Карл Пятый
L'adversaire heureux de François I, moins lettré peut-être que son rival français mais plus profond et plus réfléchi , Charles-Quint disait : « Autant de langues un homme sait, autant de fois il est homme. »
Certes, cette déclaration, véritablement fondée, était le fruit d'une longue observation , et l'expression d'une conviction sérieusement sentie ; mais, y mêlant quelques grains de ce sel de plaisanterie caustique , dont il se plaisait parfois à assaisonner sa conversation intime, quand il daignait dérider la gravité castillane de sa Majesté Impériale et Royale, Charles-Quint ajoutait : « Le latin est la langue pour parler aux savans, l’allemand aux chevaux , l'anglais aus oiseaux , l'italien à sa dame, le français à son ami, l’espagnol à Dieu ».
Счастливый противник Франциска Первого, возможно, менее образованный, чем его французский соперник, но более глубокий и вдумчивый, Карл Пятый говаривал: «Сколько языков человек знает, столько же раз он человек.»
Конечно, это утверждение, действительно обоснованное, было плодом долгих наблюдений и выражением серьезно осознаваемого убеждения; но, примешивая несколько крупинок соли едкой насмешки, которой ему нравилось иногда приправлять свои разговоры в тесном кругу, когда он соизволял смягчать кастильскую серьёзность своего императорского и королевского величества, Карл Пятый добавлял: «Латинский язык пригоден для разговоров с учёными, немецкий с лошадьми, английский с птицами, итальянский со своей дамой, французский с другом, испанский с Богом ».
Certes, cette déclaration, véritablement fondée, était le fruit d'une longue observation , et l'expression d'une conviction sérieusement sentie ; mais, y mêlant quelques grains de ce sel de plaisanterie caustique , dont il se plaisait parfois à assaisonner sa conversation intime, quand il daignait dérider la gravité castillane de sa Majesté Impériale et Royale, Charles-Quint ajoutait : « Le latin est la langue pour parler aux savans, l’allemand aux chevaux , l'anglais aus oiseaux , l'italien à sa dame, le français à son ami, l’espagnol à Dieu ».
Счастливый противник Франциска Первого, возможно, менее образованный, чем его французский соперник, но более глубокий и вдумчивый, Карл Пятый говаривал: «Сколько языков человек знает, столько же раз он человек.»
Конечно, это утверждение, действительно обоснованное, было плодом долгих наблюдений и выражением серьезно осознаваемого убеждения; но, примешивая несколько крупинок соли едкой насмешки, которой ему нравилось иногда приправлять свои разговоры в тесном кругу, когда он соизволял смягчать кастильскую серьёзность своего императорского и королевского величества, Карл Пятый добавлял: «Латинский язык пригоден для разговоров с учёными, немецкий с лошадьми, английский с птицами, итальянский со своей дамой, французский с другом, испанский с Богом ».