Дневники Бреретона. Часть II (5).
[страница 91]
[Бандоенг, Ява, 14 февраля 1942 г.
Около 8:30 утра японцы сбросили около 700 парашютистов на город] Палембанг на Суматре, и на аэродром Палембанг в 10 милях к северу от города. Они были сброшены тремя группами по семь-девять парашютистов с каждого из примерно 100 почтовых самолетов Lockheed Lodestar, многие из которых имели британские опознавательные знаки. Мы поддерживали радиотелефонную связь с вице-маршалом авиации Хантером [AVM Hunter], командующим ВВС на Суматре, большую часть дня. Его описание и комментарии к происходящему бою, который он наблюдал из своего штаба, были интересными и захватывающими. Его непринужденная беседа и шутливые замечания были замечательным свидетельством его присутствия духа. Он сжег все свои документы и попытался уйти со своим штабом, но обнаружил, что дорога заблокирована, а японские снайперы находятся в лесу, окружающем поле. Японцам противостояла половина голландского пехотного батальона, личный состав британской зенитной артиллерии, несколько вооруженных военнослужащих Королевских ВВС и голландские колониальные войска [Dutch native troops], которые к вечеру уничтожили большую часть парашютистов. [[В плен]] никто захвачен не был.
Устроил субботнюю вечеринку, чтобы повеселить некоторых людей. Пришли все, кроме адмирала Харта, который, видимо, очень расстроен из-за того, что покидает нас. Он возвращается в Соединенные Штаты.
Адмирал Хельфрич, сменивший адмирала Харта на посту начальника военно-морского штаба, был старым морским волком. Я не думаю, что у нас была [[хотя бы одна]] конференция ABDACOM, на которой адмирал Хелфрич не заявил бы: «Я хочу вывести свой голландский флот и сражаться». Адмирал Харт пытался убедить его, что ситуация не требует такой смелой тактики, но так и не изменил мнения голландца. Все, чего хотел адмирал Хелфрич, - это выйти в море и охотиться на япошек.
Бандоенг, Ява, 15 февраля 1942 г.
Бригадный генерал Патрик Херли [Patrick Hurley], бывший Военный Министр при президенте Гувере, прибыл из США через Австралию со специальной миссией. [k4: он летел на гидросамолете вдоль Южно-Тихоокеанского Маршрута. В дневнике Беллинджера есть упоминание.]
Херли обескуражил [[нас]] апатией [[американской(?)]] общественности [[относительно]] войны и указал, что Западное побережье было единственным местом, где к ней относились серьезно.
Морская экспедиция японцев высадилась на Суматре, [отряд в одну дивизию продвигался к Палембангу всеми возможными речными маршрутами.]
[страница 92]
Бандоенг, Ява, 16 февраля 1942 г.
Сегодня генерал Уэйвелл отправил зловещую зашифрованную телеграмму премьер-министру в Лондон и объединенному комитету начальников штабов в Вашингтоне. Он подчеркнул, что высадку на Яву до конца месяца можно предотвратить только благодаря господству на море и в воздухе, а с тем, что у него было, это казалось невозможным. Наши объединенные военно-морские силы насчитывали три-четыре крейсера и около десяти эсминцев. Военно-воздушные силы союзников насчитывали менее 50 истребителей, около 65 средних бомбардировщиков, около 10 пикирующих бомбардировщиков и от 16 до 18 B-17 и LB-30, все устаревших типов по сравнению с самолетами противника, за исключением [[разве что]] тяжелых и, возможно, некоторого количества «Харрикейнов» и Р-40. Максимальный масштаб сил японцев оценивался примерно в 400-500 истребителей, включая авианосные, и 300-400 бомбардировщиков.
