Совет славянских племен ("Византийская ночь", отрывок)
Отрывок из второй книги моего романа "Византийская ночь", о борьбе Восточной Римской империи, славян, авров и персов в 6 веке. На совете (вете) склавин собрались старейшины и князья объединенных в вольный союз задунайских племен. Сюда прибыл к ним посланец от собратев уже осевших в империи.
Посланцу македонского князя Светозара наконец дали говорить. В душной зале ожидал он этого долгие часы, слушая и размышляя. Место его было почетным. Усадили гостя среди старейшин, избранных решать на вете общие дела племен. За спинами их располагались князья. Напротив него помещался сам союзный князь и его советники. Он замыкал и размыкал круг равных на совете, именуемом в иных племенах «вече» или «сход».
Огонь в центре зала переливался алыми волнами. По древним обрядам освятили его волхвы в первый день собрания старейшин союза.
- Теперь пусть говорит наш гость, посланец славного Светозара, - низким голосом произнес Всегорд, военный глава племенного союза склавин. Повернул широкий лик влево и вправо, словно ища одобрения.
«Что он сейчас скажет?» - подумал Валент, вглядываясь во властную позу гостя: как ветви дуба сплетались сильные руки; гордо поднималась голова с перетянутыми желтой лентой русыми волосами. На миг римлянин оторвал взор от него. Посмотрел из-за плеча союзного князя на старейшин с застывшим спокойствием на лицах. Потеребил курчавую бороду. Снова бросил на посла осторожный взгляд: «Не зря он приехал… Будет сегодня многое решено… А уже ли не решено?»
- Теперь все только одного хотят, помощи в войне, - негромко произнес усатый Будимир, опытный в переговорах советник Всегорда.
- Правда твоя, - согласился римский изгнанник, сидевший рядом.
Молодые дружинники добавили дров. Большой костер в середине собрания лучше осветил высокую статную фигуру человека прибывшего из римских земель. С достоинством поднялся Живород со своего места. Одежда его была из неокрашенного льняного полотна. Ни нити красного шитья не имелось на ней. Просты были и бурые сапоги. Лишь пряжка пояса играла позолотой. Светлые брови вогнутыми дугами нависали над угольками очей. Губы спрятались в дикой бороде, грубо укороченной снизу. Пот каплями выступал на коже.
- Братья, род мой и дом моих предков на этой земле. Отважный князь Светозар послал меня к вам как родича и друга. Все знают, мы ведем войну с римскими псами за новый край, обильный и теплый. Не первый год льется кровь склавин в битвах с врагом. Взятая нами добыча велика, - он указал на груду утвари, оружия и украшений, сваленных подле огня. Дары были богаты. - Мечом взяли мы многие города. С помощью Перуна, истребили немало слуг подлого императора. Сотни поселений основаны нами в завоеванном краю.
«Вот он, посланник грядущего разрушения римского государства на востоке», - мелькнуло в голове Валента. Он спросил себя: «Много ли еще потребуется варварам усилий, чтобы взять город Константина как они некогда завладели Римом?»
- Отныне склавины расселившиеся южнее Дуная образуют новые племена. В землях полных еще опасности рассеяны наши общины. От вод великой реки до последнего моря, обитают наши сородичи. Многие отважные мужи средь них соединились в дружины, а во главе войска поставили отважного Светозара. Умом и храбростью заслужил он дружбу славного князя Даврита, ныне пирующего подле богов. Немало людей из родных мест присоединилось к нам за несколько лет. Много пришло из-за гор, много явилось из иных мест. В этот год еще тысячи сородичей пересекут полноводный Дунай.
- Доброе дело, - поощрительно промолвил один из старейшин.
- Рода наши велики, а в пашнях избытка нет, - тихо согласился другой седобородый старейшина. Сузил морщинистые веки. Вздохнул: - Благо боги дали молодым новую землю. Родам легче стало.
