Василий Тарасов об интервенции на Севере России. Часть VIII
Из книги Василия Васильевича Тарасова «Борьба с интервентами на Севере России» (1918-1920 гг.)».
Летом 1919 г. победа советских войск Восточного фронта над армией Колчака стала очевидной. Белогвардейские полчища были отогнаны за Урал. Большие надежды, возлагавшиеся на Колчака империалистами США, Англии, Франции, Японии и других враждебных Советской Республике государств, не оправдались. Потерпел полный провал план интервентов объединить два фронта контрреволюции - Восточный и Северный...
[Читать далее]Не удалось интервентам и прорваться к Петрограду, где они надеялись установить прямое взаимодействие с так называемой Северо-западной армией Юденича.
Все это делало бессмысленной дальнейшую интервенцию на севере России, тем более что находившиеся там иностранные войска и армия Миллера никаких самостоятельных задач решать не могли. Им по силам была только оборона захваченного района. Но и эта чисто оборонительная задача не могла быть решена успешно, так как процесс разложения армии интервентов и белогвардейцев продолжался и охватывал все новые и новые массы солдат и даже офицеров. Империалисты Антанты видели, что дальнейшее пребывание их войск в России чревато гибельными последствиями. Напряженная обстановка в глубоком тылу империализма, массовые выступления трудящихся и передовых слоев интеллигенции против антисоветской интервенции также приводили правительство Антанты к мысли о невозможности держать далее свои вооруженные силы на русском Севере,
Вопрос об эвакуации иностранных войск из Мурманска и Архангельска встал на очередь дня. Интервенты стали всерьез готовиться к бегству.
Это не на шутку встревожило белогвардейцев, которым предстояло теперь управляться своими силам...
Северное белогвардейское «правительство» начало поспешно искать новых союзников. Единственной вооруженной силой, которой можно было в какой-то мере заменить войска Антанты на Севере, оставалась буржуазная Финляндия. Английские интервенты, возглавлявшие фактически все силы контрреволюции на Севере, упорно советовали северному «правительству» поступиться принципом «единой великодержавной неделимой России» ради главной цели - продолжения войны против Советской Республики.
Главари северного марионеточного «правительства» сами были склонны пойти на уступки финской буржуазии и ходатайствовали перед Колчаком о признании независимости Финляндии, а также об удовлетворении ее претензий на некоторые территории в обмен на военную помощь в борьбе против Советов. 28 июня 1919 г. Миллер писал колчаковскому «правительству» в Омск:
«Единственный выход из критического положения, создавшегося с уходом англичан и изолированностью [области] от прочих противобольшевистских войск, - это немедленное выступление Финляндии, за которое нужно заплатить поставленными ею условиями, без принятия коих Маннергейм не может двинуть финнов. Принципиальной стороной признания независимости и незначительными территориальными уступками, не имеющими жизненного значения... нужно пожертвовать...»
…в июле 1919 г. в Финляндию была направлена из Архангельска специальная миссия во главе с Марушевским... По началу дела переговоры шли успешно, чему содействовала позиция, занятая Юденичем. Последний согласился на признание независимости Финляндии, на передачу финнам Печенги, дал обещание не предъявлять претензий на русское казенное имущество, оставшееся в Финляндии, и т. п. Уступчивость одного из предводителей российской белогвардейщины повлияла на белофиннов: они были склонны обещать военную помощь как Миллеру, так и Юденичу. Однако без согласия Колчака, как «верховного правителя», уступки, сделанные Юденичем, оставались только обещанием. Для окончательного решения надо было уламывать колчаковское правительство, на что требовалось время, а до того белофинны не намерены были ввязываться в опасную для них военную авантюру.
Поэтому одновременно с поисками новых союзников Миллер и его окружение вынуждены были заняться мобилизацией внутренних резервов Северной области для создания «большой русской армии». В качестве одной из таких мобилизационных мер белые власти решили провести запись добровольцев в так называемое «национальное ополчение». …все население, способное носить оружие, призывалось добровольно вступать в ряды ополчения...
