еще! - закричал Ржавый Сергий.

Скамары и склавины из уже переселившихся в империю обрушили на неприятеля новый град дротиков, стрел и камней. Застигнутые в ущелье римляне жались друг к другу. Старались разглядеть вероломного врага сквозь щели в стене из овальных щитов. Почти ничего не было видно: варваров и презренных разбойников укрывали наверху заросли и валуны. Их было не достать.

Хилиарх Софроний спешился 1. Он, наконец, осознал происходящее. «Проклятые скоты, выродки косматых шлюх», - про себя выругался военноначальник.

Двое германцев-телохранителей старались удержать напуганного жеребца рыжей масти. Один - накинул животному плащ на глаза.

- Что с хвостом колонны? Отрезаны ли обозы? Жив ли комес? Узнай немедленно!

- Да, мой хилиарх, - ответил вестовой-грек с короткой шеей.


Слышались ревущие голоса командиров. Римляне отчаянно пытались сохранить порядок. Слева и справа пехотинцы выстраивались в линии по две шеренги. Поток больших камней на время ослаб, но стрелы сыпались непрерывно. Софроний понимал, что передышка не продлится долго. Варвары и бандиты наверняка подтаскивали сейчас смертоносные валуны. Стоило ждать новых ударов. В голове хилиарха уже складывалась картина случившегося. Остроту ей добавляли и тревожные взгляды солдат. Паники не было. Не зря иллирийские части, что вел Софроний, считались одними из лучших.

Враг напал неожиданно, едва только колонна римлян вошла в ущелье целиком. Головной отряд византийцев ничего не заподозрил. Место было выбрано великолепно. Контратаковать оказалось невозможно. Обрывистые, почти вертикальные склоны гор идеально подходили для засады. Можно было погибнуть или вырваться. Но вырваться как? Как?

- Повозки скучены, некоторые разбиты. К счастью, бандиты не могут до них добраться. Потери наши велики. Ранено полсотни людей. Много убитых, - доложил вернувшийся вестовой. На его шлеме появилась вмятина, оставленная камнем.

- Комес?...

- Жив. Справится.

«Значит дорога назад отрезана, - шепнул здравый смысл темноглазому хилиарху. Тонкие, ухоженные брови приподнялись. Разум воина искал решение. Софроний сумел вывести своих людей из мясорубки в Италии, разве он не сможет справиться с трудностями теперь? Он должен, он обязан найти решение.

- Как ты говоришь? Бандиты? - спросил хилиарх.

- Варвары и скамары, - уточнил грек.

«Плохи наши дела», - сказал себе Софроний. В этих местах не должно было быть никаких засад, никакой опасности. Это был тыл, прочно, как считалось, защищенный линий горных крепостей к северу. Неоткуда было взяться тут объединенным силам скифов и скамаров, давно действовавших лишь небольшими отрядами. Все оказалась иначе. «Если мы вырвемся, прикажу сечь разведчиков до смерти. Они будут выть у меня как раненые с перебитыми валунами костями», - решил он. Уста его сморщились.

- Оттаскивайте пострадавших в центр, - приказал Софроний седоусому сотнику. - Держите строй, камней у них много, а стрел надолго не хватит. Если рассыпаться сейчас перебьют всех. Отходить будете по моей команде.

Светило стояло уже высоко. Воздух нагрелся, пропитался людским потом. Запах крови притягивал мух. Они жужжали. Прилипали к ранам. Жадно массировали их черными лапками. Пробовали вкус открывшейся плоти.

Бой продолжался.

Склавины кричали голосами диких зверей. От страшных звуков молодых солдат пробирало до костей. Бывалые римляне отвечали на на вой врага бранью. Шипели. Выжидали момент, чтобы в рукопашной схватке отплатить врагу за наглость. Некоторые сотни пробовали петь, пользуясь минутой затишья. Ничего не выходило. Свирепо смотрели вниз скамары. Разбойники гор молча делали свое дело. Пращи в их руках были страшным оружием. Тот там, то тут посланные ими снаряды сбивали с ног неудачно закрывшихся или замешкавшихся солдат. Крики и шум разрушали повсюду природную тишину этих мест.