- И сейчас многие уходят в южные края, зная - братья и сестры всегда поддержат их, не оставят без пашни. Храбрецам дадут сородичи меч и славу. Вместе отвоевываем мы римский край во славу Перуна.
«Вот он и переходит к главному», - сухо сообщил себе Валент.
- Византия богата. Но золота ее не взять одними нашими силами. За каменными стенами городов прячут римляне свои богатства. Князь Светозар собрал подле себя немалую конную дружину. Он может созвать в поход пятнадцать тысяч пеших воинов со всех новых родов. Скамары на нашей стороне, а среди них есть бывалые римские солдаты. Но империя сильна. Вот почему послал меня в родные края Светозар.
Всегорд одобрительно кивнул. Лицо его потяжелело за годы. Шея стала короче. Только взор над горбатым носом остался быстрым. Союзный князь понимал: не людей, а организованной силы прислал Светозар просить северных склавин.
- Скажи, Живород, кто сделал Светозара князем? Старейшины каких племен собрались для этого на совет? - спросил высоколобый старец, лукаво прищурив один глаз. - Я вот от ливичей говорю. Сосед мой, от совета старейшин меритян приехал. Есть здесь глиничи, поляне, горяне... Князь союза племен наших нами избран. А у вас как? От чьего имени говоришь, сородич?
- Светозар от своей дружины князь. Ему от военных вождей новых племен доверие есть. Скамары признают его своим братом.
- Неслыханно! - возмутился другой старейшина. - Наши князья на союзном вете решать не могут. Один военный глава племен Всегорд может наравне со старейшинами голос иметь, потому как ему особый почет. Таков закон данный самим Сварогом.
Старейшины загудели. Не опытные старики решали на новых землях. Военные вожди попирали порядки предков, забирая власть себе. Без одобрения старейшин становились они во главе племенных сил. Также было уже по обеим сторонам Дуная, где правил Радогост. В римской Мизии была его земля, совсем неподвластная вету склавин.
Всегорд повернул косматую голову к Будимиру. Проворчал тихо:
- Знакомая песня…
- Без толку посла полощут, - сказал воевода Ждан, брат павшего в битве с аварами князя Даврита. Покрутил длинный русый ус.
Поднялся с места почитаемый всеми старейшина сербов Веселин. Соединил ладони перед пепельным лицом с тонкой белой бородой, прося слова и дожидаясь тишины. Всегорд равнодушно махнул кистью: говори, раз желаешь. Подал рукой знак посланцу Светозара не садиться, а вскоре продолжать. Тот понял. Качнул головой в ответ.
«Жарко здесь», - подумал Валент. Поскреб пальцами взмокшую под туникой грудь. Задумался: удалось ли Амвросию добыть волка?
- Вижу дело так. Порядки наши в том состоят, что во всяком роду почитается старший. Причина тому в мудрости, не в сединах, - протяжно с присвистом заговорил Веселин. - Кто ума много не нажил, тому в совете старейшин сидеть нечего. Забота наша в том состоит, чтобы порядок в общинах да племенах был. Но не одним этим живем. Есть еще войны. Сам в молодые годы в походы хаживал.
Старцы и князья одобрительно зашумели.
- Дело это нелегкое. В битвах без князей нельзя. Южные земли темные, новые, чужие. Собратьям нашим там нелегко приходится. В сражениях больше дней в году проводят, чем на пашнях. Да и много ли среди них стариков? А?
- Мало, - согласился Живород. - И тех бережем.
- Будет за Дунаем мирный край, будут и обычаи дедов в деле. А пока мечи чаще в ход идут. Оттого и вершат всем промеж них князья. Станет и князь Светозар с сединой, коли Перун пожелает. Пускай посол его говорит, что сказать приехал.
- Добрые слова, - поддержал Всегорд.
