Из дневника Льва Толстого
31 октября. Сегодня мне сообщили, что пришёл с визитом некто Достоевский. Я спросил, чего он хочет. Человек прочитал по бумажке: «Трикотрит». Добавил, что у пришельца в руках большой мешок. Я сразу понял, что эта фраза из Шекспира. Только этот писака выдумывает слова, которых нет в английском языке. Я-то этот язык превзошёл, когда переводил Тристрама Шенди. А этот актёришка и писать-то не умел, как установили британские учёные. Он диктовал свои пиески писарям, а те издевались над ним, добавляя всякую ерунду. Я велел передать, что ушёл пахать, а сам взял косу под мышку и пошёл косить траву на луг. Я был в высшей степени фраппирован. Является какой-то полячишко, отрывает от дела. Да он, может быть, и вовсе еврей. Какая-то фамилия подозрительная. Будь он русский, его звали бы Достоёвский. Буква ё истинный шиболет настоящей русскости, извините мой иврит. Ходят тут всякие! Я ВПЗР, Рюрикович по происхождению, а они все кто такие? Чего доброго, ещё заявится Чехов, потом Куприн, а там, глядишь, какой-нибудь Бунин, извините за выражение. Мне нужно писать Евангелие о любви ко всем людям, некогда отрываться на всяких проходимцев.