28 июня, Ушаковка и Малахов курган
В этот день мы решили не ехать, куда глаза глядят, а поисследовать, что находится рядом. Малахов курган и Ушакова балка - таков маршрут на сегодня. По устным объяснениям, заверениям и от руки нарисованной карте, дорога должна была занимать не больше 25 минут. Мы же шли больше часа, сначала свернув не туда, а потом задержавшись на Малаховом кургане. Кстати, создалось впечатление, что Малахов как памятник воспринимают только приезжие, для местных жителей он - всего лишь часть города, привычный маршрут от калитки до выхода на площадь. Впрочем, так везде, и в Киеве тоже.
На Малаховом пушки, кипарисы и белки. И совсем немного прохожих, ровно столько, чтобы спросить дорогу. Погладить нагретую солнцем пушку, сообразить, как подавались ядра, примерно представить силу отдачи. Жарко, хочется уже окунуться, и мы спускаемся вниз. Частный сектор, тихие улочки, читаем названия: Рабочая, Папанина. На ветке ореха замечаем пушистые лапы, присматриваемся, обнаруживаем и владельца лап - коричневого пушистого кота. От жары котяру разморило, и он растянулся на ветке, свесив задние лапы вниз. На наше нахальное фотографирование зверь не обращает никакого внимания, разве что ухом дернул.
Чуть дальше обнаруживаем ворота имени Нахимова
Ушакова балка уютная и тенистая, наверное, здесь хорошо осенью, когда нет отдыхающих, орущей музыки и пролетающих над головой мячей и летающих тарелок. Балка относится к Корабельной части города, военные суда стоят совсем рядом. Серые угрюмые громадины и толпа жизнерадостных купальщиков - сочетание то еще. Вода мутноватая, едва уловимо пахнет кухонной солью. Я сижу на подстилке, гальки нет, вместо нее бетонная плита, перебирать нечего. Я греюсь на солнце, лениво разглядывая купальщиков и своих мужчин. Внезапно рядом вырисовываются три кабальеро лет 40+ разной степени трезвости. Один из них громко со свойственной состоянию поправкой на артикуляцию объявляет:
- Все, давайте отут, рядом с девушкой!
Друзья предлагают пройти дальше, где посвободнее и детей меньше, но кабальеро не сдается:
- Не, я отут хочу. С девушкой рядом. Девушка, рядом с вами не занято?
Я отрицательно мотаю головой, ехидно хихикая про себя. Кабальеро явно намерен продолжить знакомство после окунания тела в море, а Саша с Юрой купаются совсем рядышком. Кабальерос сложили шорты стопочкой и по очереди погрузились в зеленые воды. Я продолжаю сидеть, лениво щурясь от солнца, ожидая продолжения Марлезонского балета.
Первым из воды выпрыгивает Юра:
- У меня получилось! Мне Сашка дал задание донырнуть до дна и достать оттуда камень. И я достал! Мам, дай воды!
Затем на берег выходит Саша, останавливается рядом, мы переговариваемся о чем-то. Кабальерос по одному выгружаются на берег. Давешний «кавалер» с обидой в голосе заявляет спутникам:
- Все! Я пошел переодеваться. Я уже накупался, я уже хочу обратно.
Чертыхаясь под нос, мужики начинают собирать вещи, а тот, уже чуть тише, продолжал жаловаться:
- Лоханулся я. Хотел же ж дальше, а тут… хорошо, что ничего лишнего не сказал, а то бы парень не понял…
Я с трудом сдерживаюсь, чтоб не засмеяться вслух.
Просто так сидеть скучно. Саша фотографирует корабли и потом вместе с Юрой рассматривает их, рассказывает, что и где и для чего. Здесь действительно должно быть хорошо осенью, когда нет купальщиков, а солнце не такое палящее. Мы собираемся обратно, проходим через высокий узкий тоннель, когда-то бывший частью укрепления, а сейчас ставший просто узким тоннелем, в который не может втиснуться фура с кока-колой. Фура, кстати, сделав пару рывков, сдала назад, водила вышел из кабины, оценил масштабы катастрофы, чертыхнулся и принялся кому-то названивать. А мы тут же развили тему, как фура съеживается и бочком-бочком, пыхтя, протискивается внутрь, прижимаясь блестящими боками к шершавым кирпичным стенам. И потом, выехав наружу, облегченно выдыхает и принимает прежние размеры.
