Эдвард Миллер. "Военный план Оранж". (часть 25.10)
Ориентирование офицеров флота на наступательный поход в полном составе - не доказывает существования [[самой]] программы морского боя. Подобное никогда не было закреплено в Совместных Планах либо планах OpNav, которые предписывали Флоту отвлекать Имперский Флот, а не вступать с ним в бой. МакМоррис, несмотря на [[предполагаемые]] последствия своего развертывания, [[непосредственно и]] явно не включал бой в свой план. Если план сражения существовал, почему он так и не был раскрыт? Игроки давно мертвы, и мир может никогда об этом не узнать. На данный момент вероятны два предположения.
Во-первых, возможно, сценарий боя держали в секрете Киммел и МакМоррис, намеренно скрывая его от коллег по Флоту и от "предусмотрительных" в Вашингтоне. Известно, что оба офицера время от времени [[предпочитали]] держать свои карты близко к груди. Киммел, например, никогда не рассказывал Беллинджеру о своей хорошо задокументированной идее застать врасплох отряд Оранжевых возле Уэйка,{143} МакМоррис также не информировал регулярно своих помощников о брифингах разведки или же своих беседах с Киммелом. Пай знал, что он должен был подготовить линкоры «к ведению масштабных боевых действий», но, поскольку ему не сказали, как скоро он должен подобного ожидать, степень осведомленности адмирала второго ранга остается неопределенной.{144} Известно, что ни один другой старший офицер Флота не высказывал мнения о том, появятся ли [[вообще в пределах досягаемости]] тяжелые силы Оранжевых. Общее убеждение заключалось в том, что они не осмелятся выйти «за пределы западной части Тихого океана»,{145} что, если понимать буквально, означало бы только избегание вторжения за пределы [[меридиана (?)]] Мидуэя.
Второе предположение состоит в том, что после трагедии в Перл-Харборе всем было противно признаваться в [[наличии]] "безрассудной" [“harebrained”] схемы, которая никогда не была [[явно]] сформулирована в [[каком-либо]] плане либо другом письменном сообщении и граничила бы с неповиновением, если бы только она не была [[предварительно]] благословлена кивком и подмигиванием из штаб-квартиры. Признать ее существование после того, как слабость линкоров была продемонстрирована на Гавайях и у Малайи, означало бы представить военно-морское руководство еще большими дураками, чем они уже казались. К тому времени, когда высшее руководство OpNav и Отдела Военных Планов было вызвано для дачи свидетельских показаний, война либо уже близилась к концу, либо уже завершилась, и им нужно было сохранить высокую репутацию. Это не предполагает заговора молчания или сокрытия, просто они могли предпочесть подзабыть расплывчатую, [[весьма]] личную, незарегистрированную и, [[оценивая]] задним числом, странную концепцию. К тому же следователи никогда не спрашивали их об этом. В состязательном процессе лучше всего, чтобы свидетели подтверждали проверенные утверждения, а не распространяли сплетни.
Киммел во время расследования теракта в Перл-Харборе столкнулся с дилеммой. Его освободили от командования через девять дней после рейда. В феврале 1942 года он сказал Старку, что «будет держать рот на замке... насколько это возможно» [“mouth shut... as long as humanly possible”] {146}, но он [[позднее (?)]] ожесточился от мысли, что его сделали козлом отпущения из-за поражения. В более поздних показаниях и мемуарах он упрекал начальство в том, что оно не предупредило его о нападении должным образом. Вряд ли было бы разумно [[в тот момент]] раскрывать какие-либо сенсационно-напористые намерения, которые он мог вынашивать. Наоборот, адмирал преуменьшил [[масштаб]] планируемой концентрации Флота в море. Он высказал Объединенному Комитету Конгресса, расследовавшему нападение, что линкорам было бы лучше [[находиться]] в предположительно-хорошо-защищенной гавани, где большинство из них было [[в итоге]] спасено, чем на "опасном курсе" в плавании без авианосного прикрытия {147} - курсе, [[тем не менее]] продиктованным его планом.