Генерал Уэйвелл заключил:
"...В качестве авиабазы Ява представляет ценность для поддержки военно-морских операций в китайских морях и отвоевания Борнео, Целебеса и, в конечном итоге, Филиппин, но окончательные воздушные действия против Японии и японских коммуникаций должны проходить через Бирму и Китай. Потеря Явы не повлияла бы прямо на ситуацию с событиями на Филиппинах, но лишила бы нас единственной линии контрнаступления против Японии. Подводя итог, можно сказать, что Бирма и Австралия абсолютно необходимы для войны против Японии. Потеря Явы, хотя и серьезный удар со всех точек зрения, не будет фатальной. Поэтому не следует предпринимать усилий для укрепления Явы, что может поставить под угрозу оборону Бирмы и Австралии...."
[[Оригинал...]]"...As an air base, Java is of value to support naval operations in China seas and recapture Borneo, Celebes, and eventually the Philippines, but ultimate air action against Japan and Japanese line of communications must come through Burma and China. Loss of Java would not directly affect the issue of events in the Philippines, but it deprives us of one line of counteroffensive against Japan. To sum up, Burma and Australia are absolutely vital for war against Japan. Loss of Java, though a severe blow from every point of view, would not be fatal. Efforts should not, therefore, be made to reinforce Java which might compromise defense of Burma and Australia..."
Положение было довольно таки безнадежным, но мы продолжали наносить ответные удары по врагу. Майор Спрэгью провел звено из восьми P-40 сквозь муссон, чтобы атаковать Палембанг. Они столкнулись с двумя эскадрильями "Зеро" и сбили семь из них, продолжив путь к своей цели, где они сбили и подожгли 15 вражеских бомбардировщиков на земле. Все P-40 благополучно вернулись, один или два были несколько продырявлены, и ни у одного из них не оставалось бензина более чем на десять минут.
[страница 93]
Маланг, Джомбанг и Сурабая, Ява, 17-18 февраля 1942 г.
Генерал Херли, маршал авиации Пирс и я вылетели в Маланг после одного из "наших" почти ежедневных воздушных налетов. У меня было целостное 5-е Бомбардировочное Командование [5th Bomber Command], офицеры и солдаты, собранные в единственном уцелевшем ангаре для первой церемонии награждения в ВВС с начала войны. В тусклом свете боевых фонарей и на фоне оглушительного шума тропического ливня по металлической крыше я прочитал и раздал 74 грамоты за храбрость в бою. Среди них были [[наградные документы на]] DSC [Distinguished Service Cross], Silver Stars и DFC [Distinguished Flying Cross], и многие из них были посмертными - для мужчин, оставшихся на Филиппинах и в кишащих японцами водах вокруг них. Прошел час и десять минут. Мой голос сел.
Затем генерал Херли выступил с небольшим докладом по ситуации, а затем маршал авиации Пирс добавил нужную каплю юмора, чтобы скрасить несколько мрачную церемонию. Отпустив свою шутку, Пирс, снова посерьезнев, сказал: «Мы знаем, что вы, парни, делаете и против чего вы боретесь, даже если вы иногда думаете, что мы подобным образом не действуем. Мы знаем и кое-что еще. Важность того, что вы делаете, задерживая, топя и убивая япошек, невероятно пропорциональна мощи ваших сил. Желаю вам больше силы - и продолжайте устраивать япошкам ад!»
Мы провели ночь в весьма очаровательном отеле в Маланге, где генерал Херли настоял на том, чтобы быть хозяином приема. Он был в своем лучшем настроении. Известный в Вашингтоне как рассказчик, Херли в течение двух часов поднимал гам за столом, рассказывая юмористические эпизоды из своей ранней жизни ковбоем в Техасе и Оклахоме. Он и Уилл Роджерс [Will Rogers] вместе работали ковбоями, и один из его анекдотов был о споре между двумя городами Оклахомы из-за того, что они являются родиной любимого ими ковбоя-юмориста.
«Конечно, Талса и Новата также претендуют также и на место моего рождения», - сказал Херли. «В Талсе уверяют, что я родился в Новате; в Новате говорят, что я родился в Талсе».
В Австралию он вылетел в 3 часа ночи, несмотря на непогоду, чтобы избежать перехвата вражеской авиацией.
[страница 94]
Пирс и я просидели до раннего утра, обсуждая возможные варианты, и именно на этой неофициальной встрече я впервые узнал, что генерал Уэйвелл получил инструкции эвакуировать голландскую Ост-Индию.