Но на этот призыв откликнулась только небольшая часть городской буржуазии. Трудовое же население в ополчение не пошло, несмотря на щедрые обещания белых властей насчет высокого жалования и хорошего пайка для добровольцев. Затея с созданием добровольческой армии на Севере явно провалилась.
Тогда белое командование провело несколько принудительных мобилизаций, которые охватили 22 возраста... Но созданные таким путем новые части были крайне ненадежны... Как только представлялась возможность, солдаты белой армии переходили на сторону советских войск, принося с собой оружие. В ряде мест население встречало приказы о мобилизации восстаниями. Такое восстание вспыхнуло, например, в Онежской Карелии.
Бывший командующий всеми интервенционистскими силами на севере России английский генерал Пуль с горечью признавал: «массы оказались настолько заражены большевизмом, что объявление мобилизации означало по существу набор кадров для Красной Армии»...
Во второй половине сентября английские части стали сниматься с позиций и эвакуироваться в Англию. И тут еще раз сказалось подлинное отношение английских солдат к интервенции. Измученные постоянными переходами, обозленные на свое начальство и ненавидящие белогвардейцев, английские солдаты, уходя, уничтожали орудия и снаряжение, которое их генералы собирались оставить русским белогвардейцам.
«На глазах наших солдат на фронте и населения в тылу, - сокрушенно пишет в своих воспоминаниях белогвардеец Добровольский, - началась порча и сожжение аэропланов, утопление в реке имущества, снарядов, патронов, муки и консервов»...
Бегство интервентов фактически лишало белогвардейское «правительство» в Архангельске военной опоры. «Союзники» увезли всех своих солдат с фронта, оставив лишь небольшую группу офицеров для связи и инструктирования белых войск. Правда, белогвардейцам была оставлена большая часть оружия интервентов. Но людей, которые хотели бы воспользоваться этим оружием вместо бежавших интервентов, у белогвардейского командования не оказалось. Белогвардейские генералы, не питавшие никакого доверия к своим солдатам, всячески добивались, чтобы для охраны их «правительства» был оставлен хотя бы один иностранный батальон. Об этом особенно хлопотал генерал Миллер.
В телеграмме… Миллер писал: «Одновременный уход всех английских сухопутных и морских сил 28-29 сентября создает крайне тревожную обстановку в городе... Необходимо иметь в городе прочную войсковую часть, ничем не связанную с местным населением. Сербский батальон предположен к увозу из Мурманска 2-го октября. Прошу срочно распоряжения доставить его в Архангельск до ухода английских войск и оставить его здесь до конца октября исключительно для гарнизонной службы».
Но даже в этой жалкой просьбе отказали английские империалисты своему лакею...
Убедившись в провале всей авантюры на Севере, интервенты еще до своего ухода советовали Миллеру оставить Архангельск и перебраться со всем войском на юг России к Деникину. В то время у Миллера еще оставалась двадцатипятитысячная армия, и Антанта предполагала использовать ее для пополнения деникинских войск. Миллер вначале согласился на эвакуацию Севера... За первые три дня октября за границу было отправлено несколько транспортов, заполненных белыми эмигрантами и их имуществом. Что же касается недвижимого имущества, то удирающая буржуазия варварски уничтожала его. Не желая ничего оставлять Советской власти, белые сожгли в Архангельске три лесопильных завода.
Однако Миллер и его штаб вскоре отказались от своего намерения перебазироваться на Южный фронт. В октябре 1919 г. стало известно об успехах армии Деникина под Орлом. Войска Юденича вновь подошли к Петрограду. Эти вести вновь обнадежили главарей северной белогвардейщины. Миллер, которому хотелось играть самостоятельную роль, решил еще раз попытать счастья в борьбе с Красной Армией... Эвакуация белых была приостановлена.
