Свидетельства о еврейских погромах на Украине. Часть V

Oct 27, 2023 06:47

Из «Книги о еврейских погромах на Украине в 1919 году» Сергея Ивановича Гусева-Оренбургского.

В конце августа прибыл на станцию Нежин первый добровольческий бронепоезд и начал обстреливать город. Большевикам пришлось покинуть город под обстрелом броневика. …с утра другого дня группа солдат из броневика стала хозяйничать в завоеванном городе. Солдаты врывались в магазины, взламывали кассы, забирали товары...
[Читать далее]Спешно собралась дума в своем старом составе, поставлен был на повестку вопрос об организации охраны города…
…к городскому голове… подошел солдат и сказал ему:
- Вас просит на минуту офицер…
Голова вышел с солдатом.
Публика застыла в ожидании.
Через несколько минут голова вернулся и нетвердым голосом сказал:
- К сожалению, я должен передать вам неприятное требование, только что предъявленное мне представителем добрармии...
Он помолчал. Провел рукою по лбу и, опустив глаза, тихо докончил:
- Чтобы... евреев не было на сегодняшнем заседании думы.
Подавленным молчанием были встречены эти слова. Гласные-евреи молчаливо поднялись и сейчас же удалились из зала заседания...
Оставшиеся избрали комитет общественной безопасности, которому и было поручено сформировать охрану из местного офицерства.
Над городом нависла тяжелая туча ожидания.
Однако следующий день прошел спокойно.
В этот день вступил в город кавалерийский отряд. Местное население оказало радушный прием добровольцам. Навстречу им на вокзал вышла депутация от городской думы и от евреев с общественным раввином во главе. На Соборной площади был отслужен молебен, на котором было и много евреев. Наутро… неожиданно начался обстрел города, со стороны предместья появился большевицкий отряд и прорвался до самого центра. До двух часов продолжалась борьба. Жители спрятались по домам, боясь выходить во время стрельбы, так что никто не знал, что делается в городе. Потом распространился слух, что большевики выбиты. Потом забродили другие зловещие слухи: будто бы евреи бросали в казаков зажженные лампы, а из некоторых еврейских домов стреляли по казакам.
В ночь начался погром и сразу принял жестокие формы.
Разносили лавки, квартиры, грабили всё сплошь и при этом массами убивали евреев. Убивали в квартирах, выводили во двор и расстреливали.
Погибло более ста человек...
Очень много случаев изнасилования.
Насиловали и старух, и малолетних.
По дорогам вокруг убивали всех пассажиров-евреев, пытавшихся спастись бегством.
«Подробно описать все ужасы погрома не возьмусь, - говорит свидетель, - могу только рассказать о некоторых случаях, когда откупались от бандитов деньгами. Такой случай имел место с живущим поблизости от меня еврейским кооператором Капланом.
К нему пристал ингуш-офицер.
- Пойдем со мной.
- Куда, зачем?
- Ты большевик, я тебя убью.
Напрасно родные Каплана умоляли офицера, ничего не помогало, он тащил несчастного за собою. Тогда родные бросились к христианам и просили удостоверить перед офицером, что Каплан не большевик.
Но офицер не стал их слушать.
- Не вмешивайтесь не в свое дело, - прикрикнул он... 
Долго продолжалась эта пытка страхом казни, и наконец офицер проговорил сквозь зубы:
- Пятнадцать тысяч.
И оставил Каплана в покое...
Насколько вздорны слухи о выступлении евреев против добровольцев, стрельбе из окон и бросании ламп, говорить не приходится, - это просто обычный прием в целях оправдания замышляемого погрома.
3-го сентября в Нежин вошли новые части.
Они были размещены в частных квартирах по всему городу и немедленно же занялись грабежом еврейских лавок и кооператива «Общественная Польза», членами которого состояли и не-евреи.
Снова - убийства и насилия...
Погром длился до 9-го сентября.
Потом воинские части, находившиеся в городе, а также и охрана были посланы на позиции, за двенадцать верст от города. Но и оттуда доблестные добровольцы, особенно казаки Дроздовского полка, продолжали «наносить визиты» по городу. Но так как всё уже было разграблено, они только поджигали еврейские дома.
...
