...и книги тоже несу.
Итак, отращивая в определенном смысле хвост к предыдущей записи: какие книги люди везут с собой зимой 1825-1826 годов в (самоизоляцию) Петропавловскую крепость?
В отличие от зимней одежды, никто меня этим вопросом направленно не озадачивал, я озадачилась им сама и решила делать выписки параллельно "зимнему" прочесу - когда еще соберусь прочитать все списки вещей подряд?!
(Вообще они остались далеко не исчерпаны, по ним можно, думаю, не менее интересно проследить остальную всякую одежду и обувь, а также всякие "предметы личной гигиены" и прочие нужные в дороге и в отъезде вещи - кто что берет.)
Заодно под выписки подпала трудно формализуемая категория вещей "что-то странное". Впрочем, их можно свести, пожалуй, к альтернативным, помимо книг, способам проведения досуга!
Так вот, несколько замечаний. Во-первых, книги - вещь все-таки не столь необходимо нужная в зимней дороге, как шуба, а потому - менее массовая. (Учтем и то, что часть народа - взятые по горячим следам того или другого восстания) собрать себе почитать в дорогу явно возможности не имели). Зато тут можно рассмотреть каждого - кого пробрало почитать, и в ряде случаев - что именно.
Второе - если упоминается не "книга", а "книжка", "книжечка" или даже "книжник" - это не книги! Это скорее записная книжка - альбом - в последнем случае, видимо, бумажник в тогдашнем смысле (не кошелек для бумажных денег, а папка для бумаг. (Вот, например, у Зубкова - "книжка в сафьянном переплете", у Бриггена - "книжка в красном сафьяне" - хотя про него см. далее).
Мысль третья. К некоторой печали и ограничению нашего любопытства, книги не всегда названы, иногда указаны просто количеством, иногда с указанием языка.
Басаргин везет с собой 7 книг; у Лорера - "три на французском языке и одна на немецком", Павел Бобрищев-Пушкин - 6 книг (впрочем, одно уточнение о нем нас еще настигнет), переезжающий из Тираспольской крепости в Петропавловскую майор Раевский - тоже шесть; мало замешанный в давних северных делах отставной штабс-капитан Дмитрий Зыков - десять книг (отделался по итогам запретом жить в столицах, но скончался в начале 1827 г.). у отставного же Норова в довольно длинном списке вещей сначала "книг - 4", а затем, ниже еще "книга - 1"; то ли в разных местах лежали, то ли та, что одна - все-таки, может быть, записная книжка?
И.... далеко оставляющий всех позади (как Юшневский по рубашкам) Христиан наш Богданович Вольф - фанфары, туш! - 48 КНИГ!
....вот тут особенно обидно, что списка нет. Наверняка часть медицинские, но думаю - не только!
Но к счастью, в ряде случаев мы все-таки узнаем, кто и что собирался почитать.
И. далеко не удивительно, что в немалом количестве случаев это оказываются конкретно Библия, Новый завет и так далее:
- Муханов: Святое Евангелие, Псалтирь
- Николай Бобрищев-Пушкин: "книга Эвангилия"
- прапорщик Веденяпин: "книга Евангилия"
Еще один способ обнаружить библейские книги в багаже - список того, что в процессе следствия просят передать в крепость. Просят в том числе немало вещей практических одежду верхнюю и нижнюю, платки, полотенца, табак и трубку, тюфяк и подушку и т.д.
(Некоторые не мелочатся: "Командир Полтавского пехотного полка полковник Тизенгаузен желает получить весь чемодан", и у него есть единомышленники - например, Пыхачев; ну правильно, зря они это все туда везли, что ли!). Но иногда дело доходит до книг. Просят, надо полагать, именно Библию в том числе потому, что ее запретить выдать никаких оснований уж точно нет!
Иногда таким образом выплывают вещи, как-то проплывшие мимо списков (так что в реальности людей с разными книгами в целом, возможно, было несколько больше).
Николай Крюков (Тульчин, квартирмейстерская часть) просит "1-ю часть французской Библии" (кстати, это его единственный запрос по вещам!), Николай Бобрищев-Пушкин - Библию и Псалтырь (при этом в описи вещей у него, как мы видели, отмечено только Евангелие! - и тоже единственный запрос, но это квартирмейстерская молодежь, вещей у них, видимо, не слишком много). У Бриггена в конце списка запросов последняя строка - "зубную щетку и книгу Нового Завета" (или это она была в красном сафьяне??), а в следующем запросе - "белый платок на шею и Евангелие" (по прошлому разу не выдали?), а майор Раевский в целом в числе прочих своих вещей запрашивает "книги" (как мы помним, у него их шесть).
