Этническая нация: ценности и интересы (статья вторая) -12
Посредники-переводчики
Раньше между средним человеком на «временной периферии» и «миром современности» были посредники из образованного слоя. Они в прямом и переносном смысле переводили идеи «мира современности» (о передовом и отсталом, правильном и неправильном, о нации и классе) на доступный среднему человеку язык, в меру своих возможностей пытались их адаптировать.
Теперешние информационные потоки, непрерывно втекающие в человека в самом удобном для переваривания виде, девальвировали роль таких посредников и переводчиков. Если раньше они были «властителями дум», от них ждали неких истин, сейчас средний человек смотрит на них как на дистрибьюторов, постоянно ошивающихся на пороге его квартиры в надежде заинтересовать бесплатными образцами косметики или средств для похудения. У него нет времени внимательно выслушивать этих «дистрибьюторов». Варясь с утра до вечера в информационном бульоне, он уверен, что сам в состоянии составить свое мнение обо всем, что его заинтересует. Сегодня ни у кого на «временной периферии» уже нет монополии на трансляцию из «мира современности».
В особой роли интеллигенции и «властителей дум», которые всем «открывали глаза», были свои плюсы и свои опасности, разговор о которых еще впереди. Важно, что в силу своих естественных амбиций они выступали на социально-политическом поле в пользу коллективности, в пользу солидарности и мобилизации сообществ, поскольку именно в сплоченном и мобилизованном сообществе они могли обрести подлинный личный авторитет. Они стали формулировать, прояснять для сообщества его ценности и интересы. (Многие ученые, до сих пор считающиеся столпами социальных наук, на этом основании почему-то считают, что тем самым эти ценности, интересы и сообщества «изобретались» - так у них проявляется мания величия интеллектуалов по отношению к интеллекту.) Речь не о том, что «передовые люди» прошлого были не передовыми, не бескорыстными, не болели искренне за народ - детали их величия и нюансы «морального облика» - дело биографов. Нас здесь интересует замечательное явление: как часто бывает в истории, частный интерес стал объективно работать на интересы большого сообщества и так сплавился с этими интересами, что отделился от себя - ведь передовые люди шли на каторгу, на виселицу. Естественно, что «передовые люди» обычно брали на себя бремя и привилегии организационного и идейного лидерства в тех сообществах, которые были поражены в правах, не имели макроструктур, призванных служить именно их интересам - даже доминирующий этнос (не говоря уже о нацменьшинствах) не мог считать вполне своим имперское государство, крестьянство не могло считать вполне своей Церковь, хоть и составляло большинство прихожан.
Сегодня среднестатистический человек, освободившийся от авторитета «передовых людей», так же как прежде с их помощью освободился от авторитетов главы крестьянской общины, помещика, священника, императора или короля, склонен двигаться по пути наименьшего сопротивления и риска. Житейские задачи своего уровня ему удобнее решать в одиночку или в крайнем случае с опорой на круг личных связей. Даже если на его «собственное мнение» влияют нынешние наследники «передовой интеллигенции», которые соревнуются в иронии, желчи, катастрофизме, раскрытии разных «заговоров» в надежде ухватить кусочек его внимания, это мнение для него не так уж много весит. Это все равно, что мнение о более удачной на его вкус мелодии в бесконечной фоновой музыке, оно не заставляет оторваться от повседневной работы или отложить в сторону банку пива или кофе с бутербродом.
Раньше между средним человеком на «временной периферии» и «миром современности» были посредники из образованного слоя. Они в прямом и переносном смысле переводили идеи «мира современности» (о передовом и отсталом, правильном и неправильном, о нации и классе) на доступный среднему человеку язык, в меру своих возможностей пытались их адаптировать.
Теперешние информационные потоки, непрерывно втекающие в человека в самом удобном для переваривания виде, девальвировали роль таких посредников и переводчиков. Если раньше они были «властителями дум», от них ждали неких истин, сейчас средний человек смотрит на них как на дистрибьюторов, постоянно ошивающихся на пороге его квартиры в надежде заинтересовать бесплатными образцами косметики или средств для похудения. У него нет времени внимательно выслушивать этих «дистрибьюторов». Варясь с утра до вечера в информационном бульоне, он уверен, что сам в состоянии составить свое мнение обо всем, что его заинтересует. Сегодня ни у кого на «временной периферии» уже нет монополии на трансляцию из «мира современности».
В особой роли интеллигенции и «властителей дум», которые всем «открывали глаза», были свои плюсы и свои опасности, разговор о которых еще впереди. Важно, что в силу своих естественных амбиций они выступали на социально-политическом поле в пользу коллективности, в пользу солидарности и мобилизации сообществ, поскольку именно в сплоченном и мобилизованном сообществе они могли обрести подлинный личный авторитет. Они стали формулировать, прояснять для сообщества его ценности и интересы. (Многие ученые, до сих пор считающиеся столпами социальных наук, на этом основании почему-то считают, что тем самым эти ценности, интересы и сообщества «изобретались» - так у них проявляется мания величия интеллектуалов по отношению к интеллекту.) Речь не о том, что «передовые люди» прошлого были не передовыми, не бескорыстными, не болели искренне за народ - детали их величия и нюансы «морального облика» - дело биографов. Нас здесь интересует замечательное явление: как часто бывает в истории, частный интерес стал объективно работать на интересы большого сообщества и так сплавился с этими интересами, что отделился от себя - ведь передовые люди шли на каторгу, на виселицу. Естественно, что «передовые люди» обычно брали на себя бремя и привилегии организационного и идейного лидерства в тех сообществах, которые были поражены в правах, не имели макроструктур, призванных служить именно их интересам - даже доминирующий этнос (не говоря уже о нацменьшинствах) не мог считать вполне своим имперское государство, крестьянство не могло считать вполне своей Церковь, хоть и составляло большинство прихожан.
Сегодня среднестатистический человек, освободившийся от авторитета «передовых людей», так же как прежде с их помощью освободился от авторитетов главы крестьянской общины, помещика, священника, императора или короля, склонен двигаться по пути наименьшего сопротивления и риска. Житейские задачи своего уровня ему удобнее решать в одиночку или в крайнем случае с опорой на круг личных связей. Даже если на его «собственное мнение» влияют нынешние наследники «передовой интеллигенции», которые соревнуются в иронии, желчи, катастрофизме, раскрытии разных «заговоров» в надежде ухватить кусочек его внимания, это мнение для него не так уж много весит. Это все равно, что мнение о более удачной на его вкус мелодии в бесконечной фоновой музыке, оно не заставляет оторваться от повседневной работы или отложить в сторону банку пива или кофе с бутербродом.