МакМоррис, к тому времени уже герой войны, остался верен рациональности развертывания линкоров. «Предполагалось, что все имеющиеся силы будут находиться на легко удерживаемом расстоянии для поддержки разведывательных сил», - заявил он, хотя и двусмысленно добавил, что «не ожидалось, что будут встречены Главные Силы японского флота».{148} Однако его истинные чувства проявились, когда он попался на удочку гипотетического вопроса. Что бы он посоветовал, если бы знал, что самолеты адмирала Тюити Нагумо приближаются к Перл-Харбору? Синие линкоры, ответил он, «конечно» не должны были стоять у причала, а должны были выдвинуться на запад для установления контакта. Учитывая превосходство Нагумо в тот день в соотношении шесть к двум, дредноуты «пострадали бы довольно сильно», признал он, но надежда американцев заключалась в том, чтобы загнать врага в угол артиллерийским огнем, какими бы неудобными и невероятными ни были шансы. {149}
В период с 1941 по 1946 год восемь правительственных комитетов провели расследования, которые составили сорок опубликованных томов. Почти все высшие командиры и планировщики 1941 года дали показания под присягой. Расследования, наряду с бесчисленными интервью и воспоминаниями, породили целую серию публикаций о нападении. Как Соединенные Штаты воскресным утром были застигнуты врасплох, как неправильное использование «Magic» для взлома кодов и грубые ошибки, преумножившие успех японцев, стали частью американского фольклора. Писатели-ревизионисты рекламировали теории заговора, сокрытой информации, продажности и мошенничества в высших эшелонах власти, вплоть до Белого дома. Историки потратили бочки с чернилами, обсуждая, поняли ли Киммел и Шорт значение знаменитого «предупреждения о войне» от 27 ноября 1941 года, сообщения из Вашингтона, в котором говорилось, что боевые действия неизбежны, но не назывался Перл-Харбор в качестве цели. В нем содержались судьбоносные слова: «Выполнить соответствующее оборонительное развертывание, в готовности к выполнению задач WPL-46».{150}
Задачи Флота в этом плане были преимущественно наступательными. В качестве свидетеля Старк колебался, говоря, что сообщение означало, что Киммел должен был подготовиться как к защите, так и к решению совершить набег на Маршаллы. Тернер не согласился, настаивая на том, что подобное сводило на нет даже саму подготовку к наступлению. Он утверждал, что Флот должен был выйти в море только для защиты Гавайев и других жизненно важных баз.{151} Другое офицеры OpNav преуменьшали наступательные возможности Флота. Ингерсолл сказал, что, по распространенному мнению, тот был готов только для «прежде всего оборонительных» задач, независимо от предусмотренных планом "диверсионных выходов".{152} Капитан Р. О. Гловер [R. O. Glover] из Op-12 сказал, что Отдел рассматривал миссию Киммела как защиту его базы и считал Флот неспособным к «полному развертыванию [для] прямого наступления». {153} Келли Тернер, настоящий герой войны ["bona fide war hero"], когда его допрашивали, возложил всю вину за поражение на гавайских командиров, а на себя не принял ничего. Но, к его чести, он подтвердил обязательную миссию Флота: «Что касается адмирала Киммела, - свидетельствовал он, - то его участие в плане не было оборонительным». По словам Тернера, условия изначально ограничивали его военно-морскими и воздушными действиями, но «было бы серьезной ошибкой, если бы кто-либо думал, что война в центральной части Тихого океана должна быть чисто оборонительной. Это далеко не так».{154}
Два передовых "набегателя" флота различались "по результатам вскрытия" ["postmortems"]. Киммел, томящийся от позора и разъяренный тем, что ему отказали в инсайдерской информации, после долгих лет самокопания решил, что правильно пытался соблюсти обе интерпретации Старка. Он утверждал, что некоторые меры в последнюю минуту носили оборонительный характер, например, что авианосцы проводили разведку у атоллов и что линкоры удерживались в порту. Ключевой вопрос касался бездействия сорока девяти летающих лодок, находившихся на острове Оаху утром 7 декабря. Киммел утверждал, что, поскольку ему несколько раз приказывали подготовиться к удару по Маршаллам, ему нужны были самолеты в отличном состоянии для операций на примитивных базах атоллов США, не изношенные патрулями вокруг Оаху. [k4: вот только было на Гавайях-в-широком-смысле далеко не "49 летающих лодок" - по отчету Конгрессу где-то именно 49 было лишь конкретно погибших "Каталин", а всего же их было где-то 87 плюс-минус-лапоть...] Оглядываясь назад, он мрачно признал, что если бы знал, что грядет, то отправил бы их на разведку, отложил бы атаку и занял оборонительную позицию.{155}
