О Первой червонно-казачьей дивизии
Из сборника «Первая червонная (1917-1929 гг.)» под редакцией Н. Дубинского и Н. Савко.
Отдельные разложившиеся элементы, попавшие в Красную гвардию, дискредитировали красных бойцов тем, что грабили прохожих и участвовали в разгромах винных складов. Командование и коммунисты повели энергичную борьбу за укрепление революционной дисциплины. Масса казаков приняла в этом активное участие. Против разложившихся принимались самые решительные меры воздействия, вплоть до расстрела.
[Читать далее]...
Разъезды в течение ночи собирали по окрестным селам и перелескам отдельные группы дроздовцев. Интересно отметать, что в этом бою были использованы пленные офицеры для стрельбы из захваченных у врага гаубиц. Офицерам обещали свободу - за меткий огонь и «стенку» - за промахи. Метко падали снаряды, посылаемые деникинскими офицерами из деникинских пушек в деникинские полки.
...
Крестьянство питало огромную ненависть к польским панам, нещадно эксплоатировавшим не только беднячество, но и середняков села. И если кое-где эта классовая ненависть перерастала в национальные формы, и крестьяне, а также часть червонцев неосторожно применяли в слове и в деле лозунг «бей поляков», то политаппарат червонно-казачьей дивизии, как и все политорганы рабоче-крестьянской Красной армии, проделал большую работу, чтобы просветить в этом отношении классовое сознание пролетарских бойцов. Каждый боец все отчетливее начинал понимать, что борьба ведется не с поляками, а с польскими панами, одинаково враждебными трудящимся как украинцам, так и полякам.
…
Махно захватывал одиночных красноармейцев, командиров, советских работников, коммунистов, охрану сахарных заводов и предавал всех зверским мучениям и смерти. Казаки были настолько озлоблены на махновцев, что в плен их не брали.
...
В марте 1918 г. 2 червонца изнасиловали женщину. По обычаям того времени они без всякого суда были расстреляны, как только выявилась их виновность в этом недостойном для казака проступке.
В Галиции сотник Мозговой изнасиловал работницу какого-то польского пана. Сотник был тут же расстрелян перед фронтом полка.
В июле 1918 г. группа червонцев, следуя через ст. Козлов, с оружием в руках выступила против заградительного отряда, который вел изнурительную борьбу с морем мешочников. Казаки не стали на защиту законно действовавшего правительственного отряда, а вздумали заступаться за тех, кто своими действиями срывал продполитику власти и дезорганизовал работу железнодорожного транспорта.
Истолковывая по-своему лозунг «экспроприация экспроприаторов», часть казаков по своему личному почину производила обыски и отбирала от населения всевозможные вещи. Все эти явления беспощадно пресекались. Так, сотня, состоявшая из партизан атамана Бреусенко, продолжала своевольничать по старой привычке, как это ими делалось еще до влития в червонно-казачьи ряды. Сотня насиловала и грабила население сел и местечек. Пришлось эту сотню раскассировать, наиболее злостных расстрелять, часть предать суду, а основную массу распределить по остальным червонно-казачьим сотням.
Надо сказать, что болезнь барахольства была наиболее хронической болезнью червонцев. Особенно этому благоприятствовал характер работы дивизии. Рейдируя по тылам, полки захватывали обозы, эшелоны богато снабженных польских частей и бегущей буржуазии. Глаза разбегались от невиданной роскоши. Наряду с парой до зарезу нужных сапог брали массу ненужных вещей, перегружая ими не так себя, как лошадь.
Барахло перекочевывало в обозы. Здесь за известную мзду его хранили обозные и кашевары, наполняя брюхо походных кухонь всевозможным добром. Верховые лошади, отягченные вещами, насилу шли, а порыв казака, становившегося собственником, значительно падал. С барахольством велась борьба. Однажды у Стрыя Примаков пропустил мимо себя всю дивизию, беспощадно развьючивая казачьи седла от лишних вещей. После рейда военкомдивом было созвано совещание политработников для обсуждения мер борьбы с этим злом.