На следующее утро я рано позавтракал с майором Морокко [Morocco], старшим летным врачом Бомбардировочного Командования. Его конфиденциальный отчет о ситуации в Бомбардировочном Командовании был весьма обескураживающим. Боевых запасных экипажей не существовало. Самолеты усиления имели только костяк из штурманского экипажа. Утомление и боевая усталость истощили людей до последней капли сопротивления. Пилоты возвращались из атак, плача от ярости и разочарования, когда погибал член экипажа или когда погодные или механические неисправности помешали успешному завершению миссии. Командир звена, прекрасный руководитель, покончил жизнь самоубийством. Мальчики были на грани психического и физического упадка. Я чувствовал, что у меня есть все основания быть благодарным за то, что мне не придется просить от них большего.
После завтрака мы уехали на машине, чтобы осмотреть истребительную эскадрилью майора Спрэгью в Джомбанге [Djombang]. Это была совершенно прекрасная двухчасовая поездка - великолепный восход солнца над горами, хорошо организованные сельские работы, толпы ярко одетых и мирных туземцев, идущих по своим делам; и было горько осознавать, что это место скоро станет японским.
Мы завершили осмотр эскадрильи Спрэгью до его прибытия из под Сурабаи, где он находился в дневном дозоре. Он был, как всегда, в отличном настроении, и его спокойный облик [[составленный]] из деловитости, уверенности и хорошего настроения произвел огромное впечатление на маршала авиации Пирса. На самом деле, Пирс поинтересовался у меня, позволю ли я ему заполучить Спрэгью в свой штат. Я решительно отказался. Спрэгью был необходим для организации и командования истребительной группой, которая в то время собиралась в Дарвине для направления на Яву. Я планировал повысить его до полковника и сделать Командующим Истребителями.
Мы вылетели в Сурабаю и прибыли к началу атаки японских бомбардировщиков, направленной против портовых сооружений и судов.
[страница 95]
[Из комнаты управления перехватчиками [Interceptor Control Room] мы следили] за рейдом на протяжении всего действа. Это вновь была 17-я эскадрилья Спрэгью. Управление перехватчиками осуществлялось эффективно, хотя команды приходилось переводить с голландского на английский, а затем транслировать одному из техасских пилотов Спрэгью. Мы сочли это необходимым, потому что наши пилоты не понимали тот английский язык, на котором говорил голландец по радиотелефону. 11 истребителей Спрэгью атаковали группу из 28 бомбардировщиков и 16 Зеро. Четыре бомбардировщика и один истребитель были сбиты, два наших самолета потеряны, но оба летчика не пострадали.
Бандоенг, Ява, 19 февраля 1942 г.
Наконец-то нам дали полномочия реквизировать все самолеты, имевшиеся в Нидерландской Ост-Индии. Сюда входили все [[машины из]] KNILM, нескольких австралийских авиалиний и три самолета British Overseas AC. Началась эвакуация гражданского персонала, и были предприняты все усилия, чтобы выслать всех сотрудниц [[женского пола]], не имевших нидерландского гражданства.
Я решил вывести американские военно-воздушные силы и счел своим долгом телеграфировать генералу Маршаллу [[с запросом об]] инструкциях. По моему предложению генерал Бретт назначил встречу с генералом Уэйвеллом для участия в совещании, на котором присутствовали генерал-лейтенант Паунолл, начальник штаба Уэйвелла, генерал Бретт, маршал авиации Пирс и я. Бретт был полностью согласен с моим решением, как и Пирс.
Когда генерал Уэйвелл понял, что мое решение поддерживает Бретт, он попросил меня подождать 48 часов. Тем временем он запросил бы дополнительные инструкции у Объединенного Комитета Начальников Штабов, заявив, что точная дата роспуска ABDACOM не была ему сообщена. Он по-прежнему придерживался мнения, что эффективное сопротивление с воздуха можно поддерживать еще по крайней мере две недели, и чувствовал, что даже эта задержка наступления японцев будет стоить [[такой]] жертвы.