МакМоррис, репутация которого не была запятнана, не раскаивался. Он напомнил, что преобладающее мнение заключалось в том, что Флот [[уже]] был развернут для обороны, и, следовательно, в дальнейших изменениях [[диспозиции (?)]] не было необходимости. Он понял, что предупреждение о войне означает, что национальные лидеры опасаются, что «при нашем энтузиазме нанести как можно более быстрый удар - мы можем выдвинуть силы на позиции, которые будут рассматриваться как угрожающие», например, к Гилбертам или вблизи Маршаллов, «и таким образом разрушить любой отдаленный шанс на сохранение мира». Эта интерпретация казалась настолько очевидной, что ни он, ни Главнокомандующий не обратились за разъяснением сообщения. Задача Флота, сказал МакМоррис, заключалась в том, чтобы зависнуть в Перл-Харборе или рядом с ним, в готовности немедленно броситься вперед. Загипнотизированный славой наступательных действий, наследник "набегательной" традиции военно-морского планирования почти не думал о защите баз.{156} Капитан У. В. Смит [W. W. Smith], начальник штаба Киммела, подтвердил, что безопасности Перл-Харбора не уделялось серьезного внимания из-за абсолютного увлечения военно-морского Флота наступлением.{157} Тридцать пять лет планирования Оранжевой Войны индоктринировали Флот США задачей немедленной атаки ["mission of instantaneous attack"]. Слишком поздно что-то менять.
"Предусмотрительные" в штаб-квартире разбавили стремительный реванш "Оранжевого Военного Плана" до тривиальных демонстраций. "Набегатели" на Гавайях были строго ограничены, и у них оставалось только одно орудие [[достижения]] господства. Никогда им не приказывали искать артиллерийского Трафальгара, но не говорили им и избегать его. Спустя четыре десятилетия после этого события Гордон У. Прандж, ученый, посвятивший всю свою жизнь изучению эпизода в Перл-Харборе, опубликовал интервью со многими из присутствовавших, в которых он подтвердил, что «Киммел предложил идти вперед, чтобы вступить в бой с Ямамото и не терять времени зря» {158} Комендант воздушной базы в Перл-Харбора понимал так, что «грандиозная концепция» визуализировала как два флота маневрируют, «в боевом строю чтобы оттеснить друг друга, где они смогли бы разрешить вопрос о превосходстве».{159} Автор доклада Конгрессу, осуждавший Главнокомандующего, но восхищавшийся им как человеком, резюмировал это так: «Адмирал, - сказал он, - казался поглощенным этой идеей... стать «американским Нельсоном».
ПРИМЕЧАНИЯ:
143. Bellinger, testimony, PHH, Navy Court of Inquiry, pt. 34, 567.
144. Pye, testimony, PHH, Army Pearl Harbor Board, pt. 27, 537.
145. Murphy, testimony, PHH, Hart Inquiry, pt. 26, 205. McCormick, ibid., 76.
146. Kimmel, Story, 182.
147. CinCPac, Seps to be taken, 6 Dec 41. Kimmel, testimony, PHH, Hearings, pt. 6, 2536. Kimmel, Story, 72-73.
148. McMorris, testimony, PHH, Hart Inquiry, pt. 26, 245-48.
149. McMorris, testimony, PHH, Navy Court of Inquiry, pt. 34, 573, Hart Inquiry, pt. 26, 260, Army Pearl Harbor Board, pt. 28, 1500, 1506-7.
150. Prange, At Dawn We Slept, 406.
151. Stark, testimony, PHH, Hearings, pt. 5, 2152-55, 2376-77. Turner, ibid., pt. 26, 282.
152. Ingersoll, testimony, PHH, Hart Inquiry, pt. 26, 461.
153. Glover, ibid., 180-83.
154. Turner, ibid., 265.
155. Kimmel, testimony, PHH, Hearings, pt. 6, 2529-37, 2543.
156. McMorris, testimony, PHH, Hart Inquiry, pt. 26, 229, 259, Hewitt Inquiry, pt. 36, 191.
157. W. Smith, testimony, PHH, Hart Inquiry, pt. 26, 66-68.
158. Prange, At Dawn We Slept, 139.
159. Interview with RAdm James Shoemaker, Ford I. CO, 31 Jan 1963, in Prange with Goldstein and Dillon, Pearl Harbor: The Verdict, 475.
