Двенадцать книжных месяцев. Июнь и июль
Июнь и июль. Подшивки старых журналов
Рада бы разделить июнь и июль, да не могу - лето и сейчас сливается для меня в один долгий-долгий день, и в детстве тоже так было.
Летом я читала всякое разное. Иногда по программе. Иногда брала с собой что-то любимое. Лет с 9-10 стала брать в деревню сумку книг, которые можно перечитывать много-много раз. Помню, в какой-то год были у меня первый том Пушкина, Сетон-Томпсон, еще что-то... На следующий год - девятый том Жюля Верна, "Библейские рассказы для детей", еще что-то... Именно в то лето я утащила у мамы том Булгакова. Она сказала, что мне рано это читать, но я, конечно, дочитала все раньше, чем она. Совсем особенное чувство - читать книгу, которая тебе вроде бы еще и не в полной мере понятна - она тебе буквально на вырост. Всего не понимаешь. Но многое уже понимаешь. И это особенное ощущение: книга-то взрослая. Невероятная и непредсказуемая, как взрослая жизнь. Главная черта детской литературы - предсказуемость, возвращение пошатнувшегося мира на круги своя. До определенного возраста это детям нужно. А потом они вырастают из предсказуемости, им становится скучно.
Кстати, это я тоже поняла летом, когда рассказывала соседским ребятишкам сказки и пересказывала прочитанные книги. Начала было пересказывать "Рэдволл" - ну, думаю, приключения, зверюшки, то, что надо. А они мне сразу сказали - скууууучно, понимаем, чем дело кончится, всех врагов победят и опять будут пировать. Ничего не поделаешь - пришлось пересказывать Муркока.
Но все-таки июнь и июль для меня - не конкретная книга. Это журналы. Пачки и пачки журналов, которые свозили взрослые из города на дачу и в деревню.
Сначала это были, конечно, "Веселые картинки" и "Мурзилка". Самое прекрасное, что не только мои! На даче сохранились реликты папиного и дядиного детства - я читала все. Потом нашлись огромные подшивки папиных "Пионеров" - вот что я перечитывала раз сто! Это тогда как раз начинал печататься Крапивин. Потом "Юность" - это был любимый журнал мамы. Если "Пионеры" и "Юность" временно надоедали, в ход шли дедовы "Огонек", "Наука и жизнь" и даже "Приусадебное хозяйство" ))) В несколько более позднюю эпоху в деревню стали свозить "Калейдоскопы" и "Спид-Инфо" - их я, естественно, тоже читала.
Теперь-то я понимаю, что это было очень хорошо и полезно. Периодика шестидесятых тире девяностых годов, читаемая вперемешку и вразнобой, давала объемную картину мира.
Рада бы разделить июнь и июль, да не могу - лето и сейчас сливается для меня в один долгий-долгий день, и в детстве тоже так было.
Летом я читала всякое разное. Иногда по программе. Иногда брала с собой что-то любимое. Лет с 9-10 стала брать в деревню сумку книг, которые можно перечитывать много-много раз. Помню, в какой-то год были у меня первый том Пушкина, Сетон-Томпсон, еще что-то... На следующий год - девятый том Жюля Верна, "Библейские рассказы для детей", еще что-то... Именно в то лето я утащила у мамы том Булгакова. Она сказала, что мне рано это читать, но я, конечно, дочитала все раньше, чем она. Совсем особенное чувство - читать книгу, которая тебе вроде бы еще и не в полной мере понятна - она тебе буквально на вырост. Всего не понимаешь. Но многое уже понимаешь. И это особенное ощущение: книга-то взрослая. Невероятная и непредсказуемая, как взрослая жизнь. Главная черта детской литературы - предсказуемость, возвращение пошатнувшегося мира на круги своя. До определенного возраста это детям нужно. А потом они вырастают из предсказуемости, им становится скучно.
Кстати, это я тоже поняла летом, когда рассказывала соседским ребятишкам сказки и пересказывала прочитанные книги. Начала было пересказывать "Рэдволл" - ну, думаю, приключения, зверюшки, то, что надо. А они мне сразу сказали - скууууучно, понимаем, чем дело кончится, всех врагов победят и опять будут пировать. Ничего не поделаешь - пришлось пересказывать Муркока.
Но все-таки июнь и июль для меня - не конкретная книга. Это журналы. Пачки и пачки журналов, которые свозили взрослые из города на дачу и в деревню.
Сначала это были, конечно, "Веселые картинки" и "Мурзилка". Самое прекрасное, что не только мои! На даче сохранились реликты папиного и дядиного детства - я читала все. Потом нашлись огромные подшивки папиных "Пионеров" - вот что я перечитывала раз сто! Это тогда как раз начинал печататься Крапивин. Потом "Юность" - это был любимый журнал мамы. Если "Пионеры" и "Юность" временно надоедали, в ход шли дедовы "Огонек", "Наука и жизнь" и даже "Приусадебное хозяйство" ))) В несколько более позднюю эпоху в деревню стали свозить "Калейдоскопы" и "Спид-Инфо" - их я, естественно, тоже читала.
Теперь-то я понимаю, что это было очень хорошо и полезно. Периодика шестидесятых тире девяностых годов, читаемая вперемешку и вразнобой, давала объемную картину мира.