Живород расправил плечи. Упер руки в широкий пояс. Оглядел старейшин и военноначальников склавин. Заговорил прямо:
- Князь наш помощи просит. Оттого послал к родным братьям. Он дело Даврита продолжает, славного твоего предшественника и друга, Всегорд. Память его все мы чтим. Хвала богам, что дают земле нашей таких великих сынов, - он перевел дыхание. - Год за годом отвоевываем мы себе место в византийских пределах. До зимы в схватках прошли всю Македонию. В это лето многое предстоит.
Всегорд повернул голову к Валенту. Спросил едва слышно:
- Известно тебе чего он хочет?
- Да, помощи аварам, - одними губами ответил римлянин.
«Непростая загадка…» - с удивлением добавил про себя союзный князь. Он понимал: склавинам нелегко позабыть жестокие обиды кагана. Балканским племенам родичей авары могли сослужить добрую службу. Но как быть ему? Может зря он не ищет мира с Баяном?
Живород говорил о союзе кровных братьев против империи. Он убеждал старейшин и князей поддержать огонь войны на Балканах. Призывал Всегорда собрать большие силы и мощным единым ударом сокрушить Византию. Красноречиво описывал посол Светозара обилие богатств, что сами боги советовали отнять у ленивых и алчных римлян.
«Сейчас он предложит нам помириться с аварами», - надменно подумал Валент, вдруг поймав себя на «мы» с варварами.
- Светозар знает, война склавин с каганом Баяном много жизней отбирает впустую. Выгодна она одним лишь византийцам. Своим золотом разжигают они кровопролитие промеж племен. Разве не они подкупают антов против вас? Каганат могуч, одолеть его немыслимо. Но и ему не справиться с храбрыми сынами этой земли. К чему эта война? К чему кровь, пролитая за годы вражды? Разве не един у нас враг - империя римлян? Для чего всякий год совершаются взаимные набеги? Разве не больше славы и сокровищ можно взять в Византии? Разве будет беда нашим домам, если мир воцарится в родном краю, а война поведется вдали - южнее великого Дуная?
- Верно говорит! - закричали несколько князей.
- Тихо, - твердо произнес Всегорд.
Воевода Ждан и иные военноначальники насупились.
- Что мешает вам, мудрые старейшины, и тебе, славный Всегорд, положить конец вражде с аварами? Вспомните, разве не убийство послов кагана посеяло между склавинами и аварами вражду? Прежде ее мы не знали. Сообща ходили на римлян. Дорого приходится сегодня платить за вспышку гнева князя Даврита. В битве с Баяном был сражен он сам.
- Будем кратки, - отрезал Всегорд, видя недовольство на лицах старейшин. Ему самому не нравились слова посла. - Светозар зовет нас в большой поход во Фракию и Иллирию. Скажи, Живород, весной авары поведут свои войска на империю?
«Не зря его сделали союзным главой. Умеет брать быка за рога, не ходя долго вокруг», - мелькнуло в голове Валента. Ухмылка старого лиса появилась на его тонких устах.
- Скажи все прямо, посол! - поддержали старейшины князя.
- Куда нас лукавый Леший манит? - сердито пробасил Милорад, князь древовичей. Блеснули маленькие глазки на медвежьей голове.
Живород кивнул, сохраняя спокойное лицо:
- С аварским каганом мы вражды не имеем. Обид от него в новом краю склавинам ни одной не было. Племена наши, от римлян видели больше зла, чем даже земля эта помнит со времен сражений с войском Баяна. Империя держит мир с каганатом. Нас тот мир не касается. Дань Византия не нам за него платит. Свое золото мы оружием добываем.
Двое рослых парней подбросили в огонь несколько толстых поленьев. От разбитых углей посыпались искры. Выше поднялось пламя.
- В этот год авары с Византией мира не нарушат. Наперед знаю. Не так давно созывал Баян великое свое войско на римлян. Кровавая была война. В одно лето силы кагана разорили Грецию. Авары захватили Сингидон в Верхней Мизии. Пали и иные города, Виминация на Дунае и Августы. Аварское войско дошло до стен города Анхиала, во Фракии на морском берегу. Один шаг оставался до Константинополя. Баян грозил разнести стены римской столицы, а город придать огню и разорению. Огромными подарками отвратил император Маврикий беду 1. Каган увел свои полчища, а на другой год возобновили стороны мир. Но все помнят из-за чего началась та война. Не пожелал Маврикий прибавить 20 000 динариев к дани и поломал дружбу.
