Геополитическая перезагрузка - это капитуляция
Мне регулярно удаётся общаться с людьми, придерживающимися противоположной или просто другой точки относительно всего советского. Зачастую, должен сказать, мои собеседники проявляют фактическую безграмотность, путая, к примеру, Февральскую революцию с Октябрьской.
Отказываясь признавать драматичность русской истории, эти - часто неглупые - люди, проявляют особую страстность в попытках доказать «убийственную простоту» и «прямолинейность» всей политики России в советский период.
В качестве примера «советской ностальгии» наши граждане имеют, к сожалению, агитматериалы крупнейшей в России прокоммунистической силы - КПРФ: эти тряпочки с бахромой, утрированные изображения Ленина, двусмысленную позицию партии относительно фигуры Сталина и, конечно, чудовищные плакаты. КПРФ превращает ностальгию в пыльный склад атрибутов советской жизни, пошлый и аляповатый набор, пригодный исключительно для ностальгии, а не разума.
И я решил сформулировать некоторые вещи.
Возвращение убийц.
Традиционно отмечаемый нашими социологическими конторами рост про-советских настроений, приводит к тому, что в общественной памяти (а я имею ввиду, как воображение людей, так и их повседневные действия) возникают образы всего, что связано с «советским».
Среди этого не только Сталин или Октябрь 1917 года, здесь же оказываются события недавнего прошлого: вступление в должность президента Путина, выборы президента 1996 года, Правительство Гайдара и шоковые реформы, ГКЧП и Беловежские соглашения, Михаил Горбачёв и перестройка.
Появившись в памяти, эти яркие события становятся в один ряд, перемешиваются, стирая историческую последовательность, воплощаются одновременно. Таково свойство человеческого разума: рост интереса к советскому периоду жизни пробуждает в равной степени тех, кто испытывает симпатии, и тех, кто испытывает нечто противоположное.
Так, к примеру, активировались политические киллеры коммунизма - партии консервативно-либерального и радикально-либерального толка, вроде «партии Роста» (бывшая - Правое дело, бывшая - Союз правых сил). И, в конце концов, чем с этой точки зрения был реально наполнен «белоленточный протест» 2011-2012 годов?
И чем с этой точки зрения являются утрированные про-монархические, а на деле откровенно неонацистские движения, если не перезапуском какого-нибудь «общества Память»?
Ровно так, как перестройка-1, она же горбачёвская перестройка была подготовкой капитуляции Советского Союза в «холодной войне» 1946-1989 годов, перестройка-2 станет капитуляцией Российской Федерации перед лицом объединённого Запада.
Снятие геополитической напряжённости - уже было.
В чём заключается «перестроечность» политического процесса? Для того, чтобы ответить на этот вопрос, нужно сказать, что перестройка (плюс ускорение, плюс гласность) М. Горбачёва не была внезапным импульсом, порождённым личностью Горбачёва, Яковлева или кого угодно ещё.
Перестройка являлась внутриполитической реализацией вектора советской внешней политики, целью которой было объединение с Западной Европой против основного геополитического, как это теперь модно говорить, противника - Соединённых Штатов Америки.
В некотором смысле этот вектор евро-русского единства никогда и не уходил из советской политики, существуя в качестве теоретической возможности, в качестве одного из вариантов идеи о Мировой революции. Исторически этот вектор, разумеется, был связан с фигурой Троцкого, а потому борьба со Сталиным (развенчание культа личности и дальнейшие «разоблачения»), постепенный уход от «диктатуры пролетариата» в программных документах партии и содержании обсуждений на Съездах - всё это так или иначе реабилитировало или позволяло вздохнуть всему, что было лично Сталиным вытеснено из политики СССР.
Советская элита по причинам не до конца ясным не смогла или не захотела жить с ощущением самостоятельности России, самой возможности её автономного существования, несмотря на то, что фактически в сталинскую эпоху в результате грандиозной Победы в ходе Великой Отечественной войны советский мир стал второй сверхдержавой.
Отмечу, что никакая Победа не была бы возможна, если бы не существовал период индустриализации, коллективизации и всего того, словом, что так поносится в качестве «ужасов режима». Собственно, весь этот разговор о «цене Победы» с самого начала ведётся на языке капитуляции, на языке вторичности и недоброкачественности всего русского.
Если смотреть на историю Советского Союза таким образом, то будет видно, что каждая десталинизация заканчивалась политическим рывком на Запад с целью так или иначе слиться с Европой.
Аналогичные процессы начались в политической жизни страны в выборный период 2011-2012 годов, когда Совет по правам человека и президент Д.А. Медведев запускали программу «десоветизации-десталинизации», она же «модернизация сознания», она же «увековечивание памяти жертв сталинских репрессий». А после - мы увидели приступ антивластной активности в лице «белоленточного мятежа» с их лозунгами о необходимости той или иной «европиезации» «немытой России».