Если в период рейдов барахолили за счет бывшей буржуазии и войсковых обозов, то после, когда это явление вошло в привычку, нашлись отдельные группы бойцов, которые пробовали грабить жителей местечек и мирных селян. В октябре 1020 г., после разгрома петлюровцев у Могилева, сотня 6-го полка расположилась на несколько часов в Могилеве. Через несколько минут после ее появления в городе, в разных концах слышны были крики о помощи. Сотня, выступившая из города в новых фраках, суконных подбитых мехом пальто и с узлами, была неузнаваемой. В момент присоединения сотни к полку казаков «разоружили» от награбленных вещей, а виновных спешили и направили в штаб дивизии для предания суду Ревтрибунала.
Отношение к пленным было также не всегда на высоте.
Быть может, это объясняется инерцией первых дней борьбы, когда пришлось воевать с противником, сплошь состоявшим из убежденных белогвардейцев. Партийная организация и политический аппарат рядом мероприятий, неустанной работой добились того, что казаки изжили эту болезнь.
Не особенной строгостью отличались некоторые казаки и в отношении потребления спиртных напитков.
В Галиции, в г. Бобрка, где был разбит спиртоводочный завод, казаки 2-й бригады напились пьяными. Сам вридкомандира полка Барсуков до того напился, что приказание о взрыве железнодорожных путей было им выполнено крайне небрежно, чем и воспользовались на другой день польские бронепоезда, обстрелявшие своим огнем колонну дивизии.
Одно из характерных для червонцев отрицательных явлений было освященное исписанными законами право командира па физическую расправу с виновным бойцом. Считалось незыблемым - и казаками это принималось за должное, - что боевой заслуживший своими подвигами доверия казаков командир имеет право наложить на бойца и привести в исполнение то или иное количество ударов. Эту отвратительную традицию суровыми карательными мерами удалось вырвать не только из практики, но и из сознания командного состава. Наблюдалось еще и такое явление: считалось за лихость, если тот или иной командир сманит на свою сторону конных разведчиков того или иного стрелкового полка. Целые взводы, пулеметные подразделения, хоры трубачей дезертировали из своих полков и шли в червонно-казачьи полки. Но такой метод комплектования был палкой о двух концах. Усиливая себя, мы ослабляли наших соратников, боевую силу наших пехотных полков.
Яд антисемитизма проникал в казачьи массы. С ним велась решительная и успешная борьба.
…
…«в семье не без урода» - были уроды и в рядах червонцев. Каждый казак знает, как необходима дисциплина в армии, тем более в коннице, которая, очень часто отрываясь от своих тылов, предоставляется самой себе. А соблазнов при таких отрывах встречается очень много.
Обстановка рейда создает почву, на которой легко могут вырасти такие ядовитые растения, как барахольство, насилия и другие преступления против мирного населения. Но с виновником, если он был обнаружен, червонцы расправлялись беспощадно.
Однажды дивизия прорвалась у Золочева в тыл противника и, взяв города Жигачев и Миколаев, пошла дальше на Стрый... Неделю казаки не раздевались, кони не расседлывались... Перед атакой в 20 километрах от Стрыя был сделан привал в лесу. К расположившемуся на траве штабу дивизии подошла молодая с заплаканными глазами и в беспорядке разметавшимися волосами женщина.
На ломаном русском языке с примесью польских слов она рассказала о том, что какой-то солдат изнасиловал ее. Виновного немедленно нашли. Он оказался сотником 1-го полка, шедшим с сотней в авангарде дивизии. Начдив, после короткого совещания с военкомом, установив несомненность вины сотника, приказал построить 1-й полк.
Сотню, которой командовал виновник, спешили и перед всем полком комбриг прочитал короткий приказ начдива: «Бывшего сотника 1-го полка за изнасилование женщины расстрелять перед полком». Залп... Одного урода в семье червонцев не стало. Так казаки избавлялись от тех, кто своими поступками позорил имя червонца.