…крестьяне стали создавать партизанские отряды и уходили в леса. Население охотно помогало партизанам продуктами, одеждой, обувью, укрывало их от карателей.
Один из наиболее активно действовавших отрядов составили партизаны деревни Кольвицы...
Против кольвицких партизан интервенты снарядили карательную экспедицию... В ночь с 4 на 5 августа 1919 г. этот отряд на трех лодках, имея проводником одного местного кулака, двинулся к месту расположения партизан, в Лувеньгу...
Когда лодки карателей подошли почти вплотную к берегу, партизаны открыли шквальный огонь. Бой продолжался всего несколько минут. Враг потерял большую часть своих солдат...
Взбешенные неудачей, английские интервенты выслали против партизан миноносец из Мурманска. Артиллерия миноносца разорила рыбацкие деревушки...
Белогвардейцы решили вновь послать карательную экспедицию. В октябре 1919 г. на Терский берег для «наведения порядка» в мятежных волостях вышел крупный белогвардейский отряд... Каратели дотла сожгли деревню Кольвицу... Захваченные в Кольвице и в Княжьей Губе партизаны были зверски расстреляны на глазах у населения. Всех крестьян, подлежавших по возрасту мобилизации, насильно посадили на поезда и увезли в Мурманск.
...
В лагере белых началась паника. Один за другим выдвигались различные проекты спасения белогвардейской власти.
Один из таких проектов выдвинули архангельские земские «деятели». В первых числах февраля 1920 г. они созвали земское собрание, на котором развернули критику «северного правительства», обвинив его в «оторванности от земских масс» и нарушении демократии. Земцы потребовали образовать новое «правительство», облеченное доверием земства и созданное «исключительно по выбору собрания, с установлением подотчетности... губернскому земскому собранию». Таким образом, буржуазия рассчитывала обмануть народные массы Севера, заменив окончательно опозорившееся прежнее белогвардейское «правительство» новым белогвардейским «правительством», но уже под «демократической» вывеской.
Другой план действия исходил от самого Миллера. Он потребовал вообще ликвидации северного «правительства» и сосредоточения всей власти в руках генерал-губернатора, т. е. в его руках. Точка зрения Миллера победила. 10 февраля 1920 г. заместитель председателя «временного правительства Северной области» Зубов сообщил о роспуске «правительства» и передаче всей полноты власти… Миллеру.
Однако установление единоличной военной диктатуры Миллера не могло спасти белогвардейский режим на Севере... Солдаты белой армии бежали с фронта, бросали оружие, переходили на сторону советских войск целыми полками...
19 февраля генерал Миллер с кучкой приспешников, бросив свою разгромленную армию, бежал на ледоколе за границу.
...
Иноземные захватчики и их белогвардейские лакеи грабили и разоряли захваченные ими северные районы Советской страны. Тысячи ни в чем неповинных советских людей были убиты или замучены палачами в застенках. Множество граждан погибло от голода и эпидемий. Разбойничья, колониальная политика интервенционистских и белых властей вынуждала людей покидать свои жилища и бежать из родных мест. Города и села опустели. В 1921 г. во всем Мурманском крае насчитывалось не более 14 500 тыс. человек.
Большой урон причинили враги народному хозяйству Севера. Рыбные промыслы в Архангельской губернии и Мурманском крае были почти сведены на нет. На всем Мурманском побережье осталось только семь рыболовецких мотоботов. В 1920 г. вся добыча рыбы немногим превысила 4 тыс. т. Русский северный флот почти целиком был захвачен интервентами и угнан за границу. Интервенты разграбили и разорили десятки лесопильных и других заводов Севера. Архангельский и Мурманский порты бездействовали, железные дороги были разрушены; не было ни оборудования, ни подвижного состава, ни паровозов. Сельское хозяйство лишилось молочного скота, поголовье оленей сократилось с 70 тыс. голов в 1914 г. до 22 тыс. в 1920 г. Десятки тысяч домов были разрушены, разорены целые селения, все школы были приведены в негодное состояние.