Два коршуна следили с небес за происходящим.

- Скоро их будет больше, проклятых тварей, - прошипел Венцеслав, толстоносый склавин с хорошим глазом лучника. - Ждут своих «цыплят», гнилые клювы. Слава богам, они возвещают бесславную смерть лишь римским собакам.

- Что верно, то верно, - поддержал товарища Буревист.

Взгляд воина следил за происходящим внизу. Несколько римских пращников пытались отвечать врагу, выбегая из строя тяжелых пехотинцев. Многоугольные белые звезды на красных круглых щитах за спинами пращников были хорошо различимы. Порыв ветра поднял русые кудри Буревиста, обнажив низкий морщинистый лоб. Рука его потянулась к дротику. Большой палец проверил остроту наконечника.

Другой склавин, Лудислав уже выбрал мишень. Но бросок его не оказался удачен. Дротик прошел на расстоянии ладони от византийского пращника, приготовившегося к броску. Молниеносное движение и римлянин побежал прочь. Свинцовый снаряд его попал точно в голову одного из варваров. Кровь полилась по желтоватой рубахе. Раненого оттащили товарищи.

Буревист бросил свой дротик, поразив другого пращника, низкорослого юношу-иллирийца. С пробитым плечом тот опустился на колени. Завыл, закрывая ладонью лицо. Свинцовые шары вывалились из его сумы и покатились по рыжей земле.

Венцеслав вынул из колчана длинную стрелу. Прицелился. Услышал песнь тетивы. Нервами уловил треск щита спасшего жизнь врагу. Закрываясь большими синими щитами, пехотинцы в кольчугах оттаскивали нескольких раненых стрелков.

Справа рослый склавин полетел вниз с грудью пробитой стрелой. Камень выпал из крепких рук, отчаянно ищущих рану. Тело с треском рухнуло на камни. Византийцы встретили его ликующим «баррит» 2. Пращники заработали живее.

- Ура, - со злобой передразнил врагов, седоусый склавин 3.

«Кричат как авары. Не знаешь и не отличишь», - подумал молодой воин, не слышавший прежде старого римского боевого клича. О воинственных выкриках аваров он знал по рассказам старших. Юноша был ранен и терпеливо ждал пока Малуша, темнобровая девушка, пыхтя, перевяжет ему пораженную стрелой руку. Рана ныла, но больше чем прогнать боль, хотелось ему сейчас попробовать сладких женских поцелуев.

- Мой дротик тоже попал в цель, - прошептал робко молодой боец. - Перун благословил...

Она улыбнулась ему в ответ.

Прошло мгновение. Новая стрела Светозара вонзилась в руку десятника, опрометчиво размахивавшего мечом. Оружие выпало из его пальцев. Несколько брошенных в ответ плюмбатумов ударилось о камень, не достигнув цели 4.

Приказы трибунов выполнялись мгновенно. Люди, прошедшие итальянскую компанию, знали: поддайся они панике на минуту, и склавины перебьют их здесь так же, как лангобарды перебили армию Византии на земле Апеннин. Долины северной Италии, усеянные трупами товарищей, снились многим даже спустя годы спокойной жизни. Не забывал страшное поражение от лангобардов и сам Софроний. Хорошо запечатлелись в его памяти самодовольные повадки императорского зятя, приведшего «великий поход» к катастрофе.

Опасения хилиарха оправдались. Какой-то человек помахал руками у края далекой скалы. Вновь посыпались камни. Активней пошли в дело дротики склавин против византийцев, собравшихся в передней и задней части колонны.

«Раздавить сразу не вышло. Теперь они хотят сбить нас в кучу, - угадал Софроний замысел противника. - Значит, перегруппировались, приготовили снаряды для нового удара».

Голоса раненых резали слух. Римляне в нескольких местах колонны пробовали отвечать на стрельбу скамаров и скифов. Но лучников было мало, а дротики почти не долетали до высоко забравшегося врага. Лишь в нескольких местах отряды пращников справлялись с задачей. Но потери их были особенно велики.