Повало-Швейковский просит не Библию, но тоже нечто религиозное: книгу "Наставление христианской веры". (Ув. Сеть меня извещает, что сочинение "Наставление в христианской вере" принадлежит Кальвину, но я не возьмусь с ходу утверждать, что Повало-Швейковский читает именно его, а не что-то еще с похожим названием.)
Любопытно, что это еще один случай, когда книгу человек явно привез с собой, а в список его вещей она не попала! Там при этом фигурировал довольно красочный набор:" сочинения Стерна", "молитвенная книга","французский словарь". (Подозреваю, что Стерн - на французском и словарь к нему).
На этом пункте мы напоследок перейдем к остальным людям, о книгах которых мы что-то конкретное знаем.
И начну я с Александра Барятинского, который вез с собой 1 книгу, впрочем, арестовывают его не дома, а, считай, в командировке - в Тирасполе, и возможно, это туда он исходно с ней отбыл.
И это тот случай, когда 23 том ВД нам мало чем поможет. Кроме факта, что книга была, и одна. Я ее название разбирала и разобрала, со следующим результатом: "Книга Естественный закон".
А вот ув. издатели 23 тома разбирали, боюсь, менее успешно, у них получилось что-то странное: "Книги [2 или 3 буквы нрзб] неданной школы". Я такую школу не знаю, а разбирала совершенно независимо от них, за энное время до выхода тома, - так что при случае еще раз погляжу на оригинал, но покамест считаю результат релевантным.
Тем более, книга такая существует, и даже в русском переводе - что, впрочем, Барятинскому вовсе не обязательно, он по французски читает без словаря. И ровно под таким названием, кстати, существует не какое-то философское или юридическое сочинение, а поэма Вольтера! (И на русском она была издана в 1802 г.) Что нашему другу-стихотворцу и на тот момент весьма-таки вольнодумцу очень подходит, а это еще один аргумент против "неданной школы".
Природный чех из Праги, Враницкий, приставший к русской армии во время походов 1813-1814 гг. да так и не отставший, тоже по-французски читает, похоже, неплохо - и везет с собой некую книгу Principes de strategie ("Принципы стратегии"), причем в трех томах.
Кстати, каталог Ленинки вполне знает следующую книгу, подходящую и по названию, и по году выхода:
Principes de la strategie : developpes par la relation de la campagne de 1796 en Allemagne : avec cartes et plans / ouvrage traduit de l'allemand, et attribue A.S.A.I. l'Archiduc Charles
"Принципы стратегии, объясненные по отношению к кампании 1796 года в Германии, с картами и планами; перевод с немецкого, авторство приписывается эрцгерцогу Карлу"
Издание 1818 года, в книге 2 тома, но возможно, планы и карты могли как раз составлять третий?
Эрцгерцог Карл - вот он, и Википедия пишет, что он и самом деле написал что-то значимое на военные темы и много печатал под псевдонимом "С."
...в общем, Враницкий изучает военное дело, и он не один такой.
Липранди запасся не только зимней одеждой "с горкой", у него же с собой: "три книги военного журнала", "Книги тактики - 4","турецкая грамматика".
"Тактику" с ходу не возьмусь пока определить, а бессарабская специфика определенно наложила отпечаток на последний пункт.
(Кстати, еще у этого запасливого человека есть с собой много что, например - "бульону два куска").
А помните (внезапно!) онегинского дядю и "календарь осьмого года" - "Старик, имея много дел, в иные книги не глядел"?
Ну вот в нашей популяции тоже есть человек-с-календарем! Это полковник Бурцов, и он не просто привозит с собой "польский календарь", но и просит его передать в крепость. Уж и не знаю, получил ли.
И на этом наше, гм, книжное обозрение закончено...
*
...но, как уже говорилось, бывают и альтернативные способы проведения досуга. Даже в крепости. Вообще-то все они интересующим нас людям, видимо, обломались, но планы-то были!
Вот например Андреевич из Славян читать не собирался, зато вез "ящик деревянный простой с флейтой".
Но были и более приземденные идеи, как не скучать в крепости.
За них у нас отвечает, так сказать, гражданское ведомство, то есть южные помещики.
Вот, например, Густав Олизар прихватил с собой (в числе НЕИМОВЕРНОГО количества вещей,у него 2 чемодана и сундук!): 10 бутылок вина, 2 фунта кофию, фунт чаю.
Досуг мог выйти пусть и не углубленно-интеллектуальный, но вполне культурный.
А вот коллежский советник Проскура, тоже едет в Петербург во всеоружии. Чай и сахар тоже взял (и не он один такой), а заодно: 4 колоды карт, бутылка с водкой - 1, свечка - 1, лимонов - 2.
Прямо вот даже жаль, что не пригодились они ему. Впрочем, его с таким набором стоило бы ссадить с кем-нибудь на пару. И досуг точно бы удался. Не очень-то культурный, но не скучный просто ни разу!