Отдельные разложившиеся элементы, попавшие в Красную гвардию, дискредитировали красных бойцов тем, что грабили прохожих и участвовали в разгромах винных складов. Командование и коммунисты повели энергичную борьбу за укрепление революционной дисциплины. Масса казаков приняла в этом активное участие. Против разложившихся принимались самые решительные меры воздействия, вплоть до расстрела.
[Читать далее]...
Разъезды в течение ночи собирали по окрестным селам и перелескам отдельные группы дроздовцев. Интересно отметать, что в этом бою были использованы пленные офицеры для стрельбы из захваченных у врага гаубиц. Офицерам обещали свободу - за меткий огонь и «стенку» - за промахи. Метко падали снаряды, посылаемые деникинскими офицерами из деникинских пушек в деникинские полки.
...
Крестьянство питало огромную ненависть к польским панам, нещадно эксплоатировавшим не только беднячество, но и середняков села. И если кое-где эта классовая ненависть перерастала в национальные формы, и крестьяне, а также часть червонцев неосторожно применяли в слове и в деле лозунг «бей поляков», то политаппарат червонно-казачьей дивизии, как и все политорганы рабоче-крестьянской Красной армии, проделал большую работу, чтобы просветить в этом отношении классовое сознание пролетарских бойцов. Каждый боец все отчетливее начинал понимать, что борьба ведется не с поляками, а с польскими панами, одинаково враждебными трудящимся как украинцам, так и полякам.
…
Махно захватывал одиночных красноармейцев, командиров, советских работников, коммунистов, охрану сахарных заводов и предавал всех зверским мучениям и смерти. Казаки были настолько озлоблены на махновцев, что в плен их не брали.
...
В марте 1918 г. 2 червонца изнасиловали женщину. По обычаям того времени они без всякого суда были расстреляны, как только выявилась их виновность в этом недостойном для казака проступке.
В Галиции сотник Мозговой изнасиловал работницу какого-то польского пана. Сотник был тут же расстрелян перед фронтом полка.
В июле 1918 г. группа червонцев, следуя через ст. Козлов, с оружием в руках выступила против заградительного отряда, который вел изнурительную борьбу с морем мешочников. Казаки не стали на защиту законно действовавшего правительственного отряда, а вздумали заступаться за тех, кто своими действиями срывал продполитику власти и дезорганизовал работу железнодорожного транспорта.
Истолковывая по-своему лозунг «экспроприация экспроприаторов», часть казаков по своему личному почину производила обыски и отбирала от населения всевозможные вещи. Все эти явления беспощадно пресекались. Так, сотня, состоявшая из партизан атамана Бреусенко, продолжала своевольничать по старой привычке, как это ими делалось еще до влития в червонно-казачьи ряды. Сотня насиловала и грабила население сел и местечек. Пришлось эту сотню раскассировать, наиболее злостных расстрелять, часть предать суду, а основную массу распределить по остальным червонно-казачьим сотням.
Надо сказать, что болезнь барахольства была наиболее хронической болезнью червонцев. Особенно этому благоприятствовал характер работы дивизии. Рейдируя по тылам, полки захватывали обозы, эшелоны богато снабженных польских частей и бегущей буржуазии. Глаза разбегались от невиданной роскоши. Наряду с парой до зарезу нужных сапог брали массу ненужных вещей, перегружая ими не так себя, как лошадь.
Барахло перекочевывало в обозы. Здесь за известную мзду его хранили обозные и кашевары, наполняя брюхо походных кухонь всевозможным добром. Верховые лошади, отягченные вещами, насилу шли, а порыв казака, становившегося собственником, значительно падал. С барахольством велась борьба. Однажды у Стрыя Примаков пропустил мимо себя всю дивизию, беспощадно развьючивая казачьи седла от лишних вещей. После рейда военкомдивом было созвано совещание политработников для обсуждения мер борьбы с этим злом.