По дороге обратно замечаем такие же вывески с двумя названиями улиц, как в Феодосии, и пытаемся разобраться, чем же название «Рабочая» хуже «Ополченской». Заодно находим лоток с фруктами и жадно набираем персики, черешню, абрикосы. По этой части города здорово гулять - тихо, уютно, небольшие домики, все, как я люблю. Но полные пакеты продуктов как бы намекают, что лучшая прогулка сейчас - на маршрутке.
На Малаховом пушки, кипарисы и белки. И совсем немного прохожих, ровно столько, чтобы спросить дорогу. Погладить нагретую солнцем пушку, сообразить, как подавались ядра, примерно представить силу отдачи. Жарко, хочется уже окунуться, и мы спускаемся вниз. Частный сектор, тихие улочки, читаем названия: Рабочая, Папанина. На ветке ореха замечаем пушистые лапы, присматриваемся, обнаруживаем и владельца лап - коричневого пушистого кота. От жары котяру разморило, и он растянулся на ветке, свесив задние лапы вниз. На наше нахальное фотографирование зверь не обращает никакого внимания, разве что ухом дернул.
Чуть дальше обнаруживаем ворота имени Нахимова
Ушакова балка уютная и тенистая, наверное, здесь хорошо осенью, когда нет отдыхающих, орущей музыки и пролетающих над головой мячей и летающих тарелок. Балка относится к Корабельной части города, военные суда стоят совсем рядом. Серые угрюмые громадины и толпа жизнерадостных купальщиков - сочетание то еще. Вода мутноватая, едва уловимо пахнет кухонной солью. Я сижу на подстилке, гальки нет, вместо нее бетонная плита, перебирать нечего. Я греюсь на солнце, лениво разглядывая купальщиков и своих мужчин. Внезапно рядом вырисовываются три кабальеро лет 40+ разной степени трезвости. Один из них громко со свойственной состоянию поправкой на артикуляцию объявляет:
- Все, давайте отут, рядом с девушкой!
Друзья предлагают пройти дальше, где посвободнее и детей меньше, но кабальеро не сдается:
- Не, я отут хочу. С девушкой рядом. Девушка, рядом с вами не занято?
Я отрицательно мотаю головой, ехидно хихикая про себя. Кабальеро явно намерен продолжить знакомство после окунания тела в море, а Саша с Юрой купаются совсем рядышком. Кабальерос сложили шорты стопочкой и по очереди погрузились в зеленые воды. Я продолжаю сидеть, лениво щурясь от солнца, ожидая продолжения Марлезонского балета.
Первым из воды выпрыгивает Юра:
- У меня получилось! Мне Сашка дал задание донырнуть до дна и достать оттуда камень. И я достал! Мам, дай воды!
Затем на берег выходит Саша, останавливается рядом, мы переговариваемся о чем-то. Кабальерос по одному выгружаются на берег. Давешний «кавалер» с обидой в голосе заявляет спутникам:
- Все! Я пошел переодеваться. Я уже накупался, я уже хочу обратно.
Чертыхаясь под нос, мужики начинают собирать вещи, а тот, уже чуть тише, продолжал жаловаться:
- Лоханулся я. Хотел же ж дальше, а тут… хорошо, что ничего лишнего не сказал, а то бы парень не понял…
Я с трудом сдерживаюсь, чтоб не засмеяться вслух.
Просто так сидеть скучно. Саша фотографирует корабли и потом вместе с Юрой рассматривает их, рассказывает, что и где и для чего. Здесь действительно должно быть хорошо осенью, когда нет купальщиков, а солнце не такое палящее. Мы собираемся обратно, проходим через высокий узкий тоннель, когда-то бывший частью укрепления, а сейчас ставший просто узким тоннелем, в который не может втиснуться фура с кока-колой. Фура, кстати, сделав пару рывков, сдала назад, водила вышел из кабины, оценил масштабы катастрофы, чертыхнулся и принялся кому-то названивать. А мы тут же развили тему, как фура съеживается и бочком-бочком, пыхтя, протискивается внутрь, прижимаясь блестящими боками к шершавым кирпичным стенам. И потом, выехав наружу, облегченно выдыхает и принимает прежние размеры.
По дороге обратно замечаем такие же вывески с двумя названиями улиц, как в Феодосии, и пытаемся разобраться, чем же название «Рабочая» хуже «Ополченской». Заодно находим лоток с фруктами и жадно набираем персики, черешню, абрикосы. По этой части города здорово гулять - тихо, уютно, небольшие домики, все, как я люблю. Но полные пакеты продуктов как бы намекают, что лучшая прогулка сейчас - на маршрутке.