Летом 1919 г. победа советских войск Восточного фронта над армией Колчака стала очевидной. Белогвардейские полчища были отогнаны за Урал. Большие надежды, возлагавшиеся на Колчака империалистами США, Англии, Франции, Японии и других враждебных Советской Республике государств, не оправдались. Потерпел полный провал план интервентов объединить два фронта контрреволюции - Восточный и Северный...
[Читать далее]Не удалось интервентам и прорваться к Петрограду, где они надеялись установить прямое взаимодействие с так называемой Северо-западной армией Юденича.
Все это делало бессмысленной дальнейшую интервенцию на севере России, тем более что находившиеся там иностранные войска и армия Миллера никаких самостоятельных задач решать не могли. Им по силам была только оборона захваченного района. Но и эта чисто оборонительная задача не могла быть решена успешно, так как процесс разложения армии интервентов и белогвардейцев продолжался и охватывал все новые и новые массы солдат и даже офицеров. Империалисты Антанты видели, что дальнейшее пребывание их войск в России чревато гибельными последствиями. Напряженная обстановка в глубоком тылу империализма, массовые выступления трудящихся и передовых слоев интеллигенции против антисоветской интервенции также приводили правительство Антанты к мысли о невозможности держать далее свои вооруженные силы на русском Севере,
Вопрос об эвакуации иностранных войск из Мурманска и Архангельска встал на очередь дня. Интервенты стали всерьез готовиться к бегству.
Это не на шутку встревожило белогвардейцев, которым предстояло теперь управляться своими силам...
Северное белогвардейское «правительство» начало поспешно искать новых союзников. Единственной вооруженной силой, которой можно было в какой-то мере заменить войска Антанты на Севере, оставалась буржуазная Финляндия. Английские интервенты, возглавлявшие фактически все силы контрреволюции на Севере, упорно советовали северному «правительству» поступиться принципом «единой великодержавной неделимой России» ради главной цели - продолжения войны против Советской Республики.
Главари северного марионеточного «правительства» сами были склонны пойти на уступки финской буржуазии и ходатайствовали перед Колчаком о признании независимости Финляндии, а также об удовлетворении ее претензий на некоторые территории в обмен на военную помощь в борьбе против Советов. 28 июня 1919 г. Миллер писал колчаковскому «правительству» в Омск:
«Единственный выход из критического положения, создавшегося с уходом англичан и изолированностью [области] от прочих противобольшевистских войск, - это немедленное выступление Финляндии, за которое нужно заплатить поставленными ею условиями, без принятия коих Маннергейм не может двинуть финнов. Принципиальной стороной признания независимости и незначительными территориальными уступками, не имеющими жизненного значения... нужно пожертвовать...»
…в июле 1919 г. в Финляндию была направлена из Архангельска специальная миссия во главе с Марушевским... По началу дела переговоры шли успешно, чему содействовала позиция, занятая Юденичем. Последний согласился на признание независимости Финляндии, на передачу финнам Печенги, дал обещание не предъявлять претензий на русское казенное имущество, оставшееся в Финляндии, и т. п. Уступчивость одного из предводителей российской белогвардейщины повлияла на белофиннов: они были склонны обещать военную помощь как Миллеру, так и Юденичу. Однако без согласия Колчака, как «верховного правителя», уступки, сделанные Юденичем, оставались только обещанием. Для окончательного решения надо было уламывать колчаковское правительство, на что требовалось время, а до того белофинны не намерены были ввязываться в опасную для них военную авантюру.
Поэтому одновременно с поисками новых союзников Миллер и его окружение вынуждены были заняться мобилизацией внутренних резервов Северной области для создания «большой русской армии». В качестве одной из таких мобилизационных мер белые власти решили провести запись добровольцев в так называемое «национальное ополчение». …все население, способное носить оружие, призывалось добровольно вступать в ряды ополчения...