Местечко Германовка находится в 50 верстах от Киева. В конце августа ворвалась в местечко банда под предводительством Дьякова. Он сейчас же созвал сход местных крестьян и произнес погромную речь. В конце ее он обратился к парням с призывом:
- Прогуляемся по местечку.
Те его поняли: сейчас же рассыпались по еврейским квартирам, ходили из дома в дом.
И резали всех без разбора: мужчин, женщин, маленьких детей. Во многих случаях они насиловали женщин, а потом их убивали.
Многим отрубили головы.
«Прогулка» продолжалась четыре дня...
Бандиты ушли. Вслед за ними явились регулярные войска добрармии.
Грабежи и убийства продолжались.
Все евреи, оставшиеся в живых, разбегались кто куда мог. Но их не выпускали из местечка. Крестьяне боялись дать им приют, чтобы самим не пострадать, потому что некоторые за такое укрывательство были и сами ограблены. Показаться на улице еврею было рискованно: солдаты избивали всех встречных евреев. Солдаты ходили по еврейским квартирам и ломали полы, разбивали стены, разрушали печи в поисках денег и ценностей.
Несчастным, измученным людям некуда было деваться. Они прятались по лесам и полям, без пищи и крова, блуждали, как живые тени в окрестностях местечка и буквально обречены были на голодную смерть...
Вот выдержка из «Киевского Эха».
«По словам крестьян, приехавших из местечка Германовки, все еврейское поселение местечка совершенно уничтожено. Успевшие скрыться несколько десятков человек, среди которых большинство детей-подростков, были на пути застигнуты каким-то отрядом и перебиты. Уцелел лишь один еврейский мальчик, которого окрестные крестьяне приютили у себя».
...
В конце августа на стеклянный завод в селе Шибенном пришли пять рот солдат, назвавшихся петлюровцами. По дороге они встретили еврея, заводского рабочего Акиву Голуба.
Накинули ему на шею веревку, привязали к возу и потащили на завод.
Их встретил мальчик, сын Голуба, и стал умолять их:
- Пощадите отца.
Но они, не внимая мольбам его, увели Акиву Голуба в сторону и на глазах сына пристрелили.
Заслышав выстрелы, евреи, бывшие на заводе, начали убегать. В числе убегавших был студент Орадовский.
Остановили.
- Ты жид?
- Да, - ответил он, - я еврей.
Его застрелили.
Вслед за этим начался грабеж: разбили заводскую кассу, взяли из нее двадцать тысяч рублей, открыли заводскую лавку и забрали на громадную сумму мануфактуры, спичек, табаку, потом приступили к грабежу еврейских квартир. Забрали всё, что имело хоть какую-нибудь ценность. Громоздкие вещи ломали и разбивали.
Один из рабочих указал, что евреи прячутся в огороде. Открыли по огороду стрельбу пачками.
В одном доме отыскали трех девиц: 12, 16 и 18 лет. Оказавшую сопротивление шестнадцатилетнюю убили. Остальных изнасиловали. Задержали двух молодых людей, увели с собой и по дороге одного из них убили. По пути застали у трупа убитого Орадовского мать покойного.
Спросили ее:
- Что ты здесь делаешь, жидовка?
Сквозь слезы она едва ответила:
- Это мой единственный сын.
Ее закололи кинжалом.
Судьба второго арестованного была иная.
Вслед за ним бежала его мать.
Она предлагала конвойным выкуп за сына.
- Я вам дам тридцать тысяч, отпустите.
Обещала отдать им свою лошадь.
Они взяли деньги и лошадь, но сына все-таки не отпустили, собираясь увести его с собою дальше.
Но тут послышались выстрелы со стороны вокзала и крики:
- Добровольцы, добровольцы.
Петлюровцы пришли в замешательство, арестованный воспользовался этим и убежал.
Бежали и петлюровцы.
Евреи вздохнули с облегчением - в Шибенное вступили передовые части долгожданной добровольческой армии.
Но...
«Грабежи и насилия продолжались тем же темпом, - сообщает шибенская хроника, - вырезывали скот, расхищали последнее достояние. Евреи всё оросили на произвол судьбы и разбежались».
...
В местечке Борисполе еврейского населения тысяча человек на двадцать тысяч христиан. По уходе большевиков… местный исполком… переименовал себя в комитет общественной безопасности... Евреи решили устроить встречу вновь прибывающим военным властям и для обсуждения этого вопроса собрались на совещание. Но, не успев еще принять решение, услышали гул набата, созывавшего христиан на сход для той же цели.
