На родину поэта Н. И. Рыленкова, в Алексеевку. 2 сентября 2018 г.
Это путешествие особое. Во время него и после ты будто на время становишься ближе Горнему миру. Душе радостно. Она поёт, ей хорошо. Тут всё. Ранняя осень, удивительной красоты пейзажи, добрые люди вокруг, а ещё - стихи русского поэта и настоящего человека Рыленкова Николая Ивановича. Да, именно сейчас открываю для себя его творчество, его жизнь и его слова.
Как мне жалко людей, про которых
Говорят, что угрюмый их глаз
Видит лишь водоёмы в озёрах,
А в лесу древесины запас;
Кто не может с речушкой сдружиться,
Не заплачет навзрыд с куликом,
Кто не знает, как пахнет душица
На поёмном лугу вечерком;
Никогда не намокнет под ливнем,
Босиком по росе не пройдёт
И под небом пронзительно-синим
Не забудет про дни непогод.
И о чём бы они ни старались,
Есть присловье одно про таких:
Ни себе, ни другим не на радость
Суетливые хлопоты их!
Пей же всласть родниковую воду,
Росной свежестью луга дыши.
Кто не любит родную природу -
Тот не знает народной души!
В этот раз нас было шестеро. Цель была одна - оказаться на родине Николая Ивановича в деревне Алексеевка. Очень много времени посвятил поискам хоть какой-то информации об этой деревушке, но к сожалению... Мы только знали, что где-то там установлен памятный знак на месте дома, где родился поэт. Шесть человек и две группы. Одна мужская, велосипедная. И наша, почти полностью девчачья. У каждой - свой маршрут. У велосипедистов - сквозь тернии, с переправой через р. Десну, у нас - по дороге, но пешком. В итоге мы прошли 31 километр, а парни проехали около 50.
В этом мире, где утром росистым,
Соловьиным разбуженный свистом,
Я весну прочитал по складам
И за песней пошёл по следам -
По лугам и дубравам тенистым,
По полям твоим, Русь, колосистым,
По бессонным твоим городам, -
Ни архаикам, ни модернистам
Я находок своих не отдам.
Мы же на ПАЗике добрались до села Ивановское. Раньше очень богатое и устроенное село было.
Местный Дом культуры.
Поход в Алексеевку начался.
Чуть позже по времени другая группа начинала форсирование Десны.
У Димы велосипед не тонет.
Мой приятель лесник говорил мне, бывало, не раз:
- Верь тому, кто себя не спешит выставлять напоказ.
Погляди на дубок, что стоит на опушке лесной.
Позже всех он весной расправляет свой лист вырезной,
И так медленно-медленно тянется вверх от земли,
Что берёзы и вётлы давно его переросли.
Но коренья в земле укрепил он, и дай только срок,
Всех оставит в тени ставший дубом вчерашний дубок,
Встретит бурю любую, спокоен, суров и велик... -
Я слова твои помню, мой старый приятель лесник.
Нам с Алёной сегодня пешую компанию составила Оксана. Она учитель физкультуры в нашей Десногорской школе. Добрый и очень позитивный человек. А в длительных походах это очень важно. Папа её родом из этих мест. Из исчезнувшей уже деревушки Бедняк.
Есть поговорка русская. Она
Была мне в детстве как завет дана,
Её отец мой повторял в тиши:
- Снял урожай - и вновь поля вспаши.
Я, по отцовским проходя следам,
Ту поговорку сыну передам.
Сын выйдет в поле, скажет в свой черёд:
- Былое помни, но гляди вперёд!
От Ивановского до Алексеевки - 8 километров, и они пролетели для нас незаметно.
Ребята тоже старались, хотя энергии тратили гораздо больше.
Живут заветы прадедов в народе,
Из уст переходящие в уста.
Как человек относится к природе -
Соседи примечают неспроста.
Я сам в лесах бродил не для потехи
И знаю с тех мальчишеских годов:
Кто с топором выходит по орехи,
Тот в жадности своей на всё готов!
Впереди - Петровское. В деревне один дом, но уже нежилой.
Избави Бог от поздних сожалений,
Когда нельзя поправить ничего.
Нам так отрадно сквозь туман осенний
Увидеть праздник лета своего.
Но, поразмыслив, мы под звон метели
Всё чаще станем вспоминать о том,
Что сделать мы могли и не сумели,
Что проглядели в лете золотом.
Скорей бы хлынул паводок весенний,
Чтоб год начать, минувшему не льстя.
