ЦИТАТНИК IX (литературно-исторический)
Продолжая публиковать отрывки из книги «Нечистая сила» предлагаю ознакомиться с русской спецификой истребления колдунов по версии этнографа XIX века С.В.Максимова.
Бегло изучив статьи современных историков по данной тематике можно сделать вывод, что беспощадная борьба с ведовством непрерывно велась ещё со времён принятия христианства на Руси. При этом, описывая ужасы жестоких расправ над ведьмами, специалисты отмечают их меньший (по сравнению с Европой) масштаб и, скрепя сердце, неохотно признают, что некоторые казнённые пострадали, так сказать, «за дело». А начиная вникать в подробности репрессий, приведённых в качестве примеров русской «охоты на ведьм», понимаешь, что большинство судебных процессов вообще не имели никакого отношения к теме ведовства.
В желании наших современников описать ужасы церковно-имперского режима и добавить к российской истории очередную кровавую страницу можно заподозрить увлечение сегодняшней конъюнктурой, но попробуем разобраться, как к этим событиям относились сто лет назад.
Обычно, по аналогии с Западом, инициатором «охоты на ведьм» принято считать церковные власти. Они лично стоят во главе зачисток, они втягивают в этот крестовый поход государство, они же разжигают ненависть к колдунам и ведьмам среди населения.
Православную церковь, конечно, сложно заподозрить в склонности к христианскому всепрощению, но при внимательном изучении истории, оказывается, что церковный террор в России был направлен в первую очередь на людей инакомыслящих и не скрывающих своих убеждений, а являются они колдунами, волхвами, знахарями, старообрядцами, раскольниками или другими сектантами, имело второстепенное значение. Церковные власти боролись исключительно с собственными конкурентами.
Мясоедов П.Е. «Сожжение протопопа Аввакума»
Под горячую (в прямом смысле) руку попадали не только свои отщепенцы, но и вполне легальные в Европе ветви христианства. В допетровские времена наши «борцы за души» успешно жгли на центральных площадях протестантов, лютеранцев и даже иудеев (куда же без них).
Удивительно, но к настоящим колдунам (не встревающим в политические разборки) духовная власть относилась достаточно лояльно, считая их крестьянским суеверием, оставшимся в наследство от языческих времён, и даже периодически пыталась унять слишком усердных прихожан от насилия.
«…Словом, бесполезно разыскивать резкие границы, отделяющие волхвов от колдунов, так же точно, как ведьм от колдуний. Даже история тех и других имеет много общего: ее кровавые страницы уходят в глубь веков, и кажется, что они потеряли свое начало - до такой степени укоренился в народе обычай жестокой расправы с колдунами и ведьмами.
Правда, против этого обычая еще в средние века выступали наиболее просвещенные отцы церкви, но в ту суровую эпоху проповедь кротости и незлобия имела мало успеха. Так, в первой половине XV века, одновременно с тем, как в Пскове, во время моровой язвы, сожгли живыми двенадцать ведьм, - в Суздали епископ Серапион вооружается уже против привычки приписывать общественные бедствия ведьмам и губить их за это: «Вы все еще держитесь поганского обычая волхования, - говорил св. отец, - веруете и сожигаете невинных людей. В каких книгах, в каких писаниях слышали вы, что голода бывают на земле от волхования? Если вы этому верите, то зачем же вы пожигаете волхвов? Умоляете, почитаете их, дары им приносите, чтобы не устраивали мор, дождь ниспускали, тепло приводили, земле велели быть плодоносною? Чародеи и чародейки действуют силою бесовскою над теми, кто их боится, а кто веру твердую держит к Богу, над теми они не имеют власти. Скорблю о вашем безумии, умоляю вас, отступите от дел поганских. Правила божественные повелевают осуждать человека на смерть по выслушании многих свидетелей, а вы в свидетели поставили воду, говорите: «Если начнет тонуть - невинна, если же поплывет - то ведьма». Но разве дьявол, видя ваше маловерие, не может поддержать ее, чтобы не тонула, и этим ввести вас в душегубство?»