Я совершенно ясно дал понять, что нагрузка на Бомбардировочное Командование была непомерно высока. В тот же день два из трех наших последних B-17 проследовали из Индии в [[сторону]] [Маланга, сделали остановку в Бандоенге и были уничтожены на земле и в воздухе во время четвертого [[по счету]] тяжелого налета за тот день.]
[страница 96]
Бандоенг, Ява, 20 февраля 1942 г.
Я уведомил генерала Уэйвелла, что телеграфирую в Военное Министерство, заявляя, что удержание американских ВВС на Яве или попытки дальнейших воздушных операций противоречат интересам Соединенных Штатов. Он согласился на это с условием, что мы останемся на месте достаточно долго, чтобы прикрыть эвакуацию тех боевых частей, которые покидают остров. Я согласился включить эту рекомендацию в свою телеграмму при условии, что эвакуация начнется немедленно и что окончательное решение об эвакуации американских ВВС будет приниматься мной.
12 февраля на Яву прибыла 91-я эскадрилья 27-й группы пикирующих бомбардировщиков под командованием майора Эда Бэкуса [Ed Backus]. Они вылетели из Австралии на 15 самолетах и прибыли на 11; 4 из них застряли на топких полях и не могли больше использоваться. Две другие эскадрильи, 16-я и 17-я, не смогли вылететь на Яву, потому что японцы захватили Тимор, а мы потеряли базу в Кепанге, что перерезало путь перегоночного маршрута.
Первый вылет 27-й группы на 19 февраля не был запланирован. Это просто случилось, но это доставило мне большое удовлетворение, после долгой череды несчастий, которые пережили эти мальчики. Когда 7 самолетов были оснащены бомбами и собраны в Маланге для выполнения задания, прозвучала воздушная тревога. Лейтенант Гарри Л. Галуша [Harry L. Galusha] и лейтенант Джулиус Б. («Зик») Саммерс [Julius B. ("Zeke") Summers] находились на западной стороне поля и поднялись в воздух до прибытия японцев. Они летели на восток, к Бали, и были хорошо прикрыты двумя слоями облаков на высотах в 11000 и 13000 футов, когда лейтенант Галуша запросил по радиотелефону:
- «Как насчет того, чтобы спуститься и поискать японцев?»
- «Ты женатый мужчина с детьми - поехали!» - ответил лейтенант Саммерс.
- «Следуй за мной», - сказал лейтенант Галуша.
Они нырнули на своих А-24 сквозь облака и обнаружили под собой в гавани крейсер и транспортный корабль.
[страница 97]
Они достигли прямых попаданий по обоим кораблям. Японцы были так удивлены, что даже не стали стрелять в них. Несколько часов спустя [[там]] пролетел флотский PBY и сообщил, что оба корабля потоплены.{4}
Бандоенг, Ява, 21 февраля 1942 г.
Планы нашей эвакуации обсуждались с генералом Бреттом, маршалом авиации Пирсом и полковником Юбэнком. Пришли новости о последнем вылете 17-й истребительной эскадрильи. Майором Спрэгью возглавлял P-40 в качестве сопровождения семи А-24 во главе с майором Бэкусом, по пути 30 Зеро напрыгнули на формацию, которая направлялась бомбить вражеские корабли на Бали и вражеские самолеты в Ден-Пассаре. P-40 уберегли А-24 от "Зеро", но Спрэгью и шесть других пилотов погибли. Я отдал приказ остальным пилотам Р-40 и наземному персоналу перебраться в Джокьякарту для переброски по воздуху в Австралию. Самолеты-разведчики позже сообщили, что из шести кораблей, разбомбленных А-24, два были потоплены, один крейсер тащил за собой поврежденный эсминец, а эсминец тащил за собой поврежденный крейсер.{5}
{4} Позже: лейтенанты Галуша и Саммерс получили по Серебряной Звезде за этот подвиг. Саммерс сказал мне: «Хорошо, что мы потопили эти корабли, иначе, думаю, нас обоих отдали бы под трибунал».
{5} Позже: Подводные лодки потопили все четыре этих корабля.