«Хороша “дружба”, - подумал Валент, - и без того империя платила аварам 80 000 динариев ежегодно. Разве это мало?».
- Всякий год отныне шлют из Константинополя кагану 100 000 динариев. Для чего самому Баяну теперь воевать с римлянами? Крепость Сингидон он Маврикию два года как возвратил.
- Может ты и прав, Живород. Перун один это знает, - произнес старейшина с лицом орла. Поднялся проворно. Свел руки на груди, ладонь к ладони. - Только всякому ясно: общие с нами богами племена, соседей наших Баян подстрекает к походам на Византию. Да мы ли без греха? Вон князь Радогост, друг аварский, на вет даже не явился! - старик тяжело вздохнул, слушая ропот иных князей. - Обратить против римлян силы наши, это ведь дело доброе. Золота взять, скот и рабов - кому средь нас не по сердцу. Дурное одно вижу, что авары нам в спину ударить могут. Ведь кто из задунайских народов спокойно на Византию ходит? Да те, кто часть добычи Баяну шлют, кто в данниках аварских состоит или какой союз особый имеют.
Живород дернулся:
- Светозар дани аварам не платит. Племена наши…
- За Радогостом греха не знаем! - закричали некоторые князья. - Всякое слово подтвердить надо! Выдумки!
- Вам речь держать права нет! - рявкнул старейшина.
- Добро, братья. Спор наш не для обид, - властно поднял правую руку Всегорд. - Нам ясность нужна. В ней дело. Без нее вет не решит. Пусть посланник Светозара слово свое договорит.
- Войны аваров с византийцами в это лето не будет, в том наш князь поручиться может. Сварог и все боги свидетели его слов. Он знает, - твердо произнес Живород. - С Баяном Светозар встречу имел. Говорил о неправедной войне кагана против сородичей его. Все мы склавины. Хорс то видит! - отрезал посланник, пробежав холодным взором по лицам: не сомневается ли кто?
- Что Светозар, да и ты, средь нас выросли ведаем, - ответил спокойно дряхлый старейшина, сидевший возле Всегорда.
- Баян больше не желает лить кровь в этой войне, так он сказал нашему князю. Для него все племена братья, если они против римлян копье поднимают. Ссоры разные были. Гнев был. Люди гибли. Теперь, если вместе с нами во Фракию и Македонию силы поведете, будет это шаг к миру с аварами. Война промеж вами старая. Вспомнить пора как сообща императорских солдат били, как брали города, поровну делили добычу и подвиги. Перун возрадуется если возродиться дружба.
- Значит, предлагаешь нам большие силы бросить на Византию? - сказал лукаво Всегорд. - А вот пускай Рыва нам посоветует. Он многое знает… Дозволяете, старейшины, отважному брату моему говорить?
Белые бороды закачались одобрительно.
Рыжебородый великан встал со своего отдаленного места среди военноначальников. Всегорд нарочно не усадил его подле себя, среди советников имевших право выступать от лица союзного князя. Он знал: недоброе связывает посла и Рыву, бывалого воеводу склавин.
Усы Живорода опустились, выдавая в страсти подогнутые губы.
- Привет тебе, храбрый Живород, - заговорил Рыва не торопясь. Наклонил слегка голову к левому плечу. В глубоко посаженных глазах его нельзя было ничего различить. Холод звучал в словах. - Здоров ли князь Радогост, друг твой и Светозара?
- Был жив, - хмуро отрезал посол.