Однако, гласом в пустыне прозвучали эти слова убеждения, исполненные высочайших чувств христианского милосердия: через 200 лет, при царе Алексее, старицу Олену сжигают в срубе, как еретицу, с чародейскими бумагами и кореньями после того, как она сама созналась, что портила людей и некоторых из них учила ведовству. В Перми крестьянина Талева огнем жгли и на пытке дали ему три встряски по наговору, что он напускает на людей икоту. В Тотьме в 1674 г. сожжена была в срубе, при многочисленных свидетелях, женщина Федосья по оговору в порче и т. д. Когда (в 1632 г.) из Литвы дошли вести, что какая-то баба наговаривает на хмель, чтобы навести моровое поветрие, - то тотчас, под страхом смертной казни, тот хмель запретили покупать…»
Бегло изучив статьи современных историков по данной тематике можно сделать вывод, что беспощадная борьба с ведовством непрерывно велась ещё со времён принятия христианства на Руси. При этом, описывая ужасы жестоких расправ над ведьмами, специалисты отмечают их меньший (по сравнению с Европой) масштаб и, скрепя сердце, неохотно признают, что некоторые казнённые пострадали, так сказать, «за дело». А начиная вникать в подробности репрессий, приведённых в качестве примеров русской «охоты на ведьм», понимаешь, что большинство судебных процессов вообще не имели никакого отношения к теме ведовства.
В желании наших современников описать ужасы церковно-имперского режима и добавить к российской истории очередную кровавую страницу можно заподозрить увлечение сегодняшней конъюнктурой, но попробуем разобраться, как к этим событиям относились сто лет назад.
Обычно, по аналогии с Западом, инициатором «охоты на ведьм» принято считать церковные власти. Они лично стоят во главе зачисток, они втягивают в этот крестовый поход государство, они же разжигают ненависть к колдунам и ведьмам среди населения.
Православную церковь, конечно, сложно заподозрить в склонности к христианскому всепрощению, но при внимательном изучении истории, оказывается, что церковный террор в России был направлен в первую очередь на людей инакомыслящих и не скрывающих своих убеждений, а являются они колдунами, волхвами, знахарями, старообрядцами, раскольниками или другими сектантами, имело второстепенное значение. Церковные власти боролись исключительно с собственными конкурентами.
Мясоедов П.Е. «Сожжение протопопа Аввакума»
Под горячую (в прямом смысле) руку попадали не только свои отщепенцы, но и вполне легальные в Европе ветви христианства. В допетровские времена наши «борцы за души» успешно жгли на центральных площадях протестантов, лютеранцев и даже иудеев (куда же без них).
Удивительно, но к настоящим колдунам (не встревающим в политические разборки) духовная власть относилась достаточно лояльно, считая их крестьянским суеверием, оставшимся в наследство от языческих времён, и даже периодически пыталась унять слишком усердных прихожан от насилия.
«…Словом, бесполезно разыскивать резкие границы, отделяющие волхвов от колдунов, так же точно, как ведьм от колдуний. Даже история тех и других имеет много общего: ее кровавые страницы уходят в глубь веков, и кажется, что они потеряли свое начало - до такой степени укоренился в народе обычай жестокой расправы с колдунами и ведьмами.
Правда, против этого обычая еще в средние века выступали наиболее просвещенные отцы церкви, но в ту суровую эпоху проповедь кротости и незлобия имела мало успеха. Так, в первой половине XV века, одновременно с тем, как в Пскове, во время моровой язвы, сожгли живыми двенадцать ведьм, - в Суздали епископ Серапион вооружается уже против привычки приписывать общественные бедствия ведьмам и губить их за это: «Вы все еще держитесь поганского обычая волхования, - говорил св. отец, - веруете и сожигаете невинных людей. В каких книгах, в каких писаниях слышали вы, что голода бывают на земле от волхования? Если вы этому верите, то зачем же вы пожигаете волхвов? Умоляете, почитаете их, дары им приносите, чтобы не устраивали мор, дождь ниспускали, тепло приводили, земле велели быть плодоносною? Чародеи и чародейки действуют силою бесовскою над теми, кто их боится, а кто веру твердую держит к Богу, над теми они не имеют власти. Скорблю о вашем безумии, умоляю вас, отступите от дел поганских. Правила божественные повелевают осуждать человека на смерть по выслушании многих свидетелей, а вы в свидетели поставили воду, говорите: «Если начнет тонуть - невинна, если же поплывет - то ведьма». Но разве дьявол, видя ваше маловерие, не может поддержать ее, чтобы не тонула, и этим ввести вас в душегубство?»
Однако, гласом в пустыне прозвучали эти слова убеждения, исполненные высочайших чувств христианского милосердия: через 200 лет, при царе Алексее, старицу Олену сжигают в срубе, как еретицу, с чародейскими бумагами и кореньями после того, как она сама созналась, что портила людей и некоторых из них учила ведовству. В Перми крестьянина Талева огнем жгли и на пытке дали ему три встряски по наговору, что он напускает на людей икоту. В Тотьме в 1674 г. сожжена была в срубе, при многочисленных свидетелях, женщина Федосья по оговору в порче и т. д. Когда (в 1632 г.) из Литвы дошли вести, что какая-то баба наговаривает на хмель, чтобы навести моровое поветрие, - то тотчас, под страхом смертной казни, тот хмель запретили покупать…»