Тогда евреи решили.
- Пойдем и обсудим это вместе.
Но их встретили на сходе недружелюбно.
- Что вам надо?
- Да мы пришли вместе с вами обсудить, как организовать встречу, мы тоже хотим в этом участвовать.
Им сказали:
- Обойдемся без вас, уходите.
Тогда они собрались отдельно и, по обсуждении, решили встретить вступающие войска хлебом-солью. Вступили первые разведчики добрармии. Они хлеб приняли. Приняла и вторая партия.
Но третья, самая значительная, с ругательствами прогнала евреев и насмешливо кричала им вслед:
- Сегодня ночью, жиды, мы придем к вам в гости, тогда и угостите.
Ночью вместе с офицерами солдаты рассыпались по еврейским квартирам и начали грабить, избивать, издеваться над женщинами. Принимал в этом участие, между прочим, и врач Арсеньев. В эту ночь убили двух изнасилованных женщин. А на другой день зверски замучили четырех человек и потом повесили их.
Одного из них, Эльгарда, они со смехом катали по мостовой, подталкивали ногами и прикладами, а затем, не зная, как еще потешиться над ним, отыскали где-то чайный ящик и засунули его туда.
Ящик перебрасывали, прокалывали штыками.
Когда, натешившись, вынули несчастного еврея, он еще дышал. Они заглядывали ему в лицо.
- Жив жид. Живучая порода!
Кто-то закричал:
- Рубай его.
Тут же тремя выстрелами его прикончили на глазах матери и сестры.
Крестьяне опасались прятать евреев у себя, ибо властями, под угрозой смерти и сожжения домов, было приказано не давать пристанища евреям...
Зверства продолжались четыре дня.
Евреи разбежались по полям, огородам, болотам, питаясь подсолнухами и капустой, добываемыми на огородах украдкой. Но крестьяне стали прогонять их с огородов и полей, и на пятый день они вынуждены были вернуться обратно в местечко. Все они разместились в четырех-пяти домах, продолжая подвергаться частым нападениям и издевательствам со стороны местного гарнизона.
Приходили одни и требовали:
- Денег.
Приходили другие, пьяные, и с тупою яростью кричали:
- Давайте девок, или всех перебьем.
С побоями снимали остатки одежд.
Евреи избрали делегацию из пяти человек и обратились к начальнику гарнизона, полковнику Карпову, с просьбой о защите.
Но он грубо ответил:
- Вас мучают в течение недели, а вы нас мучили в течение года, - пошли вон.
Все-таки вслед за этим последовал приказ о воспрещении обысков без ордера коменданта. Но приказ этот не облегчил положения евреев. Грабили по-прежнему, забирали все, что попало под руку. Обнищавшие, голодные евреи делали попытки вырваться из местечка, но их всюду ловили в поездах и выбрасывали из вагонов на всем ходу.
Иные пытались пробраться на лошадях или пешком, но по дороге их убивали.
...
Сестра председателя еврейской общины местечка Борзны рассказывает следующее о погроме в Борзне.
В субботу, 23-го августа, советская власть покинула город. В понедельник прибыла разведка, а к вечеру вошли более крупные силы добрармии. Сейчас же рассыпались по еврейским квартирам и начали грабить и громить.
Убили еврея за то, что сын его коммунист. Изнасиловали двух женщин. Все они были очень злы, потому что их «не встретили хлебом-солью».
Не встречали же потому, что боялись...
Потом пришел полк пехоты и начал грабить евреев. По еврейским квартирам их водили гимназистики, а потом они сами забирались в дома и спрашивали:
- Жид живет или православный?
И поступали соответственно.
Затем все воинские части ушли из города, и дней десять было сравнительно спокойно. Во вторник, 2-го сентября, исчезли и власти. Вечером вошли красноармейцы.
Продержались один день и в четверг утром внезапно ушли. На смену им явились добровольцы - небольшой кавалерийский отряд и пехота. Немедленно бросились грабить оставшееся и убили двух евреев, - одного потому, что он бросился бежать, а другого за то, что пытался отстоять свою корову.