В отличие от зимней одежды, никто меня этим вопросом направленно не озадачивал, я озадачилась им сама и решила делать выписки параллельно "зимнему" прочесу - когда еще соберусь прочитать все списки вещей подряд?!
(Вообще они остались далеко не исчерпаны, по ним можно, думаю, не менее интересно проследить остальную всякую одежду и обувь, а также всякие "предметы личной гигиены" и прочие нужные в дороге и в отъезде вещи - кто что берет.)
Заодно под выписки подпала трудно формализуемая категория вещей "что-то странное". Впрочем, их можно свести, пожалуй, к альтернативным, помимо книг, способам проведения досуга!
Так вот, несколько замечаний. Во-первых, книги - вещь все-таки не столь необходимо нужная в зимней дороге, как шуба, а потому - менее массовая. (Учтем и то, что часть народа - взятые по горячим следам того или другого восстания) собрать себе почитать в дорогу явно возможности не имели). Зато тут можно рассмотреть каждого - кого пробрало почитать, и в ряде случаев - что именно.
Второе - если упоминается не "книга", а "книжка", "книжечка" или даже "книжник" - это не книги! Это скорее записная книжка - альбом - в последнем случае, видимо, бумажник в тогдашнем смысле (не кошелек для бумажных денег, а папка для бумаг. (Вот, например, у Зубкова - "книжка в сафьянном переплете", у Бриггена - "книжка в красном сафьяне" - хотя про него см. далее).
Мысль третья. К некоторой печали и ограничению нашего любопытства, книги не всегда названы, иногда указаны просто количеством, иногда с указанием языка.
Басаргин везет с собой 7 книг; у Лорера - "три на французском языке и одна на немецком", Павел Бобрищев-Пушкин - 6 книг (впрочем, одно уточнение о нем нас еще настигнет), переезжающий из Тираспольской крепости в Петропавловскую майор Раевский - тоже шесть; мало замешанный в давних северных делах отставной штабс-капитан Дмитрий Зыков - десять книг (отделался по итогам запретом жить в столицах, но скончался в начале 1827 г.). у отставного же Норова в довольно длинном списке вещей сначала "книг - 4", а затем, ниже еще "книга - 1"; то ли в разных местах лежали, то ли та, что одна - все-таки, может быть, записная книжка?
И.... далеко оставляющий всех позади (как Юшневский по рубашкам) Христиан наш Богданович Вольф - фанфары, туш! - 48 КНИГ!
....вот тут особенно обидно, что списка нет. Наверняка часть медицинские, но думаю - не только!
Но к счастью, в ряде случаев мы все-таки узнаем, кто и что собирался почитать.
И. далеко не удивительно, что в немалом количестве случаев это оказываются конкретно Библия, Новый завет и так далее:
- Муханов: Святое Евангелие, Псалтирь
- Николай Бобрищев-Пушкин: "книга Эвангилия"
- прапорщик Веденяпин: "книга Евангилия"
Еще один способ обнаружить библейские книги в багаже - список того, что в процессе следствия просят передать в крепость. Просят в том числе немало вещей практических одежду верхнюю и нижнюю, платки, полотенца, табак и трубку, тюфяк и подушку и т.д.
(Некоторые не мелочатся: "Командир Полтавского пехотного полка полковник Тизенгаузен желает получить весь чемодан", и у него есть единомышленники - например, Пыхачев; ну правильно, зря они это все туда везли, что ли!). Но иногда дело доходит до книг. Просят, надо полагать, именно Библию в том числе потому, что ее запретить выдать никаких оснований уж точно нет!
Иногда таким образом выплывают вещи, как-то проплывшие мимо списков (так что в реальности людей с разными книгами в целом, возможно, было несколько больше).
Николай Крюков (Тульчин, квартирмейстерская часть) просит "1-ю часть французской Библии" (кстати, это его единственный запрос по вещам!), Николай Бобрищев-Пушкин - Библию и Псалтырь (при этом в описи вещей у него, как мы видели, отмечено только Евангелие! - и тоже единственный запрос, но это квартирмейстерская молодежь, вещей у них, видимо, не слишком много). У Бриггена в конце списка запросов последняя строка - "зубную щетку и книгу Нового Завета" (или это она была в красном сафьяне??), а в следующем запросе - "белый платок на шею и Евангелие" (по прошлому разу не выдали?), а майор Раевский в целом в числе прочих своих вещей запрашивает "книги" (как мы помним, у него их шесть).
Повало-Швейковский просит не Библию, но тоже нечто религиозное: книгу "Наставление христианской веры". (Ув. Сеть меня извещает, что сочинение "Наставление в христианской вере" принадлежит Кальвину, но я не возьмусь с ходу утверждать, что Повало-Швейковский читает именно его, а не что-то еще с похожим названием.)