160. Interview with Edward P. Morgan, 26 Oct 1976, ibid., 475.
[Оглавление книги]; [Компендиум родственных документов].
Во-первых, возможно, сценарий боя держали в секрете Киммел и МакМоррис, намеренно скрывая его от коллег по Флоту и от "предусмотрительных" в Вашингтоне. Известно, что оба офицера время от времени [[предпочитали]] держать свои карты близко к груди. Киммел, например, никогда не рассказывал Беллинджеру о своей хорошо задокументированной идее застать врасплох отряд Оранжевых возле Уэйка,{143} МакМоррис также не информировал регулярно своих помощников о брифингах разведки или же своих беседах с Киммелом. Пай знал, что он должен был подготовить линкоры «к ведению масштабных боевых действий», но, поскольку ему не сказали, как скоро он должен подобного ожидать, степень осведомленности адмирала второго ранга остается неопределенной.{144} Известно, что ни один другой старший офицер Флота не высказывал мнения о том, появятся ли [[вообще в пределах досягаемости]] тяжелые силы Оранжевых. Общее убеждение заключалось в том, что они не осмелятся выйти «за пределы западной части Тихого океана»,{145} что, если понимать буквально, означало бы только избегание вторжения за пределы [[меридиана (?)]] Мидуэя.
Второе предположение состоит в том, что после трагедии в Перл-Харборе всем было противно признаваться в [[наличии]] "безрассудной" [“harebrained”] схемы, которая никогда не была [[явно]] сформулирована в [[каком-либо]] плане либо другом письменном сообщении и граничила бы с неповиновением, если бы только она не была [[предварительно]] благословлена кивком и подмигиванием из штаб-квартиры. Признать ее существование после того, как слабость линкоров была продемонстрирована на Гавайях и у Малайи, означало бы представить военно-морское руководство еще большими дураками, чем они уже казались. К тому времени, когда высшее руководство OpNav и Отдела Военных Планов было вызвано для дачи свидетельских показаний, война либо уже близилась к концу, либо уже завершилась, и им нужно было сохранить высокую репутацию. Это не предполагает заговора молчания или сокрытия, просто они могли предпочесть подзабыть расплывчатую, [[весьма]] личную, незарегистрированную и, [[оценивая]] задним числом, странную концепцию. К тому же следователи никогда не спрашивали их об этом. В состязательном процессе лучше всего, чтобы свидетели подтверждали проверенные утверждения, а не распространяли сплетни.
Киммел во время расследования теракта в Перл-Харборе столкнулся с дилеммой. Его освободили от командования через девять дней после рейда. В феврале 1942 года он сказал Старку, что «будет держать рот на замке... насколько это возможно» [“mouth shut... as long as humanly possible”] {146}, но он [[позднее (?)]] ожесточился от мысли, что его сделали козлом отпущения из-за поражения. В более поздних показаниях и мемуарах он упрекал начальство в том, что оно не предупредило его о нападении должным образом. Вряд ли было бы разумно [[в тот момент]] раскрывать какие-либо сенсационно-напористые намерения, которые он мог вынашивать. Наоборот, адмирал преуменьшил [[масштаб]] планируемой концентрации Флота в море. Он высказал Объединенному Комитету Конгресса, расследовавшему нападение, что линкорам было бы лучше [[находиться]] в предположительно-хорошо-защищенной гавани, где большинство из них было [[в итоге]] спасено, чем на "опасном курсе" в плавании без авианосного прикрытия {147} - курсе, [[тем не менее]] продиктованным его планом.