В субботу, 13-го сентября, вечером вошла добровольческая пехота, и - опять грабежи, избиения...
Убийств однако не было. Говорили:
- Жидов в Борзне немного, вырезать их недолго, придет кавалерия, она это лучше сделает.
Кавалерия пришла в понедельник, 15-го.
У нее черное знамя с белым черепом на нем - говорили, что это синие кирасиры, а другие называли их гусарами смерти... Вошли они в четыре часа дня, и почти тотчас раздались пронзительные женские крики. Все попрятались. Я тоже спряталась у знакомых христиан.
Ворвались к ним с дикими криками:
- Немедленно выдавайте жидов.
Но хозяева отказались выдать, выпустив нас незаметно в сад, где мы попрятались в кустах.
Всю ночь я слышала отчаянные крики - это насиловали женщин; в нашем доме изнасиловали тринадцатилетнюю девочку.
Утром прибежала моя мать из больницы и рассказала, что громилы ворвались в больницу, требуя выдачи евреев. Докторам удалось уговорить солдат не трогать больных. Тогда они бросились в квартиры персонала, извлекли пять евреев, мужчин убили, а женщин увели.
В синагоге убили 9 человек, в штабе 4, всех же убитых больше двадцати человек.
Убивали на один манер: сносили шашкой полчерепа.
На рассвете главная масса громил ушла, но некоторая часть осталась и продолжала грабежи. Вспыхнул пожар, и выгорел весь центральный ряд лавок на базарной площади.
...
Дикой лавиной приближалась добрармия к Киеву, всюду на пути своем оставляя кровавые следы.
В Конотопе ограблены все магазины и частные еврейские дома. Забрано всё, что представляло малейшую ценность. Разгром продолжался пять дней. …очень большое число изнасилованных. В конотопской больнице находится сейчас 25 девушек и подростков на излечении.
В Василькове первый сводный гвардейский полк разгромил все еврейские квартиры и лавки. Многие женщины были обесчещены. Некоторые из них скончались в мучениях. Поджигались еврейские дома, совершались убийства.
В Игнатовке отряд разведки ограничился сначала требованием пищи и денег, привлек евреев к работе по исправлению моста, никого на первых порах не обижая. Но появился офицер, стал придираться к отдельным евреям, стоявшим на работе: одного ударил по щеке, с другого снял сапоги. Это послужило началом грабежей; они быстро перебросились в местечко, где к солдатам присоединились местные крестьяне. Из боязни быть опознанными, крестьяне каждого из ограбляемых евреев убивали. Пришел еще отряд, совершил восемь убийств и изорвал хранившиеся в синагоге свитки Торы. Трупы убитых долго лежали без погребения, покрытые клочьями свитков.
В Дымере началось с разграбления пластунами квартир и лавок. Евреи хотели спастись бегством в поле, но казаки грозили расстрелять их за это из пулеметов. Евреи на коленях умоляли о пощаде. Казаки потребовали сто тысяч керенками. Удалось собрать только тридцать. Тогда казаки взяли заложником одного из жителей. Еврейская делегация обратилась в штаб полка с просьбой о заступничестве, оно было обещано. Однако грабежи и избиения продолжались даже в более сильной степени.
Христианам под угрозой строгой кары было запрещено укрывать у себя евреев и их добро.
Массами насиловали девушек на глазах их родителей. Когда родители пытались оказывать сопротивление и защищать своих детей, их избивали. Было больше сорока случаев изнасилования.
Бежать из местечка не было возможности: при попытке к бегству были раздеты донага и жестоко избиты два еврея.
Казаки получили уже пятьдесят тысяч.
Но всё еще требуют:
- Сто тысяч - керенскими!
В Степанцах громили лопаткинцы, струковцы, а потом передовые части добрармии. Громившие поочередно входили в местечко, окружали его со всех сторон и с зверской жестокостью творили свое дело. …убитых 99 человек, раненых свыше 300. Часть местечка сожжена. Были случаи, когда люди загонялись в дома, которые поджигались. Все оставшиеся в живых обобраны до рубашки, ходят голые, босые, голодные к крестьянам в село просить хлеба. Весь уезд разорен.


Гражданская война, Белый террор, Хохлы, Антисемитизм, Евреи, Крестьяне, Казаки, Белые

Previous post Next post
Up