...
[Бандоенг, Ява, 14 февраля 1942 г.
Около 8:30 утра японцы сбросили около 700 парашютистов на город] Палембанг на Суматре, и на аэродром Палембанг в 10 милях к северу от города. Они были сброшены тремя группами по семь-девять парашютистов с каждого из примерно 100 почтовых самолетов Lockheed Lodestar, многие из которых имели британские опознавательные знаки. Мы поддерживали радиотелефонную связь с вице-маршалом авиации Хантером [AVM Hunter], командующим ВВС на Суматре, большую часть дня. Его описание и комментарии к происходящему бою, который он наблюдал из своего штаба, были интересными и захватывающими. Его непринужденная беседа и шутливые замечания были замечательным свидетельством его присутствия духа. Он сжег все свои документы и попытался уйти со своим штабом, но обнаружил, что дорога заблокирована, а японские снайперы находятся в лесу, окружающем поле. Японцам противостояла половина голландского пехотного батальона, личный состав британской зенитной артиллерии, несколько вооруженных военнослужащих Королевских ВВС и голландские колониальные войска [Dutch native troops], которые к вечеру уничтожили большую часть парашютистов. [[В плен]] никто захвачен не был.
Устроил субботнюю вечеринку, чтобы повеселить некоторых людей. Пришли все, кроме адмирала Харта, который, видимо, очень расстроен из-за того, что покидает нас. Он возвращается в Соединенные Штаты.
Адмирал Хельфрич, сменивший адмирала Харта на посту начальника военно-морского штаба, был старым морским волком. Я не думаю, что у нас была [[хотя бы одна]] конференция ABDACOM, на которой адмирал Хелфрич не заявил бы: «Я хочу вывести свой голландский флот и сражаться». Адмирал Харт пытался убедить его, что ситуация не требует такой смелой тактики, но так и не изменил мнения голландца. Все, чего хотел адмирал Хелфрич, - это выйти в море и охотиться на япошек.
Бандоенг, Ява, 15 февраля 1942 г.
Бригадный генерал Патрик Херли [Patrick Hurley], бывший Военный Министр при президенте Гувере, прибыл из США через Австралию со специальной миссией. [k4: он летел на гидросамолете вдоль Южно-Тихоокеанского Маршрута. В дневнике Беллинджера есть упоминание.]
Херли обескуражил [[нас]] апатией [[американской(?)]] общественности [[относительно]] войны и указал, что Западное побережье было единственным местом, где к ней относились серьезно.
Морская экспедиция японцев высадилась на Суматре, [отряд в одну дивизию продвигался к Палембангу всеми возможными речными маршрутами.]
[страница 92]
Бандоенг, Ява, 16 февраля 1942 г.
Сегодня генерал Уэйвелл отправил зловещую зашифрованную телеграмму премьер-министру в Лондон и объединенному комитету начальников штабов в Вашингтоне. Он подчеркнул, что высадку на Яву до конца месяца можно предотвратить только благодаря господству на море и в воздухе, а с тем, что у него было, это казалось невозможным. Наши объединенные военно-морские силы насчитывали три-четыре крейсера и около десяти эсминцев. Военно-воздушные силы союзников насчитывали менее 50 истребителей, около 65 средних бомбардировщиков, около 10 пикирующих бомбардировщиков и от 16 до 18 B-17 и LB-30, все устаревших типов по сравнению с самолетами противника, за исключением [[разве что]] тяжелых и, возможно, некоторого количества «Харрикейнов» и Р-40. Максимальный масштаб сил японцев оценивался примерно в 400-500 истребителей, включая авианосные, и 300-400 бомбардировщиков.
Генерал Уэйвелл заключил:
"...В качестве авиабазы Ява представляет ценность для поддержки военно-морских операций в китайских морях и отвоевания Борнео, Целебеса и, в конечном итоге, Филиппин, но окончательные воздушные действия против Японии и японских коммуникаций должны проходить через Бирму и Китай. Потеря Явы не повлияла бы прямо на ситуацию с событиями на Филиппинах, но лишила бы нас единственной линии контрнаступления против Японии. Подводя итог, можно сказать, что Бирма и Австралия абсолютно необходимы для войны против Японии. Потеря Явы, хотя и серьезный удар со всех точек зрения, не будет фатальной. Поэтому не следует предпринимать усилий для укрепления Явы, что может поставить под угрозу оборону Бирмы и Австралии...."