МакМоррис, к тому времени уже герой войны, остался верен рациональности развертывания линкоров. «Предполагалось, что все имеющиеся силы будут находиться на легко удерживаемом расстоянии для поддержки разведывательных сил», - заявил он, хотя и двусмысленно добавил, что «не ожидалось, что будут встречены Главные Силы японского флота».{148} Однако его истинные чувства проявились, когда он попался на удочку гипотетического вопроса. Что бы он посоветовал, если бы знал, что самолеты адмирала Тюити Нагумо приближаются к Перл-Харбору? Синие линкоры, ответил он, «конечно» не должны были стоять у причала, а должны были выдвинуться на запад для установления контакта. Учитывая превосходство Нагумо в тот день в соотношении шесть к двум, дредноуты «пострадали бы довольно сильно», признал он, но надежда американцев заключалась в том, чтобы загнать врага в угол артиллерийским огнем, какими бы неудобными и невероятными ни были шансы. {149}
В период с 1941 по 1946 год восемь правительственных комитетов провели расследования, которые составили сорок опубликованных томов. Почти все высшие командиры и планировщики 1941 года дали показания под присягой. Расследования, наряду с бесчисленными интервью и воспоминаниями, породили целую серию публикаций о нападении. Как Соединенные Штаты воскресным утром были застигнуты врасплох, как неправильное использование «Magic» для взлома кодов и грубые ошибки, преумножившие успех японцев, стали частью американского фольклора. Писатели-ревизионисты рекламировали теории заговора, сокрытой информации, продажности и мошенничества в высших эшелонах власти, вплоть до Белого дома. Историки потратили бочки с чернилами, обсуждая, поняли ли Киммел и Шорт значение знаменитого «предупреждения о войне» от 27 ноября 1941 года, сообщения из Вашингтона, в котором говорилось, что боевые действия неизбежны, но не назывался Перл-Харбор в качестве цели. В нем содержались судьбоносные слова: «Выполнить соответствующее оборонительное развертывание, в готовности к выполнению задач WPL-46».{150}
Задачи Флота в этом плане были преимущественно наступательными. В качестве свидетеля Старк колебался, говоря, что сообщение означало, что Киммел должен был подготовиться как к защите, так и к решению совершить набег на Маршаллы. Тернер не согласился, настаивая на том, что подобное сводило на нет даже саму подготовку к наступлению. Он утверждал, что Флот должен был выйти в море только для защиты Гавайев и других жизненно важных баз.{151} Другое офицеры OpNav преуменьшали наступательные возможности Флота. Ингерсолл сказал, что, по распространенному мнению, тот был готов только для «прежде всего оборонительных» задач, независимо от предусмотренных планом "диверсионных выходов".{152} Капитан Р. О. Гловер [R. O. Glover] из Op-12 сказал, что Отдел рассматривал миссию Киммела как защиту его базы и считал Флот неспособным к «полному развертыванию [для] прямого наступления». {153} Келли Тернер, настоящий герой войны ["bona fide war hero"], когда его допрашивали, возложил всю вину за поражение на гавайских командиров, а на себя не принял ничего. Но, к его чести, он подтвердил обязательную миссию Флота: «Что касается адмирала Киммела, - свидетельствовал он, - то его участие в плане не было оборонительным». По словам Тернера, условия изначально ограничивали его военно-морскими и воздушными действиями, но «было бы серьезной ошибкой, если бы кто-либо думал, что война в центральной части Тихого океана должна быть чисто оборонительной. Это далеко не так».{154}
Два передовых "набегателя" флота различались "по результатам вскрытия" ["postmortems"]. Киммел, томящийся от позора и разъяренный тем, что ему отказали в инсайдерской информации, после долгих лет самокопания решил, что правильно пытался соблюсти обе интерпретации Старка. Он утверждал, что некоторые меры в последнюю минуту носили оборонительный характер, например, что авианосцы проводили разведку у атоллов и что линкоры удерживались в порту. Ключевой вопрос касался бездействия сорока девяти летающих лодок, находившихся на острове Оаху утром 7 декабря. Киммел утверждал, что, поскольку ему несколько раз приказывали подготовиться к удару по Маршаллам, ему нужны были самолеты в отличном состоянии для операций на примитивных базах атоллов США, не изношенные патрулями вокруг Оаху. [k4: вот только было на Гавайях-в-широком-смысле далеко не "49 летающих лодок" - по отчету Конгрессу где-то именно 49 было лишь конкретно погибших "Каталин", а всего же их было где-то 87 плюс-минус-лапоть...] Оглядываясь назад, он мрачно признал, что если бы знал, что грядет, то отправил бы их на разведку, отложил бы атаку и занял оборонительную позицию.{155}
МакМоррис, репутация которого не была запятнана, не раскаивался. Он напомнил, что преобладающее мнение заключалось в том, что Флот [[уже]] был развернут для обороны, и, следовательно, в дальнейших изменениях [[диспозиции (?)]] не было необходимости. Он понял, что предупреждение о войне означает, что национальные лидеры опасаются, что «при нашем энтузиазме нанести как можно более быстрый удар - мы можем выдвинуть силы на позиции, которые будут рассматриваться как угрожающие», например, к Гилбертам или вблизи Маршаллов, «и таким образом разрушить любой отдаленный шанс на сохранение мира». Эта интерпретация казалась настолько очевидной, что ни он, ни Главнокомандующий не обратились за разъяснением сообщения. Задача Флота, сказал МакМоррис, заключалась в том, чтобы зависнуть в Перл-Харборе или рядом с ним, в готовности немедленно броситься вперед. Загипнотизированный славой наступательных действий, наследник "набегательной" традиции военно-морского планирования почти не думал о защите баз.{156} Капитан У. В. Смит [W. W. Smith], начальник штаба Киммела, подтвердил, что безопасности Перл-Харбора не уделялось серьезного внимания из-за абсолютного увлечения военно-морского Флота наступлением.{157} Тридцать пять лет планирования Оранжевой Войны индоктринировали Флот США задачей немедленной атаки ["mission of instantaneous attack"]. Слишком поздно что-то менять.