Если в период рейдов барахолили за счет бывшей буржуазии и войсковых обозов, то после, когда это явление вошло в привычку, нашлись отдельные группы бойцов, которые пробовали грабить жителей местечек и мирных селян. В октябре 1020 г., после разгрома петлюровцев у Могилева, сотня 6-го полка расположилась на несколько часов в Могилеве. Через несколько минут после ее появления в городе, в разных концах слышны были крики о помощи. Сотня, выступившая из города в новых фраках, суконных подбитых мехом пальто и с узлами, была неузнаваемой. В момент присоединения сотни к полку казаков «разоружили» от награбленных вещей, а виновных спешили и направили в штаб дивизии для предания суду Ревтрибунала.
Отношение к пленным было также не всегда на высоте.
Быть может, это объясняется инерцией первых дней борьбы, когда пришлось воевать с противником, сплошь состоявшим из убежденных белогвардейцев. Партийная организация и политический аппарат рядом мероприятий, неустанной работой добились того, что казаки изжили эту болезнь.
Не особенной строгостью отличались некоторые казаки и в отношении потребления спиртных напитков.
В Галиции, в г. Бобрка, где был разбит спиртоводочный завод, казаки 2-й бригады напились пьяными. Сам вридкомандира полка Барсуков до того напился, что приказание о взрыве железнодорожных путей было им выполнено крайне небрежно, чем и воспользовались на другой день польские бронепоезда, обстрелявшие своим огнем колонну дивизии.
Одно из характерных для червонцев отрицательных явлений было освященное исписанными законами право командира па физическую расправу с виновным бойцом. Считалось незыблемым - и казаками это принималось за должное, - что боевой заслуживший своими подвигами доверия казаков командир имеет право наложить на бойца и привести в исполнение то или иное количество ударов. Эту отвратительную традицию суровыми карательными мерами удалось вырвать не только из практики, но и из сознания командного состава. Наблюдалось еще и такое явление: считалось за лихость, если тот или иной командир сманит на свою сторону конных разведчиков того или иного стрелкового полка. Целые взводы, пулеметные подразделения, хоры трубачей дезертировали из своих полков и шли в червонно-казачьи полки. Но такой метод комплектования был палкой о двух концах. Усиливая себя, мы ослабляли наших соратников, боевую силу наших пехотных полков.
Яд антисемитизма проникал в казачьи массы. С ним велась решительная и успешная борьба.
…
…«в семье не без урода» - были уроды и в рядах червонцев. Каждый казак знает, как необходима дисциплина в армии, тем более в коннице, которая, очень часто отрываясь от своих тылов, предоставляется самой себе. А соблазнов при таких отрывах встречается очень много.
Обстановка рейда создает почву, на которой легко могут вырасти такие ядовитые растения, как барахольство, насилия и другие преступления против мирного населения. Но с виновником, если он был обнаружен, червонцы расправлялись беспощадно.
Однажды дивизия прорвалась у Золочева в тыл противника и, взяв города Жигачев и Миколаев, пошла дальше на Стрый... Неделю казаки не раздевались, кони не расседлывались... Перед атакой в 20 километрах от Стрыя был сделан привал в лесу. К расположившемуся на траве штабу дивизии подошла молодая с заплаканными глазами и в беспорядке разметавшимися волосами женщина.
На ломаном русском языке с примесью польских слов она рассказала о том, что какой-то солдат изнасиловал ее. Виновного немедленно нашли. Он оказался сотником 1-го полка, шедшим с сотней в авангарде дивизии. Начдив, после короткого совещания с военкомом, установив несомненность вины сотника, приказал построить 1-й полк.
Сотню, которой командовал виновник, спешили и перед всем полком комбриг прочитал короткий приказ начдива: «Бывшего сотника 1-го полка за изнасилование женщины расстрелять перед полком». Залп... Одного урода в семье червонцев не стало. Так казаки избавлялись от тех, кто своими поступками позорил имя червонца.