Отказываясь признавать драматичность русской истории, эти - часто неглупые - люди, проявляют особую страстность в попытках доказать «убийственную простоту» и «прямолинейность» всей политики России в советский период.
В качестве примера «советской ностальгии» наши граждане имеют, к сожалению, агитматериалы крупнейшей в России прокоммунистической силы - КПРФ: эти тряпочки с бахромой, утрированные изображения Ленина, двусмысленную позицию партии относительно фигуры Сталина и, конечно, чудовищные плакаты. КПРФ превращает ностальгию в пыльный склад атрибутов советской жизни, пошлый и аляповатый набор, пригодный исключительно для ностальгии, а не разума.
И я решил сформулировать некоторые вещи.
Возвращение убийц.
Традиционно отмечаемый нашими социологическими конторами рост про-советских настроений, приводит к тому, что в общественной памяти (а я имею ввиду, как воображение людей, так и их повседневные действия) возникают образы всего, что связано с «советским».
Среди этого не только Сталин или Октябрь 1917 года, здесь же оказываются события недавнего прошлого: вступление в должность президента Путина, выборы президента 1996 года, Правительство Гайдара и шоковые реформы, ГКЧП и Беловежские соглашения, Михаил Горбачёв и перестройка.
Появившись в памяти, эти яркие события становятся в один ряд, перемешиваются, стирая историческую последовательность, воплощаются одновременно. Таково свойство человеческого разума: рост интереса к советскому периоду жизни пробуждает в равной степени тех, кто испытывает симпатии, и тех, кто испытывает нечто противоположное.
Так, к примеру, активировались политические киллеры коммунизма - партии консервативно-либерального и радикально-либерального толка, вроде «партии Роста» (бывшая - Правое дело, бывшая - Союз правых сил). И, в конце концов, чем с этой точки зрения был реально наполнен «белоленточный протест» 2011-2012 годов?
И чем с этой точки зрения являются утрированные про-монархические, а на деле откровенно неонацистские движения, если не перезапуском какого-нибудь «общества Память»?
Ровно так, как перестройка-1, она же горбачёвская перестройка была подготовкой капитуляции Советского Союза в «холодной войне» 1946-1989 годов, перестройка-2 станет капитуляцией Российской Федерации перед лицом объединённого Запада.
Снятие геополитической напряжённости - уже было.
В чём заключается «перестроечность» политического процесса? Для того, чтобы ответить на этот вопрос, нужно сказать, что перестройка (плюс ускорение, плюс гласность) М. Горбачёва не была внезапным импульсом, порождённым личностью Горбачёва, Яковлева или кого угодно ещё.
Перестройка являлась внутриполитической реализацией вектора советской внешней политики, целью которой было объединение с Западной Европой против основного геополитического, как это теперь модно говорить, противника - Соединённых Штатов Америки.
В некотором смысле этот вектор евро-русского единства никогда и не уходил из советской политики, существуя в качестве теоретической возможности, в качестве одного из вариантов идеи о Мировой революции. Исторически этот вектор, разумеется, был связан с фигурой Троцкого, а потому борьба со Сталиным (развенчание культа личности и дальнейшие «разоблачения»), постепенный уход от «диктатуры пролетариата» в программных документах партии и содержании обсуждений на Съездах - всё это так или иначе реабилитировало или позволяло вздохнуть всему, что было лично Сталиным вытеснено из политики СССР.
Советская элита по причинам не до конца ясным не смогла или не захотела жить с ощущением самостоятельности России, самой возможности её автономного существования, несмотря на то, что фактически в сталинскую эпоху в результате грандиозной Победы в ходе Великой Отечественной войны советский мир стал второй сверхдержавой.
Отмечу, что никакая Победа не была бы возможна, если бы не существовал период индустриализации, коллективизации и всего того, словом, что так поносится в качестве «ужасов режима». Собственно, весь этот разговор о «цене Победы» с самого начала ведётся на языке капитуляции, на языке вторичности и недоброкачественности всего русского.
Если смотреть на историю Советского Союза таким образом, то будет видно, что каждая десталинизация заканчивалась политическим рывком на Запад с целью так или иначе слиться с Европой.
Аналогичные процессы начались в политической жизни страны в выборный период 2011-2012 годов, когда Совет по правам человека и президент Д.А. Медведев запускали программу «десоветизации-десталинизации», она же «модернизация сознания», она же «увековечивание памяти жертв сталинских репрессий». А после - мы увидели приступ антивластной активности в лице «белоленточного мятежа» с их лозунгами о необходимости той или иной «европиезации» «немытой России».