Избави Бог от поздних сожалений,
Когда поправить ничего нельзя.
Остался километр.
Мы вышли на просторное поле, засеянное овсом. Тут бывают охотники.
А сразу за полем раскинулось раздолье, бывшая Алексеевка, с плавным спуском к р. Ломенке.
От деревушки остались только бетонные столбы для электричества, куст шиповника, куст тапинамбура и кое-где яблоньки.
Хотя вот.
Ещё ящик для газового баллона и ведро.
Читал эти стихи со слезами на глазах.
Бросает к нам в окна ветер прямой
Гомон восточного рынка.
«Папа, когда мы поедем домой?» -
Спрашивает Иринка.
«Мы дома и так», - говорю я в ответ,
Комкая край занавески.
Качает головкой она: «Нет, нет,
Дом наш не здесь, а в Смоленске».
Гляжу на неё, удержав с трудом
Тягостный вздох потери:
«В Смоленске немец забрал наш дом,
Поставил пушку у двери.
Сидит он там лютого волка лютей,
Ломает твои игрушки
И взрослых людей, и малых детей
Расстреливает из пушки».
А дочь к моему прижалась плечу,
Задумчивая не по-детски:
«Папочка, милый, домой хочу,
Когда мы будем в Смоленске?»
Мы прошли всё раздолье на месте бывшей Алексеевки. Высоченная трава, и мы так и не нашли памятный знак. Сам знак я тоже с трудом нашёл в инете.
Как могут эти дни забыться,
Когда на просеке лесной
Мы пили воду из копытца,
Смывая с губ засохший зной.
Качалось небо в пятнах алых.
И плакал ветер-голосей.
Мы оставляли на привалах
Зарытых наскоро друзей.
Кто знал такой разлуки горше?
В ней вся глухая скорбь земли.
...От Минска, Витебска и Орши
Из окруженья шли и шли.
Не знали, близко иль далече,
Но знали - надобно идти,
Взвалив на согнутые плечи
Всё, что пережито в пути.
Пусть замутились рек истоки,
В крови пожухшая трава,
Но солнце всходит на востоке,
И, значит, Родина жива.
Вдоль деревни угадывалась дорога.
А эта уже засохшая берёза помнит Николая Ивановича.
Мы с детства не были заласканы.
Нас провожала в путь гроза,
Сама судьба брала за лацканы,
Смотрела прямо нам в глаза.
Но, взгляд встречая неулыбчивый,
Его угрюмым не зови,
И ты поймёшь, как мы отзывчивы
На голос дружбы и любви.
Скажу одну тайну. Когда идёшь в такой поход, ты возвращаешься в детство. Время меняет свой бег, и опять день для тебя - будто месяц. Ты заново узнаёшь мир и становишься похожим на прозрачное стёклышко. Оксана, как самая настоящая девчонка, забралась на дерево и оттуда высматривала припозднившуюся компанию велосипедистов.
Не по-праздничному позолоченную,
А по-будничному озабоченную,
Сложа руки сидеть не умевшую,
На виду у меня постаревшую,
Ни морщин, ни седин не считавшую,
Скромной прелести не утерявшую,
Сохранившую глаз свечение,
Мне простившую все огорчения,
Лучших снов своих не забывшую,
Постоянству меня научившую, -
Вот такую, простую и гордую,
Я люблю тебя больше, чем смолоду!
Прощальный взгляд на просторы. Когда-то, больше ста лет назад, на них так же смотрел будущий русский поэт, маленький Коля.
А в это время к нам уже подъезжали три бравых велосипедиста.
Слышишь, плачет иволга от счастья
Где-то за рекой, в березняке.
Вновь кому-то с кем-то там встречаться
И бродить всю ночь рука в руке.
По лугам топтать густые травы,
На опушке разводить костры,
Знать, что тропки тайные лукавы,
Но молчать умеют до поры.
Ждать, что всё весна переиначит
В их судьбе у милых берегов...
Слышишь, иволга от счастья плачет!
Я и сам заплакать с ней готов.
Впереди было 20 километров обратного пути. И опять Ивановское.
Я не знаю своей родословной,
Дальше прадедов счёт не идёт,
Только знаю - в родне моей кровной
Были все не гулящий народ.
В праздник - песенники, балагуры,
В будни - слово клещами тяни.
И хоть драли с них разом три шкуры -
Всё равно выживали они.
Дома разве зимой ночевали,
Чуть весна - у костров на станах.
