Как закаляется дружба.
Галка была набита комплексами, как арбуз семечками.
Ей казалось, все парни смеются ей в спину.
Все «баушки» на скамейке обсуждают только ее.
Все собаки укоризненно лают при ее появлении.
И что все вороны нагло каркают персонально ей вслед.
Она хлопала своими громадными голубыми глазищами, как пятилетний ребенок, готовый расплакаться от того, что его поставили в угол. Казалось, она ждет пакостей от всего движущегося и не движущегося в этой жизни.
Шла она по жизни своими великолепными ногами, словно виноватая.
Как слепая, не осознающая свою власть и свою прелесть.
Наверно, это была своего рода мания величия. Только со знаком минус. Если, конечно, бывает мания со знаком плюс.
Рядом с ней все мои мании казались не просто семечками, а рассыпанным маком.
Мы оказались жизненно необходимы друг другу.
С ней мои лидерские качества крепли, как хрусткие огурчики на огороде.
А она рядом со мной становилась спокойной и бесшабашно-веселой.
Надев туфли с 11-сантиметровыми каблуками, я издалека начинала дерзко свысока поглядывать на вероятных Галкиных обидчиков.
Их не было, это были ее самоедские фантазии. Но вместе мы были таким «ин-яньским» шаром сплоченности и отваги, что спорить с нами не отваживался даже самый заядлый сплетник.
Познакомились мы … у трупа учебной кафедры мединститута. Не самое романтичное место.
Но мне до сих пор этот день светит особым светом удачи.
Разметав других претенденток, я просто взяла ее за руку и увела. Навсегда.
Сделала выбор за нас обеих. Потому что она бы не посмела сделать этого первой.
В дружбе кто-то должен быть паровозом.
Увидев ее слезы после очередной сплетни наших кумушек про ее якобы связь с молодым ассистентом, я протянула:
- Тю-ю-ю! Нашла из-за чего…Вызываю огонь на себя!
Дерзко подкрасив юные губы и распустив волосы поверх белого мед. халата, я ввалилась в ассистентскую. Пытаясь подражать Вере Холодной, грудным голосом поинтересовалась местонахождением Галкиного «хахаля».
В женском коллективе воцарилась зловещая, тикающая, как бомба с часовым механизмом тишина.
Вот только что из-под двери шел треск сплетен. как в испорченном радиоприемнике, а теперь - пауза.
Слышно было, как муха билась башкой о чисто вымытое (спиртом!) стекло.
Больше Галку не трогали. Не трепали ее имя и нервы.
Теперь все ядовитые стрелы летели в мой огород. А я нагло усмехалась.
Мне нравилось дразнить этот серпентарий. Нравилось казаться немножко плохой. Если к тому же этим можно было спасти подругу.
Коллектив спешил утром на работу с особым энтузиазмом, желая разжевать наши с Галкой косточки.
Какая появляется тяга к труду, если светит надежда утопить ближнего!
Услышав наш заливистый смех, тетки от науки поджимали губы куриной жопкой, а мужички масляно улыбались.
Мы с Галкой были центральным номером рабочего дня. Цветным пятном в этом черно-белом, отмытом спиртом мирке.
Я нахально напевала: «А без меня, а без меня тут ничего бы не стояло!» - и неопределенно помахивала на приоткрытую дверь ассистентской, из которой, казалось, так и цвели любопытными лопухами растопыренные уши.
Наша дружба раздражала, как чирей на причинном месте.
Она была неприлична. как вегетарианство в коллективе отъевшихся гадюк.
Наши сердобольные тетки перешли от удивленного нападения к тактике злобного участия.
Отводя за локоток по очереди то меня, то Галку в укромный уголок, они с невероятным состраданием нашептывали. что мы не подходим друг другу.
Совсем.
Натренировавшись резать собак, они и к нам пытались применить те же методы.
Этакая душевная расчлененка.
Когда каждой вдуваются в уши самые плохие качества ее подруги. Естественно, под видом самого горячего и сердечного участия…
Услышав очередную порцию гадостей, я голосом Паниковского весело цитировала: «Вы знаете, как я уважаю Остапа Ибрагимовича! Но между нами, он - такая сволочь!»
Доброжелательница высокомерно отплывала большим кораблем и больше к моему берегу не причаливала.
Но чем больше нас пытались разлучить, тем крепче становилась наша дружба.
Спасибо вам, неравнодушные злодеи!
Спасибо за все плохое! Вы сделали нас сильными и умеющими ценить дружбу.
И я с нежностью вспоминаю каждую из вас.
Потому что с высоты прожитых лет понимаю, что никогда бы мы не подружились так крепко, если б не ваша оголтелая, цементирующая все хорошее зависть.