- Прокопий! - подозвал к себе Софроний всеобщего любимца, командира первой центурии III Далматского номера, германца чье подлинное имя не мог выговорить никто. Обращаясь к двум молодым посланцам, хилиарх добавил: - Немедленно, мой приказ в номера и центурии: перестраиваться по частям, лицом к неприятелю. Ждать моих распоряжений. Отвечать, где могут.

- Привет тебе… - пробурчал германец. Его и его сотню хилиарх все время держал подле себя.

- Незаметно собери своих людей у обозных повозок. Лошадей вывести можно? Отвечай!

Рослый командир германского отряда отрицательно промычал что-то в ответ. Минуту назад стрела угодила ему в щеку. Жизнь воина спасли разбитые наконечником зубы. Боль была адской. Слова произносились с трудом и превращались в кашу.

«Лошадей, запасы и раненых придется бросить, если выйдет уйти», - угадал Софроний по глазам бывалого воина.

- Терпи, друг! Терпи.

Прокопий кивнул. Проглотил смешанную с кровью слюну. Рана продолжала ныть, но крови становилось меньше. Косматое тело воина, выросшего в далеких лесах, было покрыто шрамами. Но зубы он терял в бою первый раз. «Рана затянется. Шрам будет невелик. Хорошо, что зубы не передние. Будет еще, чем рвать мясо и улыбаться бабам», - подумал германец. Все что предстояло сделать, он знал наперед.

Склавины и скамары всюду усиливали напор. Щиты с перекрещенными буквами «Х» и «Р» трещали под ударами камней. Стрелы и дротики находили то одну, то другую жертву. Римляне перестраивались под огнем. Из сплошных линий они образовывали квадраты центурий. Отсюда византийцы отвечали из луков. Дротики берегли. Пращников осталось немного. Среди разбойников и варваров появилось больше раненых и убитых. И все же перевес был на их стороне. Потери римлян оказывались неизмеримо больше.

Серые тучи заволокли небо. «Пусть не будет дождя!» - просили склавины бога войны и грома. «Христос, пошли нам дождь посильней», - молили императорские солдаты. Дождя не было. Казалось, солнце силой горячих лучей разгоняло на небе темные потоки.

Софроний перекрестился. Тело его взмокло. Нервы натянулись как струны лиры.

- Почему твоя вторая центурия не отойдет от скалы? - закричал он комесу, бледному от ужаса молодому аристокарту. - Иисус, вразуми этих людей! Секст, мой мальчик, передай сотнику второй центурии, пусть отойдет ближе к германцам. У нас и так много убитых…

- Прикажу! - выдавил из себя командир номера.

- Нужно больше камней, больше! - кричал Светозар, перебивая гул. Он сознавал, что римляне не желают погибать в капкане, что они пытаются вырваться.

Молодые склавины, женщины, а с ними и дети подтаскивали камни. Мужчины поднимались один за другим, обрушивая на неприятеля тяжелые валуны. Боль, крики, хруст ломаемых щитов и костей отвечали им внизу. На другой стороне, где командовал Сергий, ту же работу делали скамары. Их жены и дети собирали и подавали камни, стрелы и дротики римлян. Потери врага были велики, но он мужественно держался. Византийцы перестраивались, отходили от наиболее опасных мест.

- Смотри туда! - крикнул Светозару Путислав, пучеглазый склавин в кавалерийском римском шлеме с изящными наносником и пластинами по бокам. Палец бывалого воина указывал в даль.

Медленно, не нарушая строя, не открывая ни одной частицы его врагу, римляне выходили из окружения. Несмотря на потери, номера строились возле обозных повозок и покидали ущелье. Софроний спасал своих людей, пробиваясь обратно к полевой армии Иллирика. Он оставлял неприятелю обоз и тяжелораненых, судьбу которых было легко угадать.

- Бросайте все на их головы! Ждать нечего! - взревел Светозар. - Пусть уходят, не забывая отдать должного Перуну. Мешайте, мешайте им отступать!

Вожаки племенных отрядов поняли, что нужно делать. Со всех сторон до Светозара донеслись взволнованные голоса. Его слов не повторяли. Их угадывали, понимая, что добыча старается ускользнуть. По выползающим из капкана византийским сотням ударил новый град дротиков, стрел и камней. Римляне почти не отвечали. Они спешили покинуть это страшное место.

