26 июня, Херсонес и немного иностранного хулиганства
На занавесочках поезда Киев-Херсон было написано «Херсонец». «Вот дураки, - с досадой думала я, пакуясь в поезд. - Не могли правильно Херсонес написать». Да, в ни в чем не повинном херсонце я ставила ударение на последний слог. Было это, правда, в далеком детстве, когда поездки в Херсон, а затем в Новую Каховку были неизбежной летней повинностью.
Но это так, к слову. Пока родственники жили по старому адресу, мы ходили в Херсонес пешком, по Ерошенко или по Древней, или шли на городской пляж и там «козьими тропками» перебирались на территорию Херсонеса.
Если я отдыхала с папой, Херсонес заканчивался где-то в районе колокола и остатков колонн. Если со мной была мама, мы догуливали до уютного дворика с фонтаном. По вечерам там давал представления местный театр, актеры могли запросто вспрыгнуть на фонтан и оттуда читать монолог, сверкая глазами и потрясая кулаками, как того требовал образ и режиссер.
Сейчас спектакли перенесли на территорию древнего театра, а дворик просто остался уютным и тенистым. Там, кстати, мы и решили сделать небольшой привал. Я примерялась, какую бы часть дворика срисовать, набиралась храбрости - все эти колонны и ступеньки разом показались мне невыполнимой задачей, Юра смотрел по сторонам и увлеченно рассказывал мне новости из мира Трансформеров, Саша взял фотоаппарат и ушел фотографировать руины. Как только я достала блокнот, карандаши и еще один блокнот для Юры, появилась группа польских туристов.
Польский гид явно имел языковое преимущество. Русский и украинский все понимают, английская речь тоже при внимательном прослушивании не вызывает затруднений. А вот вслушиваться в «пшистску» скороговорку поляков будет просто лень. Но не тут-то было…
- Бардзо элегансько, так? - гид широким жестом обвел дворик и увитое диким виноградом строение. Экскурсанты согласно кивали и щелкали фотоаппаратами и телефонами.
- Але дали мам бардзо элеганський срач… - невозмутимо продолжал гид.
Громче всех экскурсантов прыснули мы с Юрой. Гид, немного смущенный непрошенными слушателями, поспешил вперед, а поляки, проходя мимо нашей лавочки, хитро подмигивали нам и хихикали, поглядывали на едва начатый рисунок в блокноте и старались не отставать от гида. Элеганський срач тут же стал хитом дня (что поделать, всякие глупости иногда запоминаются лучше, чем что-то серьезное).
Получившиеся рисунки мне, кстати, мне не понравились, побурчав про кривые руки, я упаковала все обратно в рюкзак, и мы двинулись дальше.
Владимирский собор я помню еще в виде фундамента и большого фанерного щита, на котором висело описание проекта. Сейчас собор отстроен и действует, но меня почему-то не покидало ощущение театральности всего происходящего там. То ли магнитики и открытки, которые продавались рядом со свечками и церковной литературой, то ли служка, который слишком ретиво выдавал ситцевые юбки на завязках для барышень в шортах, то ли все это вместе взятое и еще какие-то детали, которые сразу и не заметишь. Но было скорее ощущение музея, а не действующего храма.
Гальку в этот раз не разрисовывали. Собирали в башни, искали куриных богов. Нашли одного, размером с ладонь, полюбовались и оставили на берегу.
На обратном пути я вдруг поняла, что помню этот участок дороги, наверное, если не смотреть по сторонам и не отвлекаться на всякие «Тут не было этого магазина», я бы и смогла дойти до дома на ул. Вакуленчука. Но обошлись без экспериментов. Херсонес в этот раз показался мне гораздо больше того, который я помнила с детства, а говорят, что это только в детстве все кажется большим.
Но это так, к слову. Пока родственники жили по старому адресу, мы ходили в Херсонес пешком, по Ерошенко или по Древней, или шли на городской пляж и там «козьими тропками» перебирались на территорию Херсонеса.
Если я отдыхала с папой, Херсонес заканчивался где-то в районе колокола и остатков колонн. Если со мной была мама, мы догуливали до уютного дворика с фонтаном. По вечерам там давал представления местный театр, актеры могли запросто вспрыгнуть на фонтан и оттуда читать монолог, сверкая глазами и потрясая кулаками, как того требовал образ и режиссер.
Сейчас спектакли перенесли на территорию древнего театра, а дворик просто остался уютным и тенистым. Там, кстати, мы и решили сделать небольшой привал. Я примерялась, какую бы часть дворика срисовать, набиралась храбрости - все эти колонны и ступеньки разом показались мне невыполнимой задачей, Юра смотрел по сторонам и увлеченно рассказывал мне новости из мира Трансформеров, Саша взял фотоаппарат и ушел фотографировать руины. Как только я достала блокнот, карандаши и еще один блокнот для Юры, появилась группа польских туристов.
Польский гид явно имел языковое преимущество. Русский и украинский все понимают, английская речь тоже при внимательном прослушивании не вызывает затруднений. А вот вслушиваться в «пшистску» скороговорку поляков будет просто лень. Но не тут-то было…
- Бардзо элегансько, так? - гид широким жестом обвел дворик и увитое диким виноградом строение. Экскурсанты согласно кивали и щелкали фотоаппаратами и телефонами.
- Але дали мам бардзо элеганський срач… - невозмутимо продолжал гид.
Громче всех экскурсантов прыснули мы с Юрой. Гид, немного смущенный непрошенными слушателями, поспешил вперед, а поляки, проходя мимо нашей лавочки, хитро подмигивали нам и хихикали, поглядывали на едва начатый рисунок в блокноте и старались не отставать от гида. Элеганський срач тут же стал хитом дня (что поделать, всякие глупости иногда запоминаются лучше, чем что-то серьезное).
Получившиеся рисунки мне, кстати, мне не понравились, побурчав про кривые руки, я упаковала все обратно в рюкзак, и мы двинулись дальше.
Владимирский собор я помню еще в виде фундамента и большого фанерного щита, на котором висело описание проекта. Сейчас собор отстроен и действует, но меня почему-то не покидало ощущение театральности всего происходящего там. То ли магнитики и открытки, которые продавались рядом со свечками и церковной литературой, то ли служка, который слишком ретиво выдавал ситцевые юбки на завязках для барышень в шортах, то ли все это вместе взятое и еще какие-то детали, которые сразу и не заметишь. Но было скорее ощущение музея, а не действующего храма.
Гальку в этот раз не разрисовывали. Собирали в башни, искали куриных богов. Нашли одного, размером с ладонь, полюбовались и оставили на берегу.
На обратном пути я вдруг поняла, что помню этот участок дороги, наверное, если не смотреть по сторонам и не отвлекаться на всякие «Тут не было этого магазина», я бы и смогла дойти до дома на ул. Вакуленчука. Но обошлись без экспериментов. Херсонес в этот раз показался мне гораздо больше того, который я помнила с детства, а говорят, что это только в детстве все кажется большим.