Но на этот призыв откликнулась только небольшая часть городской буржуазии. Трудовое же население в ополчение не пошло, несмотря на щедрые обещания белых властей насчет высокого жалования и хорошего пайка для добровольцев. Затея с созданием добровольческой армии на Севере явно провалилась.
Тогда белое командование провело несколько принудительных мобилизаций, которые охватили 22 возраста... Но созданные таким путем новые части были крайне ненадежны... Как только представлялась возможность, солдаты белой армии переходили на сторону советских войск, принося с собой оружие. В ряде мест население встречало приказы о мобилизации восстаниями. Такое восстание вспыхнуло, например, в Онежской Карелии.
Бывший командующий всеми интервенционистскими силами на севере России английский генерал Пуль с горечью признавал: «массы оказались настолько заражены большевизмом, что объявление мобилизации означало по существу набор кадров для Красной Армии»...
Во второй половине сентября английские части стали сниматься с позиций и эвакуироваться в Англию. И тут еще раз сказалось подлинное отношение английских солдат к интервенции. Измученные постоянными переходами, обозленные на свое начальство и ненавидящие белогвардейцев, английские солдаты, уходя, уничтожали орудия и снаряжение, которое их генералы собирались оставить русским белогвардейцам.
«На глазах наших солдат на фронте и населения в тылу, - сокрушенно пишет в своих воспоминаниях белогвардеец Добровольский, - началась порча и сожжение аэропланов, утопление в реке имущества, снарядов, патронов, муки и консервов»...
Бегство интервентов фактически лишало белогвардейское «правительство» в Архангельске военной опоры. «Союзники» увезли всех своих солдат с фронта, оставив лишь небольшую группу офицеров для связи и инструктирования белых войск. Правда, белогвардейцам была оставлена большая часть оружия интервентов. Но людей, которые хотели бы воспользоваться этим оружием вместо бежавших интервентов, у белогвардейского командования не оказалось. Белогвардейские генералы, не питавшие никакого доверия к своим солдатам, всячески добивались, чтобы для охраны их «правительства» был оставлен хотя бы один иностранный батальон. Об этом особенно хлопотал генерал Миллер.
В телеграмме… Миллер писал: «Одновременный уход всех английских сухопутных и морских сил 28-29 сентября создает крайне тревожную обстановку в городе... Необходимо иметь в городе прочную войсковую часть, ничем не связанную с местным населением. Сербский батальон предположен к увозу из Мурманска 2-го октября. Прошу срочно распоряжения доставить его в Архангельск до ухода английских войск и оставить его здесь до конца октября исключительно для гарнизонной службы».
Но даже в этой жалкой просьбе отказали английские империалисты своему лакею...
Убедившись в провале всей авантюры на Севере, интервенты еще до своего ухода советовали Миллеру оставить Архангельск и перебраться со всем войском на юг России к Деникину. В то время у Миллера еще оставалась двадцатипятитысячная армия, и Антанта предполагала использовать ее для пополнения деникинских войск. Миллер вначале согласился на эвакуацию Севера... За первые три дня октября за границу было отправлено несколько транспортов, заполненных белыми эмигрантами и их имуществом. Что же касается недвижимого имущества, то удирающая буржуазия варварски уничтожала его. Не желая ничего оставлять Советской власти, белые сожгли в Архангельске три лесопильных завода.
Однако Миллер и его штаб вскоре отказались от своего намерения перебазироваться на Южный фронт. В октябре 1919 г. стало известно об успехах армии Деникина под Орлом. Войска Юденича вновь подошли к Петрограду. Эти вести вновь обнадежили главарей северной белогвардейщины. Миллер, которому хотелось играть самостоятельную роль, решил еще раз попытать счастья в борьбе с Красной Армией... Эвакуация белых была приостановлена.
…крестьяне стали создавать партизанские отряды и уходили в леса. Население охотно помогало партизанам продуктами, одеждой, обувью, укрывало их от карателей.