Любопытно, что это еще один случай, когда книгу человек явно привез с собой, а в список его вещей она не попала! Там при этом фигурировал довольно красочный набор:" сочинения Стерна", "молитвенная книга","французский словарь". (Подозреваю, что Стерн - на французском и словарь к нему).
На этом пункте мы напоследок перейдем к остальным людям, о книгах которых мы что-то конкретное знаем.
И начну я с Александра Барятинского, который вез с собой 1 книгу, впрочем, арестовывают его не дома, а, считай, в командировке - в Тирасполе, и возможно, это туда он исходно с ней отбыл.
И это тот случай, когда 23 том ВД нам мало чем поможет. Кроме факта, что книга была, и одна. Я ее название разбирала и разобрала, со следующим результатом: "Книга Естественный закон".
А вот ув. издатели 23 тома разбирали, боюсь, менее успешно, у них получилось что-то странное: "Книги [2 или 3 буквы нрзб] неданной школы". Я такую школу не знаю, а разбирала совершенно независимо от них, за энное время до выхода тома, - так что при случае еще раз погляжу на оригинал, но покамест считаю результат релевантным.
Тем более, книга такая существует, и даже в русском переводе - что, впрочем, Барятинскому вовсе не обязательно, он по французски читает без словаря. И ровно под таким названием, кстати, существует не какое-то философское или юридическое сочинение, а поэма Вольтера! (И на русском она была издана в 1802 г.) Что нашему другу-стихотворцу и на тот момент весьма-таки вольнодумцу очень подходит, а это еще один аргумент против "неданной школы".
Природный чех из Праги, Враницкий, приставший к русской армии во время походов 1813-1814 гг. да так и не отставший, тоже по-французски читает, похоже, неплохо - и везет с собой некую книгу Principes de strategie ("Принципы стратегии"), причем в трех томах.
Кстати, каталог Ленинки вполне знает следующую книгу, подходящую и по названию, и по году выхода:
Principes de la strategie : developpes par la relation de la campagne de 1796 en Allemagne : avec cartes et plans / ouvrage traduit de l'allemand, et attribue A.S.A.I. l'Archiduc Charles
"Принципы стратегии, объясненные по отношению к кампании 1796 года в Германии, с картами и планами; перевод с немецкого, авторство приписывается эрцгерцогу Карлу"
Издание 1818 года, в книге 2 тома, но возможно, планы и карты могли как раз составлять третий?
Эрцгерцог Карл - вот он, и Википедия пишет, что он и самом деле написал что-то значимое на военные темы и много печатал под псевдонимом "С."
...в общем, Враницкий изучает военное дело, и он не один такой.
Липранди запасся не только зимней одеждой "с горкой", у него же с собой: "три книги военного журнала", "Книги тактики - 4","турецкая грамматика".
"Тактику" с ходу не возьмусь пока определить, а бессарабская специфика определенно наложила отпечаток на последний пункт.
(Кстати, еще у этого запасливого человека есть с собой много что, например - "бульону два куска").
А помните (внезапно!) онегинского дядю и "календарь осьмого года" - "Старик, имея много дел, в иные книги не глядел"?
Ну вот в нашей популяции тоже есть человек-с-календарем! Это полковник Бурцов, и он не просто привозит с собой "польский календарь", но и просит его передать в крепость. Уж и не знаю, получил ли.
И на этом наше, гм, книжное обозрение закончено...
*
...но, как уже говорилось, бывают и альтернативные способы проведения досуга. Даже в крепости. Вообще-то все они интересующим нас людям, видимо, обломались, но планы-то были!
Вот например Андреевич из Славян читать не собирался, зато вез "ящик деревянный простой с флейтой".
Но были и более приземденные идеи, как не скучать в крепости.
За них у нас отвечает, так сказать, гражданское ведомство, то есть южные помещики.
Вот, например, Густав Олизар прихватил с собой (в числе НЕИМОВЕРНОГО количества вещей,у него 2 чемодана и сундук!): 10 бутылок вина, 2 фунта кофию, фунт чаю.
Досуг мог выйти пусть и не углубленно-интеллектуальный, но вполне культурный.
А вот коллежский советник Проскура, тоже едет в Петербург во всеоружии. Чай и сахар тоже взял (и не он один такой), а заодно: 4 колоды карт, бутылка с водкой - 1, свечка - 1, лимонов - 2.
Прямо вот даже жаль, что не пригодились они ему. Впрочем, его с таким набором стоило бы ссадить с кем-нибудь на пару. И досуг точно бы удался. Не очень-то культурный, но не скучный просто ни разу!