[[Оригинал...]]"...As an air base, Java is of value to support naval operations in China seas and recapture Borneo, Celebes, and eventually the Philippines, but ultimate air action against Japan and Japanese line of communications must come through Burma and China. Loss of Java would not directly affect the issue of events in the Philippines, but it deprives us of one line of counteroffensive against Japan. To sum up, Burma and Australia are absolutely vital for war against Japan. Loss of Java, though a severe blow from every point of view, would not be fatal. Efforts should not, therefore, be made to reinforce Java which might compromise defense of Burma and Australia..."
Положение было довольно таки безнадежным, но мы продолжали наносить ответные удары по врагу. Майор Спрэгью провел звено из восьми P-40 сквозь муссон, чтобы атаковать Палембанг. Они столкнулись с двумя эскадрильями "Зеро" и сбили семь из них, продолжив путь к своей цели, где они сбили и подожгли 15 вражеских бомбардировщиков на земле. Все P-40 благополучно вернулись, один или два были несколько продырявлены, и ни у одного из них не оставалось бензина более чем на десять минут.
[страница 93]
Маланг, Джомбанг и Сурабая, Ява, 17-18 февраля 1942 г.
Генерал Херли, маршал авиации Пирс и я вылетели в Маланг после одного из "наших" почти ежедневных воздушных налетов. У меня было целостное 5-е Бомбардировочное Командование [5th Bomber Command], офицеры и солдаты, собранные в единственном уцелевшем ангаре для первой церемонии награждения в ВВС с начала войны. В тусклом свете боевых фонарей и на фоне оглушительного шума тропического ливня по металлической крыше я прочитал и раздал 74 грамоты за храбрость в бою. Среди них были [[наградные документы на]] DSC [Distinguished Service Cross], Silver Stars и DFC [Distinguished Flying Cross], и многие из них были посмертными - для мужчин, оставшихся на Филиппинах и в кишащих японцами водах вокруг них. Прошел час и десять минут. Мой голос сел.
Затем генерал Херли выступил с небольшим докладом по ситуации, а затем маршал авиации Пирс добавил нужную каплю юмора, чтобы скрасить несколько мрачную церемонию. Отпустив свою шутку, Пирс, снова посерьезнев, сказал: «Мы знаем, что вы, парни, делаете и против чего вы боретесь, даже если вы иногда думаете, что мы подобным образом не действуем. Мы знаем и кое-что еще. Важность того, что вы делаете, задерживая, топя и убивая япошек, невероятно пропорциональна мощи ваших сил. Желаю вам больше силы - и продолжайте устраивать япошкам ад!»
Мы провели ночь в весьма очаровательном отеле в Маланге, где генерал Херли настоял на том, чтобы быть хозяином приема. Он был в своем лучшем настроении. Известный в Вашингтоне как рассказчик, Херли в течение двух часов поднимал гам за столом, рассказывая юмористические эпизоды из своей ранней жизни ковбоем в Техасе и Оклахоме. Он и Уилл Роджерс [Will Rogers] вместе работали ковбоями, и один из его анекдотов был о споре между двумя городами Оклахомы из-за того, что они являются родиной любимого ими ковбоя-юмориста.
«Конечно, Талса и Новата также претендуют также и на место моего рождения», - сказал Херли. «В Талсе уверяют, что я родился в Новате; в Новате говорят, что я родился в Талсе».
В Австралию он вылетел в 3 часа ночи, несмотря на непогоду, чтобы избежать перехвата вражеской авиацией.
[страница 94]
Пирс и я просидели до раннего утра, обсуждая возможные варианты, и именно на этой неофициальной встрече я впервые узнал, что генерал Уэйвелл получил инструкции эвакуировать голландскую Ост-Индию.