"Предусмотрительные" в штаб-квартире разбавили стремительный реванш "Оранжевого Военного Плана" до тривиальных демонстраций. "Набегатели" на Гавайях были строго ограничены, и у них оставалось только одно орудие [[достижения]] господства. Никогда им не приказывали искать артиллерийского Трафальгара, но не говорили им и избегать его. Спустя четыре десятилетия после этого события Гордон У. Прандж, ученый, посвятивший всю свою жизнь изучению эпизода в Перл-Харборе, опубликовал интервью со многими из присутствовавших, в которых он подтвердил, что «Киммел предложил идти вперед, чтобы вступить в бой с Ямамото и не терять времени зря» {158} Комендант воздушной базы в Перл-Харбора понимал так, что «грандиозная концепция» визуализировала как два флота маневрируют, «в боевом строю чтобы оттеснить друг друга, где они смогли бы разрешить вопрос о превосходстве».{159} Автор доклада Конгрессу, осуждавший Главнокомандующего, но восхищавшийся им как человеком, резюмировал это так: «Адмирал, - сказал он, - казался поглощенным этой идеей... стать «американским Нельсоном».
ПРИМЕЧАНИЯ:
143. Bellinger, testimony, PHH, Navy Court of Inquiry, pt. 34, 567.
144. Pye, testimony, PHH, Army Pearl Harbor Board, pt. 27, 537.
145. Murphy, testimony, PHH, Hart Inquiry, pt. 26, 205. McCormick, ibid., 76.
146. Kimmel, Story, 182.
147. CinCPac, Seps to be taken, 6 Dec 41. Kimmel, testimony, PHH, Hearings, pt. 6, 2536. Kimmel, Story, 72-73.
148. McMorris, testimony, PHH, Hart Inquiry, pt. 26, 245-48.
149. McMorris, testimony, PHH, Navy Court of Inquiry, pt. 34, 573, Hart Inquiry, pt. 26, 260, Army Pearl Harbor Board, pt. 28, 1500, 1506-7.
150. Prange, At Dawn We Slept, 406.
151. Stark, testimony, PHH, Hearings, pt. 5, 2152-55, 2376-77. Turner, ibid., pt. 26, 282.
152. Ingersoll, testimony, PHH, Hart Inquiry, pt. 26, 461.
153. Glover, ibid., 180-83.
154. Turner, ibid., 265.
155. Kimmel, testimony, PHH, Hearings, pt. 6, 2529-37, 2543.
156. McMorris, testimony, PHH, Hart Inquiry, pt. 26, 229, 259, Hewitt Inquiry, pt. 36, 191.
157. W. Smith, testimony, PHH, Hart Inquiry, pt. 26, 66-68.
158. Prange, At Dawn We Slept, 139.
159. Interview with RAdm James Shoemaker, Ford I. CO, 31 Jan 1963, in Prange with Goldstein and Dillon, Pearl Harbor: The Verdict, 475.
160. Interview with Edward P. Morgan, 26 Oct 1976, ibid., 475.
[Оглавление книги]; [Компендиум родственных документов].