Ляда прятали, пни корчевали,
Нагоняя на лешего страх.
Жито ль сеяли, траву ль косили -
На земную молились красу.
И дивились медведи их силе,
Уступая дорогу в лесу.
Говорили друг другу соседи:
- Что б у них ни случилось в дому,
Работяги двужильные эти
Не пойдут на поклон ни к кому.
Не заплачут, на улицу выйдя,
Всё, как есть, из избы вынося...
Я на предков моих не в обиде,
Коль характером в них удался!
Когда в беде оставит друг,
Не говори: я в дружбе разуверен,
А оглянись внимательно вокруг
И всю любовь отдай тому, кто верен.
Писать всю ночь письмо. Писать, ещё не зная,
Сумеешь ли послать. И всё-таки писать.
Для самого себя. Поймёшь ли ты, родная,
Что я хотел сказать? Нет, спутался опять!
Писать всю ночь письмо. Писать, не ожидая,
Что твой ответ придёт. И всё-таки писать.
Так вызывать тебя в разлуке мог всегда я,
И верю, что теперь ты явишься опять.
Незримая, войдёшь в мою палатку мимо
Всех часовых. Войдёшь, как входит запах трав.
Как входит лунный дым. Ты мне необходима, -
И ты пришла ко мне. Так разве я не прав?
Я навсегда тебя запомню - вот такую,
Усталую, в росе. Постой, не прекословь.
За тридевять земель, узнав, как я тоскую,
Спешила ты ко мне. И это есть любовь!
Оксана и Алёна выдержали долгий переход под палящим солнцем, поэтому с радостью угостил их, а они с улыбкой приняли.
Очень многие, прочитав о нашем сегодняшнем походе, откроют для себя Николая Ивановича Рыленкова. Он был Человеком с большой буквы. Прошёл всю войну. Он был хорошим отцом и мужем. Он всю жизнь остался верен Смоленщине. И я воспринимаю его родным для себя человеком. И хочу закончить эту историю его словами: «Я всегда с благодарностью буду вспоминать часы и дни праздничных встреч с друзьями на берегах Байкала или у подножья снежных вершин Кавказа, но обдумывать пережитое приеду на берег какой-нибудь безымянной речки в глубине Смоленщины. Чтобы проверить себя, чтобы собраться с мыслями, мне всегда нужно было побродить по заросшим иван-чаем берёзовым опушкам, посидеть с косарями у догорающего костра, послушать доносящиеся издалека девичьи песни».
Как мне жалко людей, про которых
Говорят, что угрюмый их глаз
Видит лишь водоёмы в озёрах,
А в лесу древесины запас;
Кто не может с речушкой сдружиться,
Не заплачет навзрыд с куликом,
Кто не знает, как пахнет душица
На поёмном лугу вечерком;
Никогда не намокнет под ливнем,
Босиком по росе не пройдёт
И под небом пронзительно-синим
Не забудет про дни непогод.
И о чём бы они ни старались,
Есть присловье одно про таких:
Ни себе, ни другим не на радость
Суетливые хлопоты их!
Пей же всласть родниковую воду,
Росной свежестью луга дыши.
Кто не любит родную природу -
Тот не знает народной души!
В этот раз нас было шестеро. Цель была одна - оказаться на родине Николая Ивановича в деревне Алексеевка. Очень много времени посвятил поискам хоть какой-то информации об этой деревушке, но к сожалению... Мы только знали, что где-то там установлен памятный знак на месте дома, где родился поэт. Шесть человек и две группы. Одна мужская, велосипедная. И наша, почти полностью девчачья. У каждой - свой маршрут. У велосипедистов - сквозь тернии, с переправой через р. Десну, у нас - по дороге, но пешком. В итоге мы прошли 31 километр, а парни проехали около 50.
В этом мире, где утром росистым,
Соловьиным разбуженный свистом,
Я весну прочитал по складам
И за песней пошёл по следам -
По лугам и дубравам тенистым,
По полям твоим, Русь, колосистым,
По бессонным твоим городам, -
Ни архаикам, ни модернистам
Я находок своих не отдам.
Мы же на ПАЗике добрались до села Ивановское. Раньше очень богатое и устроенное село было.
Местный Дом культуры.
Поход в Алексеевку начался.
Чуть позже по времени другая группа начинала форсирование Десны.
У Димы велосипед не тонет.
Мой приятель лесник говорил мне, бывало, не раз:
- Верь тому, кто себя не спешит выставлять напоказ.