На следующее утро я рано позавтракал с майором Морокко [Morocco], старшим летным врачом Бомбардировочного Командования. Его конфиденциальный отчет о ситуации в Бомбардировочном Командовании был весьма обескураживающим. Боевых запасных экипажей не существовало. Самолеты усиления имели только костяк из штурманского экипажа. Утомление и боевая усталость истощили людей до последней капли сопротивления. Пилоты возвращались из атак, плача от ярости и разочарования, когда погибал член экипажа или когда погодные или механические неисправности помешали успешному завершению миссии. Командир звена, прекрасный руководитель, покончил жизнь самоубийством. Мальчики были на грани психического и физического упадка. Я чувствовал, что у меня есть все основания быть благодарным за то, что мне не придется просить от них большего.
После завтрака мы уехали на машине, чтобы осмотреть истребительную эскадрилью майора Спрэгью в Джомбанге [Djombang]. Это была совершенно прекрасная двухчасовая поездка - великолепный восход солнца над горами, хорошо организованные сельские работы, толпы ярко одетых и мирных туземцев, идущих по своим делам; и было горько осознавать, что это место скоро станет японским.
Мы завершили осмотр эскадрильи Спрэгью до его прибытия из под Сурабаи, где он находился в дневном дозоре. Он был, как всегда, в отличном настроении, и его спокойный облик [[составленный]] из деловитости, уверенности и хорошего настроения произвел огромное впечатление на маршала авиации Пирса. На самом деле, Пирс поинтересовался у меня, позволю ли я ему заполучить Спрэгью в свой штат. Я решительно отказался. Спрэгью был необходим для организации и командования истребительной группой, которая в то время собиралась в Дарвине для направления на Яву. Я планировал повысить его до полковника и сделать Командующим Истребителями.
Мы вылетели в Сурабаю и прибыли к началу атаки японских бомбардировщиков, направленной против портовых сооружений и судов.
[страница 95]
[Из комнаты управления перехватчиками [Interceptor Control Room] мы следили] за рейдом на протяжении всего действа. Это вновь была 17-я эскадрилья Спрэгью. Управление перехватчиками осуществлялось эффективно, хотя команды приходилось переводить с голландского на английский, а затем транслировать одному из техасских пилотов Спрэгью. Мы сочли это необходимым, потому что наши пилоты не понимали тот английский язык, на котором говорил голландец по радиотелефону. 11 истребителей Спрэгью атаковали группу из 28 бомбардировщиков и 16 Зеро. Четыре бомбардировщика и один истребитель были сбиты, два наших самолета потеряны, но оба летчика не пострадали.
Бандоенг, Ява, 19 февраля 1942 г.
Наконец-то нам дали полномочия реквизировать все самолеты, имевшиеся в Нидерландской Ост-Индии. Сюда входили все [[машины из]] KNILM, нескольких австралийских авиалиний и три самолета British Overseas AC. Началась эвакуация гражданского персонала, и были предприняты все усилия, чтобы выслать всех сотрудниц [[женского пола]], не имевших нидерландского гражданства.
Я решил вывести американские военно-воздушные силы и счел своим долгом телеграфировать генералу Маршаллу [[с запросом об]] инструкциях. По моему предложению генерал Бретт назначил встречу с генералом Уэйвеллом для участия в совещании, на котором присутствовали генерал-лейтенант Паунолл, начальник штаба Уэйвелла, генерал Бретт, маршал авиации Пирс и я. Бретт был полностью согласен с моим решением, как и Пирс.
Когда генерал Уэйвелл понял, что мое решение поддерживает Бретт, он попросил меня подождать 48 часов. Тем временем он запросил бы дополнительные инструкции у Объединенного Комитета Начальников Штабов, заявив, что точная дата роспуска ABDACOM не была ему сообщена. Он по-прежнему придерживался мнения, что эффективное сопротивление с воздуха можно поддерживать еще по крайней мере две недели, и чувствовал, что даже эта задержка наступления японцев будет стоить [[такой]] жертвы.