- Поведет ли он свою дружину заодно с нами, того я не знаю. Пошлет ли каган своих союзников против нас как солнце растопит снега, того и ты не можешь сказать. Наши племена одни каганату противостоят. Все соседи давно под аварами. С вас Баян дани не просит не оттого, что отважный Светозар так ему страшен. Ваш дом в римских пределах. В них у аваров прямой власти нет. Другой разговор будет у них с вами, если станут они над землями балканскими хозяевами. Не так говорю, отцы-старейшины?
- Так! Верно слово! - одобрительно зашумели старики.
- Одна преграда для Баяна на римских землях: сами римляне. Пробовал он их разбить, но каменных стен кони брать не умеют. Много воинов каган положил, а империя осталась цела. Вот авары и стараются чужими силами свалить ее словно старый дуб. Мы им для этого нужны. Даврит ушел из Византии непобежденным. Радогост, соплеменник наш, дважды уже был разбит в ее пределах. По наущению кагана собрал он два года назад великое войско. Мы были с ним, ты и я там обнажали мечи в битвах. Ждан был старшим среди сербов, смолян и древовичей. Светозар вел свою дружину. Воины свободных и признающих главенство кагана племен объединились. Главой похода признали князя Радогоста, хоть он и знается с аварами. Может оттого на вет не явился?
- И что? - недовольно произнес Живород.
- Много взяли мы ценного, но римский стратег Коментиол нас разбил. Моего совета Радогост слушать не пожелал. Сколько полегло сородичей знает один Перун! А ведь ходить за добычей не значит искать битвы в поле. В прошлое лето много собратьев наших пошли в новый поход по призыву Радогоста и Светозара, нами чтимого как брата. Много мы взяли богатств. Но подле Адрианополя немало возвратили римским собакам. Коментиол опять нас разбил. И опять Радогаст накануне не стал меня слушать. Ты говорил: «Навалимся посильнее и они побегут». А римляне воевать умеют. Всем вам грезились богатства римской столицы! Протяни руку и возьмешь? Хм! В битве той пали оба моих сына.
Валент почувствовал как Рыва вздрагивает всем телом при этих словах. Голос его из басистого сделался дряблым. Он резко повернулся и стал пробираться на свое прежнее место. Никому не желал он показать свое горе. «Мне жаль его», - подумал Валент. Внутренне он радовался, что сердце его не остыло. Холоден был лишь разум.
- Кто еще скажет? - произнес Всегорд, вставая.
Старейшины встревожено переговаривались. В тон их голосам потрескивали в огне новые ветки, подброшенные дружинниками.
- Так есть кому сказать?
Веселин легонько толкнул локтем тучного старейшину Девятко. Тот неловко поднялся со скамьи. Огромные его щеки пылали. Он тужился припомнить все, что накануне втолковывал ему союзный князь и хитрый римлянин, его советник.
- Вот что сородичи, - мягко начал Девятка. - Знаете вы, поход дружин дело добровольное. Но если племя или вет что решат, тут все обязаны. Тут каждый должен брать в руки оружие. И потому решать здесь непросто. Вот. Всякие опасности нам известны. За Карпатами притаились авары. От антов тоже добра не жди. Князь Радогаст в дружбе клялся, да не нам одним. Баяну он больше обязан, - развел руками старейшина. - Вот и что нам решать? Кому хочется во Фракии погулять, того держать обычая нет. Кто не желает войны, тут наша воля - старейшин.
- Добро, - поддержал Веселин.
- Светозар просит великой помощи. Он от прошлогодней неудачи не пострадал, потому как во Фракию не водил людей. Радогаст раны зализывает. Много отважных мужей мы под его началом потеряли. Чего коварный Баян хочет, того черт не скажет… Пусть милостив будет Велес, на него уповаем. Молодым да отважным запрета нет, а чтобы рода вновь подымать, как при славном Даврите было… Подумать надо. Пускай еще молодые подрастут, тогда снова на римлян пойдем.
- Верно говорит! - зашумели старейшины.
Всегорд одобрительно кивнул: «Так и решим».
1 Маврикий - византийский император, правивший с 582 по 602 годы.