Погляди на дубок, что стоит на опушке лесной.
Позже всех он весной расправляет свой лист вырезной,
И так медленно-медленно тянется вверх от земли,
Что берёзы и вётлы давно его переросли.
Но коренья в земле укрепил он, и дай только срок,
Всех оставит в тени ставший дубом вчерашний дубок,
Встретит бурю любую, спокоен, суров и велик... -
Я слова твои помню, мой старый приятель лесник.
Нам с Алёной сегодня пешую компанию составила Оксана. Она учитель физкультуры в нашей Десногорской школе. Добрый и очень позитивный человек. А в длительных походах это очень важно. Папа её родом из этих мест. Из исчезнувшей уже деревушки Бедняк.
Есть поговорка русская. Она
Была мне в детстве как завет дана,
Её отец мой повторял в тиши:
- Снял урожай - и вновь поля вспаши.
Я, по отцовским проходя следам,
Ту поговорку сыну передам.
Сын выйдет в поле, скажет в свой черёд:
- Былое помни, но гляди вперёд!
От Ивановского до Алексеевки - 8 километров, и они пролетели для нас незаметно.
Ребята тоже старались, хотя энергии тратили гораздо больше.
Живут заветы прадедов в народе,
Из уст переходящие в уста.
Как человек относится к природе -
Соседи примечают неспроста.
Я сам в лесах бродил не для потехи
И знаю с тех мальчишеских годов:
Кто с топором выходит по орехи,
Тот в жадности своей на всё готов!
Впереди - Петровское. В деревне один дом, но уже нежилой.
Избави Бог от поздних сожалений,
Когда нельзя поправить ничего.
Нам так отрадно сквозь туман осенний
Увидеть праздник лета своего.
Но, поразмыслив, мы под звон метели
Всё чаще станем вспоминать о том,
Что сделать мы могли и не сумели,
Что проглядели в лете золотом.
Скорей бы хлынул паводок весенний,
Чтоб год начать, минувшему не льстя.
Избави Бог от поздних сожалений,
Когда поправить ничего нельзя.
Остался километр.
Мы вышли на просторное поле, засеянное овсом. Тут бывают охотники.
А сразу за полем раскинулось раздолье, бывшая Алексеевка, с плавным спуском к р. Ломенке.
От деревушки остались только бетонные столбы для электричества, куст шиповника, куст тапинамбура и кое-где яблоньки.
Хотя вот.
Ещё ящик для газового баллона и ведро.
Читал эти стихи со слезами на глазах.
Бросает к нам в окна ветер прямой
Гомон восточного рынка.
«Папа, когда мы поедем домой?» -
Спрашивает Иринка.
«Мы дома и так», - говорю я в ответ,
Комкая край занавески.
Качает головкой она: «Нет, нет,
Дом наш не здесь, а в Смоленске».
Гляжу на неё, удержав с трудом
Тягостный вздох потери:
«В Смоленске немец забрал наш дом,
Поставил пушку у двери.
Сидит он там лютого волка лютей,
Ломает твои игрушки
И взрослых людей, и малых детей
Расстреливает из пушки».
А дочь к моему прижалась плечу,
Задумчивая не по-детски:
«Папочка, милый, домой хочу,
Когда мы будем в Смоленске?»
Мы прошли всё раздолье на месте бывшей Алексеевки. Высоченная трава, и мы так и не нашли памятный знак. Сам знак я тоже с трудом нашёл в инете.
Как могут эти дни забыться,
Когда на просеке лесной
Мы пили воду из копытца,
Смывая с губ засохший зной.
Качалось небо в пятнах алых.
И плакал ветер-голосей.
Мы оставляли на привалах
Зарытых наскоро друзей.
Кто знал такой разлуки горше?
В ней вся глухая скорбь земли.
...От Минска, Витебска и Орши
Из окруженья шли и шли.
Не знали, близко иль далече,
Но знали - надобно идти,
Взвалив на согнутые плечи
Всё, что пережито в пути.
Пусть замутились рек истоки,
В крови пожухшая трава,
Но солнце всходит на востоке,
И, значит, Родина жива.
Вдоль деревни угадывалась дорога.
А эта уже засохшая берёза помнит Николая Ивановича.
Мы с детства не были заласканы.
Нас провожала в путь гроза,
Сама судьба брала за лацканы,
Смотрела прямо нам в глаза.