- Твердимир, - позвал Светозар начальника основного отряда.

Одноглазый воин с русой бородой до груди, в кольчуге и кожаном шлеме подошел к нему. Белесым светом голубых глаз встретил строгий взгляд посланца Даврита, назначенного общим военным начальником переселившихся в империю склавин.

- Ты веришь, что они не уйдут, Твердомир?

- Они уйдут.

- Я тоже так думаю.

Римляне отступали. Со всех сторон сыпались на них удары коварного врага, встретиться с которым лицом к лицу было нельзя. Множество окровавленных тел в кольчугах и рубахах с нашитыми узорами лежало на горной дороге. Проклятое ущелье лишило их жизни, оторвало от завтрашнего дня. Из 980 воинов византийцы оставляли на каменистой серой земле не менее 200, еще столько же уносило с собой свежие раны.

- Будьте прокляты, ублюдки! - шептали римские ветераны. Строгими взглядами провожали они скорчившихся от боли товарищей, тех, кого нельзя было спасти. - Мы отомстим за вас, отомстим!

Когда стало смеркаться, союзники спустились с гор. Они собрали добычу, добили раненых, унесли мясо мертвых животных. Сотня варваров и скамаров устраивала завал на дороге. Ржавый Сергий сам руководил работами. Светозар нашел вожака разбойников по неутомимому голосу. Они обнялись, смешав пот и грязь своих тел.

- Мне говорили, что здесь будет два соединения иллирийского войска, почти три тысячи человек. Но они послали только Софрония. Его тяжелые номера я узнал сразу по голубым и желтым щитам. Это дьявол Иллирии, лис и собака в одном лице.

- Ты считаешь, мы победили? - спросил Светозар. Прищурился, стараясь спрятать неудовлетворенность.

Он планировал уничтожить всех римлян, никого не оставить в живых. Полного разгрома не получилось.

- Да, как ты можешь спрашивать о таком!? - усмехнулся Сергий.

Склавин наклонил голову вбок. Потер большим пальцем левой руки грязную шею возле кадыка. Он готов был слушать, но не отвечать. Мысленно он сказал себе: «Перун помог нам. Но Велес дал зверю ускользнуть, оставив охотникам только кусок шкуры».

- Это лучшие солдаты Иллирика, поверь, я это знаю, - надулся Ржавый. - Когда империя воевала с аварами, эта тысяча показал себя лучше всех. Она уцелела и подпортила кагану кровь. Другие римские псы бежали, бросали оружие, сдавались, а эти - дрались. Большое дело, что перебили у них половину. Большая помощь Даврите.

Вечер заставил варваров и скамаров разжечь костры. Прибыли дозорные. Римляне вернулись на открытое место, но, опасаясь ночной атаки, не стали разбивать лагерь, а двинулись дальше. Они ушли. Смысла прорываться во Фракию у них не оставалось. Понесенные потери были слишком велики.

К Светозару привели несколько раненных пленников, прятавшихся в траве. Склавины не стали убивать их сразу. Римляне едва держались на ногах. Жались друг к другу. Дрожали. Кольчуги с них были сняты, раны перетянуты. Из предложенных вариантов они выбрали жизнь, пополнив один из союзных отрядов.

На другой день скамары и склавины двинулись по горным тропам на юг. Все ценное взяли с собой, лишнее - сожгли. На севере в полную силу разворачивалось варварское вторжение. Светозар шел впереди него, расчищал собратьям дорогу, облегчал трудное дело.

1 Хилиарх (греческий) - тысячник, в Византии последней четверти VI столетия термин обозначал командира формирования их нескольких номеров, доходившего суммарно до тысячи воинов разного класса вооружения. Хилиарх стоял выше трибунов (комесов), командовавших номерами.

2 Barra (или barrit) - римский боевой клич.

3 На тюркском языке «ура» означает «бей».

4 Плюмбатум (плюмбата) - короткий дротик с шариком из свинца в центре. Разделяли короткий плюмбатум и длинный плюмбатум, мало отличающийся от обычного дротика.