Наталья Поддубная.
Ей казалось, все парни смеются ей в спину.
Все «баушки» на скамейке обсуждают только ее.
Все собаки укоризненно лают при ее появлении.
И что все вороны нагло каркают персонально ей вслед.
Она хлопала своими громадными голубыми глазищами, как пятилетний ребенок, готовый расплакаться от того, что его поставили в угол. Казалось, она ждет пакостей от всего движущегося и не движущегося в этой жизни.
Шла она по жизни своими великолепными ногами, словно виноватая.
Как слепая, не осознающая свою власть и свою прелесть.
Наверно, это была своего рода мания величия. Только со знаком минус. Если, конечно, бывает мания со знаком плюс.
Рядом с ней все мои мании казались не просто семечками, а рассыпанным маком.
Мы оказались жизненно необходимы друг другу.
С ней мои лидерские качества крепли, как хрусткие огурчики на огороде.
А она рядом со мной становилась спокойной и бесшабашно-веселой.
Надев туфли с 11-сантиметровыми каблуками, я издалека начинала дерзко свысока поглядывать на вероятных Галкиных обидчиков.
Их не было, это были ее самоедские фантазии. Но вместе мы были таким «ин-яньским» шаром сплоченности и отваги, что спорить с нами не отваживался даже самый заядлый сплетник.
Познакомились мы … у трупа учебной кафедры мединститута. Не самое романтичное место.
Но мне до сих пор этот день светит особым светом удачи.
Разметав других претенденток, я просто взяла ее за руку и увела. Навсегда.
Сделала выбор за нас обеих. Потому что она бы не посмела сделать этого первой.
В дружбе кто-то должен быть паровозом.
Увидев ее слезы после очередной сплетни наших кумушек про ее якобы связь с молодым ассистентом, я протянула:
- Тю-ю-ю! Нашла из-за чего…Вызываю огонь на себя!
Дерзко подкрасив юные губы и распустив волосы поверх белого мед. халата, я ввалилась в ассистентскую. Пытаясь подражать Вере Холодной, грудным голосом поинтересовалась местонахождением Галкиного «хахаля».
В женском коллективе воцарилась зловещая, тикающая, как бомба с часовым механизмом тишина.
Вот только что из-под двери шел треск сплетен. как в испорченном радиоприемнике, а теперь - пауза.
Слышно было, как муха билась башкой о чисто вымытое (спиртом!) стекло.
Больше Галку не трогали. Не трепали ее имя и нервы.
Теперь все ядовитые стрелы летели в мой огород. А я нагло усмехалась.
Мне нравилось дразнить этот серпентарий. Нравилось казаться немножко плохой. Если к тому же этим можно было спасти подругу.
Коллектив спешил утром на работу с особым энтузиазмом, желая разжевать наши с Галкой косточки.
Какая появляется тяга к труду, если светит надежда утопить ближнего!
Услышав наш заливистый смех, тетки от науки поджимали губы куриной жопкой, а мужички масляно улыбались.
Мы с Галкой были центральным номером рабочего дня. Цветным пятном в этом черно-белом, отмытом спиртом мирке.
Я нахально напевала: «А без меня, а без меня тут ничего бы не стояло!» - и неопределенно помахивала на приоткрытую дверь ассистентской, из которой, казалось, так и цвели любопытными лопухами растопыренные уши.
Наша дружба раздражала, как чирей на причинном месте.
Она была неприлична. как вегетарианство в коллективе отъевшихся гадюк.
Наши сердобольные тетки перешли от удивленного нападения к тактике злобного участия.
Отводя за локоток по очереди то меня, то Галку в укромный уголок, они с невероятным состраданием нашептывали. что мы не подходим друг другу.
Совсем.
Натренировавшись резать собак, они и к нам пытались применить те же методы.
Этакая душевная расчлененка.
Когда каждой вдуваются в уши самые плохие качества ее подруги. Естественно, под видом самого горячего и сердечного участия…
Услышав очередную порцию гадостей, я голосом Паниковского весело цитировала: «Вы знаете, как я уважаю Остапа Ибрагимовича! Но между нами, он - такая сволочь!»
Доброжелательница высокомерно отплывала большим кораблем и больше к моему берегу не причаливала.
Но чем больше нас пытались разлучить, тем крепче становилась наша дружба.
Спасибо вам, неравнодушные злодеи!
Спасибо за все плохое! Вы сделали нас сильными и умеющими ценить дружбу.
И я с нежностью вспоминаю каждую из вас.
Потому что с высоты прожитых лет понимаю, что никогда бы мы не подружились так крепко, если б не ваша оголтелая, цементирующая все хорошее зависть.
Наталья Поддубная.