Но, взгляд встречая неулыбчивый,
Его угрюмым не зови,
И ты поймёшь, как мы отзывчивы
На голос дружбы и любви.
Скажу одну тайну. Когда идёшь в такой поход, ты возвращаешься в детство. Время меняет свой бег, и опять день для тебя - будто месяц. Ты заново узнаёшь мир и становишься похожим на прозрачное стёклышко. Оксана, как самая настоящая девчонка, забралась на дерево и оттуда высматривала припозднившуюся компанию велосипедистов.
Не по-праздничному позолоченную,
А по-будничному озабоченную,
Сложа руки сидеть не умевшую,
На виду у меня постаревшую,
Ни морщин, ни седин не считавшую,
Скромной прелести не утерявшую,
Сохранившую глаз свечение,
Мне простившую все огорчения,
Лучших снов своих не забывшую,
Постоянству меня научившую, -
Вот такую, простую и гордую,
Я люблю тебя больше, чем смолоду!
Прощальный взгляд на просторы. Когда-то, больше ста лет назад, на них так же смотрел будущий русский поэт, маленький Коля.
А в это время к нам уже подъезжали три бравых велосипедиста.
Click to view Слышишь, плачет иволга от счастья
Где-то за рекой, в березняке.
Вновь кому-то с кем-то там встречаться
И бродить всю ночь рука в руке.
По лугам топтать густые травы,
На опушке разводить костры,
Знать, что тропки тайные лукавы,
Но молчать умеют до поры.
Ждать, что всё весна переиначит
В их судьбе у милых берегов...
Слышишь, иволга от счастья плачет!
Я и сам заплакать с ней готов.
Впереди было 20 километров обратного пути. И опять Ивановское.
Я не знаю своей родословной,
Дальше прадедов счёт не идёт,
Только знаю - в родне моей кровной
Были все не гулящий народ.
В праздник - песенники, балагуры,
В будни - слово клещами тяни.
И хоть драли с них разом три шкуры -
Всё равно выживали они.
Дома разве зимой ночевали,
Чуть весна - у костров на станах.
Ляда прятали, пни корчевали,
Нагоняя на лешего страх.
Жито ль сеяли, траву ль косили -
На земную молились красу.
И дивились медведи их силе,
Уступая дорогу в лесу.
Говорили друг другу соседи:
- Что б у них ни случилось в дому,
Работяги двужильные эти
Не пойдут на поклон ни к кому.
Не заплачут, на улицу выйдя,
Всё, как есть, из избы вынося...
Я на предков моих не в обиде,
Коль характером в них удался!
Когда в беде оставит друг,
Не говори: я в дружбе разуверен,
А оглянись внимательно вокруг
И всю любовь отдай тому, кто верен.
Писать всю ночь письмо. Писать, ещё не зная,
Сумеешь ли послать. И всё-таки писать.
Для самого себя. Поймёшь ли ты, родная,
Что я хотел сказать? Нет, спутался опять!
Писать всю ночь письмо. Писать, не ожидая,
Что твой ответ придёт. И всё-таки писать.
Так вызывать тебя в разлуке мог всегда я,
И верю, что теперь ты явишься опять.
Незримая, войдёшь в мою палатку мимо
Всех часовых. Войдёшь, как входит запах трав.
Как входит лунный дым. Ты мне необходима, -
И ты пришла ко мне. Так разве я не прав?
Я навсегда тебя запомню - вот такую,
Усталую, в росе. Постой, не прекословь.
За тридевять земель, узнав, как я тоскую,
Спешила ты ко мне. И это есть любовь!
Оксана и Алёна выдержали долгий переход под палящим солнцем, поэтому с радостью угостил их, а они с улыбкой приняли.
Очень многие, прочитав о нашем сегодняшнем походе, откроют для себя Николая Ивановича Рыленкова. Он был Человеком с большой буквы. Прошёл всю войну. Он был хорошим отцом и мужем. Он всю жизнь остался верен Смоленщине. И я воспринимаю его родным для себя человеком. И хочу закончить эту историю его словами: «Я всегда с благодарностью буду вспоминать часы и дни праздничных встреч с друзьями на берегах Байкала или у подножья снежных вершин Кавказа, но обдумывать пережитое приеду на берег какой-нибудь безымянной речки в глубине Смоленщины. Чтобы проверить себя, чтобы собраться с мыслями, мне всегда нужно было побродить по заросшим иван-чаем берёзовым опушкам, посидеть с косарями у догорающего костра, послушать доносящиеся издалека девичьи песни».