Я совершенно ясно дал понять, что нагрузка на Бомбардировочное Командование была непомерно высока. В тот же день два из трех наших последних B-17 проследовали из Индии в [[сторону]] [Маланга, сделали остановку в Бандоенге и были уничтожены на земле и в воздухе во время четвертого [[по счету]] тяжелого налета за тот день.]
[страница 96]
Бандоенг, Ява, 20 февраля 1942 г.
Я уведомил генерала Уэйвелла, что телеграфирую в Военное Министерство, заявляя, что удержание американских ВВС на Яве или попытки дальнейших воздушных операций противоречат интересам Соединенных Штатов. Он согласился на это с условием, что мы останемся на месте достаточно долго, чтобы прикрыть эвакуацию тех боевых частей, которые покидают остров. Я согласился включить эту рекомендацию в свою телеграмму при условии, что эвакуация начнется немедленно и что окончательное решение об эвакуации американских ВВС будет приниматься мной.
12 февраля на Яву прибыла 91-я эскадрилья 27-й группы пикирующих бомбардировщиков под командованием майора Эда Бэкуса [Ed Backus]. Они вылетели из Австралии на 15 самолетах и прибыли на 11; 4 из них застряли на топких полях и не могли больше использоваться. Две другие эскадрильи, 16-я и 17-я, не смогли вылететь на Яву, потому что японцы захватили Тимор, а мы потеряли базу в Кепанге, что перерезало путь перегоночного маршрута.
Первый вылет 27-й группы на 19 февраля не был запланирован. Это просто случилось, но это доставило мне большое удовлетворение, после долгой череды несчастий, которые пережили эти мальчики. Когда 7 самолетов были оснащены бомбами и собраны в Маланге для выполнения задания, прозвучала воздушная тревога. Лейтенант Гарри Л. Галуша [Harry L. Galusha] и лейтенант Джулиус Б. («Зик») Саммерс [Julius B. ("Zeke") Summers] находились на западной стороне поля и поднялись в воздух до прибытия японцев. Они летели на восток, к Бали, и были хорошо прикрыты двумя слоями облаков на высотах в 11000 и 13000 футов, когда лейтенант Галуша запросил по радиотелефону:
- «Как насчет того, чтобы спуститься и поискать японцев?»
- «Ты женатый мужчина с детьми - поехали!» - ответил лейтенант Саммерс.
- «Следуй за мной», - сказал лейтенант Галуша.
Они нырнули на своих А-24 сквозь облака и обнаружили под собой в гавани крейсер и транспортный корабль.
[страница 97]
Они достигли прямых попаданий по обоим кораблям. Японцы были так удивлены, что даже не стали стрелять в них. Несколько часов спустя [[там]] пролетел флотский PBY и сообщил, что оба корабля потоплены.{4}
Бандоенг, Ява, 21 февраля 1942 г.
Планы нашей эвакуации обсуждались с генералом Бреттом, маршалом авиации Пирсом и полковником Юбэнком. Пришли новости о последнем вылете 17-й истребительной эскадрильи. Майором Спрэгью возглавлял P-40 в качестве сопровождения семи А-24 во главе с майором Бэкусом, по пути 30 Зеро напрыгнули на формацию, которая направлялась бомбить вражеские корабли на Бали и вражеские самолеты в Ден-Пассаре. P-40 уберегли А-24 от "Зеро", но Спрэгью и шесть других пилотов погибли. Я отдал приказ остальным пилотам Р-40 и наземному персоналу перебраться в Джокьякарту для переброски по воздуху в Австралию. Самолеты-разведчики позже сообщили, что из шести кораблей, разбомбленных А-24, два были потоплены, один крейсер тащил за собой поврежденный эсминец, а эсминец тащил за собой поврежденный крейсер.{5}
{4} Позже: лейтенанты Галуша и Саммерс получили по Серебряной Звезде за этот подвиг. Саммерс сказал мне: «Хорошо, что мы потопили эти корабли, иначе, думаю, нас обоих отдали бы под трибунал».
{5} Позже: Подводные лодки потопили все четыре этих корабля.
...