Один из наиболее активно действовавших отрядов составили партизаны деревни Кольвицы...
Против кольвицких партизан интервенты снарядили карательную экспедицию... В ночь с 4 на 5 августа 1919 г. этот отряд на трех лодках, имея проводником одного местного кулака, двинулся к месту расположения партизан, в Лувеньгу...
Когда лодки карателей подошли почти вплотную к берегу, партизаны открыли шквальный огонь. Бой продолжался всего несколько минут. Враг потерял большую часть своих солдат...
Взбешенные неудачей, английские интервенты выслали против партизан миноносец из Мурманска. Артиллерия миноносца разорила рыбацкие деревушки...
Белогвардейцы решили вновь послать карательную экспедицию. В октябре 1919 г. на Терский берег для «наведения порядка» в мятежных волостях вышел крупный белогвардейский отряд... Каратели дотла сожгли деревню Кольвицу... Захваченные в Кольвице и в Княжьей Губе партизаны были зверски расстреляны на глазах у населения. Всех крестьян, подлежавших по возрасту мобилизации, насильно посадили на поезда и увезли в Мурманск.
...
В лагере белых началась паника. Один за другим выдвигались различные проекты спасения белогвардейской власти.
Один из таких проектов выдвинули архангельские земские «деятели». В первых числах февраля 1920 г. они созвали земское собрание, на котором развернули критику «северного правительства», обвинив его в «оторванности от земских масс» и нарушении демократии. Земцы потребовали образовать новое «правительство», облеченное доверием земства и созданное «исключительно по выбору собрания, с установлением подотчетности... губернскому земскому собранию». Таким образом, буржуазия рассчитывала обмануть народные массы Севера, заменив окончательно опозорившееся прежнее белогвардейское «правительство» новым белогвардейским «правительством», но уже под «демократической» вывеской.
Другой план действия исходил от самого Миллера. Он потребовал вообще ликвидации северного «правительства» и сосредоточения всей власти в руках генерал-губернатора, т. е. в его руках. Точка зрения Миллера победила. 10 февраля 1920 г. заместитель председателя «временного правительства Северной области» Зубов сообщил о роспуске «правительства» и передаче всей полноты власти… Миллеру.
Однако установление единоличной военной диктатуры Миллера не могло спасти белогвардейский режим на Севере... Солдаты белой армии бежали с фронта, бросали оружие, переходили на сторону советских войск целыми полками...
19 февраля генерал Миллер с кучкой приспешников, бросив свою разгромленную армию, бежал на ледоколе за границу.
...
Иноземные захватчики и их белогвардейские лакеи грабили и разоряли захваченные ими северные районы Советской страны. Тысячи ни в чем неповинных советских людей были убиты или замучены палачами в застенках. Множество граждан погибло от голода и эпидемий. Разбойничья, колониальная политика интервенционистских и белых властей вынуждала людей покидать свои жилища и бежать из родных мест. Города и села опустели. В 1921 г. во всем Мурманском крае насчитывалось не более 14 500 тыс. человек.
Большой урон причинили враги народному хозяйству Севера. Рыбные промыслы в Архангельской губернии и Мурманском крае были почти сведены на нет. На всем Мурманском побережье осталось только семь рыболовецких мотоботов. В 1920 г. вся добыча рыбы немногим превысила 4 тыс. т. Русский северный флот почти целиком был захвачен интервентами и угнан за границу. Интервенты разграбили и разорили десятки лесопильных и других заводов Севера. Архангельский и Мурманский порты бездействовали, железные дороги были разрушены; не было ни оборудования, ни подвижного состава, ни паровозов. Сельское хозяйство лишилось молочного скота, поголовье оленей сократилось с 70 тыс. голов в 1914 г. до 22 тыс. в 1920 г. Десятки тысяч домов были разрушены, разорены целые селения, все школы были приведены в негодное состояние.